Падший герой

      Крик. Это было первое, что услышал Соник, когда ворвался на базу Роботника, проломив её главный вход толпой роботов, которая патрулировала местность.       Роботник построил вновь очередную базу, на сей раз на территории Королевства Белладонны. Возможно, он сделал это с той целью, чтобы быть вне поля зрения Королевства Акорн, однако у него это осуществить явно не получилось, ибо лучший боец данного государства уже с двух ног ворвался внутрь помещения.       Заданием ежа было узнать предположительные планы Эггмана в будущем, а заодно ещё какие-нибудь интересные детали, перенесся их на на специальную флешку, дарованную ежу Тейлзом.       Роботы втаранились в стену, после чего один за другим попадали на землю. На удивление, из них не вылезали маленькие создания по имени фликки. Судя по всему, Айво заменил источник энергии роботов, ибо прошлый ему чем-то не понравился. Ну, или же у него закончилась его партия зверушек и пришлось искать альтернативу.       «Странно, уже как десять секунд здесь стою, а на меня никто не нападает», — подумал про себя Соник, ожидая какого-то подвоха.       В помещении было действительно пусто. «Ни единой души», если можно так сказать. Не похоже на Эггмана, который был и сам непрочь встретить Соника с распростёртыми объятиями, в виде огромной толпы роботов с пулемётами и ракетницами. Однако сейчас всё было иначе, и это настораживало синего ежа.       Левое ухо вновь дёрнулось, ибо уловило источник звука в лице какого-то крика. Поняв, что Роботник кого-то мучил, Соник не стал долго задерживаться и рванул туда, откуда доносился возглас.       Пробегая через коридоры, ёж ожидал засады, но ничего не происходило. Было всё так же пусто. Тогда Соник стал задумываться о различных ловушках, которые могли активироваться хоть под ним. И только он об этом подумал, как раздался какой-то щелчок, будто он нажал на какую-то нажимную плиту под собой. Передняя стена резко сменила свою форму и из неё вылезли пулемёты, которые незамедлительно стали обстреливать весь периметр.       Увидев опасность перед собой, Соник успел увернуться, укрывшись за углом правого коридора. «Накаркал, блин…» — подумал про себя ёжик, после чего продолжил свой маршрут уже по другому пути.       Но и тут его ждал сюрприз. Из-за плохого освещения, ёж не видел, куда наступал, поэтому вновь прошёлся по каким-то плитам.       Но одними пулемётами всё не ограничилось. Из потолка вылезли шипы, которые в любой момент могли впиться в пол, убив тем самым ежа.       Понимая, что ближайший спасательный коридор находился в двадцати метрах, а ёж банально не смог бы туда добраться, ибо пулемёты перед ним не позволили это совершить, Соник стал срочно искать альтернативные варианты своего спасения.       Заметив в полу вентиляционную решетку, ёж широко улыбнулся и, очутившись над ней, за секунду до того, как пулемёты превратили бы его в кровавое месево, а шипы пригвоздили к полу, прыгнул, далее свернулся в шар и со всей силы проломил решетку, очутившись тем самым под полом.       Борец за Свободу мигом лёг на живот и прополз чуть дальше. Пулемёты стали стрелять, а шипы рухнули вниз, впечатавшись в пол.       Ёж пополз дальше, надеясь вылезти у следующего отверстия. Сняв с ремня с инструментами, который ему подарил Тейлз, фонарик, Соник осветил себе дорогу и продолжил свой путь.       Проделывая себе дорогу в неизвестность, Соник также снял с ремня устройство для переговоров по рации и надел его себе на правое ухо, после чего сделал несколько нажатий. — Тейлз? Это Соник, приём. — Позывной! — раздался голос из динамика. — Эх… — ёж слегка закатил глаза. — Жёлтая стрела, это Синий слон. Я пробрался на объект. — И как идут дела? — Ну, мне уже устроили тёплый приём. Тут и пулемёты, и шипы. — А роботов нет? — удивился лис. — Чем ты там занимаешься? Что за звуки? — Роботов, на удивление, нет, и это крайне странно. А звуки, Тей... Жёлтая стрела, это моя попытка добраться до Эггмана. Я сейчас ползу по одной из его вентиляций. — Вот оно как… Ты знаешь, где искать Эггмана? Тебе точно не нужна поддержка? — Предположительно и нет. Эггман подготовил много ловушек и боюсь, что я испробовал далеко не все. Любой, кто сюда сунется, быстро отбросит коньки. Ну… возможно, Шедоу смог бы с этим справиться… — Может, стоило попросить его о помощи? — раздался слегка нахальный ответ из динамика. — Вот ещё, сам справлюсь! — возмутился Соник, после чего произнёс серьёзным тоном. — Сейчас бы ещё просить этого пафосного клоуна о помощи! — Ты сейчас пытаешься вести себя, как он? — Тейлз! — Жёлтая. Стрела. — Подожди-ка! — быстро проговорил Соник, после чего лис замолчал.       