БВК

— О, Викуся! — радостно сказал Милко, когда она вернулась в мастерскую. — Как поболтала с женсоветом? — Нормально. Вечером еще поболтаем, я их в «Сан-Доминго» пригласила. — Даже так? Не знал, что ты с ними так дружна была… — Да как они ко мне — так и я к ним, — улыбнулась Вика, — они искренне обрадовались, и я тоже. — Да, Милко, с трудом ее от них оторвала, — подтвердила Кира. — Это правда, что ты дружишь с Пушкаревой? — не унимался дизайнер. — Истинная. У нас компания для походов в кино сложилась. Они втроем мне здорово помогают. — Втроем? — Коля, Виталик и Катя. Ты же помнишь, я рассказывала. Они мне и с переездом помогали. Но это не значит, что вас двоих я люблю меньше! — Ну слава богу! — рассмеялся Милко. — А мы тоже, между прочим, тебя очень любим, — загадочно сказала Кира. — И я тоже! — из-за портьеры повился Роман. — Я тоже, Вика, тебя очень люблю. Ну, как друг. Вы уже ей сказали? — Нет еще. А где Андрей и Саша? — Поехали к нему. Сашка, видно, приболел… — Как приболел? — вскинулась Кира. — Ну да, он совсем никакой был, когда Жданов его к лифтам тащил, — вспомнила Вика. — Пьяный, что ли? — уточнил Ромка. — Вроде слегка, — Вика задумалась. — И Саша сказал, что скоро будет в порядке. И завтра мне позвонит. — А, ну, значит, будет, — кивнул Ромка. — Но мы хотим сказать тебе другое, Викуся! — несколько торжественно произнес Милко. — Да, и Сашка с Андрюхой совершенно с этим согласны, — вставил Малиновский. — Ну да, мы все обговорили. И создали твое авторское клеймо. — Чего?! — искренне удивилась Вика, поочередно разглядывая их. — Поскольку в наши руки попали более-менее все твои шедевры, мы взяли на себя смелость нанести вот такой штамп на оригиналы.       Ей показали сделанный ею шарфик, на котором в углу виднелись три буквы: «БВК». — Это… как расшифровывается? — тихо спросила она, разглядывая рисунок. — «Благодаря Виктории Клочковой»! — пафосно растягивая слова, произнес Малиновский. — Да ладно?! — он неверяще глядела на них. — Точно тебе говорю! Уже того, что ты сделала, достаточно, чтобы это зарегистрировать как клеймо мастера. Юлиана передала, что если ты согласишься — то с тебя выставка твоих работ! — Спасибо… — она глянула на солнечное панно, которое до сих пор висело у Милко на стенке. — Не ожидала вообще! Я же… просто так, не для этого! — Тем оно ценнее, Викуся, — растроганно сказал Милко и бросился ее обнимать. То же самое проделали и Кира с Романом. — Правда, спасибо вам всем! Это так приятно — видеть свой знак… — Клеймо мастера! — торжественно уточнила Кира. — Круто! Только его же надо регистрировать… — На самом деле, не обязательно. Но сам факт регистрации затем дает повод и основание обратиться в суд, если кто-то будет использовать его без разрешения автора. То есть твоего. — И ты сможешь стрясти с этих нехороших людей деньги, если вы не договоритесь! — Обалдеть! Спасибо вам, ребята! Я действительно такого не ожидала…       У нее навернулись слезы на глаза. Она вообще становилась более вспыльчивой и сентиментальной, что соответствовало нормальному течению беременности. — Ой, только не надо устраивать тут водопад! — с притворной строгостью сказал Милко. — Давайте лучше есть пирожные!       С этим согласились все, к ним присоединилась довольная Ольга Вячеславовна. — Понимаешь, Вик, мы ждали, как отреагируют японцы, — объяснила Кира, — а они сделали предзаказ на всю партию. Но новую коллекцию, не ту, которая выйдет в понедельник. Уже того, что показал Милко, им было достаточно. — И после дегустации они все время говорили о твоей сумочке, — добавил Ромка. — Могу отдать. Или сделать еще. — Отдавай. И делай. И патентуй технологию! — Да нет, пэчворк уже давно известен… И сумки из него тоже делают, — отмахнулась Вика. — Вы лучше запатентуйте способ создания новых орнаментов с помощью пэчворка. А клеймо можно тоже зарегистрировать на