Перманентное искажение

Он чувствовал себя так, как будто, поддавшись секундному

импульсу, бросил снежок и теперь наблюдает, как

вызванная им лавина поглощает три лыжных курорта

Терри Пратчетт «Мор, ученик Смерти»

День не задался с самого начала. Стайлз винит во всем муку, которая вырвалась у него из рук и стремительно распространилась по кухне белым облаком. Чихая и пытаясь протереть глаза, он задевает локтем миску с приготовленными яйцами. Она конечно же падает и разбивается, яйца следуют ее примеру, и превращаются в непригодное для приготовления оладушек месиво на полу. На самом деле Стайлз винит во всем джинна-мудака. Не хочешь меня видеть, но не отпускаешь. Кто так делает? У него и прежде были те два странных сна, в которых, как он думает, чудовище приходило его навестить. Или что это было? Он помнит лишь удаляющийся силуэт, который он безрезультатно преследовал – в первом. Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее*. Сказочный идиотизм никак не выветривался из головы. Недосягаемость раздражает. Тогда как во втором сне он видел только руки, пытался к ним прикоснуться, но они не давались. И что-то тяжелое давило ему на голову так, что он не мог ее поднять и посмотреть в лицо, которое хотел увидеть уж слишком сильно. Но в этот раз... Стайлз думает, что это такое настолько физическое, почти реальное. Будто он поймал чудовище, будто оно было в его руках. Это почему-то заставляет его нервничать и задыхаться. Такое поганое чувство, его не прогнал другой обычный сон, не смог смыть утренний душ. Оно осталось и кажется собиралось в нем прописаться, но не спешило оплачивать счета. И теперь ему чудится еле слышный аромат мужских духов на пальцах, как ускользающая мысль. Как призрачное прикосновение, которого никогда не было... Я схожу с ума, я одержим. Нужен экзорцист. Стайлз сидит на полу и покусывает костяшку пальца, рассматривает осколки тарелки. В таком непотребном виде его и застает отец. Окидывает всю картину укоризненным и чуть насмешливым взглядом. Как тот, кто ожидал оладушки, но попал в кухонный филиал апокалипсиса. Но если ваш сын – Стайлз, это вас конечно не удивит. - Бунт на корабле? – интересуется отец и идет к холодильнику, открывает его, критически осматривает содержимое. – Есть здесь что-то, что исправит ситуацию, или мы воспользуемся услугами закусочной? - Прости, ужасное утро, - Стайлз начинает аккуратно собирать осколки. – Не думаю, что это стоит второй попытки. Я бы съел пончик и взял кофе на вынос... Только быстро уберу это, - и хватает тряпку, нервозно собирая муку со всех поверхностей, на которые она успела попасть. - Передай Скотту, что я серьезно им заинтересуюсь, если он продолжит лазить к тебе в окно по ночам. Ты и так плохо спишь. И ему бы тоже нормальный режим не помешал. - Эм... Скотт не приходил вчера, - но кто-то приходил, о боже! - Странно, я уверен, что слышал, как ты с кем-то разговариваешь. - Ах это. Я говорил со своим... другом. По телефону. Извини, что разбудил. - Тогда передай своему другу, чтобы она перестала морочить тебе голову. Я не хочу остаться без нормального завтрака еще на два месяца. И не могу больше слышать эту песню. - Пап, это не имеет к Лидии никакого отношения. Но я передам, - Стайлз вздыхает. Это действительно выглядит так, как выглядит? – Если когда-нибудь его увижу, так ему и скажу, - недовольно бубнит он, отмывая тряпку от муки. Но отец смотрит вопросительно и совсем не хочется, чтобы он делал выводы. – Без комментариев. Просто забудь, ты спишь, тебе это снится, - слышит смех в ответ и решает не продолжать. Он пропускает мимо своего мысленного потока и закусочную, и дорогу до школы. Может если не обращать на это внимания, оно само пройдет? Ну конечно, пройдет мимо и пнет под колени напоследок! Стайлз доедает пончик и делает последний глоток кофе, уже