С днем рождения. И с годовщиной.

Ранним декабрьским утром в одном из спальных районов Сеула, где рассыпались бесконечные, похожие друг на друга многоэтажки, в окне десятого этажа стоял Чонгук и наблюдал за пробуждением близлежащих домов. Ему всего двадцать пять, а он уже терпеть не мог практически все, что есть в его жизни. Ненавистное образование в угоду деспотичным родителям. Ненавистная работа туда же, им же. Нелюбимые неудобные костюмы, коллеги по работе, которые раздражали своей изобретательностью в плане отлынивания от обязанностей. Часть друзей отказалась от Чонгука по причине каминг-аута, часть разъехалась, часть зарылась в собственные жизни и не осталось практически никого, кого можно было бы назвать другом. Все это делало его человеком, скажем, не очень приятным даже для самого себя, не то что для окружающих. То время, что он проводил не дома, проживал через силу. Чонгук научился существовать на автомате и не замечать то, что река его жизни потекла совсем не в то русло и иссыхала под палящими лучами неверных выборов. Выборов не в пользу себя. Сколько он ни анализировал, сколько ни пытался придумать план, сколько ни задавался целью изменить свою жизнь, все это терпело крах под молотом с надписью «зато стабильность». Небольшим, но важным шагом стала запись на секцию бокса. Убивая двух зайцев, он таким образом выпускал пар и держал себя в форме. То единственное, что он отстоял в своей жизни, а также единственная причина, по которой Чонгук не общался с родителями, лежит сейчас под ворохом постельного белья и сладко сопит. Чонгук, допивая кофе, позволяет себе еще немного задержаться в моменте и полюбоваться любимой ножкой, которая вылезла из-под одеяла. Прямо сейчас он чувствует себя счастливым, пока не хлопнул дверью с той стороны. Здесь, в этом маленьком мире его маленькой квартиры существует его личный маленький безопасный уголок. — Бомгю, просыпайся, — Чонгук мягко шатает тело в одеялах, — милый, ты опоздаешь в универ. — Гуки, у нас же праздник, можно я не пойду сегодня? — из-под подушек слышится сиплое сонное бурчание. — Я все равно пойду на работу. Один праздновать будешь? — в мягком возмущении выгибает бровь. — Да, я как следует повеселюсь! — доносится уже из-под одеяла, и Бомгю получает легкий тычок в ребра, — Огх-х! Гуки, это совсем не то внимание, которое я жду в нашу годовщину. — Я уделю тебе должное внимание сегодня вечером. Я купил банановую смазку, — Чонгук не сдерживает сытой улыбки, — тебя придется растягивать вечность. Сколько ты меня мариновал? Месяц? — Ну… Мариновал… — бурчит это нечто, — И ты меня мариновал… Ты уставал на работе, я в универе, — светлая макушка наконец появляется в сугробе белоснежного и пышного одеяла. — Ты делаешь меня счастливым уже два года. Месяц без секса, пожалуй, я смогу тебе простить, если ты вечером принесешь свои глубоча-а-айшие извинения. — Что еще тебе принести? — парень сонно улыбается, достает руку из плена одеял и чешет носик, который Чонгук тут же целует. — Себя принеси, главное. Мне пора, булочка. Меня сегодня будут иметь во все отверстия. — Ваши квартальные приблуды? — Бомгю зевает и потягивается, от чего у Чонгука каждый раз щемит его черствое сердечко. Как же он смеет такую уютную милоту будить и выгонять на мороз? — Они самые. Но вечером у нас ресторан, кино и ночь любви! — Чонгук хватает личико любимого мальчика и расцеловывает щечки, — я люблю тебя. — И я тебя, бурчалка моя, — парень усмехается и снова валится на кровать. — Бомгю… — Чонгук говорит мягко, но строго, — Ты уснешь и снова пропустишь занятия. Зачем тебе проблемы перед сессией? — Встаю! Чонгук позволил себе еще раз обернуться перед уходом и разрешить себе побыть счастливым еще три секунды. Его мальчик… Его маленький мирок…

***

День у Чонгука не задался с момента, как он переступил порог своего офиса. На столе было обнаружено несколько папок, а также записки с просьбой зайти в кабинеты главных. Он бухгалтер в небольшой фирме по производству мебели. В штате бухгалтеров было трое, но складывалось ощущение, что работал только Чонгук, потому что чужие столы были пусты. Эта несправедливость давила, он даже думал пойти и попросить повышение зарплаты или, в противном случае, грозить увольнением, потому что после его ухода, объективно, работать будет некому. Но… Все стабильно. Зарплату платят вовремя, премии начисляют, соц.пакет, все дела… Да и справедливости ради, стоит отметить, что его практически никогда не задерживают сверхурочно и не дергают в выходные. После обеда, который какого-то черта был невкусным, прилетело сообщение: Bom-Bomgu: Гуки! У меня форсмажор! Препод сказал, что раздаст автоматы всем, кто придет на вечернюю лекцию. Ресторан и кино можем перенести на другой день? А к вечеру я буду дома, выпьем вина, и я подготовлюсь для тебя 😉 Вечерняя лекция? JKJKJK: Я сам хотел тебя растянуть ((Какой зачет хоть? Bom_Bomgu: тот, который я сам не сдам, скорее всего… Настроение стремилось к нулю, но то, что вечером они все же утонут в объятиях друг друга, давало Чонгуку топлива для хоть какой-то деятельности. JKJKJK: Во сколько ждать? Bom_Bomgu: к 10 должен быть. Люблю.