Зималетто. Да. Милко? — Но это же ты придумала! — Ну мы же все равно работаем вместе, — она пожала плечами и сосредоточилась на пирожном, — я только с вами буду сотрудничать. — Это очень щедрое предложение, Вика, — серьезно сказала Ольга Вячеславовна. — Так я все равно этой бюрократией заниматься не буду. Я могу делать пэчворк, подбирая коллажи по вкусу и настроению. А вы потом делаете из этого шедевры. Вот и давайте объединим усилия… — А что? Это может сработать, — сказала Кира после некоторого молчания. — Точно сработает, — кивнул Милко. — Я займусь, — кивнул Роман. — Надо с Юлианой поговорить. — А она это уже предлагала, — вспомнил Милко. — Только мы отказались, потому что… — Хотели услышать мое мнение? — улыбнулась Вика. — Ну вот, услышали!       Все, что сегодня произошло в Зималетто, ей очень нравилось. Она была рада, что секретарши так тепло ее приняли. Она была довольна, что ее мастерство признали. И она была счастлива, что удалось поговорить с Сашей — хоть и недолго.       Несмотря на весь свой больной вид, он выглядел… нормальным. Не охваченным злостью, агрессией или паранойей, как утром, у консультации. Видимо, они со Ждановым до чего-то договорились, и Вика понимала, что это что-то очень важно для Воропаева. — Ну, что, надо идти? — наконец, сказала она, вставая. — За мной папа приедет.       Они отправились ее провожать и, выглянув из-за портьер, наблюдали такую картину: Аркадий стоял около стойки ресепшна, а Маша Тропинкина чуть не выпрыгивала из декольте, пытаясь его обаять. — Боже, какой фактурный мужчина! — всплеснул руками Милко. — Я знала, что ты так скажешь! — хихикнула Кира. — Вика, я заранее сказала Потапкину, чтобы он включил его в список гостей компании. — А этот что тут делает? — недовольно спросил Малиновский. — Ой, да какая разница! — отмахнулся от него Милко. — А есть разница! Он, между прочим, Андрюху… — Что?! — испуганно переспросила Кира. — Немного уронил «У Севы», — объяснила Вика. — Жданов девушку обидел, вот папа и вступился… — Папа? — хором удивились Роман и Милко. — Ну да, это он, — улыбнулась Вика. — Вот же блин… — забеспокоился Рома. — Андрюха хоть знает? — Наверное, Саша сказал — он точно знает, — кивнула Кира. — Нет, вы на Машу только гляньте! — Каждый борется за свое счастье, как может, — нервно усмехнулся Малиновский. — Ты папе понравился, кстати, — доверительно сказала Вика, но не удержалась от шпильки, — он сказал, что раз ты хороший маркетолог, то убивать он тебя, так и быть, не будет…       Тут рассмеялись уже все четверо. — И на том спасибо, — покачал головой Ромка, немного расслабившись, — а вот то, что он с Катериной был… — А они с ее отцом подружились, вот он ее и опекает, по-отечески. Ты ему еще малолетку пришей. Малиновский! — возмутилась Вика. — Нет, ну а мне-то почему сказать забыли?.. — Не бухти, Ром. Папа у меня хороший, не обижай его… — Да он сам кого хочешь обидит! — Ты мне друг или нет?! — А вот это уже эмоциональный шантаж! — Ну хватит! — шикнула на них Кира. — Долго мы еще будем подсматривать? — Погодите, сейчас другие тетки придут и будут к нему приставать, как к моему Рональду когда-то! — шепнул Милко. Он оказался прав. Шура и Амура очень быстро появились рядом со столом ресепшна. Оказалось, что Шуре Аркадий подходит по росту — у них он был примерно одинаковым. Для Кривенцовой это бы важный критерий! Амура просто строила глазки, поигрывая кудряшками. — Нет, ну я не могу на это смотреть! — тихо простонала Вика. — Правда, хватит разврата! — согласился Малиновский. — Вика, твой папа, что, в курсе про меня?.. — Да. Потом, ладно? Не убил сразу — значит, уже не убьет. — Из-за того, что я маркетолог? — Прекратите! — закатил глаза Милко. — Викуся, идем, познакомишь меня! — Вот, правильно! Пошли, Милко! — Вика взяла его под руку.       Кажется, отдельных представительниц женсовета ждал большой облом…