Впереди показалась камера, которая уставилась прямиком на ежа. Соник крайне сильно удивился её наличию здесь, но тут же понял, что это неспроста. — Ха-ха-ха, Соник! — раздался голос учёного. — Выглядишь крайне запыхавшимся! Что, силёнки уже покидают тебя? — Просто в твоих вентеляциях крайне неудобно ползать, — ответил спокойным тоном ёжик. — Кстати, для кого-то, вроде тебя, вентиляция очень даже чистая. — Не скажу, что старался тебе угодить, но спасибо, — нахально ответил Эггман. — Мне вот что интересно… почему ты до сих пор не превратил свою камеру в очередное орудие для убийства и не убил меня им? — ехидно поинтересовался ёж. — В том то и дело, что ты можешь уже предвидеть многие мои шаги и всегда находишь лазейки, дабы избежать проблем, — проговорил Эггман, после чего Соник усмехнулся. — По этому поводу я не стал тратить время на установление «камер-убийц», если могу так выразиться, и вместо этого я хочу продемонстрировать тебе венец своего творения, к которому, однако, ты должен будешь отправиться, совершив полёт вниз. — Ч-чего? — переспросил Соник. — Тебя сейчас смоют, как в сортире. — Вот дерьмо-о-о-о! — закричал Соник, полетевший вниз из-за того, что часть шахты под ним отворилась. — Хорошей дороги! — крикнул вслед ежу Роботник, после чего отключился от камеры.       Соник на всех парах летел вниз по какой-то другой, потайной шахте вентиляции, предварительно свернувшись в шар.       Ремень, который был на нём, был приспособлен к подобным условиям, поэтому ни техника, ни сам ремень никак не портились.       Однако куртка, которая была на еже, хоть и не портилась от того, что Соник сварачивался в шар, но могла рваться, если «катилась» по столь неудобному пространству, что она, в итоге, и делала. — Синий слон?! Сон-ик! Сон… — приглушённо слышалось в динамике правого уха, но герой в данный момент не обращал на это внимания.       «Да когда же там уже конец?!» — думал про себя Соник, не переставая лететь вниз. — «Он вообще когда-нибудь будет?!»       Мольбы ежа были услышаны. Пролетев траекторию гиперболы, ёж вылетел из вентиляции и приземлился на пол, сделав при этом ещё несколько кувырков.       Наконец-то этот ужасный маршрут, от которого Соника чуть не вывернуло наизнанку, закончился.       Полежав какое-то время на земле, чтобы прийти в себя, ёж попытался связаться со своим другом по рации: «Жёлтая стрела, ты меня слышишь? — в ответ молчание. — Тейлз?.. Вот облом, тут нет сигнала!»       Ёж приподнялся на ноги и стряхнул с себя всю накопившуюся грязь. И где это он очутился? Всё было ещё темнее, чем наверху.       «Понять бы мне ещё, как попасть обратно…» — подумал про себя ёж. — «Ладно, буду, как всегда, импровизировать».       Данное помещение не было настолько хорошо застроено, как другие. Здесь даже не было тех металлических стен, пола и потолка, которые Эггман так любил использовать. Здесь была сплошная земля.       Однако, судя по каким-то ящикам и компьютерам, здесь велись активные работы. Что же такого собирался показать Эггман, что он аж сам пригласил Соника в своё «логово»?       Запах в данном месте отдавал чем-то странным. Чем-то отвратительным и одновременно перебивающим его.       Подняв свой фонарик, Соник немного прошёлся, после чего наткнулся на какие-то колбы, которые образовывали перед ним два ряда — слева и справа.       Что именно в них находилось, Соник не понимал, поэтому навёл на одну из колб фонарик, несколько раз его потряс, чтобы он снова заработал, и включил, после чего был сразу же готов вновь выпустить его из рук.       Картина, представшая перед ним, заставила ежа ужаснуться и отступить на несколько шагов назад: в колбе плавало тело какого-то мобианца, которое было наполовину изрубленным, а наполовину состояло из металлических частей тела.       Быстро переведя луч фонаря на другой резервуар, ёж застал не менее ужасную сцену: ещё один мобианец находился там, но на сей раз уже всё его тело состояло из металлических пластин. Лишь только лицо осталось нетронутым. Повсюду из мобианца торчали какие-то трубы и провода, соединяющиеся друг с другом.       Соник не мог поверить своим глазам. «Он… он роботизирует мобианцев… он же больше не собирался этим заниматься… Больной… больной ублюдок!» — злился ёжик.       Осматривая одну колбу за другой, появлялось всё больше и больше отвращения: у кого-то были выпущены кишки или другие органы наружу, у кого-то отсутствовала голова, или же голова присутствовала, но всё отсальное тело было от неё отделено и плавало само по себе. Лица этих несчастных мобианцев показывали самые настоящие муки, которые никто не заслуживал. Но сделать они ничего не могли. Они были заперты в клетке, в какой-то странной жидкости и не могли пошевелиться.       В резервуарах находились самые разные мобианцы: мужчины, женщины, старики, подростки, дети и даже младенцы! «Я…» — Соник тяжело дышал. — «Я… М-мне… так жаль…»       На глазах выступили слёзы, в душе появился тот страх, который присутствовал у него, когда видел подобные вещи. Он боялся видеть смерти других, не хотел допускать их и каждый раз был готов карать себя, если чью-то жизнь вновь отнимали.       Дойдя до одного из многих компьютеров, Соник нашёл в себе силы и вставил в него флешку, которая могла обходить все системы защиты.       Экран зажёгся, появился логотип Эггмана, в виде его лица. Довольно предсказуемо и банально.       Флешка начала считывать всю информацию с устройства, а Соник всё ещё пытался прийти в себя.       Смотря на колбы, ему становилось жутко не по себе. Сделать он уже ничего не мог. Всех этих мобианцев уже нельзя было спасти.       