Держаться за воздух

      Когда я открыл глаза, то не сразу понял, где нахожусь. Комната не просто не моя, а совершенно незнакомая. Но услышав за спиной тихое сопение, я вспомнил, как прибежал к Баранову с просьбой трахнуть меня. Ну я и еблан. Это же надо такое учудить! Но больше всего меня поразило поведение Серого: вместо того, что посмеяться надо мной, набить морду, выкинуть из квартиры, он позволил мне раздеться и улечься с ним в постель. Он обнимал меня и внимательно слушал весь мой истеричный бред, который я нёс, размазывая сопли. Баранов, которого я считал недалёким придурком оказался внимательным и чутким, умеющим выслушать и подставить плечо. Настоящим другом. И вот сейчас он спал со мной под одним одеялом, тихо сопя мне в затылок и обнимая одной рукой. И это было… приятно. Тепло и уютно. И ещё совершенно спокойно. Буря эмоций, разрывающая мою грудь, утихла. Пускай у Влада появился любовник, и он счастлив. Разве не этого я хотел? Чтобы он оправился от пережитого по моей вине стресса, нашёл себе кого-нибудь. Простил, блядь, меня и нашёл тоже меня! Не какого-нибудь еблана, а меня! Но оставалось только смириться с текущим положением вещей. Я не стану, ни за что на свете не стану выпрашивать себе любви. Хватит. Побегал уже за ним, и чем всё закончилось? Тем, что я сам себе выел мозг чайной ложкой и до сих пор чувствую свою вину. И плевать, что заслуженно, всё равно так не может продолжаться бесконечно. А поэтому…       Я осторожно развернулся под рукой Серого. Почувствовав сквозь сон моё шевеление, Серёжа убрал руку и улёгся на спину. Я приподнялся на локте и стал его разглядывать. Не моё. Вот точно не моё. Я не чувствовал в себе абсолютно никаких эмоций в сторону Баранова, за исключением одной — благодарности. Поэтому, почему бы мне не отплатить ему тем же?       Я осторожно провёл пальцем вдоль его тела. Волосы на груди плавно переходили в кобелиную дорожку, которая терялась в лобковых зарослях. Н-да… Тяжеловато придётся его избраннице, если она не окажется поклонницей волосни на теле. Я тихонько потрогал Серёгин член. Он был слегка эрегирован, наверно среагировал на соприкосновение двух обнажённых тел. Чистая физиология, ничего личного. Но мне стало интересно. Вот просто пиздец, как интересно.       Я залез с головой под одеяло. Было темно и немного душно. Я прикоснулся губами с Серёгиной головке, подул и легко лизнул. Этот соня что-то там пробурчал в ответ, но не проснулся. Зато во мне проснулся азарт. Я взял его ствол в руку и дёрнул вверх-вниз, а потом заглотил головку и начал надрачивать ртом, помогая себе рукой.       Одеяло слетело с головы. — Бэмби… Ты, блядь, в конец охуел? Да? Берега попутал? — Не ссы, Серый. На твою задницу я не покушаюсь, ты не в моём вкусе. Просто хочу выразить тебе благодарность. — Какая, нахуй, благодарность, Лёха? — Серый, расслабься и получай удовольствие. И одеяло накинь обратно. Холодно, блин.       Я не особо верил, что Баранов мне уступит и поэтому немного жалел, что не проснулся раньше. Но ещё больше я удивился, когда Сергей всё-таки накрыл меня сверху, спрятав от своих глаз. Принцип «глаза не видят — желудок не страдает» действовал. Я снова склонился над пахом Серого и забрал головку в рот. Мускусный запах парня бил в нос, а мягкие волоски щекотали кожу. Я не питал иллюзий на происходящее — отсос был просто способом сказать спасибо за поддержку. Если бы Сергей воспользовался моим безбашенным предложением, мне бы сейчас было очень плохо. И очень больно. Поэтому я старался удовлетворить его потребность в сбросе напряжения. Самое интересное, что я сам не завёлся вообще никак. Баранов меня действительно не привлекал, как партнёр. Никакого желания спровоцировать его, попытаться прогнуть ситуацию под себя не было. Времени прошло немного, мои усилия приносили свои плоды, и по поджавшимся яйцам и напрягшимся бёдрам я понял, что Серый сейчас кончит. Поэтому я быстренько выпустил член изо рта и довёл его рукой. То, что я мог сделать для Влада никак не вписывалось в мои возможности по отношению к Баранову. — Блядь, Бэмби, больше никогда не открою тебе дверь. Пошёл ты на хуй. — И тебе спасибо, Серый.       