БВК

— Ну, на зрение я не жалуюсь, — Александр ошеломленно покачал головой, — но это же… Гораздо больше, чем стоит эта квартира! — Конечно. Остальное я инвестировала. — Куда? Или это секрет? — Да ничуть! — она улыбнулась. — Давай, я расскажу с самого начала? — Давай, — согласился он. — Мне очень интересно! — Ну, слушай! Я не ожидала, что вопрос с вознаграждением решится очень быстро. Думала, месяц-другой, а то и больше. Но оказалось — меньше недели. Я испугалась, что куда мне столько много одной-то? Я почти в панике позвонила Кате и сказала, что у меня есть новости о содержимом шкатулки, а она в ответ заявила, что она очень занята и ей это не интересно. И чтобы Коле я тоже не звонила, потому что он тоже очень занят. Я тогда-то не знала, что ей Жданов свою версию событий подал. И что Катя на меня дулась из-за этого вранья. В общем, у меня оставалась надежда на Виталика. Встретилась с ним и предложила разделить богатство пополам. Он отказался, сказал, что если уж делить, то на четверых — по блошке-то вместе ходили. Ну я ему и рассказала, как увольнялась, что Пушкарева и Зорькин ушли в игнор. Видимо, он донес информацию до Коли, тот Катерине сказал. Она все сама разузнала, встретилась и женсоветом, и даже с Милко созвонилась. А потом они с Колей приехали ко мне извиняться. — А к тому времени деньги я уже получила, наняла адвокатов, с ними ходила. И квартиру даже уже выкупила. А вот остальное предложила сделать капиталом нашей совместной фирмы, на четверых. «Инвестерро» она называется.       Александр еще раз вернулся к документам, читал и качал головой. — Ну ты щедрая душа, принцесса, — наконец, выдал он. — Но я тебя понимаю, если что. Это надежные ребята и не предадут тебя. — Ага. Я еще до этого наняла менеджера в банке, чтобы заниматься инвестициями. И с адвокатами заключила договор на год. Это, кстати, те самые, которые и НиКамодой занимаются. Два Бориса. — Да они же жулики! — Зато полезные, — улыбнулась Вика. — И свободны в любую минуту, когда нужны нам. — Да, это несомненный плюс, — кивнул он. Убрал папку на место и снова лег рядом с ней. — А я думал, тебя папа содержит… — Такое вполне могло быть, если бы не мое везение. Папа в любом случае собирался приехать ждать внуков и был готов катать коляску. Он говорил, что у него есть для меня какие-то подарки, и сильно подозреваю, что тоже сильно дорогие. Правда, после того, как мы вчетвером на него вывалили всю эту историю с кладом, о тех подарках речи больше не заходило. — Понятное дело, — кивнул Саша. — Может, ты ко мне переедешь тогда? — спросила Вика, с большой долей вероятности предполагая, что он или откажется или возьмет время подумать. Но ошиблась в своих предположениях. — Конечно, надо только вещи собрать. А ты ту свою квартиру сдаешь? — Вот и думаю, нехорошо, что пустует. С другой стороны, если там будет жить непонятно кто… — Да, тоже нехорошо. У меня та же история, знаешь ли. Ту квартиру, где ты была, я купил год назад. И тоже продавать не хочется. — А до этого ты где жил? — В родительской. Сейчас там живет Кристина, когда приезжает в Москву. — Так что, будем сдавать? — Да. Пусть твои адвокаты поищут нормальное агентство. Или мне заняться? — Дам им задание, пусть ищут. А ты потом проверишь, ладно? — Отлично. Нормальный вариант. Согласен на переезд! Вот, сегодня уже даже заночевал.       