***

Чонгук даже немного благодарен внезапной вечерней лекции Бомгю, потому что ему нужно время, чтобы прийти в себя после тяжелого рабочего дня. К восьми часам вымотанный, выжатый и изможденный Чонгук вваливается в свою ячейку, которую обычные, как он сам, люди называют квартирой. Вообще, Чонгук мечтает о небольшом домике где-нибудь в Пусане или на Чеджу, поближе к большой воде, но где еще ему будут платить столько за работу бухгалтера? Да и что греха таить, он просто не решится продавать квартиру в Сеуле, чтобы ехать в неизвестность и начинать с чистого листа. Тем более, его мальчик еще учится. Может, когда-нибудь потом они подумают в этом направлении вместе… Чонгук принял душ и включил телевизор, пощелкав по каналам, остановился на каком-то сериале и пошел на кухню готовить себе ужин. Он все же рассчитывал на то, что поест в ресторане, но праздничный рамен тоже утолит голод. Чонгук налил воду в кастрюльку и только поставил ту на плиту, как услышал звонок в дверь. В дверь… Не в домофон, а сразу в дверь, поэтому он сделал вывод, что возможно, это кто-то из соседей и поспешил открыть. На пороге стоит парень, на вид — ровесник, темная челка хоть и прикрывает глаза, но видно, что он плакал… Или плачет? — Здравствуйте, меня зовут Тэхен. У меня сегодня день рождения, — незнакомец, покачиваясь, поднимает полупустую бутылку вина, чокаясь с воздухом. — Поздравляю? — Чонгук дергано пожимает плечами и ждет дальнейших объяснений, но неожиданный гость накрывает ладонью лицо и начинает бесшумно трястись от накатившей истерики, — извините, вы ошиблись номером квартиры… — Чонгук пытается медленно прикрыть дверь, отделываясь от депрессивного парня, но Тэхен выставляет ладонь перед собой и, собравшись, произносит: — Я ищу Чон Чонгука… — он поднимает красные глаза от которых становится не по себе. — Да, это я, но боюсь, вы совсем не вовремя. У меня сегодня семейный праздник. — Какой? — Тэхен, это не ваше дело, но у меня сегодня годовщина, — Чонгук злится, хочет закрыть дверь. Он поджимает губы в ожидании заветного: «Извините за беспокойство, до свидания», но… — Ах, это очень даже мое дело, знаете ли! — с какой-то горькой радостью выпаливает Тэхен и делает глоток из бутылки. — Дело в том, что Бомгю прямо сейчас отмечает вашу годовщину и, очевидно, мой день рождения с моим мужчиной. — Ч-что? — Чонгук столбенеет, мысли исчезают. Весь мир вдруг сходится на заплаканном алкаше. В голове гул, то ли от головокружения, то ли сердечный ритм ускорился до монотонного звука. Кажется, он только что немного умер, но воскрес, чтобы узнать детали… — Теперь я могу войти? — Тэхен делает какой-то пьяный реверанс и ухмыляется. — Проходи…те… — Чонгук сверлил гостя недоверчивым взглядом. Пока тот проходил мимо него, Чонгук почувствовал легкий запах мандарина, скорее, это был парфюм, который просачивался сквозь плотный запах сигарет. Тэхен небрежно скинул обувь. Какого-то черта он из зимних ботинок сделал шлепки, пригнув пятку к подошве. Не спрашивая разрешения, он прошел в квартиру, встал посреди комнаты, начал стягивать шарф и расстегивать свое черное пальто. Парень скинул верхнюю одежду на светлый диванчик, и Чонгук оценивающе пробежался по нему взглядом. Стройный, статный, черные брюки сидели идеально, а бежевый свитер ажурной вязки придавал образу уютности. На сумасшедшего не похож, на поехавшего от горя — может, да. Все это пролетело вихрем в голове Чонгука, но стоял вопросик поинтереснее внешности незнакомца. Тэхен покрутился вокруг себя, осматриваясь, и наткнулся на хмурое лицо хозяина квартиры, который в нетерпении взметнул брови, ожидая объяснений. — Бедненько, но чистенько, — констатирует факт Тэхен и плюхается на диван. Чонгук пропустил комментарий по поводу квартиры, которую и он то особо не любил, поэтому, наверное, и не обуючивал, и снова напомнил, что ждет объяснений. На что гость как-то саркастически улыбнулся и начал краткий экскурс в свои отношения. — Попробую тезисно. Моего мужчину зовут Кон Ю, ему сорок три года. — Сорок три? А вам сколько? — Давай на «ты»… Мне двадцать семь, исполнилось… — Тэхен делает приличный глоток из бутылки, перед этим вновь чокнувшись с воздухом, — сегодня. Мы с Ю вместе шесть лет. Почти… Первый раз я поймал его на измене два года назад. Но он смог убедить меня в том, что это было в первый и последний раз. К сожалению, я сейчас не знаю, был ли тот первый, но точно не последний. Возможно, я бы и не узнал об этой связи, если бы Бомгю не был моим студентом. — Бомгю… Ваш студент? — как слабоумный повторяет Чонгук. — Да, я преподаю в университете. Так вот… Студенты перед занятием сдали мне свои телефоны, потому что писали эссе на тему… — Тэхен театрально двигает рукой в воздухе, но, шлепнув себя по бедру, приводит себя в чувства — он обещал тезисно. — Неважно. Имея некоторые подозрения, я положил телефон Бомгю поближе. В общем пока я проверял эссе другой группы, я увидел уведомление на его телефоне, пришло сообщение… От моего Ю. Его ник в какао высветился, и я не смог устоять. А стоит ли