Я вылез из кровати, чувствуя себя гораздо лучше, чем когда нёсся по лестнице вверх или срывающимся голосом просил трахнуть меня. Одевшись, я спросил Баранова: — Ты не обидишься, если я сейчас уйду? — Пошёл ты… Не пропадай. А то совсем с катушек слетишь. — Я захлопну дверь, отдыхай, котик. Я глумливо улыбнулся и подёргал бровями, а Баранов запустил в меня подушкой. — Вали уже, чудовище. Вечерний воздух был тёплым, а улицы тихими. Как это всё отличалось от Питера, где летом всегда сновали толпы туристов, вчерашних школьников и просто болтающихся без цели людей. Мне вдруг захотелось оказаться там, на берегах Невы. Покататься на речном трамвайчике, пока белые ночи окончательно ещё не стали чёрными. Погулять по центру. Потолкаться в торговых точках. Как-то совершенно незаметно Питер проник под кожу, встроил себя в мой геном и теперь не отпускал, тянул обратно магнитом. Раз у Влада кто-то есть, то не было смысла торчать здесь до конца августа. Только нервы себе мотать. И потом, я себя знал — не смогу сдержаться, побегу и буду пытаться вернуть его. А оно ему надо? А мне? Не сейчас, так через месяц я вернусь обратно, и снова всё повиснет в воздухе. А потом я увидел Влада в торговом центре. Он шёл с двумя парнями и смеялся. Счастливо и беззаботно. Он снова не увидел меня за витриной магазинчика, а я получил лишнее доказательство того, что он меня забыл. Я стал лишним, ненужным, посторонним. Пережитком прошлого, который иногда может быть приходит в снах, но на утро рассеивается без следа, не оставляя после себя ничего.       Родители восприняли моё желание вернуться как-то спокойно. Только мама внимательно смотрела, словно пытаясь прочесть то, что я усиленно прятал от них. А главное — от себя. Разочарование. Тоску по несбывшемуся. Плевать, на всё плевать — говорил себе я, пытаясь удержать злые слёзы. Но злость не такая уж и плохая эмоция. Лучше она, чем овечье блеяние и распускание соплей. Я возвращался полный решимости оставить свою рефлексию в прошлом. Мне тоже нужно сделать шаг вперёд, а не цепляться за какие-то призрачные отношения, которых на самом деле нет. Пора вытравить эту глупую привязанность к человеку, которому сделал больно и тем самым привязался к нему. Нахуй все эти синдромы. Жизнь продолжается, и я был намерен взять от неё всё.       Не знаю, что именно со мной произошло, но только внутри словно разжалась пружина. Я, конечно, не пошёл вразнос, но прежних сдерживающих факторов у меня больше не было. Всё-таки второй курс — не первый, когда ты ещё чувствуешь родительскую руку. И если не терять голову, то вполне можно совместить учёбу и удовольствие. Особенно, когда рядом есть желающие повеселиться.       Вот только одинаковые пьянки быстро наскучили, в ход пошли взрослые развлечения.       Я попробовал секс с девушкой.              Смешно, я впервые занялся сексом с какой-то девахой, чьё имя даже не запомнил. А что? Если она со стаканом во лбу готова лечь под кого угодно, то я могу только развести руками. Ну, в данном случае развести её ноги. Что я могу сказать про свой опыт? Слишком много ожиданий у меня было. Я всё же не то, чтобы надеялся, но предполагал, что меня может перемкнуть. Ведь вокруг столько разговоров о том, как же это классно! Но чуда не произошло. Ни после первого, ни после не считал какого раза. Чтобы кончить, я закрывал глаза и вспоминал ярко голубые глаза на загорелом лице. И это, блядь, бесило! Выбешивало до такой степени, что от злости на себя срывало крышу.       Я попробовал больше не трахаться, но тело требовало своё. Мне нужно было средство, чтобы сбросить излишек адреналина, или просто уставать до такой степени, чтобы валиться на кровать без задних ног и тут же отрубаться. Копившиеся эмоции прорывались вспышками плохо контролируемой злости. Как хороший двигатель, я мог завестись с полтычка и успокоиться было сложно.       