остывшего и приторного от сахара на дне стаканчика. Он старательно пытался игнорировать это все последние несколько дней, но тщетно. Ощущение чужого взгляда, почти как в старом доме, не покидало его. И довольно сложно списать все на фантазию, когда она воплощается буквально у тебя на глазах. В любом случае, трудно убедить себя, что ты живешь в нормальном мире, когда твой лучший друг – оборотень. И твои новые друзья тоже. И еще одна кровожадная и совсем не безобидная тварь рыщет по городу, выбирая кого бы принять в пищу. Стайлз не разделяет опасений Дерека, хотя здравый смысл велит прислушаться. Поэтому собирается все равно пойти в лес на этот раз. Пока его жизнь не превратилась в сплошное непонятное мучение. Я хочу понять, что за этим стоит. Если бы только заставить его показаться, заглянуть в его глаза, все станет ясно. Это кажется таким простым, уму не постижимо, почему этого до сих пор не произошло. Нельзя же настолько увлечься кем-то, кого ты даже никогда не видел. Это глупо. Скотт ждет его на парковке, и они легко вклиниваются в толпу таких же полусонных подростков, бредущих на занятия. Всеобщий галдеж, шум открывающихся и закрывающихся шкафчиков, какие-то объявления по громкой связи, все превращается в один монотонный гул, и от него хочется отмахнуться, как от назойливого насекомого. Стайлз чувствует себя уставшим и не желающим получать какие-либо знания. Его желания крутятся вокруг заброшенного дома и чудовища, что там обитает... Возле входа в кабинет стоит Лидия, полностью погруженная в свой телефон. Он пытается сфокусировать на ней взгляд, но видит лишь расплывающееся красное пятно ее юбки. Напоминает помятый школьный автобус и подсохшую дорожку крови на асфальте. Стайлз зависает на этом непрошенном воспоминании, пока Скотт не толкает его в плечо. - Чувак, - он смотрит удивленно. – Ты совсем меня не слушаешь? Прекрати пялиться, ты выглядишь как маньяк. - А ты? – Стайлз переводит на него взгляд и понимает, что это бесполезный вопрос. – Просто задумался. Тренируешься сегодня с Дереком? Или погоняем в приставку? - Я тебе тут минут пять рассказывал, что иду на двойное свидание. Хочешь с нами? - Смысл двойного свидания, Скотти, в том, что вас две пары, - он демонстрирует на пальцах. – А не две пары и Стайлз. Я пас. - Ты мог бы позвать Кору, было бы тройное свидание, - и ведь он действительно думает, что это хорошая идея. В какую наивную голову она могла прийти. - Чтобы она при всех начала пересказывать, как я влетел в дверь? Серьезно, чувак, она даже не была свидетелем моего морального падения, но рассказывает так, будто сама срежиссировала и выпустила на экраны это великое кино. Нет, спасибо. Что если вывалить все Скотту? Наверное, скажет, что я свихнулся. Общаться с кем-то в сгоревшем доме – уже маркер нездорового поведения. Общаться с кем-то невидимым и не вполне существующим – весомый такой шаг в сторону психоневрологического диспансера... Или дело в том, что этим не хочется ни с кем делиться. Хочется оставить только своим. Возможно, если бы Скотт не стал таким далеким. В какой момент это произошло и почему? Кажется, только что они были командой и вдруг в одночасье как будто разделились и перестали друг друга понимать. Стайлз думает это исправить, но немного обидно, что об этом думает только он. Наблюдая, как Скотт перешептывается с Эллисон на уроке, он вдруг осознает, насколько иллюзорен их маленький мирок, построенный на волшебстве любви с первого взгляда. Как домик посреди занимающейся бури. Как легко он может быть разрушен. И Стайлз категорически против такого исхода событий. Это же все обычная подростковая жизнь, почему она должна вдруг заполниться какими-то оборотнями, охотниками и черт знает еще какими существами. А ведь это не прекратится. Потому что это логично – если ты встречаешь в лесу одного