дальше объяснять, что я там вычитал, раз я в таком состоянии заявился сюда? Между нами, мальчиками, там просто сплошной 18+. — Но… а откуда ты узнал про меня, где мы живем? — Чонгук все еще не верил. Старался обнаружить несовпадения. — Это важно? — Слушай, ты точно ничего не путаешь? У него сегодня вечерняя лекция… Тэхен сбивает с мысли громким хохотом. Из глаз брызнули слезы, пока он задыхался от смеха. В то же время нервы Чонгука не выдерживают. Он хватает свой телефон и набирает номер, единственный, который помнит наизусть. Длинные гудки сброшены абонентом и следом прилетает сообщение «Я еще на лекции», которое Чонгук зачитывает вслух одними губами для себя, но и гость его услышал. — Конечно лекция. В ресторане с приватными комнатами, — язвит Тэхен. «Я подготовлюсь для тебя…» — всплывает неожиданно в памяти. — Напомню, что у меня сегодня день рождения, и у нас был забронирован столик в ресторане. Но утром мне позвонил коллега и сказал, что заболел. Попросил подменить его и провести лекцию. Услышь это словосочетание, Чонгук, — Тэхен выставляет руки перед собой, чтобы произвести должный эффект, и выделяет интонацией: — вечернюю лекцию. Но сейчас сколько? — ищет глазами часы и натыкается на электронные под телевизором, которые показывают 8:43, — Ни один университет не проводит настолько вечерних лекций, Чонгук. У Чона опустились плечи, он смотрел сквозь гостя и все еще искал логичное объяснение этого абсурда. — Я позвонил Ю и сказал про эту гребаную вечернюю лекцию, сказал, что освобожусь поздно, и в ресторан я не успеваю. Он меня успокоил, что вечером мы отметим мой праздник дома. Но, видимо, решил успеть за двумя зайцами, — голова Тэхена обрушилась, безвольно болтаясь между широко расставленных ног, — Я даже не педагог по литературе. Какого хера я вообще согласился проводить эту лекцию? — Я не верю тебе, — выпаливает Чонгук. — Я правда не педагог по литературе, — Тэхен поднимает взволнованный, помутненный алкоголем и недавними слезами взгляд. — Я не верю, что мой парень спит с твоим… — Мужчиной… — заканчивают за него, — Ну, поехали. — Куда? — В ресторан, где они отдыхают. В тот, куда мы сегодня собирались. Я приехал сюда оттуда. Увидел за столом Ю и Бомгю, а также разглядел как под столом рука твоего лежала на члене моего. — Он снова отпивает вина и выжидательно смотрит в растерянные черные глаза. — Я тебе не верю! — отчаянно протестует Чонгук. — Поехали-поехали… — Тэхен встает и накидывает пальто. — Нет. — Хотя… Эффектнее, наверное, будет дождаться Бомгю. Он охуеет, когда увидит меня! — Потому что вы его преподаватель? — Потому что он знает, с чьим мужиком трахается! Думаешь, они на улице познакомились? — Тэхен снова всхлипывает и, кажется, вновь на волоске от того, чтобы удариться в рыдание, — но по крайней мере, я теперь понял, что Ю любит мальчиков помоложе. Видимо, я уже не гож. Чонгук мерит гостиную шагами, набирая раз за разом номер. Его единственный свет в этой жизни оказался дешевой лампочкой? — Чон Чонгук! Какого хрена? Я же сказал, что на лекции! — шипит в трубку Бомгю, кажется запыхавшийся. — Почему ты так тяжело дышишь? — осторожно интересуется Чонгук. — Мне пришлось выбежать из аудитории! — Бомгю… — Что? — Где ты? — В универе конечно! — Я приеду за тобой… Не могу. Соскучился… Красноречивое молчание заставляет нервничать, Чонгук поджимает губы и, пытаясь казаться спокойным, практически сквозь зубы говорит: — Блядь, Бомгю… — Хорошо, приезжай. Я освобожусь к девяти тридцати. Чонгук облегченно выдыхает и кидает недобрый взгляд на незваного гостя, который, широко расставив ноги и вальяжно раскинув руки на спинку, как-то издевательски смотрит на него. — Поверил? — У меня нет причин не верить ему, — уверено выпаливает Чонгук. — Вот, я — причина… — с ухмылкой произносит Тэхен и щурится, задумавшись о чем-то. Сам улыбнулся своей мысли, и хищно глядя в глаза Чонгуку, мягко опускает кисти рук на широко расставленные колени, вызывающе приоткрывает рот и ведет ладонями по внутренней части бедра к промежности, — хочешь, трахни меня… Давай тоже повеселимся? — Не хочу! — возмущается Чонгук таким поведением незнакомца, — убирайся из моего дома! — Обидно, — усмехается Тэхен, — обидно, что у твоего мальчика аж два мужика, а у меня ни одного… Ладно, — сгребает верхнюю одежду и встает, — Извини. Меня ждет нелегкий разговор, а тебя видимо…нелегкая жизнь. Когда-нибудь он спалится… — Что ты сказал? — с вызовом шипит Чонгук. — Говорю прямым текстом еще раз: Твой мальчик изменяет тебе. Пока Тэхен обувается, Чонгук нервно трясет ногой и посматривает на телефон. — Тэхен… У тебя есть доказательства? — Хорошо, что спросил. У меня их штук шесть, на моем телефоне, — он шарит по карманам и, извлекая свой гаджет, цепляет из кармана ворох бумажек и карточек, на что мученически кривится и стонет, не желая это все собирать. Через несколько манипуляций Тэхен вручает телефон Чонгуку, — пожалуйста. Руку Бомгю на члене Ю тоже очень хорошо видно. Если пролистаешь дальше, там где-то есть моя голая задница, вдруг тебе