БВК

— Ну у вас тут и запашок! — с этими словами Малиновский зашел в квартиру. Александр, открыв дверь, сделал шаг назад и слегка оперся о шкаф в прихожей, чтобы не шататься. — Дверь захлопни! — ухмыльнулся Воропаев. — Вот, захлопнул, — дверь и вправду оказалась закрыта. Роман немного помолчал и протянул хозяину квартиры два пакета. Из одного торчал багет. — Да ты никак закуску сообразил! — обрадовался Александр. — Тем приятнее тебя видеть. Давай, это все на кухню. Сейчас разберемся. Жданов! Еда подъехала! — Где она? Дайте мне еды! — услышали они пьяный выкрик вице-президента.       Еды было много. Роман, как заботливый папочка, разложил на кухонном столе сырокопченую колбасу, уже порезанную, сыр моцареллу, помидорки черри и нарезал багет. В другом пакете оказались пирожки, разумеется, не самодельные, а покупные, и две коробки бургеров из МакДональдса. — О, живем, народ! — обрадовался Воропаев. — Ромка, ты гений! — Ну так! — гордый за друга, произнес Жданов и вдруг некуртуазно икнул. Все покатились со смеху.       Пить временно перестали — бургеры были еще теплыми, а всех обуял жуткий аппетит. Вот когда с эксклюзивом из ресторана быстрого питания было покончено, разговор возобновился. — А вы-то чего без закуски сидели? — расслабленно спросил Роман. — Да надо было поговорить, — отозвался Александр, — выяснить уже все как следует. — Ну так что, дружба-жвачка? Помирились окончательно? — Думаю — да, — кивнул Жданов. — Или нет? — он вопросительно посмотрел на Воропаева. — А я что-то вообще не помню сейчас, с чего мы собачиться-то начали с тобой? — нахмурился он. — А ты помнишь? — А я помню, — сразу сказал Жданов. — Очень хорошо помню, между прочим. Летом, после третьего курса? — Что тогда было? Не помню… — Ты привел на семейное торжество девушку, — выдал Жданов. Нехотя, словно его заставляли. — Да ты что? — удивился Александр. — Какую? Я каждый месяц приводил родителям по девушке, чтобы они были спокойны и довольны. — Так… черненькая такая? То ли Анжела, то ли Марина… — Не важно, а в чем дело? — То есть… ты реально не помнишь? После того случая ты стал особенно сильно меня ненавидеть! — Так… Андрей, у меня реально провалы в памяти или ты пытаешься меня сейчас на...ть? — Да нет! Ты привел девушку, а я ее соблазнил, ну? Ты тогда рвал и метал, когда застал нас вдвоем в спальне твоих родителей! — А, Марианна! — радостно улыбнулся Александр, наконец-то вспомнив. — То есть ты сейчас счастлив, вспоминая все это? — Сашк, а ты ему в морду-то дал? — сочувственно спросил Ромка. — Да смысла не было. Теперь я понял, о чем ты, Андрей. Честно говоря, я думал, ты мне просто подыгрываешь… — В смысле? — Ну, смотри. Почему тебе запомнилась именно Марианна? — Так скандал ты закатил, вот и запомнилась… — А других ты не запомнил? Свету? Иру? Милу? Алену? — Да… как-то… нет? — А что объединяет всех этих девушек и почему Андрюха должен был их запомнить? — Ну понятно. Это не я забывчивый, просто ты придавал тем эпизодам слишком большое значение… — И вот теперь ты вспомнил всех, да? — несколько обиженно произнес Жданов. — Так, наверное, в той ситуации мы оба были неправы. — Ты-то чего неправ? Это ж я твоих девушек… увел… — В чем подвох? — с интересом спросил Роман. — Это были не твои девушки? — В точку! — рассмеялся Воропаев. — В смысле? — обескураженно спросил Жданов. — Блин… — Роман широко улыбнулся, — ты посмотри на него, Саш! У него сейчас такой обиженный вид… Он тут старался, соблазнял твоих девушек, а они, оказывается, не твои? Зря старался, получается?       