хищника, значит будут и другие. Наивно полагать, что это не так. Вполне вероятно, рассуждать, что больной на голову оборотень убийца не нападет на тебя в лесу – тоже наивно. Но Стайлз выделил некую закономерность, и согласно ей, он находится в полной безопасности. Ведь нападения происходят ночью, а сейчас день. К тому же возле дома Хейлов никаких трупов не находили, - ладно, пока не находили, - а последние жертвы и вовсе были обнаружены в городе. Он понимает, что опять немного выпал из реальности, потому что за их столом образовалась тишина, и придурок Джексон смотрит, явно ожидая какой-то реакции. И Скотт рядом пихается локтем и таращит глаза. - Что? – Стайлз сканирует лица в поисках помощи. - Господи, МакКолл, твой друг умственно отсталый. Ты уверен, что не выдумал эту девчонку? - Опять ваша тема с двойным свиданием? Я же сказал, что не пойду, - он ловит обиженный взгляд Скотта. – И вообще, у меня дела, - смотрит на свой поднос с нетронутой едой, вздыхает и выходит из-за стола, провожаемый странными взглядами. - Стайлз! Да подожди ты, - Скотт догоняет его на лестнице. – В чем дело? Ты на меня злишься? - Нет, - еще как, засранец. – Просто пытаюсь жить своей обычной жизнью. - Ты же пойдешь на вечеринку? - Ага, если меня не сожрут оборотни, вампиры не выпьют мою кровь и пришельцы не прилетят за мной, чтобы забрать на Альфа Центавру. В остальное время я абсолютно свободен. Но это обман. Никогда он не хотел жить обычной жизнью. Просто внезапное осознание реальности происходящего настигло и начало его пугать. На смену детскому восторгу от загадочных и крутых оборотней потихоньку заползала липкая тревога. Она будто держала его за лодыжки своими тонкими черными ручками, безумно глядя снизу-вверх и говорила елейно, ласково. Привет, дружок, как ты думаешь, ты в безопасности? Может быть Скотт в безопасности? А Лидия? А твой отец, думаешь он не навлечет на себя беды, расследуя это дело? Или может быть ты надеешься на своего тайного друга? Ну конечно, я даже имени его не знаю, не то, чтобы отвести его куда-то*. Стайлз смотрит на контейнер с лазаньей на пассажирском сиденье и вздыхает. От сердца отрываю! Если ты и теперь не выйдешь, даже не надейся, что я еще хоть раз что-то приготовлю для тебя. Он почти бежит к дому, хотя никакой видимой угрозы нет. Но глазами все равно ищет среди деревьев и кустов затаившуюся опасную темную фигуру, которая бы выглядела так, словно готовится к прыжку. Чтобы напасть и разом откусить голову, помрешь быстро, почти ничего не успеешь почувствовать. А пока только примеряется. Присматривается... Похоже, Дерек перестарался в своем искусстве запугивания, но оно все равно возымело действие только постфактум. В доме как будто холодно и мертво. Стайлз шаркает по пыльным доскам, ежится, прижимает к груди контейнер, и чувствует себя непозволительно уязвимым. В тусклом свете, просачивающемся сквозь грязное полуразбитое окно, он и сам кажется себе призраком, беспокойной душой, случайно заблудшей в эту комнату, и теперь не знающей, как из нее выбраться. Можно ли быть уверенным, что кто-то здесь каждый раз ждет его достаточно терпеливо, чтобы он еще и пытался выдвигать какие-то требования? Странная, будто потусторонняя магия этого места окутывает его, и приходится дернуть плечами, чтобы сбросить ее невидимую паутину. Он всегда был здесь веселым и жизнерадостным, надо как-то вернуться в это. Но гнетущая тревога не позволяет. Стайлз понимает, что слишком долго молчит. Волнение зашкаливает, подхватывает. Он выдыхает и натягивает на лицо улыбку. - Знаешь, ты мог бы и получше постараться, - Стайлз кидает рюкзак на пол, не очень удачно приземляется следом, подняв облако пыли. Падает на спину и закладывает руки за голову. – Может ты не понял? Это было мое желание о взаимной любви. Скотт получил место в команде, красотку