понравится, и может, ты передумаешь? — Тэхен горько ухмыляется и все же принимается собирать свои бумажки и карточки. Чонгук разбивается вдребезги, душа ноет и надрывается от боли, от понимания, что на фото его булочка ласкает через ткань брюк чужой стояк и соблазнительно улыбается чужому мужчине, который старше его в два раза. Теоретически этот Ю мог быть его отцом! Ноги подкашиваются, он всем весом обрушивается на корточки и роняет телефон. Чонгук давит ладонями на глаза, пытаясь хоть как-то вытравить эту картинку из мозга, она будет сниться в кошмарах. — Это ты так на мой зад отреагировал? — Тэхен подбирает гаджет с пола, — я знал, что он сногсшибательный, но чтоб настолько… — Почему ты такой спокойный? Тебе мужик изменяет! — Ну, во-первых, я уже проревелся, — Тэхен пальцем показательно очерчивает свое лицо, — а во-вторых, это уже не первый раз, — пожимает плечами уже полностью одетый. — Что же в тебе не так, что он изменяет тебе? - Поднимается на ноги Чонгук. Не на того злится, но куда еще ему деть эту обиду прямо сейчас? Звонкая пощечина прилетает в лицо, от неожиданности он пошатнулся и оскалился, но сказать ему не дают. — Не смей… Не смей вешать на меня вину в его изменах. Я любящий и внимательный мужчина, благодарный любовник, и в конце концов, интересная личность, — крупные слезы одна за другой катятся по опухшему, но красивому лицу, — ты не знаешь меня, ты не знаешь Ю, и своего Бомгю ты тоже не знаешь! И позволь вернуть тебе твои слова, что в тебе не так, что Бомгю прыгнул в постель к сорокатрехлетнему мужику? М? — Уходи! — рявкает Чонгук, злостно распахивая входную дверь. — Отдай вино! — в тон отвечает Тэхен. — Что? — Вино осталось у тебя в гостиной, отдай, — гораздо тише проговаривает гость. — Новое купишь, вали давай! — Ты поедешь за Бомгю? — игнорируя хамство, Тэхен спокойно интересуется. Его настроение словно взбесившийся эквалайзер. — Конечно! — Чонгук же пышет праведным гневом. — Подвези меня… У меня день рождения сегодня, не забыл? Моя квартира почти по пути. — Черт с тобой, поехали, — если это избавит его от странного гостя, он с удовольствием доставит этот груз в нужную точку, подальше от себя.

***

— Вводи адрес, — сухо бросает Чонгук, читая сообщение от своего парня. Bom_Bomgu: Через сколько ты приедешь? Чонгук, оценивая маршрут на навигаторе с погрешностью на небольшой крюк до квартиры Тэхена, морщится и нервно печатает: JKJKJK: Минут через 40 Bom_Bomgu: Я бы сам быстрее добрался. JKJKJK: Я уже в пути Чонгук швыряет телефон на панель и трогается с места. Его нежеланный пассажир тяжело вздыхает. — Надо было забрать вино. Чонгук многозначительно молчит, давая понять, что беседы вести не намерен. Но спустя какое-то время в тишине Тэхен все же не выдерживает: — Ну, а кем ты работаешь? — только произносит, как у него звонит телефон. Он выуживает свой гаджет из кармана пальто и вновь рассыпает бумажки-карточки, раздраженно цокает, но потом на его лице расползается хищная улыбка, когда он видит, КТО ему звонит. — Тебе мало доказательств, Чонгук? Ну, слушай… — Тэхен демонстративно принимает вызов и ставит на громкую связь. — Да? — Мой праздничный котик, ты уже дома? — голос из динамика нежный, приятного тембра. — Нет, — сухо бросает Тэхен. — А где? Я недалеко от твоего универа. — Оу? Значит ты уже довез Бомгю до университета? Быстро вы добрались. В трубке повисает молчание. Чонгук кидает нервные взгляды на телефон, ожидая услышать, что шутке конец, и весь этот фарс закончился. Просто Тэхен неправильно все понял, голос из динамика сейчас все объяснит… — Тэ? — тихо звучит из трубки. — Ну… Пятница, пробки… Думал, вам час как минимум добираться, — хоть Тэхен и старается говорить непринужденно, но нотки яда просачиваются в каждое его слово. Снова молчание. Чонгук сжимает руль так, что кожа на костяшках натягивается до предела, напрягается всем телом и только внимание к дороге помогает ему не выйти из себя окончательно. — Почему ты молчишь, Ю? — Тэхен, где ты? Я приеду за тобой, - быстро произносит тревожный голос. — Не стоит, я еду к себе домой. — Я сейчас приеду, - хрипло, почти шепотом говорит Ю. — Что так? Маленький Бомгю плохо справился с твоим членом? — от Тэхена не ускользнуло, как поморщился водитель. — Тэхен, мы поговорим, и я все объясню, - звучит увереннее, голос будто старается успокоить. — Я все не так понял, хочешь сказать? Как ты ему писал? «Хочу своим членом ощутить каждую твою клеточку внутри» или «подрочи, малыш, на то, как я тебя сегодня выебал». Как это неправильно понять? Это что-то из области биологии? Я в ней действительно несилен… — Тэ… — на том конце слышится тяжелое дыхание и чертыхание. — Или рука малыша случайно упала на твой член сегодня в ресторане? В том самом ресторане, где мы собирались отметить мой день рождения… Или он тоже там случайно оказался? Судя по твоей улыбке, эта случайность оказалась счастливым совпадением. Что я не так понял, Ю? — голос Тэхена становится тверже и напористее. — Я все объясню! Где ты? — Объясни сейчас! — выпаливает Тэхен так