БВК

      Вика впервые осознала, как хорошо в Зималетто, когда там нет никого! Только она, Милко и парочка швей. Ну и мальчик-бармен из «Голубого огонька», который подавал им чай и приносил заказанный обед. Вот так Вике очень нравилось работать! Они еще раз просмотрели все модели, надо было примерить-ушить-отутюжить. Подготовить для показа. Плюс Милко подбирал музыкальный ряд и кропал примерный сопроводительный текст. Дела были очень разнообразные, но ее захватил сам процесс предпоказной суеты. Только в пять Милко вызвал такси и на нем же отвез Вику домой.       Так продолжалось целых четыре дня, только шестого все было более-менее завершено. Оставалось отрепетировать дефиле с участием моделей. — Это уже восьмого, с Кристиной. Они с Кирочкой возвращаются завтра вечером, — объяснил он Вике. — То есть я уже не нужна? — Ну как это не нужна? Конечно, ты мне всегда нужна! Но не для работы. Просто приходи посмотреть на репетицию.       Договорились, что она придет после обеда. Это было очень удачно, потому что с утра надо было ехать в университет для заключения договора.       Закончили даже пораньше, Вика поехала домой на метро. Зашла в супермаркет, накупила вкусностей. Она даже не устала и могла встретить Рождество как следует. Да, она не верила в бога, но праздники старалась не пропускать никакие. Отличный повод повеселиться. Правда, сейчас веселье у нее было свое, специфическое: хотелось завершить панно, чтобы восьмого показать Милко.       Она почти завершила его к десяти вечера. Потом накрыла стол и употребила некоторое количество деликатесов. И подумала о том, что и она сама тоже заслужила какой-нибудь подарок. Материально воплощенный, так сказать.       Вспоминая прошлую жизнь, Вика мысленно вернулась к еще одному своему увлечению: собиранию шкатулок. Разумеется, речь шла о старых и весьма интересных экземплярах. Винтаж, древность, изысканность — вот что ценила Виктория Аркадьевна. Так почему бы не начать и здесь? Дело это не быстрое, и не каждый день такие вещи можно найти в продаже. Но Вика знала места и надеялась, что в этом прошлом те точки продаж тоже функционируют.       С утра седьмого позвонил Виталик и предложил прогуляться. Вика решила совместить приятное с полезным и согласилась. — Куда-куда мы пойдем? — удивился приятель, когда Вика озвучила свое пожелание. — На блошку мы пойдем. Блошиный рынок то есть. Я решила, что хочу приобрести что-нибудь винтажное и красивое. Начну собирать коллекцию. Почему нет? — Круто! — после недолгой паузы восхищенно сказал он. — Я тоже хочу! А можно, я Зорькиных позову? — Зорькиных? Они поженились уже, что ли? — Нет, не успели, праздники же, ЗАГСы закрыты, — серьезным тоном сказал Мудров и тут же рассмеялся. — Вик, это я условно, а то «Николай и Екатерина» выговаривать слишком долго. — А им-то это зачем? — Ну — как зачем? Интересно же! — Так, давай не форсировать это дело, хорошо? Если не захотят — не тащи, хорошо? — Думаю, и тащить не придется. Зорькину точно вся эта фигня нравится. Только у него денег никогда не бывает, чтоб купить. — Он, что, нигде не работает? — Да вроде бы он финансовый директор какой-то шаражки, но честно говоря сомнительно. В общем, спросишь у него сегодня сама, хорошо? — Договорились. Буду рада такой компании.       До выбранной Викой блошки каждый добирался самостоятельно. Встретились у входа в метро, как обычно. — Вика, привет, — поздоровалась Пушкарева первой. — Виктория, рад встрече, — Зорькин как самый галантный протянул Вике букет. И нафига ей был букет, если она собирается выбирать себе шкатулку? — Привет-привет! Спасибо за цветы. Даже не знаю, куда их девать-то на морозе. Рынок на улице… — Давай сюда! — снисходительно сказал Виталик. Под недобрым взглядом Николая он сунул букет себе в рюкзак, который пустым болтался у него за спиной. — Ну вот, теперь порядок. Не замерзнут твои гелиптерумы! — Это хризантемы! — возмутился Зорькин. Вика только вздохнула: интересно, каково это видеть и слышать Кате… — Кать, — сказала Вика, — пойдем. Пусть мужчины спорят о цветах. — Пошли, Вика, — улыбнулась