Противостояние

Дюран, всё ещё не имея сил для преображения, исследовал территорию. В какой-то мере он чувствовал ответственность за алхимика, который его пожалел. «Жизнью ведь рисковал», — думал фамильяр, от скуки фыркая на местных котов. Хотя в целом вид пса изменился. Вычерпав из Венсана почти весь запас духовных сил, он перестал походить на ходячий труп. Его шерсть снова стала лоснящейся, живот подтянулся, вместо болезненной худобы и хрупких суставов показались литые мышцы. «Словно с конкурса красоты для элитных собак вернулся», — ощерился Дюран, горделиво вышагивая. (И, будь он в действительности обычной дворнягой, то собрал бы немало призов одной лишь своей харизмой.) — Мама! Мама! Смотри, собачка, — тянули к нему свои руки детишки. И дамочки нервно дёргались в сторону. (Они боялись, что из-за угла выйдет хозяин кобеля и, увидев чад, висящих на питомце, устроит им взбучку.) Но на взрослых и детей Дюран не реагировал. Он нерасторопно обходил каждый двор, поражаясь творческой мысли смертных. В Параллелье, откуда прибыл фамильяр, всё было иначе. (Хотя он — Дюран — не имея там разума и тела, многое видел — стекло пробирки не закрывало обзор. Естественно, изначально не имея характера, потребностей и чувств, демонический пёс был хладен к происходящему. Его не трогали мысли создателя. Он не придавал значения формулировкам и стремлениям. Но, оказываясь время от времени на подоконнике, всё ж наблюдал за жизнью, кипящей внизу. И запоминал. Теперь же, получив тело, осознав себя, научившись чувствовать и анализировать, Дюран видел разницу. Конечно, фамильяр понимал, что ему предстоит ещё многому научиться, и всё же… Он больше не был «кашецей».) Впрочем, после Барбы, в котором находилась академия Трисмегисто, трущобные просторы Гильбы не казались солидными. Хотя посмотреть было на что: В Гильбе проживало около двух миллионов человек. И по своей ширине город можно было прировнять к мегаполисам. Но, увы… Инфраструктура и общий уклад оставляли желать лучшего, превращая место в большую деревню. В Барбе, и других цивильных городах, Гильбу величали просто, как «Грязь». Впрочем, это случайностью не было — город изначально строился на болоте, и из-за торфяников часто горел. (Единственное, что спасало людей от лютого смога и полного выгорания — это полноводная река Вева.) Гильба располагалась по обеим сторонам Вевы. Но самым удачным местом для заселения считалась возвышенность Косетт. И именно там проживали родители Венсана и Лорана Дюбуа. Лоран, уехавший в другой город, был на пару ступеней выше родителей. А вот Венсан, сменивший приличный район на клоаку, пал в самый низ. В Могире — квартале, в котором осел Венсан — не было даже форума. И Дюран, обходя столь обширную местность, не понимал, как люди могут жить без торговой площади? Конечно, фамильяр отметил сеть дорог, пересекающихся в определённых местах. Так же он подметил и более оживлённые улицы, на которых стояли храмы и располагались торговые ряды. Но центра, в котором можно было найти информацию не было. «Что же является сердцем Гильбы?» — размышлял фамильяр. — «И как эти люди узнают новости?» За полгода проживания в Барбе, Дюран привык к классовому различию. Он сразу просёк фишку выживания в обществе, и, отметив для себя пару важных вещей, старался держаться единомышленников. Но оказавшись в Гильбе, демонический пёс чувствовал себя выброшенным на свалку. «Ничего, я привыкну и к этому», — думал он, полностью предоставленный самому себе. — «В конце концов, мы — фамильяры — гибче людей.» (И речь шла не о физической форме.) Однако разница была колоссальной: в Барбе решались жизни государств и людей. (Там проживали сенаторы, весталки, гадатели, алхимики… Все сливки общества и знати вращались вокруг академии Тримегисто, в то время, как Гильба развивалась с учётом возможностей обычных работяг. Здесь плодились, подобно кошкам, и умирали, тихо загнувшись под мостом.) И понимая это, Дюран не мог кинуть хозяина. «Он же такой слабый», — сострадал демонический пёс, снова возвращаясь в лавку. — А Венсана нет, — с хищным блеском в глазах ответил Бёль, когда в проёме показалась морда помощника. «Вот как», — подумал Дюран и, заглянув в самую душу мальчишки, спросил: — «И куда он попёрся?» О том, что фамильяры могут быть телепатами Бёль не знал. Но, заслышав в своей голове тихий голос, прошитый благородной хрипотцой, вздрогнул. — Т… Ты читаешь мои мысли?! — запаниковал мальчик, сжав в руках поднос. Прикрываясь им, он не заметил «улыбки», скользнувшей по морде пса. «Чужие мысли не читаю, но свои передать могу», — ответил фамильяр. — «Так где мой человек?» — А… А я не знаю, — хлопая изумрудными глазищами, выдавил Бёль. — Ещё сорок минут назад здесь был… «Толку от тебя никакого», — фыркнул Дюран и вышел из лавки. Позади него раздался крик: — В смысле «никакого»?! Я, между прочим, тебя кормлю! Но на это пёс не обратил внимание… На самом деле Дюрана волновал всего один вопрос: с каких пор он относится к хозяину, как к своему человеку? (Из практики наблюдения и общения с Лораном фамильяр понял, что алхимики считают помощников своей вещью. Кого ни возьми, даже Великого Мастера, все они хвастают фамильярами с приставкой «мой». И формула этой связи такова: «хозяин плюс раб». Ни разу в жизни за время нахождения в пробирке и за те месяцы, что он прожил в Барбе, Дюран не видел связи «фамильяр-плюс-человек».) «Что всё-таки не так с этим контрактом?!» — не понимал пёс. А в это время Венсан выходил из библиотеки. Его вид был мрачнее вчерашнего неба — юноша не нашёл и намёка на природу создания фамильяров. «Я конченный идиот», — ругал себя парень. — «Будь так легко найти ответы, разве поступали бы в академию?» И действительно, лежи оно на поверхности, то каждый желающий мог бы стать алхимиком. «Может, и философский камень давно бы создали, будь всё так просто», — сокрушался он. — «Мне определённо нужно поступить в Тримегисто…» На самом деле эта мысль пугала Венсана, ведь там учился Лоран. С другой стороны — это был идеальный момент, чтоб отомстить близнецу. «У меня же теперь есть фамильяр», — тешил себя Дюбуа. — «Правда, не знаю каким образом, но помочь-то он мне должен?!» …И снова всё упиралось в незнание сути, из-за чего Венсан ощущал себя дураком. У него не было «инструкции по эксплуатации» для фамильяра, и он не знал как управлять им. Единственное, что знал алхимик: личный помощник помогает восстановить истраченный ресурс. «Генератор личных сил», — усмехнулся парень. — «Вот только любому генератору нужна энергия. Так за счёт чего работает этот чёртов контракт? И что способен мне дать демонический пёс, если изначально уровень моих сил был близок к нулю?!» От осознания собственной беспомощности Венсан готов был разрыдаться. Не зная, что делать дальше, он опустился на корточки и закрыл лицо руками. Медленно дыша, Дюбуа успокаивал нервы и приводил мысли в порядок. Он не заметил, как к нему подошёл Дюран, потому вздрогнул, когда тот положил свою морду на его плечо…