новенькую и всякие чудеса сверху, а я что? – ему чудится тихий смешок. – Нет, серьезно. Меня даже Дэнни не считает привлекательным, не то чтобы я был заинтересован... Но я что настолько плох? Я не знаю, может мое желание более трудное? Или ты решил меня сожрать? Надеюсь, ты не гуль*. Гуль бы меня сожрал точно. Ох уж эти твои кровожадные родственники с кладбища... Я привлекателен для джиннов? Я тебе нравлюсь? – ох, опасные вопросы, но отчаянные времена требуют. И он никогда не успевал вовремя закрыть свой рот, чтобы оттуда не вылетело что-нибудь, заставляющее захотеть побиться головой об пол. – Ты в курсе, что молчание – знак согласия. Пока ты меня игнорируешь, я буду интерпретировать как положительные все ответы, которые хочу таковыми считать. Воображать приятно, но чем это является в действительности? И является ли? До сих пор он не получил ни одного удобоваримого доказательства существования джинна. Но продолжал настырно верить и фантазировать себе что-то, чего толком даже не понимал. Стайлз прислушивается к дому, но он безмолвен. Эта мертвая тишина подрывает его веру, и он злится. Ничего ведь не произойдет? Какой в этом смысл? - Ты правда думаешь, что можно влезть в мое окно и остаться незамеченным? Просто напоминаю – я живу в одном доме с шерифом. Давай выходи и не беси меня, чудовище. Тогда получишь лазанью... Ладно, ты все равно ее получишь, но это не может так продолжаться. Когда я увижу тебя? – он слышит в своем тоне эти жалкие просящие нотки и злится еще больше. – Кора считает, что я тебя преследую! И самое поганое, что я тоже начинаю так думать... Если я тебя так достал, то зачем ты приходил? Что ты от меня хочешь?.. – это постоянное ожидание так измучило. – Ну и сиди тут один. Лучше бы я на тупое двойное свидание пошел и терпел всякое дерьмо от Джексона, чем вот это все. Я могу вообще о тебе не думать, ясно? В субботу вечеринка, у меня будет шанс признаться в любви Лидии так, чтобы она это наконец расслышала, обойдусь без твоего сраного чародейства. Даже под этой застилающей глаза пеленой злости и обиды он понимает, что делает. Такая стыдная попытка манипулирования, просто недостойно. Так по-детски. Стайлз думает, что будь он хоть чуточку уверен в себе, вообще никогда бы не оказался в подобной ситуации. Что лучше оставить это и забыть. Но почему это так тяжело? Почему эта привязанность такая больная? Почему она вообще есть? Все, на чем она основывается, придумано его богатым на подобное дерьмо воображением. Он нехотя поднимается с пола, чувствуя себя так, словно все это время был прибит к нему гвоздями. Смотрит вверх, откуда, как он себе выдумал, за ним могло наблюдать чудовище. Может оно там и было. Если его цель наблюдать за чужими душевными метаниями, то место подходящее. - Не хочу больше к тебе приходить, - бормочет Стайлз, спускаясь по лестнице. – Не хочу тебя ждать! Не хочу знать, кто ты!.. Оставь меня в покое и вали обратно в свои жаркие страны. *** - Кажется это здесь, - Стайлз съезжает с дороги, с трудом, но встраивается среди других припаркованных машин. – Неплохо, я уже слышу музыку. - Чей это дом? – интересуется Кора. - Понятия не имею. Да и какая разница? Уверен, там будет алкоголь, следи за мной, я быстро пьянею, - он подмигивает и открывает дверь. - Ладно уж, щеночек. - Фу, прекрати! Где мы по-твоему? В книге Геймана? Напоминаю, она была шлюхой и умерла с членом во рту. А мы с тобой даже не женаты*. На улице еще тепло, и все веселье базируется вне дома. К тому же тут есть бассейн. Стайлз думает, как бы не напиться и не угодить в него. Потому что это должен быть отличный вечер. Он выбрал футболку с самым сумасшедшим принтом в конце концов... И теперь немного выделяется на фоне парней в скучных белых майках. Ладно, слишком выделяется. Они находят Скотта и Эллисон, которая так мила, что сразу