Пушкарева, — но замечу, что в области цветоводства Николай не так сведущ, как в финансах. — А я ботаник во всех смыслах, — торжествующе произнес Мудров. — Так что, друг мой, позволь, я тебе расскажу о свойствах и происхождении гелиптерума! Само название происходит от греческих слов helios — «солнце» и pteron — «крыло.» Род этих «солнечных цветов» насчитывает около 90 видов…       Что было дальше, девушки не стали слушать. Они пошли вперед. — На самом деле мы с Колей даже не встречаемся, — тихо, почти шепотом сказала Катя. — Да ладно?! — удивилась Вика. — Правда, что ли? — Да. Мы специально притворяемся. Когда-то давно девочки пристали ко мне, почему у тебя нет парня. А не положила ли ты глаз на кого-то из Зималетто. А мне все эти расспросы… Понимаешь? — Да конечно понимаю. Не понимаю другого: как ты вообще с ними можешь так долго общаться? У меня в голове звенит только от одной Тропинкиной, а когда они вместе? — Зато они добрые и любят меня! — Это да, тут нечего возразить. Если приняли тебя в свой профсоюз — все, считай, защищена со всех сторон. — Ну не со всех, но… Приятно, когда у тебя есть друзья! — А помимо Зималетто у тебя есть подруги? — У меня есть родители и Коля… — Нормально, — кивнула Вика, — я тоже одиночка за редким исключением. — А как же Роман Дмитриевич? — Ну, он такой себе друг, только если ему что надо приходит. Но не самый плохой вариант поболтать, у него легкий характер, потому и с ним легко. — То есть вы уже не вместе? — Да давно уже, Кать, ты что? Поговорили в тот же день, когда меня из больницы выписали. — Ну… ладно. Он сейчас со Светой… — Я в курсе. Думаешь, у них получится? — А почему нет? — Ну пусть получится. Только со Светиным отношением к изменам… — А может, он исправится? — Малиновский, как и Жданов — неисправимы, — ухмыльнулась Вика. — Андрей Павлович другой! — неожиданно слишком эмоционально воскликнула Пушкарева. — Да, у него характер — ну нафиг, — согласилась Вика. — Истероид. Я бы с таким и связываться не стала. — Почему это? Нормальный он. Просто ему на работе нервы выматывают… — И он всем нервы выматывает, — хихикнула Вика. — Ладно, ладно! Признаю, Жданчик нормальный, когда не орет! — Не так уж часто он и орет, — немного обиженно, но уже спокойнее заметила Катерина. — Тебе виднее, ты ж у него там каждый день сидишь… — Уже не буду сидеть, — оживилась Пушкарева. — Кира Юрьевна все-таки настояла, чтобы я перебралась в кабинет бывший Ветрова. — Ага, ну это правильно. А то у тебя там в каморке ни нарядами, ни макияжем похвастать не перед кем. А тут — Пончева напротив и Света под боком! — Да, но мне же надо часто… с Андреем Павловичем общаться! — Так для этого телефоны существуют. Да и дойти недолго, в принципе. Но все время в пыли сидеть — ужас просто. Давай, привыкай! — Привыкаю, — вздохнула она. — А ты хочешь купить что-то конкретное? — перевела тему Вика. — Или просто с нами за компанию? — Да просто за компанию. А то почти все праздники дома просидела. А ты? Ездила куда-нибудь? — Нет, я в Зималетто каждый день с третьего ходила. — Это еще зачем? — Так с Милко коллекцию до ума перед показом доводили. — А зачем в выходные-то? — Мы так с ним договорились. Да и мне все равно делать нечего было. — То есть ты работала все выходные, что ли? — Катя никак не могла поверить, что трудоголизм свойственен не только ей. — Это не работа, а радость, Кать. Мне все это нравится. Это же не бумажки перекладывать и не циферки считать. Вот это — точно не мое! — Я так и поняла, — улыбнулась Пушкарева.       Они как раз пришли. Парни их догнали, и Виталик спросил: — Ну, Зорькин, понравилась моя лекция о гелиптерумах? — Понравилась, понравилась! Признаю, ты ботаник во всех смыслах! И что такое гелиптерумы теперь я хорошо знаю! — Ну и молодец, а у тебя — хризантема кустовая обыкновенная, так-то…       Катя и Вика не могли не рассмеяться над обескураженным видом Коли. Но на этом никто не зациклился, потому что перед ними находились торговые ряды с самой разнообразной продукцией. И Вика собиралась выбрать тут самое красивое из всего, что имелось в продаже!