грозно, что Чонгук невольно вжимает голову в плечи, — Или ты говоришь сейчас, или ты хрен меня найдешь. — Тэхен, котик. Я люблю только тебя, слышишь? Успокойся… Котик? — Мяу, блядь… — ядовито бросает Тэ. — Малыш, пожалуйста. Это несерьезно все, — голос на том конце дрожит, действительно переживает, — он подкатил, он соблазнил, — Чонгук громко выдыхает и жмурится, — Мне лишь польстило, что такой молодой позарился на старика. Прости, там ничего особо не было… Чонгук снова посмотрел на телефон, оттуда доносилось тяжелое дыхание, попытки позвать Тэхена, но в глаза бросились крупные блестящие слезы, которые в свете вечерних фонарей сияли словно драгоценные камни. Тэхену понадобилось время, чтобы взять себя в руки и ответить: — Ю, старый ты потаскун… — устало выдыхает, — ну, чего тебе не хватало? Я… Я ведь любил… — Тэхен проглатывает ком из слез, обид и подавляет свое желание расплакаться вновь, — Слушай, давай закончим этот цирк? М? Если ты не в курсе, то мне больше никогда не будет двадцать один, а у тебя фетиш на этот возраст. Найди себе нового мальчика, чтобы не мучить меня? — Котик, я люблю только тебя. Ты же знаешь! Ты же знаешь, Тэ! Бомгю просто шлюха, который… Чонгук резко ударил по тормозам, от чего Тэхен вскрикнул. Машина развернулась так, что корпус занесло и чудом удалось уберечь голову от удара. Чонгук вжал педаль газа и помчался в противоположную сторону. — Куда мы едем? — спрашивает Тэхен, игнорируя обеспокоенные вопросы из динамика телефона. — Домой. Трахаться, — отрезает Чонгук, и Тэхен сначала удивленно таращится на него, оценивая серьезность заявления, а потом плавится в пошлой улыбке. — Тэхен? Кто там с тобой? — уже кричит Ю. — Ах, это? Всего лишь парень Бомгю. У них сегодня годовщина, кстати… Сколько? — Два года, — мрачно бросает Чонгук. — Тэхен! Тэхен? Тэхен!!! Ответь! Где ты? Я приеду? — Прости, Ю, но сегодня мой день рождения, и я с удовольствием празднично потрахаюсь сейчас. Тоже побуду шлюхой. На них высокий спрос, в отличие от прилежных и верных мальчиков. — Блядь, Тэ! Я… Только посмей! Я… — Что ты сделаешь, Ю? Расскажешь родителям про то, что я гей без моего разрешения? Или, может, кинешь слушок на моей работе, чтобы меня уволили? Или, может, лишишь меня доступа к моим деньгам? Ах, да-а-а, — Тэхен постукивает пальцами себе по виску, — ты же все это уже сделал. У тебя не осталось ничего, Ю. Ничего, чтобы меня шантажировать. — Тэхен. Я люблю тебя. Слышишь? Прости! Прости меня! Где ты? Тэхен?! Давай поговорим! — Бомгю знает адрес, приезжайте. Возможно, успеете посмотреть на нас. Пока, Ю. Мы приехали. Машина останавливается у знакомого уже подъезда. — Пойдем, — Чонгук размашистыми и нервными движениями отстегивает ремень, ставит машину на ручной тормоз, вынимает ключи и выходит из машины. В молчании они поднимаются в квартиру. Когда Чонгук открывает дверь, то пропускает гостя первым. — О, мое вино! — скидывая варварски испорченную обувь, Тэхен бежит в гостиную за бутылкой и делает несколько глотков. Безумным взглядом он встречается с пустыми глазами Чонгука. — В душ? — заговорщически проговаривает именинник. — Я… Я это сказал сгоряча, я не буду заниматься с тобой сексом, — устало произносит Чонгук. Тэхен подходит вплотную к парню и практически насильно впихивает тому горлышко в рот, проливая на него и на себя струи алкоголя. Винная дорожка, которая стекает с края губ и тянется к ключицам, слизывается широким горячим языком Тэхена. Когда кончик языка касается губ, тот отстраняется и нежно говорит: — Ты будешь сегодня заниматься сексом. Со мной, — бегая взглядом между глазами, он пытается ухватить хоть малую толику решимости, хоть самую маленькую искру. И с улыбкой он обнаруживает то, что хотел, когда проводит пальцем от уха к ключицам, — и тебе понравится. Я горяч… — Чонгук едва заметно оживляется. Это как минимум интересно. Да и не воспользоваться таким шансом для восстановления справедливости будет глупо. Подло, но он подумает об этом потом. — Хочешь посмотреть, как я принимаю душ? — лукаво ухмыльнувшись, спрашивает гость. — Хочу, — Чонгук понимает, что в нем сейчас говорят обида на Бомгю, разбитое сердце и тотальное разочарование… Или так умоляюще предлагающий себя Тэхен? Верхняя одежда гостя занимает свое привычное место — на светлом диванчике. Интуитивно, не спуская горячего взгляда с Чонгука, Тэхен пятится спиной в сторону предполагаемой душевой. — Хочешь раздеть меня? — Хочу, — взгляд Чонгука темнеет, когда он видит, как развратно облизывает губы Тэхен. Он проталкивает своего соблазнителя в ванную комнату и включает воду, чтобы нагрелась. Чонгук подходит вплотную и проводит носом по волосам, втягивая запах. — Чем от тебя пахнет? — Сигареты? — Нет, парфюм, — руки осторожно укладываются на чужую талию и скользят под свитер. — Это Герлен, мандарин и базилик. — Они разве не женские? — Они прекрасны, и мне нравится, как на мне раскрывается этот аромат. И я уже давно не тот человек, кто будет реагировать на подобные замечания, — Тэхен рассматривает лицо напротив. Ждет… — Тебе