завладевает вниманием Коры. В эту открытость действительно можно влюбиться... Стайлз ищет в толпе Лидию, пропуская мимо ушей девчачьи разговоры. Что ж, вся команда по лакроссу во главе со своим тупым предводителем источает тестостерон за столиком с напитками. И Лидия смотрится еще более милой и тоненькой среди этой горы грубой мускулатуры. На ней красное платье мини, волосы ее спадают каскадом на одно плечо. Богиня. Стайлз машет ей, но она опять делает вид, что не замечает. И его захлестывает внезапное осознание. Так было всегда. Дело не в том, что ему не удается признаться в своих чувствах. Просто эти чувства не нужны, и Лидия выбрала тактику игнорирования. Есть ли здесь еще один стол с напитками? Надо просто хорошо поискать. Это типичный особняк для вечеринок, словно его именно с такой целью и строили. Просторная гостиная с бежевым диваном, - на котором уже целуется парочка, - и раскиданными тут и там пуфами, чрезмерно большой экран на стене. Но все какое-то обезличенное, оставляющее впечатление ложного уюта. Совсем не похожее на заброшенный, но обитаемый дом в лесу... Впрочем, он пришел сюда не за этим. На журнальном столике выстроились в ряд несколько бутылок чего-то крепкого, и Стайлз собирается реализовать одну из них как трамплин для хорошего настроения. Это была чертовски плохая идея. Никакого эмоционального подъема, только унылое алкогольное дно. Стайлз идет, опираясь на стену, но в какой-то момент больше не может удерживать свое тело в вертикальном положении. Поэтому выбирает самый легкий путь и сползает вниз по стене. Какая же тупая вечеринка. - Стайлз? Эй, ты как? – он поднимает голову и видит Эллисон, она присаживается на корточки рядом с ним. Чуть в стороне стоит Лидия с максимально скучающим видом. – Ты в порядке? - Неа... Нет. Кора должна была проследить, чтобы этого не произошло... - Кажется я видела ее около танцевального автомата, - говорит Лидия. – Она на спор пляшет подо все подряд и уделывает команду по лакроссу. Парни уже без денег... - Я позову Скотта, - подрывается Эллисон, но Стайлз крутит головой и машет руками, от чего окончательно теряет ориентацию в пространстве. - Не надо. Я видел за домом лежаки, думал немного отдохнуть на одном из них. Сейчас только посижу тут... - Вставай, мы тебя проводим, - Эллисон тянет его за руки. – Лидия, ну помоги. - Боже, - Лидия закатывает глаза, но помогает. Лежак жесткий и неудобный, совсем не предназначенный для сна. Возможно он и для солнечных ванн не очень-то подходит, но Стайлзу все равно. Вертолеты уносят его куда-то далеко, где он никогда не держался за руку Лидии, не испытывая при этом ничего кроме тошноты. Где он мог бы быть нужным, а не вызывать раздражение у любви всей своей жизни. Сквозь сон Стайлз слышит отдаленную музыку и чьи-то голоса, но это не главное. Главное, что кто-то гладит его по голове, и это так умиротворяет. Он ворочается на лежаке, пытаясь принять позу поудобнее, слышит тихий смех и подставляет голову под приятную теплую руку. Она кажется такой нежной. Нужной. Такой правильной. Можно провести так всю жизнь. Можно не просыпаться, и тогда это будет длиться и длиться.  В своем сознании он плывет по волнам этого затуманенного алкоголем и приправленного лаской состояния. Пока вдруг не выныривает во что-то, больше похожее на реальность. Это... не то, что может тут с ним происходить. Если только... Его сердце заходится, чуть прогоняя дрему. Рука на его голове замирает. - Это ты, чудовище? – пытаясь выпутаться из сна, спрашивает Стайлз. – Не уходи. Я не буду смотреть, не открою глаза. Они не открываются вообще-то. Правда. Только не уходи, пожалуйста, - рука не двигается, остается на месте. Теплая. Это сейчас реально? – Я так на тебя разозлился. Я ничего не понимаю. Как мне что-то понять? Ты мог бы сказать мне. Ты мог бы ответить мне. Зачем