rock is alive. music is alive. love is alive

Юнги не считает работу бариста чем-то ужасным. Работать здесь несложно и нескучно, его всегда подбадривает Хосок и помогает, если Юнги уж слишком в несносном настроении по утрам. Кофейня достаточно популярная для того, чтобы работа в ней приносила неплохой доход, но и не слишком многолюдная; здесь тихо и уютно - то, что нужно для душевного спокойствия Юнги. — Доброе утро, хен! Опять не выспался? Чего такой угрюмый? Хосок забегает буквально за пять минут до открытия кофейни, и не потому что он проспал, а, вероятно, потому что наверняка кормил каких-нибудь уличных собак или помогал бабушке перейти через дорогу или что-то типа того. В нём слишком много энергии, но Юнги любит это. Он считает Хосока своей личной батарейкой, потому что только он может попасть в какую-то безумно смешную и неловкую ситуацию, а потом рассказывать ее абсолютно всем со всеми эмоциями, даже клиентам. — Хен не выспался, потому что у хена новый сосед этажом выше. — Так это же здорово, хен! Вы уже познакомились? Он молодой? Чем он занимается? - Юнги закрывает глаза, которые итак слипаются от недосыпа, под шквалом вопросов Хосока. — Подожди…В смысле не выспался из-за него, - Хосок оглядывает взглядом кофейню на наличие посетителей, - вы уже переспали?! — Мы не переспали, ради всего святого, Хоби. Он пел. — Он певец? Божечки, он айдол? Хен ну расскажи, а то я сам к нему в гости пойду. — Я не знаю, Хосок-а…Я не видел его, только слышал, поэтому я не знаю. И вообще у нас посетители, - Юнги отчаянно пытается переключить внимание Хосока на работу, вместо утроенного допроса. — Справишься сам пока? Я скоро проснусь окончательно и помогу тебе. — Конечно, хен! Я позову тебя, если понадобится! Он говорит так каждый раз, а потом зовёт Юнги через 5 минут, просто потому что ему «стало скучно работать в одиночестве». Как будто Юнги может как-то скрасить скуку своим молчанием или сонным недовольным ворчанием, которое Хосок, хихикая, называет мяуканьем. В этот раз он зовёт Юнги через 8 минут. — Хен. Помоги мне, - он стоит перед Юнги и как-то подозрительно улыбается и скачет на месте, обычно он делает так, когда что-то задумал. — С чем? — Не с чем, а с кем, хен. Давай, он тебе понравится! — Я же говорил тебе, что не ищу кого-то сейча…- но ему не дают договорить. Хосок тянет его за руку к кассе, пока Юнги недовольно стонет. Это происходит каждый раз. Стабильно раз в неделю в кофейню заходит кто-то, кто "во вкусе Юнги", и Хосок считает своим дружеским долгом свести своего хена с кем-то и наладить его личную жизнь. Это…Утомляет, честно говоря. — Хоби, ну я же попросил дать мне отдохнуть. — Ваш заказал примет мой хен! Вот он! Его зовут Юнги! Хорошего дня! — Доброе утро! Огромные, просто огромные оленьи глаза смотрят на Юнги немного смущенно. Черные, кудрявые волосы доходят почти до плеч, возле челки маленькие фиолетовые заколочки для волос. В ушах огромное количество серебристых сережек-колечек, а на лице… Это блестки? О Господи, у него на щеках блестки, а на губах розовый блеск, и это буквально всё, о чем Юнги может думать сейчас. И о заколочках в его волосах. — Юнги-щи? Прошу прощения? Сколько он уже молчит? Пять минут? Десять? — Д-да. Эм, привет. Я готов выслушать ваш заказ. Прошу прощения… я не выспался. И посетитель застенчиво смеется. Юнги готов поклясться, что прямо сейчас умрет или упадёт в обморок, просто потому что услышал самый сладкий смех от человека, который похож на что-то богоподобное со всеми этими заколочками и блестками. Он как будто смотрит на сахарную вату и не может в это поверить. — Все в порядке, Юнги-щи, не беспокойтесь за это! На самом деле я бы хотел, чтобы вы порекомендовали мне что-нибудь? Я, эм, впервые у вас, так как переехал совсем недавно, - он заправляет волосы за ухо, и сережки бликами сверкают под солнечными лучами, а Юнги, кажется, скоро превратится