и правда он идет, — в доказательство жадно тянет чужой запах с шеи и, кажется, немного закатывает глаза. Чонгук проводит ладонями по спине под свитером до плеч и, расставив пальцы, надавливая подушечками спускается вниз, чем вызывает первый блаженный стон. — Ты массажист? — прикрыв глаза, тихо спрашивает Тэхен. — Нет, я бухгалтер, — Чонгук снимает свитер с чужого тела и присвистывает, оценивая то, что видит. Тэхен как-то по-детски жмурится, но лукаво добавляет: — А что с тобой будет, когда ты увидишь мою задницу? — Давай проверим? Ты о ней так много говоришь… — О, я уверен, что произведу впечатление, — шепчет в висок. Вода уже нагрелась, и душевая наполнилась паром, зеркало и стеклянные поверхности запотели, создавая интимную и буквально жаркую атмосферу. Тэхен демонстративно разводит руки в стороны, приглашая Чонгука к действию и улыбается, предвосхищая все то, что они разделят на двоих в эту ночь. Чонгук скользит пальцами под пояс брюк, оглаживая большим пальцем кожаный ремень, и дергает на себя, вырывая чужой игривый вздох. — Мне уже нравится, господин Чон. — Тэхен бедром чувствует чужую эрекцию и, нежно обхватив запястье Чонгука, кладет его ладонь на свое возбуждение и сладко протяжно выдыхает, прикрывая глаза. Что этот парень творит с Чонгуком? Минуту назад он еще отказывался от секса, а сейчас так сильно ведется на этого сумасшедшего, такого свободного в своих желаниях и такого отчаянного в своем горе. Чонгук сглатывает и рвано выдыхает в чужие губы. — Я хочу поцеловать тебя, — шепот пропадает в шуме воды, а Чон Чонгук пропадает в сладком поцелуе, ленивом и неторопливом, они оба прощупывают почву. Тэхен обвивает руки вокруг чужой шеи и углубляет поцелуй, превращая его в мокрый, пошлый, развратный, процарапывая пальцами кожу головы… Чонгук неосознанно плотнее прижимается к бедру Тэхена, получая необходимое трение. Дрожащими пальцами он расправляется с ремнем и ширинкой, чужие брюки легко соскальзывают вниз, и звонким ударом пряжки о кафель провозглашается твердое решение довести начатое до конца. Чонгук проводит пальцами по обнаженному бедру и распахивает глаза. Тэхен, улыбаясь в поцелуй, тихо произносит: — Я же говорил, что произведу впечатление… Чонгук отстраняется и садится на корточки перед Тэхеном, бегая глазами по стройным ногам. — И там тоже? — Везде… Волосы у меня только на голове. Давай же, посмотри. Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня. Чонгук послушно стягивает его нижнее белье, взглядом провожая его до щиколоток. Тэхен отпинывает одежду в сторону и медленно делает пару шагов назад. — Посмотри на меня, — мягко настаивает. Чонгук, как верный рыцарь, сидя на одном колене перед своим гостем, прячет глаза в пол, но пропадает окончательно, когда поднимает взгляд на обнаженного мужчину. Изящная фигура и нервическая худоба. Длинные стройные ноги, выпирающие тазовые кости, соблазнительные косые мышцы живота, смуглая ровная кожа, что уже блестит от испарины, тонкая талия, что не терпится сжать. Выпирающие ребра так сексуально вздымаются от тяжелого дыхания, а член под стать хозяину — красивый и изящный, своей готовностью вызывает слюноотделение. Тэхен, едва касаясь, ведет подушечками пальцев по своей шее, груди, — Все это… — очерчивает ребра и бока, — сегодня в твоем полном распоряжении, — ладони соскальзывают на бедра и оглаживают ягодицы. Не отрывая взгляда от мужчины, Тэхен медленно заходит в душевую и поворачивается к нему спиной. Все. Чонгук нервно стягивает с себя футболку, джинсы и белье, что по очереди летят следом в кучку их одежды. Он заходит под душ, кладет горячие ладони на чужую задницу и припадает мокрыми поцелуями к линии плеч, языком расписываясь в своей похоти и падкости на красивое тело. — Боже, Тэхен… Ты из бархата? — Из самого элитного, — улыбается Тэхен, упираясь руками в стену и подставляясь под жадные поцелуи. — Сильнее… — Что именно? — Чонгук прижимает чужую задницу к своему возбуждению и проезжается членом по ложбинке между ягодицами, продолжая выцеловывать спину. — Всё сильнее… Всё! — Тэхен тяжело и громко дышит. — Ты же будешь как леопард, — Чонгук прикусывает кожу на загривке. — О-о-о, хах, — Тэхен злостно усмехается, — я хочу уйти отсюда весь помеченный тобой, с головы до ног. — К вашим услугам, таинственный незнакомец, — тянет Чонгук, сильно засасывает кожу на сгибе плеча и шеи и вжимается пальцами в талию до отметин, вызывая чужой громкий стон. — Ты мне крышу сносишь… — Тэхен разворачивается и впечатывается поцелуем в раскрытые от возбуждения губы, проталкивая язык. Они оба мычат в долгий страстный поцелуй, пока Чонгук резко не отстраняется и хватает гель для душа. — Блять, я не железный, — он трясущимися руками выдавливает гель себе в ладони и вспенивает. Бесцеремонно и быстро намыливает гостя, особо усердно натирая член, яички и ложбинку, где скрывается заветный проход в его сегодняшний рай. — Моя крыша уже далеко отсюда… — Мне нравится твой настрой, — глаза блеснули чем-то почти нездоровым, — такой сумасшедший, м-м-м… Чонгук и с собой