ты это делаешь? Тебе стало скучно, и ты решил, что это хороший способ развлечься? Или я тебе нужен? – ну вот опять. Стайлз слышит тихий вздох, и затем рука плавно соскальзывает с его головы, едва ощутимо поглаживает шею за ухом и исчезает. И это так противоречиво приятно, что он откидывается назад, пытаясь дотянуться и вернуть это прикосновение. Как будто за этим что-то последует. Как будто это действие не закончено. Когда он все же открывает глаза, то сквозь туманную дымку видит темную фигуру, скрывающуюся за углом дома. Опять этот сон про удаляющуюся спину. Стоит ли догонять? Лучше перевернуться на другой бок и посмотреть следующий. Стайлз переворачивается и опять осознает, что лежит на чертовом лежаке на чужой лужайке потому что напился на вечеринке. Это не сон... И не придумывает ничего лучше, чем с разбегу броситься следом. Вечеринка в разгаре, и толпа никак не способствует преследованию. Особенно, когда толком не знаешь, кого ищешь. Резкий свет впивается в не успевшие отойти ото сна глаза. Стайлз влетает в это веселое сборище, толкаясь, отбиваясь от чужих локтей и отчаянно вертя головой по сторонам. Не может смириться с тем, что был так близко, но опять упустил возможность увидеть. Когда он наконец выбегает на более-менее свободную площадку, то запоздало замечает стремительно вырастающий перед ним стол, пытается остановиться, но его по инерции тащит вперед. Правда на этот раз чьи-то руки успевают спасти его от саморазрушения и позора. - Если кто-то захочет тебя убить, достаточно просто оставить тебя одного, - Стайлз оборачивается и видит Дерека, тот хмуро смотрит и не сразу отпускает. - Спасибо... Хорошо, что я не отрезал тебе руку, - он нервно смеется. – Что ты тут делаешь? – воистину Дерек смотрится странно в своей кожанке среди толпы веселящихся подростков. Как человек в траурном наряде, внезапно ворвавшийся на свадьбу. – Решил развеяться между своими оборотническими делами? – Стайлз не может перестать представлять его, волокущего гроб, и еле удерживается от истерического смеха. - Присматриваю за Скоттом. Как видно, присмотр нужен не только ему. - Ты не видел тут мужчину в плаще? – смущенно спрашивает Стайлз и сразу жалеет об этом. - Твой друг с которым ты никак не можешь встретиться? Ты не говорил, что он взрослый... - Это потому что я не... Какая разница? Я что не могу заинтересовать кого-то взрослого? – что я несу... – Ладно, не важно. Я всего лишь хотел поговорить с ним. - Стайлз, я не твой отец, можешь не оправдываться, - и хоть он и говорит это таким незначительным тоном, лицо его выдает обратное. Не отеческое, но другое... Дерек берет его за локоть и отводит в сторону, подальше от любопытных взглядов. – Просто это довольно странно. - Странно что? – вскидывается Стайлз. – Что я кому-то интересен, кроме Скотта? Считаешь я недостаточно хорош? – он понимает, что Дерек тут не причем, и что глупо злиться, но остановиться уже не может. – Вы все каждый раз потешаетесь, будто это не имеет никакого значения. Я по-твоему гожусь только на то, чтобы с краю стоять? Или может развлекать вас всех как какой-то клоун? А, нахер это все, - и разворачивается чтобы уйти, но Дерек кладет ему руку на плечо. Стайлз удивленно оглядывается. - Подожди, - он смотрит как-то странно, это незнакомое выражение, и его трудно распознать. Оно явно появляется на этом хмуром лице крайне редко. – Я так не считаю. Ты расстроен и тебе кажется, что все против тебя, но это не так. Ты достаточно хорош, чтобы заинтересовать кого угодно. Но взрослый может воспользоваться твоей наивностью. Я бы не хотел, чтобы это случилось с тобой, - в его голосе Стайлзу чудится какая-то затаенная печаль. - Ого... Это самая длинная речь, что я от тебя слышал, - он очень хочет спросить, случилось ли это с Дереком, но и так чувствует себя достаточно виноватым.