Тень

Её Превосходительство сидела напротив тебя, но на несколько ступеней выше и на деревянной скамье, ели заметной за благоухающим кустарником из ярко пламенеющих цветов камелии, расшитых на ее платье из двенадцать слоев. С неизъяснимым томлением она вслушивалась в твою песню. Ее взгляд, как жар солнца, что садится на гребне горы Ёго, наполнял тебя таинственным трепетом и волнением. Это ощущение на душе — следствие ходивших в народе житий и легенд о правительнице Инадзумы, воплощенной из плоти и крови прямо перед тобой. Ты было подумала, что все это время и впрямь именно она посещала Чайный дом каждую ночь — и ты всему готова была поверить, — но оглянувшись за плечо правительницы, увидела промелькнувшую знакомую тень, скрывшуюся от пиршества за занавесом из шелковых и золотых нитей. — Твое кото звучит хорошо. Превосходная игра. — Лучи солнечного света упали на лоб архонта и на темные ровные дуги бровей, из-под которых она зорко взирала на тебя, но во взгляде ее светилось благодушие, озаренное кроткой улыбкой. — Кажется, ты училась у госпожи Камисато? Взгляд твой онемел и руки сильно затряслись. Это было немыслимое внимание со стороны Её Превосходительства. Ты выдвинула инструмент вперед, и, как положено, поклонилась. — Я не заслуживаю вашей милости. — Не позволительно скрывать такой талант, — сёгун наклонилась вперед. Вас разделяло всего несколько шагов. — Сегодня мой день рождения, и все кланы уже предоставили свои подарки… И теперь, я хочу получить его от тебя. Назови своё имя. — Отвечаю Её Превосходительству, — ты сглотнула, и только с секундным промедлением разжала губы, собираясь с мыслями. — Я — Коморэ из клана Сэйрай. Шепот и ропот гостей на банкете слышался даже в деревьях. Словно невидимый нож и раскаты грома их сплетни ударяли в спину. Сёгун хотела тебя.

День 6

Маска призрака, отсвечивала желтоватым мерцанием в тусклом свете «коридора тысячи колокольчиков», отделявшего Внутренний дворец Тэнсюкаку от внешнего мира. Тишине, где находились покои придворных дам, мешали лишь тихие перешептывания, плывущих нестройной мелодией слухов за «тенью» Сёгуна. — Пошли вон. — «Тень» Сёгуна все так же, как и прежде, внушал страх людям. Для служащих дворца его грозная маска призрака видела все потаенные уголки их душ. И как глава Райдэн-гуми, он знал все мысли, что они скрывали. — Все вон! Один приказ. Всего пару слов без повторений и никто больше не появится здесь. Они не из легенд знали, что терпение главы личной охраны Сёгуна имело границы и, что будет, когда он недоволен. Эи затворил за собой сёдзи. Наступило недолгое тягостное молчание. — Сними мою маску, — первым заговорил Тень. Несколько дней, после праздника в честь сёгуна, ваше общение не задалось с самого начала. Вы в ссоре, и столько же времени пытаетесь заново связать красную ниточку. — В моей семье поклялись на могилах предков, что ни одна дочь из клана Сэйрай не станет служить сёгуну во Внутреннем дворце, и ни один сын более не поднимет свой меч. В прошлом, пораженные ревностью, наши матери и отцы боролись с другими кланами в себялюбии за милость Её Превосходительства. — Изящно перебирая пальчиками острые черты маски, ты вслушивалась в спокойное размеренное дыхание мужчины. — Могущество, процветание, доверие сёгуна и слава семьи — мы всё это потеряли… И пожертвовали, чтобы сохранить себе жизнь. Эи никогда не вмешивался в вопросы правления страны, которыми занималась его сестра. Возглавив охрану Макото, он провел строгую границу между внутренней политикой и сражениями. Как «тень» Её Превосходительства он был исполнителем, а не правителем. Но сегодня Макото поведала ему о том, какое место клан Сэйрай может занять в будущем Инадзумы. Став изгнанниками родной страны, они не растеряли опыт поколений, глубокие познания и пользовались всеми благами свободы из-под власти сёгуната. Единственной мерой преступлению твоего клана были лишь время и память. Но об этом было не принято рассуждать вслух. — Если я притворюсь, что не хочу знать твоё прошлое, это не будет хорошим решением, — Тень коснулся твоего бледного лица, стирая невидимые слёзы. Поневоле… вы друг друга обманули. Но это было бы какое-то сумасшествие не продолжать любить друг друга. И это непростительно, если бы в его словах не звучало намерение пресечь любой будущий обман. — Моя сестра считает, что нет ничего невозможного в том, чтобы объединить реальность с грёзами. После всех трудностей, если обе стороны счастливы, разве этого не есть высшее благо? Дни любви прервали его одиночество, среди этого города, полного шума, где никто не знал, кем был твой возлюбленный на самом деле. Инадзума подарила тебе Тень в вечер опьянения и музыки. И твои губы порывисто обнимали его, не вмешиваясь в тайну личности. Да и ты, пожалуй, не признавала себя, потому что давно потеряла свою родину, как потеряла тот неуловимый дух, что делает человека похожим на место, где родились его предки. — Я не буду удерживать тебя силой и унижать, но не хочу отпускать, — его руки обвились вокруг тебя подобно благоухающей петле. — Если ты останешься, у тебя будет всё — моё уважение, доверие и поддержка. «И моя вечность».