И снова на помощь пришёл Ян. Иногда мне казалось, что этот парень пристально наблюдает за мной, чтобы вовремя удержать от опрометчивого шага, но скорее всего я просто не был готов к бескорыстной заботе от постороннего мне человека. Ведь я ему был никто, он даже не являлся больше куратором нашего курса, потому что вышел на диплом. Но тем не менее Ян нашел время, чтобы поговорить со мной. — Ты скатишься, Алексей, поверь мне. Если ты не возьмёшь себя в руки, то просто вылетешь. Все эти пьянки и бабы, поверь, я видел такое не раз. Сам не заметишь, как начнёшь прогуливать, запустишь учёбу и всё, пиздец без вариантов.       Я молчал, а Ян пытался вдолбить мне прописные истины. — У тебя что-то случилось дома? — С чего ты решил? — Да так, наблюдения кое-какие. — Ты, чё, сталкеришь меня? — Больно надо. Помочь тебе, дураку, хочу. Так что с тобой? — Хз. Спать не могу, нервы вечно на взводе. И не отпускает, и сделать ничего не могу. — Ладно, слушай сюда. Могу познакомить с нормальной девчонкой. Нормальной, понимаешь? У меня есть хорошая знакомая, в Кульке учится. Местная. Хорошая адекватная девочка. Не синий чулок, не бойся. Если сложится, то вся твоя агрессия уйдёт.       Хорошая и адекватная. Я попытался представить себе отношения с этой гипотетической девочкой из другого института. Я в общаге, она дома с родителями. Разные уники, встречи урывками. Обязательное знакомство с родителями. Свидания по субботам. Похоже по моему лицу было видно полное отсутствие энтузиазма.       — Тогда тебе нужно заняться спортом. Это и дисциплина, и затраты энергии. Плюс ко всему галочка к твоим показателям. Никогда не помешает. — Да ну, Ян, какой, нахуй, спорт! — Волейбол. У нас в унике команда, в первый состав ты, конечно, не пройдёшь, но для запаса сгодишься. Я поговорю с тренером, пусть посмотрит тебя. — Вот делать мне больше нечего! — Выбирай, Лёха. Либо девочка, либо спорт. Но тебе нельзя отпускать тормоза. Так какой твой выбор? — Спорт. — Блядь, я думал ты выберешь девчонку. — Ян, ну посуди сам, ну какая, нахуй, девчонка? Я в общаге, учимся в разных местах, встречи по выходным? Поговори с тренером. Я, конечно, в волейбол плохо могу, но буду стараться.       Вот так с лёгкой руки Яна я оказался в университетской команде по волейболу.       Не могу сказать, что мне сильно нравилось, но дополнительная физическая нагрузка давала о себе знать. Во-первых я стал спокойнее, спорт действительно дисциплинировал. А во-вторых я заметил, что изменился не только внутренне. Моё тело стало сильнее, мышцы крепче. Я даже немного вытянулся в росте.       Я менялся. Стал увереннее в себе. Исчезла рефлексия. Я смирился с мыслями о том, что у Влада появился любовник. Я вообще старался больше не думать о нём, запрятать эти воспоминания как можно глубже. Поэтому, когда однажды после тренировки почувствовал чьё-то присутствие в душевой кабинке, то не стал сопротивляться.       Я узнал голос, шептавший мне на ухо пошлости. Это был парень из моей команды. Никогда бы не подумал, что он по мальчикам. Но его ладони, гладящие мою спину, обнимающие и притягивающие к себе, внесли свои коррективы. — Толян, ты чего? — Лёха, давай попробуем, а? Ты мне сразу понравился. Я уже в первый день твоего появления в команде хотел подступиться, но боялся испугать. — А сейчас что, осмелел? — Ага. Ты, вроде, нормальный, без этих загонов насчёт ориентации. Давай попробуем. — А если узнает кто? Вылетим из команды оба. Мне-то похуй, я в запасных, да и вообще мне этот волейбол нужен для успокоения нервов. А ты потеряешь много. — Не узнает никто. Если будем осторожны, тогда не спалимся. Давай, а?       Пока мы разговаривали Толик продолжал гладить меня по спине, трогал губами кожу на лопатках. Мне было приятно. Я любил прикосновения, любил поцелуи. Я вообще был довольно тактильным. И сейчас чувствовал, что внутри просыпается желание. Толик верно уловил моё настроение, потому что опустил ладонь вниз и крепко сжал член. — Я прав, тебе нравится.       