В голову лезли ужасные мысли, что там могли быть его друзья, его младший брат… Все в точно таких же резервуарах, окружённые этой странной зеленоватой жидкостью.       Как бы этот больной учёный разрывал их на куски и ставил на них свои коварные эксперименты… А далее он бы делал из них таких же роботов, как и из этих мобианцев.       Соник сжал кулак и ударил им по столу. Все предметы, которые стояли на нём, на секунду аж подпрыгнули ввысь. — Чтоб тебя, Эггман! — заорал он. — Как мило с твоей стороны, — разнёсся голос из какого-то из многочисленных динамиков. — Эггман! — огрызнулся Соник, устремив свой взгляд на источник звука. — Да я понял, что ты ко мне обращаешься, не боись, — всё так же нахально отвечал Роботник. — Какого чёрта ты творишь?! Зачем ты снова начал роботизировать мобианцев?! — Честно говоря, я и не собирался возвращаться к этому делу, ибо все мои предыдущие попытки обвенчивались неудачей. Но посмотри на них сейчас, Соник! Они — прямое доказательство того, что из живого организма можно сделать робота! Я совершил прорыв, о котором и не задумывались ни на моей планете, ни здесь на Мобиусе! — Какой прорыв?! Ты сам понимаешь, что несёшь?! Зачем тебе трупы?! Они же все мёртвые! — Ну что же ты… Не мёртвые, а находящиеся в коме. Не давай себя обманывать только потому, что кто-то из них действительно выглядит, как мертвец. С мёртвыми я не работаю, этот мусор я быстро утилизирую. Если хочешь, то могу тебя до моего «утилизационного центра» доставить. Уверен, тебе там понравится. — Ты больной, Эггман! — завопил Соник. — Зачем они тебе?! Почему ты отнимаешь чужие жизни ради своих экспериментов?! Даже если они и живы сейчас, то помрут, когда станут роботами! — Ну, во-первых, наука требует того, чтобы всё время эксперементировали. Во-вторых, все эти мобианцы и так различные преступники, так что их особо не жалко. — Да ладно! А младенцы тоже преступники? — Этм младенцы — инвалиды с врождёнными дефектами. Они уже недействительны и являются преградой для общества. — Ты подумай только об их семье, о друзьях! Представь, как им плохо без них! Они их ищут, не могут отыскать, возможно думают, что погибли. И всё из-за тебя! — ёж размахивал руками, как ненормальный. — Интересно… что-то никто не заботился так обо мне, когда надо было, — голос Роботника сменился с весёлого на довольно грустный, а далее поинтресовался иронично. — Интересно, почему же? — Да как можно вообще тебе сочувствовать?! Тем более после всего того, что ты сделал! — Хах, — голос стал снова приходить в норму, — говоришь так, будто я всегда только этим и занимался. Ладно, Соник, мы заболтались. Скоро меня не будет на этой базе, так что тебе будет не за чем меня искать. Кроме того, тебе пора испытать моих дружков, — договорил Эггман, после чего он на что-то нажал, и во всём помещении резко зажёгся свет. — Ч-что ты сделал?! — крикнул Соник, но голоса не последовало. — Э-эггман! Ответь!       Во всей этой лаборатории зазвенела сигнализация, будто что-то собиралось открыться. Жидкость во многих резервуарах сменилась с зелёной на красную, а далее полностью куда-то смылась. Подопытные внутри попадали вниз, после чего пытались подняться на ноги.       Соник начал в панике осматриваться — почти все колбы опустели от этой странной жидкости, которая, судя по всему, и сдерживала подопотных внутри, наполняя их параллельно силами.       Увидев Соника, мобианцы, вместо того, чтобы радоваться ему, стали кричать и в ярости бить стекло, которое их окружало.       Некоторые из них уже освоились со своим новым телом, поэтому нацелились своим встроенным оружием на преграду перед собой и выстрелили в неё, после чего стали выпрыгивать и бежать на Соника.       Ёж стоял в шоке, видя весь этот кошмар. Было очевидно, что эти мобианцы если и были ещё живы, то подчинялись Эггману не по собственной воле. Они даже не вели, как мобианцы, а как смесь первобытных животных и роботов.       Нужно было их остановить, но как? Соник мог бы победить их всех с помощью своих атак, но что, если он случайно убьёт кого-то, кого ещё можно спасти?       Времени на раздумья дали не много. Кто-то из роботизированных навёл своё оружие на Соника и начал обстреливать его свинцовым градом.       Ёжик, увидев опасность, мигом отскочил в сторону и скрылся за коробками. «Эй-эй-эй!» — стал он кричать. — «Ребята, вы чего?! Это же я — Соник!»       Но в ответ последовала такая же реакция, что и до этого — полное желание прикончить синего. «Да что с вами такое?!» — воскликнул ёж, ставший перебегать из одного безопасного места в другое.       Из всего арсенала у мобианцев были лишь встроенные автоматы, но и этого хватало, чтобы задуматься, насколько безумен Айво.       «Да прошу вас, перестаньте!» — крикнул Соник, уже подошедший вплотную к кому-то из всей этой толпы и начавший дёргать его за плечи.       На мгновение у ежа появилась надежда, ведь мобианец действительно сделал такой вид, будто задумался о его словах, но через следующую секунду же уже был готов делать следующие выстрелы.       «Да что же это такое?!» — не понимал Соник, надеясь всё ещё установить с роботизированными, которые мимолётно расстреливали всё, где пробегал ёжик, контакт.       «Ответьте же мне, ребята!..» — умолял их Соник, прибежав уже к другому робо-мобианцу и став делать с ним то же, что и с предыдущим.       Сзади героя послышался звук перезарядки оружия, а через секунду раздался выстрел, который поразил цель — другого мобианца.       Соник, успевший уклониться, не смог оттащить второго мобианца с собой, ибо тот будто пригвоздился к полу, из-за чего получил пулю прямо себе в сердце, после чего упал.       Это была мгновенная смерть. Пуля оставила после себя кучу синей жидкости, которая была на мобианце и земле. «У них даже кровь больше не красная… Эггман, что же ты натворил?!» — спрашивал сам себя Соник, никак не веря в произошедшее.        «Ты видишь, что ты с ним сделал?!» — обратился ёж к убийце, но тот даже и бровью не повёл, лишь только навёл оружие на Соника и продолжил стрелять.       Ёж отпрыгнул, сделав несколько сальто назад и приземлившись куче коробок. Он прекрасно осознавал, что сейчас произошло, но не хотел в это верить.       «Как… как же так…» — думал он про себя. — «Они… они уже не мобианцы… Они не осознают, что делают… Эггман подстроил их под себя, сделал из них монстров, но одновременно и питомцев, которые делают всё для своего хозяина… Они… они уже никогда не будут прежними…»       Показались вновь робо-мобианцы, которые были готовы расстрелять недруга. Соник, увидев их, быстро слез с коробок и запрятался где-то за ними. Роботы стали окружать ежа.       Образовав целый круг, роботизированные мобианцы удивились — ежа нигде не было, хотя он буквально несколько секунд назад здесь укрылся и больше никуда не перемещался.       Вдруг перед некоторыми мобианцами слегка зашевелилась одна из коробок. Роботы мигом нацелились на неё и собирались обстрелять, как вдруг предмет полетел на них, сбив полностью с ног.       Соник образовался у всех на глазах, и все, как один, навели на него свои орудия. Ёж, накопив импульс, выпустил его и подпрыгнул высоко вверх.       Его затея принесла положительный результат. Уже несколько роботизированных врагов лежало на полу в лужах синей жидкости.       Очутившись вновь на земле, Соник принялся быстрыми ударами избивать одного врага за другим, а когда возникала возможность — использовать их, как собственный щит.       Даже Сонику было понятно, что это были обычные роботы, которые обладали крайне слабым интеллектом, не понимая даже, что они обстреливали уже пятого своего, и не пытаясь учиться на своих ошибках. У них была лишь только одна задача, которой они придерживалась — убить Соника.       Ёж не останавливался и продолжал наносить увечья своим врагам. Сворачиваясь в шар, Соник раскидывал всех в разные стороны, начиная с коробок, заканчивая закидыванием обратно в резервуары.       Пинки приходились точно по ногам, а потом и по лицу. Руки, в свою очередь, неплохо обезвреживали врагов, после чего наносили им град ударов.       В душе героя кипела злоба. Как мог Айво пойти на столь ужасный поступок? Неужели у него вообще нет никаких моральных норм? Заставлять младенцев, детей плавать в резервуарах и давать проводить над собой опыты?! Это же непростительно! Благо, он хотя бы не стал выпускать их из колб, как и тех, кто ещё не был роботизирован.       С каждым разломанным врагом хотелось побыстрее закончить с этим кошмаром. Хоть Соник и понимал, что бился с роботами, но части тела мобианцев, вроде того же лица, заставляли его чувствовать себя виноватым.       Разбив последнему мобианцу его металлическое лицо, Соник упал на пол, после чего стал в приступе ярости бить по полу и кричать.       Пронзающий крик был настолько громким, что казалось, будто его услышат наверху, а то и за километр.       Ежу не было тяжело биться с врагами физически. Наоборот, они были крайне слабы для его характеристик. Ему было тяжело драться с ними ментально, хоть и дрался только Соник. Настолько тяжело, что трудно описать словами.       «Эггман! Будь ты проклят! Чтоб… Чтоб ты сдох, мудак, блять!» — орал Соник, впечатывая кулак в землю.       Айво Роботник не видел никаких моральных границ, поэтому и совершал такие поступки. Но почему? Почему он так делал?       Соник собрался с силами и приподнялся. Нужно было срочно добраться до Роботника и спасти всех тех, кого ещё можно было.       Борец за Свободу схватил флешку, которая уже скачала все нужные документы и, увидев закрытые двери, ёж направился к ним и мощным ударом выломал их, после чего очутился в лифтовой шахте.       Герой отказался от возможности проехаться в лифтовой кабинке, дабы не привлекать тем самым внимание врагов. Вместе этого он решился добраться наверх с помощью акробатических прыжков и трюков.       Очутившись на нужном этаже, Соник проломил и эти двери, после чего сразу же прыгнул на потолок, дабы уклониться от встречного огня.       Как он и ожидал, ему решили устроить засаду, однако план провалился из-за продолжительного опыта героя.       