Вика радостно улыбнулась: приятно ошибиться таким образом, конечно. Саша усугубил положительный эффект своего решения, сказав: — Я не стану вмешиваться в твой бизнес. Но ты всегда можешь попросить помощи или совета, ладно? — Спасибо, — она почувствовала, что в глазах появились слезы, но пока еще не пролились. — Вика, — он притянул ее к себе и поцеловал в макушку. — Я вообще не знаю, как я пережил это время без тебя. Я словно безумен был, понимаешь? Сам себе сейчас кажусь таким — в то время. — Ты обиделся, что я не захотела выходить из сумрака? — Да, — выдохнул он. — Идиот, да? Сам же позвонил тебе с этим предложением! Но ты так обрадовалась, что я… — Я ужасно боялась огласки, понимаешь? — слезы все-таки пролились, она шмыгнула носом. Он испуганно посмотрел на нее. — Вика, милая, прости меня! Сейчас-то я понял! Ты ведь с самого начала была против, это я настоял! Ты мне поверила, что мы со всем справимся, а тут я сам на попятный… А потом еще и пропал… Точно сумасшедший… — Потом ты начал ревновать и искать, из-за кого же я отказалась объявлять о нас… — В точку. В списке были все подряд. У психов всегда есть список подозреваемых, знаешь ли. И психи твердо уверены, что кто-то из этого списка уж точно виноват. Это был как раз мой случай. Как бы я хотел просто забыть об этом. Черная полоса какая-то. Не знаю, как назвать еще. Я видел все словно сквозь мутное стекло. Или нет — кривое зеркало. Я ведь только вчера начал задаваться вопросом, а что чувствовала ты, когда я сначала пропал, а потом говорил с тобой так, словно… В общем, как идиот… Я злился на тебя и в то же время безумно хотел увидеть тебя, прикоснуться к тебе. Я был точно болен, но ошибочно думал, что ты — причина моей болезни. На самом деле это сидело во мне. А ты — причина выздоровления…       Она и не представляла, насколько глубоко он переживает, а главное — понимает, что с ним происходит. Словно почувствовала его боль… — Знаешь, что я тебе скажу, Саш? — она снова шмыгнула носом. — Что я дурак? — Не-а! — она поцеловала его в щеку. — Я скажу тебе, что горжусь тобой. — Чего? — он хмуро посмотрел на нее. — Чем тут гордиться? Кучей комплексов, помноженных на паранойю? — Не этим, конечно. Хотя у тебя тут букет — обзавидуешься, конечно. Шучу. Горжусь я тем, что ты сам все разгреб, понимаешь? Не просто осознал, а приложил массу усилий, чтобы принять и начать перемены в себе! Иным для этого требуется не один месяц плотной работы с психоаналитиком, а ты сам справился!       Он помолчал какое-то время, потом вздохнул, поясняя. — Это было… как ломка. Больно почти физически. Даже алкоголь толком не действовал. Андрей помог. Мы долго и трудно говорили, он кое-что вспомнил, я тоже… Нет, сейчас не хочу об этом. Но факт: после разговора с ним, еще вчера в Зималетто, мне стало намного легче. Но и до этого. Постепенно с глаз начал спадать пелена. Постепенно, но процесс пошел. Разговор с Андреем — как добивающий удар, понимаешь? Я был весь такой в броне, а тут бац! И она треснула. Я сначала испугался. Не привык без нее жить. Хотел забраться назад даже. Смешно сейчас… Я жил, считая, что ни дружбы, ни любви не существует. По крайней мере, для меня. Столько пропустил, занимаясь карьерой… — А оказалось, все изменить еще не поздно… — Да, благодаря тебе. Ты — причина перемен. Больших и прекрасных. В моей жизни — так точно. Вот ты говоришь, что гордишься мной… Ты правда меня простила? Не за эти метания, а за самое начало наших отношений? Ведь я же… я же тебя… да что там говорить! Уверен, что имей ты возможность и деньги, ты бы отказалась быть со мной — первый раз, да и второй тоже! Я сам себя ненавижу за те поступки… И я хочу, хоть и страшно, услышать, что чувствовала ты. Пожалуйста…       Вика на всякий случай прижалась к нему и положила руку ему на грудь, когда начала говорить. — Только ты, пожалуйста, помни, что я тебя очень-очень люблю, ладно? И все, о чем я буду говорить, для меня уже в прошлом. Но я попытаюсь объяснить тебе, что я чувствовала. — Я буду помнить. Только руку не убирай… — прошептал он. Как же хотелось ей просто промолчать, пролежать так с ним в обнимку еще вечность-другую, но надо было говорить. Нужно им обоим…