Я немного откинулся назад и потерся о его грудь и пах собой. У него стояло, и заведя руку назад я смог осязать то, что это было наяву. — У меня ещё никогда не было… Ну, с проникновением. — Ок, понял. Буду аккуратен.       Не в пылу страсти, не по пьяни, а просто так. Я упирался руками в кафель стены, отставив задницу и расставив ноги. Толик мял мои полужопия, тыкался пальцем в очко, постепенно растягивая. Потом он взял немного геля для душа и использовал его вместо смазки. Немного защипало, мыло всё-таки, хоть и жидкое. Я старался не думать о моральной стороне вопроса, просто позволяя взять себя. Ощущение большого постороннего предмета в анусе было неприятно, но терпимо. Надо всего лишь привыкнуть, расслабиться, отпустить себя. Я прогибал поясницу, а Толян крепко держал меня за бёдра и вбивался, как сумасшедший. Сверху лилась вода из лейки, смывая пот, и разбиваясь на тысячи струй о наши двигающиеся тела. Наконец Толик весь поджался и толкнувшись особенно резко, кончил. Потом он довел меня рукой, и я смотрел как в сливное отверстие в полу утекает моя сперма.       Парень обнял меня со спины и прижал к себе. — Тебе понравилось? Было хорошо? Потому что я просто в ахуе от твоей задницы. Такой тесный, горячий. Хочу ещё раз тебя взять. Ты как? — Нормально. Ноги только дрожат. — Ну это бывает. Тем более у тебя первый раз. Давай помогу.       Он намылил мочалку и принялся растирать пену по моей спине. Я просто принимал его заботу. Понравилось ли мне? В общем-то было неплохо. Моя мечта лишиться девственности сбылась, но вот только искренней радости я почему-то не испытывал. Хотя разрядка, надо сказать, получилась мощной — я еле стоял на ногах. — Давай я провожу тебя? А то ещё свалишься где-нибудь. — Не надо. Сейчас отдохну немного и двину в общагу. — Ну хотя бы на улицу вместе выйдем, лады? — Ладно, уговорил.       Задница болела, поясницу тянуло и сидеть было больно. — Так что ты скажешь? Повторим ещё, а? Мне так очень понравилось. А тебе? — Повторим, повторим.       А что? Лучше с ним, чем бояться залётов какой-нибудь дуры. Да и то, что мы в одной команде, только облегчало наши отношения. Опять-таки в душ можно вместе ходить.       Так у меня появился постоянный партнёр.       Мы встречались не так часто, как хотел Толик, всё-таки расписание у нас не совпадало, мы были с разных факультетов. Да и я жил, в отличие от него, в общаге, а не с родителями. Но тем не менее мы ухитрялись заняться сексом либо после тренировок, а иногда и в туалете на большой перемене. Мы попробовали с ним дохера разных поз, но что я отказывался делать, это целоваться. Я просто физически не мог заставить себя его поцеловать. Мне становилось тошно от одной мысли о чужих губах и языке, который влезет в мой рот. Почему-то Владу я это позволял.       Влад. Это имя всплывало в моих мыслях в самый неподходящий момент, как бы сильно я не гнал от себя воспоминания о нём. Мне было с чем сравнить. И хоть я и не говорил Толику, боясь расстроить, но то, что мне пришлось испытать в руках Влада ни шло ни в какое сравнение с усилиями Толяна. Как невозможно сравнить фигуриста мирового уровня и выпускника спортивной академии. На обычных скоростях четверной тулуп не прыгнешь. Так и здесь. Влад был таким нежным и таким страстным. Он доводил меня одними руками и ртом до каких-то невъебенных вершин, растворял в своей любви и желании. Я ему доверял полностью, отдавая себя. А здесь был просто трах. Без чувств, по крайней мере с моей стороны, без возможности полностью расслабиться. Теперь я понимал, что мама имела ввиду тогда. Но… Сделанного не воротишь. Лучше так, чем вообще никак. Чем бесконечно пытаться заглушить в груди тоску по ярко голубым глазам на загорелом лице, по мальчишеской улыбке и тёмным торчащим в разные стороны вихрам. По влажным губам, которые скользили по моему члену, заставляя колени дрожать.       Блядь, сука, как же мне забыть тебя?