Спрыгнув мигом с потолка, Соник свернулся в шар, после чего влетел в одного из роботов. Обычно ёжик любил только впечатывать своих врагов куда-либо, однако из-за переполняющей злости, сам того не заметив, не только впечатал врага в стену, но и распилил напополам.       Разгруппировавшись, Соник оттолкнулся ногами от стены и проделал ту же процедуру с двумя другими недругами.       Со всеми врагами временно покончено. Ёж не стал даже осматривать распиленных роботов, с которыми же сам так и поступил. Нужно было срочно искать Айво.       Со своим основным заданием ёж уже справился на «ура», однако завершать задание было ещё слишком рано. Только с одним условием. — Соник! Синий слон! Соник! — стало доноситься из динамика на ухе. — Ты меня слышишь? — Т-тейлз? — Соник совсем забыл про своё устройство на ухе. — Да, слышу. — Что у тебя там произошло? Связь оборвалась, я так волновался! — в голосе лиса чувствовалась паника. — Я… Я в порядке, — отвечал Соник, переодически уворачиваясь от всяких встречных ловушек. — А что с твоим голосом? Почему он такой грустный? — Эггман… он… роботизирует мобианцев. — Что?! — по звуку можно было определить, будто у Тейлза что-то упало с довольно сильным грохотом. — Ты же шутишь?! — последовал следующий ответ через секунд десять. — Никаких шуток. Я видел всё своими глазами… Тейлз, он… он проводил эксперименты над детьми… над младенцами… Он сделал из них уродов… — Какой… какой кошмар… Что ты будешь делать? — Хочу поймать его. Он влечёт за собой слишком много бед. Я хочу знать, зачем он это всё делает, что им движет! И я получу на свои вопросы ответы, — в голосе героя чувствовалась ярость. — Но, Соник, это слишком опасно! Ты смог добыть данные? — Да, но на этом я ещё не закончил. — Прошу тебя, вернись! Это слишком опасно! Сон- — Тейлз, я должен его поймать, не смотря ни на что! — чуть ли наорав на Тейлза, крикнул Соник. — Х-хорошо… Только… Не погибай там, — ответил лисёнок, не смеющий больше перечить ежу.       Эггман сообщил, что собирался покинуть свою базу, значит смысла искать его здесь больше не было. Однако было ли это правдой? Быть может, он солгал ежу, а сам до сих пор сидел где-то недалеко.       Соник мчал по коридорам военного объекта с надеждой как можно скорее отыскать выход. Нужно было охранять его базу со всех сторон, дабы он не мог сбежать, если он всё ещё был здесь. По идее, для этого можно было как раз вызвать подмогу, но Сонику это было сейчас абсолютно безразлично.       Ежом двигала ненависть. Хотелось выплеснуть куда-то свою злость. Хотелось кричать, ломать и… убивать.       В это было трудно поверить, однако сам ёж Соник хотел расправиться с Эггманом раз и навсегда. За все те страдания и разрушения, которые он устроил.       Оббегая все препятствия на пути, Соник, сам того не замечая, приближался к выходу. Скорость ежа значительно увеличилась. Не хотелось больше играться и валять дурака, нужно было в кои-то веки сосредоточиться на чём-то важном.       Ни одна пуля, ни один шип, ни один проваливающийся пол не могли победить ежа. Он передвигался слишком быстро, чтобы по нему можно было попасть. Периодически приходилось специально уворачиваться от опасностей, но в основном ёж всё лишь только оббегал.       Чудом отыскав выход, Соник выбежал наружу, став оглядываться по сторонам. «Бинго», — подумал он, вглядевшись вдаль. — «Вот ты и попался».       В дали виднелась чёрная точка, которая постепенно отдалялась от ежа. Было крайне логично, что это был именно Эггман.       Увидев его, Соник сжал кулаки от злости. Приняв позу для разгона, земля под героем содрогнулась, оставив небольшие разломы, а тучи будто бы могли в любой момент столкнуться, ударив прямо по ежу молнией, придав ему силы. Лицо оскалилось, а глаза могли от ярости закатиться.       Раздался грохот, отдавший звуковой волной — Соник тронулся с места. Волна была настолько сильной, что Эггман её почувствовал.       Обернувшись, он испугался, увидев, как синяя полоса на большой скорости пролетала меж деревьев, появляясь на мгновение в открытых участках и исчезая за листвой.       Роботник пытался ускориться, однако скорость его Эгг-мобиля была уже на пределе, ускориться он уже никак не мог.       Нужно было выкручиваться. Кто же знал, что Соник сможет так быстро отыскать выход? Сделав несколько нажатий, Айво выдохнул, однако сразу же занервничал, услышав: «ЭГГМАН!»       Быстро обернувшись, учёный разглядел летящего на него синего ежа. Не найдя решения лучше, Эггман развернул свой Эгг-мобиль на сто восемьдесят градусов, дабы как-то защититься от атаки Соника, пусть даже если он мог запросто уничтожить махину, свернувшись в шар.       