Тень

— В управлении страной и любви есть свои правила. Каждое решение, которое ты принимаешь, имеет свою цену, — взгляд Макото застилает влагою. В её глазах Инадзума дробится в переменчивом свете молнии, за горы и за синеву океана, в безграничность и безвестность. — Поэтому неважно, что тебе нравится — ты можешь этого не получить. А то, что ты должен делать — не обязательно будет тебе нравиться. Она была с Эи в их тайном саду Умиротворения, что затерялся на маленькой улице, спокойной и старинной. Вдали вырисовывался дворец Тэнсюкаку, висящий над крепостью комиссии Тэнрё, куда они возвращались уже глубокой ночью, тихо беседуя. Сёгун любила народ Наруками. Райдэн Макото — их первая Орхидея, непревзойденная королева, королева цветов. Для них она была маленькой, скромной и покорной, как супруги благородных господ. Весь неизменный, консервативный народ Наруками твердил имя сёгуна — богини с самыми нежными и лучезарными очами, с самой хрупкой душой, рождённой для мирной жизни, а не для войны. С прозрачным сердцем, она должна править, не быть больше никем, не смотреть в лицо никому, не любить никого, кроме своего народа. Но когда знакомые зеркала брата-близнеца смотрели на неё, она видела в нём себя изменившуюся. Как хотелось ей подобно ему встречать утро с любимой, быть уставшей и счастливой. Эи заботится о границах страны до самого вечера, а затем возвращается к ней без оглядки на далёкую улицу Чайного дома. Она смотрит в его счастливые глаза и не говорит ничего. Она замечает его беспорядочные одежды и не говорит ничего. Нет необходимости спрашивать, где он был. Макото оглядывает его усталое тело и улыбается. Был в блаженстве, где же ещё?

День 5

Тень взял тебя за руку и помог залезть на стену из клена, выстроенную вокруг Чайного дома. Все, что вы видели, было танцем звезд. Они мерцали, сверкали и светились в океане темно-синего индиго. Тонкая, нежная кисть луны окрашивала это полотно серебристым светом, смягчая тьму. Но сами звезды оставались неподвижными, застывшими на своем месте, не обращая внимания на окружающую тьму. Эи повернулся к тебе. Его глаза растворились в красоте сравнимой со звездами. — Думаешь о чем-то? Ты улыбнулась. — Да, но это просто глупости, — заверила ты, переплетая свои пальцы с его. Крошечный трепет электро в груди Тени стал подобен бьющимся о скалы волнам. У него нет сердца, он может лишь подражать, — но даже так мужчина никогда не оправится от смертельного воздействия твоей улыбки или прикосновений. — Я все равно хочу услышать твои мысли, — пробормотал Тень со вздохом. С мычанием, ты придвинулась немного ближе к нему, мягко кладя голову на край его плеча. Эи снова подпрыгнул от интимного контакта, но чем дальше ты заходила, тем легче он плыл по волнам. — Когда я смотрю на звездное небо, кажется, что, каким бы благородным ни был статус человека, на самом деле он всего лишь очень маленькая звезда на ярком небосводе. — В Инадзуме никто не принимает себя всерьез, но серьезно относятся ко всему, что едва понятно и уловимо для людей не из этой страны. — Значит ли это, что мы все равны перед богами? — Я… Эи не смог придумать, что ответить. Твои тонкие пальцы скользнули сквозь его спутанные локоны. Только этот нежный жест и ровное дыхание были достаточным утешением за его молчание. — Это просто глупые мысли. Биение молнии в его теле не замолкало, как и отчаянные стоны неспокойного разума. Тень не мог точно определить происхождение этих нарастающих эмоций. Но они заставляли его увядать и рушиться.