БВК

      Вика тихо радовалась тому, что в пока не наступившем здесь будущем решила убить часть своего личного времени и сил на освоение языков. Хотя на самом деле в тридцатые годы двадцать первого столетия перевод был делом легким до невозможности благодаря нейросети. Проще всего было установить себе на висок чип с лингвобазой из наиболее популярных языков планеты и пользоваться сколько влезет в любое время, но это не давало знаний о тех языках. Не воспринималась красота звучания, отсутствовало понимание того, как они сформировались. Просто перевод, как будто читаешь и общаешься на русском.       Из других минусов — ты не можешь на этом языке творить. Например, писать стихи. Да и слушать их тоже удовольствие ниже среднего, машинный переводчик чипа все-таки недостаточно совершенен. Для понимания нюансов надо было именно учить. К тому же, языки прирастают новыми словами, которых не могло быть в базе, и чипы требовалось покупать потом новые. Апгрейду они, увы, не подлежали, возможно, это был именно маркетинговый ход. Изучение языка нивелировало все эти недостатки, а потому представлялось Вике выгодным и перспективным вложением.       Но в современном Абрамовой мире желающих учить было мало. Все-таки надо, хоть и не сильно, но напрягаться, а зачем, если можно пользоваться всеми благами «бесплатно»? Условно, конечно. Потому что хоть и небольших, но денег такой чип-переводчик стоил. Многие покупали по необходимости, для ведения дел за рубежом. Кто-то для путешествий. Кто-то просто так развлекался. В конце концов такие чипы можно было купить на любом коммерческом сайте в один клик. Производящие их компании получали огромный даже по меркам того, гораздо более глобального мира, деньги.       А вот обучающие чипы были устроены уже совсем другим образом, их разрабатывали в специальных учреждениях. Продукт скорее штучный, но не от того, что имел чрезвычайную ценность: скорее, был маловостребован. Спросом мало пользовался. Да и цена была как за дорогой флаер.       К моменту, когда Абрамова покинула ту жизнь, флаеры только начали массово производить. Она себе такой не хотела, да и возраст уже не позволял рисковать с полетами. А вот молодежь, особенно побогаче, уже записывалась в очередь за модным средством передвижения. Но Вика предпочитала метро. Даже в век беспилотных такси, которые стоили немногим дороже любого общественного транспорта и которые она вполне могла себе позволить. Какие флаеры? Нет, не надо ей было такого. А вот вкладываться в самообразование — другое дело.       Деньги у нее были. Зарплата, плюс внебюджетные доходы от консультаций и кураторства. Платные роды. Да, такая практика сохранилась. Потому что медицина — это, пожалуй, единственная область в сфере услуг, которая не могла полностью отказаться от участия человека. На тот момент не могла: Вика, как и многие другие врачи, принимала участие в эксперименте по обучению нейросети. И зарабатывали врачи очень прилично. Так что Абрамова, будучи к тому же одинокой свободной женщиной, вполне могла себе позволить купить чип подороже и заниматься изучением выбранных языков самостоятельно. Благо это можно было делать без отрыва от основных жизненных дел и процессов. Мечта лентяя начала двадцать первого века. Да и вообще всех лентяев предшествующих времен. Но не «тридцатников», избалованных до невозможности.       Стопроцентная гарантия! Вставляешь чип, активируешь через специальный сайт по веб-коду — и все, процесс пошел. Можешь заниматься своими повседневными делами, есть, спать, работать, отдыхать — твой мозг усваивает информацию. Не рекомендуется, правда, изучать более одного языка одновременно. И вообще что-то другое изучать в этот период, а то получится каша в голове такая, что и родной язык забудешь — были такие случаи. Вот Абрамова и не спешила. Сначала вспомнила и как следует «освежила» изученный еще в медучилище латинский, потом эсперанто, потом наступил черед португальского, потом испанского. В целом с обязательной и рекомендованной устной и письменной практикой управилась за два года. Зато сериалы действительно смотрела без дубляжа. После той эйфории, которую Вика испытала, поняв, что владеет всеми четырьмя языками как родными, она поставила себе глобальную цель: изучить и другие европейские языки. А на что еще тратить деньги, как не на себя и свои увлечения? Как раз собиралась довести до совершенства английский, потом французский, когда грянула та роковая смена…       Обучающие чипы давали базу и навыки. Формировали алгоритмы интерпретации текста. Фактически Вике не был нужен словарь — лексика уже имелась в активе. Очень удобно, правда, она до сих пор не могла понять, как она сохранила свои знания в чужом теле, но факт оставался фактом: весь «багаж» Абрамова перенесла в мозг Клочковой.       