Ёж не стал сворачиваться. Вместо этого он ухватился руками за средство передвижения, после чего впился руками Роботника, чуть ли залезши к нему. От одного взгляда Соника Роботнику стало не по себе, не говоря уже о той зверской силе, которую ёж применил, чтобы притянуть его как можно ближе к себе. — Соник, что ты делаешь?! — начал Эггман. — Теперь ты никуда от меня не сбежишь! — прокричал Соник. — Соник, перестань, мы же упадём! — Да насрать! Лишь бы не видеть тебя живым!.. — ёж слегка улыбнулся. — Ты решил меня убить?! — удивился Роботник. — Это будет пощадой для тебя… Такой, как ты, не заслуживает обычной смерти… Лишь только долгую и мучительную!!! — заорал Соник, после чего схватил голову Роботника и со всей силой ударил ею по панели перед ним. Его действие принесло результат — из носа учёного ручьём пошла кровь. — А-а-а! — А теперь — отвечай мне: зачем ты делаешь всё это?! — Что делаю? — Блять, не пизди мне! Зачем ты убиваешь мобианцев?! Зачем роботизируешь их?! Почему ты относишься к нам, как к мусору?! Что мы тебе сделали?! Отвечай, мать твою! — кричал Соник, тряся учёного. — Вижу, на тебе сказались мои роботизированные дружки… Что же, вот, что я скажу: так вам и надо. Всем. Каждому из вас! Вы заслуживаете подобного отношения к себе! Ты не представляешь, как много мне пришлось терпеть, и теперь каждый из вас, отбросов, получит своё! — Ах, ты, гнид- — Соник не успел договорить, ибо раздался выстрел откуда-то снизу.       Отряд роботов Эггмана подоспел к спасению своего хозяина, став обстреливать врага. Сонику, увидев их, пришлось отпустить Айво, дабы самому не попасть под град пуль, после чего он спрыгнул вниз.       Приземлившись, он стал незамедлительно разбираться со всеми, кто стоял у него на пути. Эггман, в свою очередь, быстро настроил свой Эгг-мобиль, предварительно стерев кровь с лица, после чего ринулся прочь с места сражения. Соник, увидев, что Эггман собирался сбежать, хотел отправиться следом за ним, однако количество роботов не позволяло этого сделать. — Трус! — кричал Соник вслед. — Только и можешь, что убегать, да отсиживаться на своих базах! Хватит бегать! Сражайся! — удар по роботу. — Эггман, мать твою, стой!!! — второй удар. — Ты не имеешь права уходить! Я же в любом случае до тебя доберусь! Ты получишь такое жесткое наказание, о котором и не мечтаешь, слышишь?! Стой, я тебе говорю! Трус! ТРУС!!!       Но Роботник не останавливался и продолжал лететь, что есть возможность, дабы полностью скрыться из поля зрения ежа.       Каждое слово Соника доходило до него, однако Айво насильно делал вид, будто не расслышивал их. Он прекрасно понимал, что ёж прав, но не собирался это как-либо менять.       Какая разница, кто ты — трус, готовый нападать лишь со спины, или отважный воин, герой, который готов броситься в любое сражение? Пока для тебя есть выгода, ты можешь быть и тем, и другим.       Вопрос заключается в том, что конкретно побудило тебя принять ту или иную сторону? Каков контекст, каков мотив? Какую цель ты преследуешь, делая то, что делаешь?       Нравится ли тебе быть кем-то из этих двоих? Стоит ли оно того — быть полным подлецом или бестрашным дураком? То ли это, чем ты всегда хотел быть?       Ну и последнее — а можно ли как-то измениться? Перестать быть тем, кем ты являешься на данный момент? Выпасть из своей роли и наконец-то перестать оправдывать ожидания остальных?

***

      Вертя револьвер в своей руке, осматривая его со всех сторон, Айво продолжал думать о своём. В помещении настала полная тишина — Метал Соник ушёл, а значит больше не было никого, кто мог бы быть источником звука.       Мысли терзали его, в основном плохие. Зачем было продолжать жить, если смысла так такового делать это не было?       Разве это прекрасно — быть ничтожеством и, самое главное, монстром в глазах других? Таких же, как ты, даже если они и выглядят по-другому.       Не стоило, однако, в данный момент принижать Роботника за то, что он пытался строить из себя жертву. Он прекрасно осознавал все свои действия и понимал, кем действительно являлся.       История, описанная выше, являлась прекрасным примером того, как ужасные и порой даже мерзкие поступки совершал Айво.       «Я — монстр», — думал про себя учёный. — «Все эти годы мной двигало коварное и ужасное желание мести… Я желал лишь одного, слепо глядя вперёд и втягивая во всё это тех, кто даже не имел к этому отношения… Чем… я лучше их?..»       На душе стало дурно, а в голове эхом отдались крики различных персон, после чего прозвучали поочерёдные выстрелы. Айво быстро помотал головой.       «Неужели никому неизвестно, что произошло? Ни королеве Акорн, ни тому же Тейлзу? Хм… Хах… как же… это забавно…» — на глазах гения появились слёзы. — «Эх… а ведь Соник тогда был прав — я действительно обыкновенный трус. Возможно, гениальный учёный, способный перевернуть весь мир, но трус. А Соник не такой. Он — бесстрашный герой, готовый на всё, почитаемый народом. Сколько лет я с ним бьюсь — толку ноль. Есть ли хоть что-то или кто-то, способный одолеть его, посеять в его душе страх той же смерти? Не знаю. Единственное, что я могу точно знать, так это то, что я всю свою жизнь убегаю от проблем, не решая их. А ведь… я пытался. Пытался сам идти на контакт, а в ответ получал либо угрозы, либо предложения работать на кого-то, кто моими же руками стал бы убивать других».       Роботник потянулся к ящику, который находился выше того с оружием, и открыл его. Внутри лежало множество различных писем из разных стран, просящих о договоре о совместной работе.       «Отвратительно…» — Айво закрыл ящик. — «Сами содрогаются передо мной и готовы объединяться хоть с тем же Королевством, дабы одолеть меня, а теперь пытаются переманить меня на свою сторону, чтобы поубивать друг друга. Вроде другой мир, а принципы такие же, как и на Земле. Сраные буржуа…»       Продолжая вертеть револьвер в руках, Эггман не сбавлял ход мыслей. Орудие манило своим видом, а буря негативных эмоций лишь только сильнее заставляло воспользоваться им.       Мысли не прекращались: «О чём бы… о чём бы подумали мои друзья? А родные? Что бы подумала Мария? Что бы сделала? А…» — слёзы вновь навернулись. — «Лин? А Финн и Дина… Нет… Просто нет… Не могу…»       Окончательный выбор был сделан. Глубоко вздохнув, Эггман приподнёс револьвер к виску. Нервы были на пределе, учёный зажмурился. Лишь с одним нажатием всё его существование могло закончиться в считанные секунды.       Но смысл оттягивать то, что было и так неизбежно? А сейчас, тем более, было будто бы лучшим решением для всех проблем? Спусковой курок был нажат.       Айво остался в живых, после чего вновь вздохнул. Раскрыв глаза, он встряхнул револьвер, открыв тем самым барабан. Единственная пуля, которая могла закончить его жизнь здесь и сейчас, шла третьей по счёту. Судьба была на стороне Айво.       «Я даже убить себя не могу, настолько я ничтожен… Что же делать?..» — думал учёный с оружием в руках. — «Неужто мне действительно нужно продолжать жить? Ради кого? Ради себя? Смысл мне жить ради такого козла, как я? Моё место в аду, как мне жить ради себя?»       А что, если Роботник пересмотрел бы свои приоритеты? К каким последствиям они могли бы привести? Как говорят: «На ошибках учатся». Так что мешало взглянуть в прошлое и исправить то, что было испоганено тобой?       «Да уж… Много я дерьма сотворил за свою жизнь, а осознаю это в полной мере лишь сейчас. Скольких невинных мобианцев я погубил? Страшно представить себе их количество. А ведь я не только губил, а ещё и мучал их… роботизировал. Помню, как будто это было вчера, хотя в последний раз это было свыше полугода назад, когда Соник впервые застал их. Хах… а ведь я тогда действительно совершил научный прорыв, тут не поспоришь. Представить себе только — сделать из живого организма робота, раба, готового на всё ради тебя… Но… что-то ведь побудило меня перестать заниматься подобным, раз и навсегда забыть о подобной деятельности. Совесть? Пхах. У такого, как я, её точно нет. Просто… не знаю. Я и так чувствую себя дерьмом, а тут… Я… я устал. Каждый день влечёт за собой новые проблемы, новые поражения, но никак не победы».       Роботник отложил револьвер в сторону, а сам стал держать обеими руками свою голову, предварительно зафиксировав локти на столе.       Фрагменты с родными пронеслись перед глазами. Двоюродная сестра Мария, которая дольше всех знала Роботника и была для него не двоюродной, а чуть ли не настоящей сестрой, произнесла ласковым голосом: «Айво, ну чего же ты грустишь?»       Ну это не было концом. Следующим делом шла его жена, любовь всей жизни — Лин. Как и Мария, она была для Айво очень близка. Казалось, будто она сидела возле него, облокотив голову на плечо, пусть даже если она и была мертва. Однако на плече всё равно чувствовалась какая-то тяжесть, но Эггман не осмеливался взглянуть на то, что там было, дабы не разрушить иллюзию.       Как и Мария, Лин ласково поговариравала: «Айво, милый… Не тоскуй по нам. Мы всегда будем с тобой. Каждый из нас хочет, чтобы ты продолжал жить. Только… пожалуйста, делай это не во имя науки или ради мести, а ради себя. Прошу».       Но добивающим фактором стали два ребёнка, два идола для Роботника, его смысл жизни — дети. Два малыша, в его глазах, пусть даже если одному было восемь, а другой семь, играли, но развлечения быстро наскучивали. Оба ребёночка подошли к отцу, дабы обратиться к нему. — Пап, — начала девочка, — поиграй с нами. — И-извини, дорогая, папа сейчас очень занят, — отвечал Айво, не сдвигая голову с места. — Как долго ты будешь ещё занят? Нам скучно без тебя, папа, — уже обратился к мужчине сын. — Фин, я не знаю… Постараюсь закончить, как можно скорее. — Хорошо, а то… а то нам здесь очень холодно. — Что? — Нам очень холодно, пап, — произнесла Дина. — И здесь так темно. Я ничего не вижу… — Но… как? — Айво нашёл в себе силы посмотреть налево и увидел омерзительный силуэт маленькой девочки с отсутствующими глазами и дырками по всему телу. От такого зрелища сердце ушло в пятки. — Я не знаю, пап… — говорила дочь очень медленно. — Прошу, сделай что-нибудь… Я ничего не вижу, мне страшно… — Р-разве Финн не может с тобой поиграть? — еле как промямлил отец. — Как? Он же не может даже говорить. — Ч-что? — Айво не понял сказанного.       Но посмотрев направо, ужаснулся ещё сильнее: мальчик стоял перед ним с огромной дырой в горле и сломанной челюстью, из-за чего и не мог говорить. — Н-но как… Нет… — Роботнику становилось всё тяжелее дышать. — Прошу, уйдите! — от испуга он даже свалился со стула, после чего стал пятиться назад. — Что такое, папа? Ты не хочешь с нами играть? Почему же? Нам очень скучно! — говорила Дина, подходя вместе с Финном всё ближе и ближе к отцу. — Вы… вы не настоящие! Уйдите! Прочь из моей головы! Прошу! — Айво схватился за голову. — Почему же не настоящие, Айво? — донёсся до учёного третий голос. — Как это так? Неужели мы для тебя пустое место? — Л-лин? — шок не спадал с лица учёного, который уже уткнулся в угол своего кабинета.       