Воропаев смеялся, Ромка тоже. Жданов все еще не понимал, а потому спросил: — А чьи?       Смех грянул еще громче. — Прости, Андрюх! — наконец, выдавил Александр. — Мы просто, я так понимаю, оба увлеклись той игрой… — Если честно, эти девицы были такие грустные рядом с тобой, я просто пытался поднять им… настроение! — вздохнул Андрей и виновато посмотрел на него. — О какой игре ты говоришь? — Ну, я полагал, ты поставил себе цель: увести у меня всех девушек, которым я оказываю внимание. — Что, правда? — спросил Роман.       Жданов пыхтел и дулся, но наконец махнул рукой, вздыхая. — Ладно, дело прошлое. И я вижу, ты уже не будешь рвать меня на куски. Так что признаюсь как на духу: я тебе дико завидовал. — Чему? Моему занудству и снобизму? — с искренним интересом спросил Воропаев. — Нет! — было видно, что Андрею нелегко дается это признание. — Тому, как легко у тебя все получается! Ты всегда учился отлично! Ты назло отцу избавился от речевых дефектов за пару месяцев, чтоб не позволить над собой подшучивать! Ты хоть и был тощий, но дрался так отчаянно, что противники пасовали перед твоим напором. У тебя вообще не было недостатков! Тебе что в школе, что в универе всегда давали зеленый свет и рекомендации! Твоя лесть вышестоящим всегда была к месту! Ты, черт побери, всегда видел людей насквозь и знал, что кому уместно говорить! Ты всегда вел себя так, будто ты… выше всех! Этакий франт! Высокомерный засранец! И знаешь все наперед! Это просто дико бесило! Родители мои… да просто были от тебя без ума! Посмотри, говорят, Андрюша, какой правильный и воспитанный мальчик Сашенька! Он уже совсем взрослый, а ты у нас еще дите — дитем! А ничего, что я на год тебя старше?!       Жданов реально завелся, так что даже на лице Малиновского отразился испуг. Александр даже не подозревал о том, насколько глубоко засела в Андрее эта неприязнь к нему. — Вот прямо так и говорили? — спокойно спросил Малиновский. — Нет, ну… это сквозило в их разговорах между собой! Всегда! Я веду себя как оболтус, а Саша — серьезный человек и делает карьеру! Вот бы я брал с него пример! А я не хотел! Нахрен мне сдалось это министерство! Кубло змеиное! Я хотел организовывать показы! Чтобы нашими платьями восхищались! Чтобы семейное дело процветало! Да я изучил каждую машину в цехах Зималетто, еще до того, как переехали! Я начинал со швеи! — Твоя первая женщина была швея? — ухмыльнулся Роман, желая снизить накал страстей, но Жданова несло. Он даже не обратил внимания на шутку. А может, это и не было шуткой? Андрей продолжил. — Я мечтал возглавить Зималетто! Грезил этим! Я работал как проклятый! Я составил чертов бизнес-план… — Вообще-то я тоже принимал в этом участие, — вставил Роман, но Жданов опять не обратил на него внимания. — Да, я облажался при его составлении! Но я был готов взорваться, когда ты, такой самоуверенный и самодовольный, приходил в мой кабинет, открывал дверь с ноги и небрежно так говорил: я главный акционер, я только отчет возьму, и все…       Он замолчал, тяжело дыша. Александр нервно улыбнулся: ему до сей поры было неведомо, какие страсти кипят в душе Андрея. До такой степени? Он просто не ожидал. — Твоя очередь, Воропаев, парируй, — негромко заметил Роман.       Александр и сам понимал, что медлить нельзя. Бывший враг обнажил душу, теперь его очередь. Это вам не разговоры о несчастной любви, это гораздо серьезнее…