Вероятно, придется придумывать какую-то легенду для этого времени. Как-то объяснять вдруг проснувшиеся у прежней глупенькой и ограниченной Вики суперспособности. И пока она видела только один вариант: изучала языки сама, но скрывала от близких. Притворялась идиоткой, потому что интеллектуалкам мужа найти сложнее. А теперь «вышла из сумрака», оставив идею замужества в принципе, ведь детям, в отличие от потенциальных женихов, нужна умная мать. Такое могло «прокатить», выражаясь языком реципиентки. Она очень надеялась, что проверять и глубоко копать никто не станет.       Вечером второго она еще и разбиралась с архивом Клочковой. Документы об образовании. Да, школа с золотой медалью. Как эта медаль была получена — надо спросить у папы. Он денег на Вику не жалел. В подробности дочь не посвящали, но сочинение точно было написано заранее за нее кем-то. Его просто подменили на этапе сдачи, скорее всего, кто-то из комиссии. В принципе, почти то же самое с другими экзаменами. Так что она могла выбрать, куда поступить. Точнее, папа мог выбрать — и выбрал МГИМО, взяв с дочурки слово, что уж в вузе-то она будет учиться как следует. Ага, как же! Факультатив латинского Клочкова, кстати, действительно посещала. Аж три раза. Первый раз в сентябре, второй — в декабре, поздравила преподавателя с днем рождения нормальной такой суммой в сто баксов. И в третий раз перед новым годом только подала зачетку. В принципе, так она поступала и с другими предметами, пока на горизонте не замаячил Кирилл Пашенников.       Тогда он был начинающим предпринимателем, только раскручивался. Барыгой, иными словами. А потом ему повезло: приятель подсказал, как перехватить небольшое нефтяное предприятие. А там пошло-поехало, связи в правительстве Москвы позволили упрочить положение, компания начала разрастаться. К тому времени Вика уже была за ним замужем. Она распоряжалась совершенно сумасшедшими суммами, по тем временам. Даже смешно: сейчас она тратила в месяц столько, сколько тогда могла потратить за один поход в магазин. У Клочковой было все — от драгоценностей до машин. Правда, машины были записаны на Кирилла, но ее это не смущало. А зря, как оказалось.       За все семь с небольшим лет брака у них с Кириллом не было детей. Она никак не могла забеременеть. Возможно, охлаждение в отношениях началось от этого? Муж очень хотел наследника, и скорее всего винил в бездетности именно жену. Но с другой стороны, в последний год он менял любовниц, как перчатки, и ни одна из них не залетела. Это, конечно, не показатель, и диагноз врача был в итоге прост: генетическая несовместимость супругов. Бывает такое.        Надо признать, после этого, окончательного вердикта Кирилл делал все возможное, чтобы спровоцировать Вику на скандал. И своего добился. Публичная ссора, когда она застукала его в ресторане с любовницей, попала на страницы таблоидов, как итог — развод по суду, в ходе которого Клочкова осталась с девичьей фамилией, квартирой и жалкой суммой в три миллиона рублей. Суд посчитал это достаточной компенсацией, и адвокат отца согласился, что надо брать. Вика подписала бумагу об отказе от претензий и получила требуемое.       Подорвало ее финансовую состоятельность то, что она сразу же начала тратить деньги. Бездумно, ориентируясь на прошлый уровень жизни. Машину даже в кредит взяла, чтобы оставались свободные деньги. Отец на том этапе самоустранился, они договорились, что теперь она сама по себе. Дабы он не сомневался, что она преуспевает, Вика периодически звонила ему и отчитывалась выдуманными успехами в карьере. Абрамова догадывалась, что папа все понимает, но не желает вмешиваться. Дочка должна была научиться зарабатывать деньги своим умом.       Ну вот, собственно, она и начала. Не совсем Клочкова, но уже и не Абрамова собиралась использовать свое главное преимущество: знания будущего. И о самом будущем, конечно. И восстановить все свои многочисленные хобби, который, судя по пэчворку, обязательно пригодятся.