в желе и растечется прямо здесь, - какой кофе берут чаще всего? — Обычно, ну… Берут капучино. Это классический напиток. — А какой нравится вам? - и Юнги слышит тихий писк Хосока, который спрятался за витриной со сладостями, чтобы подслушивать. — Я пью холодный американо. — О, у вас, эм, хороший вкус, наверное? Холодный американо на любителя. Но я бы хотел что-то более сладкое? "Что-то более сладкое", ну конечно. Не то чтобы Юнги ожидал чего-то другого от кого-то, кто буквально похож чертово на маршмеллоу в человеческом обличии. — Попробуйте наш лавандовый раф с корицей! Вы ведь любите Рождество? Юнги-щи мастер в приготовлении рафа, - Хосок обнимает своего хена одной рукой и сжимает его плечо, потому что знает, что у Юнги сейчас свело зубы от сладости напитка, который его напарник только что назвал. — Звучит вкусно! Я буду рад попробовать. — Ваше имя? Я имею в виду… Для стаканчика, мне нужно написать ваше имя на нём. — Чонгук. Юнги кивает, берет в руки фломастер и стаканчик, а потом отворачивается к кофемашине с мыслью о том, сколько ещё раз он опозорится перед этим самым Чонгуком. Но Хосок быстро дёргает его за рукав толстовки. — Он милашка, хен, я прав? Тебе он понравился? Ну понравился же! — Кхм, а у вас есть вай-фай? О господи, он услышал то, что говорил Хосок? Юнги очень надеется, что нет. — Да, конечно! Пароль: tangerinesloveyoongi Боже мой, все становится ещё более смущающим. Юнги готов просто провалиться под землю, честное слово. — Мандарины? Эм, хорошо? Спасибо, - он садится за столик у окна и открывает свой ноутбук, пока Юнги пытается собраться и наконец-то приготовить гребанный лавандовый раф с корицей. Кто вообще такое пьет? Дети? Хосок? — Держи, отнеси ему. — Сам отнеси, хен, это же твой клиент! — Я не удивлюсь, что если пойду относить ему его заказ, то споткнусь и разолью этот кофе прямо на него. Избавь меня от позора. — Да ничего с тобой не случится, хен, он же такой милашка. Посмотри на него! Чонгук сидит за компьютером, закусив нижнюю губу, что делает его похожим на… зайчонка? И своими огромными глаза увлеченно что-то читает. Одна половина его лица сияет под солнечными лучами, что делает блестки на его скуле буквально ослепляющими. — А знаешь что? Хер с тобой, я отнесу сам. Если я опозорюсь, то тут же уволюсь, и ты останешься без напарника. Юнги берет в руку стаканчик, считает до пяти на всякий случай, чтобы успокоиться, и подходит к столику, ставя его напиток рядом с ноутбуком. — Ваш заказ. — Спасибо, Юнги-щи. Вы здорово рисуете! — Ч-что? Чонгук поворачивает стаканчик, и Юнги видит нарисованное маркером солнышко и целую кучу смайликов, а краем уха слышит смех Хосока. Этот придурок. — Эм, да. Спасибо? Спасибо. Хорошего вам дня. — И вам, Юнги-щи! Чонгук выглядит немного расстроенным, продолжая читать что-то с экрана своего ноутбука, и Юнги старается держать себя в руках как может, чтобы не подойти и не узнать, что так опечалило парня. Это все равно не его ума дело. Его это не касается. Он подпирает голову и вздыхает, тянется к стаканчику с кофе, вдыхает аромат корицы и улыбается по-детски, пока Юнги стоит неподвижно, несмотря на то, как усердно Хосок толкает его подальше от кассы, чтобы обслужить следующего клиента. По правде говоря Юнги впервые чувствует что-то подобное, не понимая, почему эти чувства кажутся ему знакомыми. Он не знает, почему не может оторвать глаз от вьющихся длинных волос и огромных глаз, в которых отражается, вероятно, весь мир, от бессчетного количества подвесок на шее и кроличьей улыбки. Чонгук так сильно напоминает ему что-то или кого-то, навеивает смутные, но такие приятные воспоминания, что Юнги думает об этом на протяжении всей смены, даже не замечая, как Чонгук желает им хорошей работы и уходит. Юнги очень хочет поскорее попасть домой. Очень хочет достать старый, но любимый блокнот и не спать всю ночь прямо как несколько лет назад.