справляется быстро. Кинув полотенце гостю, вытирается сам, почти досуха и ждет… А Тэхен, будучи и так соблазнительным, вытирать влагу не собирается, а только лишь сияет своей влажной кожей и любуется своим любовником на сегодня, от которого не ускользнуло некое восхищение во взгляде. — Нравится? — шепотом интересуется Чонгук. — Очень… Они быстро оказываются в спальне, Чонгук подминает под себя мокрое смуглое тело, выцеловывает шею, двигается, проезжаясь по чужой эрекции своей и вызывает низкие мелодичные стоны… — Какой ты… Охуеть… Ты весь из бархата, Тэхен, слышишь? У тебя голос и тот бархатный. — Хочешь ли ты проверить, насколько бархатное у меня горло? — Сука… Как ты? Ах… — Чонгук падает на спину и шумно дышит, закрывает глаза, пытаясь успокоиться, — Я кончу от одних твоих разговорчиков. — Не спеши, моя сладость… Такой горячий для меня… — Тэхен плавно забирается сверху, седлает чужие бедра и делает пару ленивых движений, создавая трение между чужим членом и своей задницей. Он пристально смотрит из-под полуприкрытых век сверху вниз и оценивает состояние партнера. — Такой красивый… С ума сойти. — Я? Кто бы говорил… — усмехается Чонгук. — Я красивый? — игриво закидывая руки за голову и расставляя широко локти, выгибает грудь колесом и вертится туда-сюда. Поворачивая себя к Чонгуку то левым, то правым боком, демонстрирует свое тело со всех сторон. Шире расставив колени, он плотнее прижимается к паху. — Невероятный… — выдыхает Чонгук. — Твои глаза не врут. Люблю, когда со мной честны, — он пальчиком рисует маленький кружок на кончике носа Чонгука и резко перемещается вниз, втягивая запах геля с внутренней части бедра и лижет на пробу нежную кожу. Чонгук напрягается и не дышит, благодарно принимая такую нехитрую, но столь интимную ласку. Бомгю никогда не играл с окрестностями, сразу приступал к главному. Но Тэхен одним дыханием в сгиб бедра вызывает сладкую дрожь в предвкушении более откровенных ласк. Чонгука колет совесть, за то, что он, в отличие от Тэхена, не так категоричен со своим волосяным покровом, а когда он брил волосы в промежности и не вспомнит. Бомгю это не беспокоило, вроде. — И-извини… — робко лепечет Чонгук, отрывая Тэхена от заигрывания с участками вокруг члена, — я… Волосы… Там… Тебе должно быть неприятно? — Они у тебя очень шелковистые, Чон Чонгук… — сладким голосом успокаивает, — и кожа твоя, такая же шелковая, я еле держусь от того, чтобы не укутаться тобой. — Бархат и шелк… Забавно, не находишь? — снова улыбается, — Тебе точно нормально? — Да, пупсик, не переживай, — Тэхен обхватывает пальцами чужой член и начинает активно двигать рукой, чем вырывает сбитый стон из Чонгука. Широко лизнув головку, добавляет, — мне нравится быть гладким, это мой выбор. И я принимаю твой… — Я…Ах!.. Я… Боже… Тоже теперь хочу быть гладким. Тэхен посасывая головку, чуть отстраняется, чтобы спешно произнести: — Это долгий путь, малыш, но я дам тебе контакты салонов, чьими услугами пользовался. А теперь, пожалуйста, заткнись и позволь отсосать тебе без лишней болтовни… Чонгук широко улыбается и кладет руки себе под затылок, расслабляясь. — Презервативы и смазка имеется? — Конечно. — Мгхм… — кивает Тэхен уже с членом во рту, и Чонгук позволяет себе улететь в наслаждение, что дарит ему случайный любовник. Он невольно сравнивает все, что делает Тэхен с действиями Бомгю, и второй однозначно проигрывает. Возможно, просто их секс уже не был столь эмоциональным и превратился больше в механический процесс сбрасывания напряжения. Хотя Чонгук всегда старался угодить своему мальчику, искренне считал, что его парень старается в ответ. Но то, что вытворяет этот чертов Тэхен, поставило на его бывшем позорное клеймо — «Бревно». Понимая, что близок к разрядке, Чонгук сжимает чужое плечо, и тот с влажным чмоком отстраняется, отпуская член шлепнуться о живот хозяина. Тяжело дыша, с мокрым подбородком и мутными глазами, Тэхен являл себя ангелом порока, который спустился (или поднялся?) к Чонгуку, чтобы подарить настоящий страстный секс. Чон тянется рукой к тумбочке и достает смазку и презерватив. — Ложись, — разогревая лубрикант на пальцах, — ложись и расслабься. Тэ повинуется… Он проползает словно дикая кошка на четвереньках мимо Чонгука, ложится на живот, сводит ноги вместе по всей длине, выпячивает хваленую задницу и своими ладонями разводит ягодицы для мужчины. Прижимаясь щекой к простыням, он смотрит с вызовом. — Еще выкинешь что-то подобное, и я трахну тебя насухую… - Чонгука ведет и потряхивает от этой развратной картины, и он приступает жадно наглаживать заветную дырочку, один палец входит легко. Чонгук выгибает бровь, но предполагает, что парень готовился, пусть для другого мужчины. Второй рукой он оглаживает ягодицы и чужие пальцы, что держат их раскрытыми для него. Какой же этот Ю беспросветный кретин, раз не ценил такое произведение сексуального искусства. Чего ему не хватало, действительно? В этих мыслях он уже активно двигал тремя пальцами, наслаждаясь тихими и низкими стонами. Тот задрал задницу еще выше