По всему телу чувствовались мурашки, а пот лился ручьями. Три человека, таких же созданий, как и Айво, стояли перед ним, всматриваясь ему в душу.       Что нужно было в данной ситуации делать? Сознание твердило, что эти трое были лишь иллюзиями его больного воображения, однако они выглядели настолько правдоподопно, что ощущение галлюцинации улетучивалось.       Айво боялся пошевелиться с места, боялся сделать лишнее движение, дабы не разозлить погибших членов семьи. — Айво, ну чего же ты снова молчишь? — поговаривала жена. — Не рад видеть свою семью? — Я… — Папа, ну же, поиграй с нами! — твердила девочка. — Я… — Айво становилось всё тяжелее дышать. -… — Финн судорожно размахивал руками, пытаясь показать отцу что-то с помощью своей жестикуляции. — Нет… нет! Вы мертвы! Хватит! Убирайтесь из моей головы! — Ах да, точно, — стали синхронно говорить мать, дочь и двоюродная сестра, взявшаяся тоже из ниоткуда, — мертвы. И по чьей вине же? Слабо самому догадаться? Ничего, сами скажем — по твоей. Ты во всём виноват. Ты нас не спас. Ты оставил нас умирать. Ты — убийца! — Я… я… Простите меня! Я… не хотел этого! — Айво не мог больше сдерживаться и зарыдал. — Прошу! Оставьте меня в покое!..       После этого Роботник не сдержался и стал кричать. Громко кричать. Сознание окончательно сошло с ума и не знало, что делать, дабы вырваться из оков ужасного прошлого.       Четыре призрака в это время стали подходить ещё ближе к Айво, чуть ли не вплотную. Они винили его в своей смерти, в том, что он допустил их кончину.       Эггман не пытался как-либо бороться с их высказываниями. Они были для него чистой правдой, поэтому и отвергать эту правду не имело смысла.       Крики продолжались, но вдруг учёный почувствовал прикосновение к своему правому плечу. Поначалу он подумал, что кто-то из этих призраков уже решил поквитаться с ним, заставив ещё сильнее утонуть в собственном горе, но сквозь весь этот кошмар стал слышаться пятый голос: «Ай… Айв… Айво!»       Взглянув направо, гений увидел перед собой металлическую копию Соника, которая, усевшись на корточки, пыталась достучаться до учёного.       Сознание стало постепенно приходить в норму, призраки исчезать, а обстановка в кабинете переставать быть накалённой. — М-метал? Что ты… здесь делаешь? — еле как произнёс человек. — Я услышал Ваши крики, поэтому мигом прибежал сюда. Что здесь произошло? — поинтересовался робот, параллельно помогая учёному встать. — Мне… мне стало плохо, — сказал правду Роботник. — Вы снова видели галлюцинации своих погибших родственников? — спросил Метал, провожая Айво до своего рабочего места, предварительно поставив кресло, которое лежало на земле. — Д-да… — Айво, Вам нужно отдохнуть. Вы в последнее время работаете чаще обычного. — Я сам разберусь, когда мне нужно будет отдохнуть, — ответил учёный, усевшись в кресле. — Беспорно. Однако, если Вы продолжите в том же духе, то до могилы Вам будет недалеко. Вы уже намеренно пытаетесь вырыть её себе, играя в игру, в которую часто испытывали удачу на Вашей родной планете, — Метал Соник взял в руки револьвер, подкрепляя им свои слова. — Ладно, — сказал Эггман после долгой паузы, — я подумаю над твоими словами… А теперь — иди. Тебя же должны были отремонтировать. — Отправлюсь прямо сейчас. Я говорю о серьёзных вещах, Айво. Подумайте над моими словами. Вам требуется передышка от постоянной работы, иначе всё это может очень плохо закончиться. А этого мне совсем не хочется… — договорил робот, после чего покинул кабинет учёного.       Вновь Айво остался один. Положив револьвер обратно в ящик, он снова ушёл в свои раздумья. Он в последнее время действительно работал не покладая рук, из-за чего видения ужасного прошлого лишь только обострились.       «Подумать только — робот указывает мне, его создателю, что нужно делать. Это же просто смешно», — усмехнулся Айво.       Однако в словах Метал Соника был смысл. Он говорил крайне важные вещи, не высосанные из пальцев. Роботнику действительно требовалась пауза от всего стресса, который формировался у него во время работы.       «Но как мне просто взять и перестать работать? У меня есть цель, для которой мне нужны все Изумруды, а если я буду сидеть, сложа руки, то в жизни не достигну её», — возмущался Роботник.       В поле зрения попалась фоторамка, лежавшая на земле возле стола Эггмана. Видимо, он случайно сбросил её, когда сам падал.       Подняв предмет, Айво увидел на фотографии большую группу людей, среди которых были и он, и его семья.       Коллеги, друзья, семья — всё самое ценное находилось на одной вещи, которую Айво охранял, как зеницу ока.       На глазах вновь выступили слёзы. Мысль о том, что никого из них больше не было в живых, дабы составить человеку компанию, терзали душу учёного.       Айво поставил рамку с фотографией на стол, после чего несколько минут о чём-то подумал, а далее встал, произнеся:

«Обещаю, что верну всех вас обратно к жизни».