и скользнул своим пальцем в свое же нутро, вместе с тремя чужими. Чонгук же от такого жеста громко и отчаянно выдыхает. — Ты псих… Ты, блять, псих, Тэхен. — Поговорим, когда я оседлаю тебя… — Чонгук убирает один палец, а Тэхен добавляет свой второй, они двигают ими синхронно, дышат громко и тяжело. Один от плотного трения, второй от того, насколько это все развратно и пошло выглядит, от того, что он хочет взять этого мужчину прямо сейчас. — Я готов… Я хочу твой член, ах… — они синхронно вынимают свои пальцы, и Тэхен толкает Чонгука на кровать. — Я так трахну тебя, Чон Чонгук, что ты имя свое забудешь. — Договорились, придумаем мне новое вместе. Тэхен зубами разрывает упаковку презерватива и раскатывает по чужому члену: — Такой красивый, такой…м-м-м… Я отлично приму его, — елейно тянет гость и плавит вызывающим взглядом Чона. Чонгук уже старается пропускать все развратные фразочки мимо ушей, ибо он готов спустить только от тягучего тембра мужчины. — Давай же, садись, — умоляет Чонгук. Тэхен выдавливает смазку себе в ладонь и размазывает по чужому члену. Наслаждаясь разбитым видом Чонгука, он водит его головкой по своему входу и медленно пропускает ту в себя. Плавно двигаясь, раз за разом насаживаясь на толстый член все глубже, Тэхен закатывает глаза и рвано выдыхает, принимая с удовольствием чувство заполненности. Он насаживается до упора и замирает. Ладони, что вдавливают Чонгука в кровать, мелко дрожат, а Тэхен глубоко дышит, привыкая к размеру внутри себя. Насладившись сполна этой паузой, Чонгук аккуратно толкается. — Подожди, — шепчет с закрытыми глазами. Он запускает свои длинные красивые пальцы в свои волосы и красиво выгибается в спине. — Пожалуйста… Иначе я кончу прямо сейчас от того, какой ты… — Какой? — поплывший взгляд находит молящие глаза Чонгука, и Тэхен не может не улыбнуться. Как ему нравится производить такой эффект. От того, как на него реагируют, он сам уже близок к финалу, поэтому начинает двигаться плавно и медленно. — День рождения у тебя, а подарки получаю я… Ах… — Чонгук закрывает глаза, чтобы не смотреть на сексуального парня и продержаться чуть дольше. — Ошибаешься, — Тэхен ведет тазом по кругу, побуждая Чонгука ухватиться за свои бедра еще крепче и громко простонать, — твое тело отныне — мой личный фетиш. Он двигался то быстро, то медленно. То запрокидывал голову, выдыхая свои желания в потолок, то прожигал взглядом глаза в глаза. И целовал так сладко, глубоко и влажно, как будто они страстно влюблены. Но Чонгук не забывался и понимал, что то были поцелуи боли и отчаяния. Наглаживая его бедра и сжимая кожу посильнее, как просили, заметил, что Тэхен начал гладить себя, проезжаясь пальцами по соскам, сжимая их, как грубо проезжался ладонями по собственной талии. Бомгю не любил, когда Чонгук гладил его, это отвлекало, но тут, очевидно, Тэхену это необходимо. Поэтому он поднялся корпусом и, крепко ухватившись за талию, начал терзать языком чужие соски, всасывать кожу на груди и прикусывать темные ареолы, и расплылся в улыбке, услышав благодарные стоны. Тэхен вновь закинул голову, освобождая новую площадь для ласк и отметин, Чонгук все понимал и выполнял безмолвные просьбы любовника. Тогда как Тэхен уже начал разгоняться и стонать все громче и громче. — Чон… Ах… А-а… — Давай, малыш, кончи для меня… — Боже… Мгх… Руки Чонгука скользят по потной коже, влажные звуки от каждого приземления ягодиц Тэхена о чонов пах возбуждают до предела. Чонгук обхватывает чужой член и начинает надрачивать тому в такт, чтобы позорно не прийти к финишу слишком первым, но кончает, не сдерживая крик удовлетворения. Тэхен стискивает зубы, совершает еще три мощных и глубоких движения и изливается на чужой живот с протяжным стоном, выгибаясь в спине и замирая статуей, посвященной неземному оргазму. Только отдышавшись от космических ощущений, сквозь туман наслаждения они слышат стук в дверь. — Тэ! Тэхен!!! Блять, я вынесу дверь! — голос точно такой же, как и из динамика телефона. Интересно, как давно он там? — Не вынесет. Там железная дверь, — все еще тяжело дыша, говорит Чонгук, — но я могу вынести твоего долбоклюя. — Не надо, проблем не огребешься. Он непростой человек, Чонгук. Пусть думает, что нас нет. — А если он все слышал? Скорее всего, слышал… — То тем более не стоит открывать, — Тэхен хихикает пьяно, то ли вино еще плещется в венах, то ли секс превзошел ожидания. — Тогда подождем, когда кто-нибудь вызовет полицию… — спокойно произносит Чонгук, кажется, не волнуясь о том, что его адрес известен богатому психу. — Ага — благодарно кивает Тэхен, — Можно я побуду у тебя, пока он не уйдет? — Ты можешь остаться на ночь, конечно… — гулко сглатывает Чонгук, все еще не отошедший от ощущений, — Я думаю, после такого секса, я тебе должен не только ночлег, но и утренний кофе в постель. Тэхен мило смеется, и они замечают, что долбежка прекратилась. — С годовщиной тебя, Чон Чонгук, — Тэхен нежно проводит большим пальцем по скуле. — С днем рождения, Тэхен, — хватает его руку и жарко целует в центр ладошки.