Post Mortem

Драко раз за разом перечитывал записи аврора, неминуемо возвращаясь к списку имен. Оставалось чуть больше дюжины студентов в группе риска — шестеро были сухо вычеркнуты. Судя логике Грейнджер они должны быть живы, но было ли это действительно так? Он допускал, что Гермиона могла возглавить поисковой отряд мракоборцев, что прочесывал Англию на предмет их следов, но у той, что он знал сейчас, не дрогнул бы и мускул даже если она обнаружила детей разбросанными по кускам в близлежащих графствах. Некоторые из ее коллег пользовались темной магией, хоть об этом старательно умалчивалось, но на них не ощущалось такого явного ее отпечатка. Частое прибегание к подобным чарам понемногу стирало личность — подтверждением тому был Темный Лорд. Мало кто в здравом уме пошел бы на расщепление души на крестражи, такое делают лишь в приступе мучительного страха. По-настоящему изощренная магия требовала целостности, поскольку забирала частички духа, отламывая их как печенье. Первичный закон энергии — нельзя получить что-то из пустоты, не дав ничего взамен. В Грейнджер еще проглядывались проблески жизни, но настолько ничтожные, что она вряд ли сама их замечала. Легко отдать себя тьме если не за что держаться, но извращенное чувство долга продолжало сохранять ее на плаву. Поттер вряд ли оставил ее в министерстве лишь для того, чтобы замять скандал, они опасались ее и удерживали рядом, на случай, если женщина снова выйдет из-под контроля. Вся сложность расследования была в том, что без ясной мотивации невозможно сузить круг подозреваемых — клипотические ритуалы дают слишком большой комплекс возможностей, которые не ограничиваются тайными знаниями или властью. Драко предполагал, что было возможно поднять мертвых. Именно исходя из этого он начал подозревать Гермиону — ее размытые границы дозволенного и чувство вины вполне могли подтолкнуть ее к краю достаточно близко, чтобы она с него добровольно сорвалась. Она достаточно умна, чтобы гоняться за своим же хвостом у всех на виду подчищая следы, но тогда у аврората были бы хоть какие-то результаты, пусть и ложные. Книги и медкарт, которые он прихватил, было бы достаточно, чтобы отвести вину на него, пусть и не на долго при отсутствии других доказательств. Гермиона не пыталась выиграть время, а лишь выжидала. Крайне сложная стратегия, напоминавшая шахматную партию, где она позволяла забирать фигуры пока противник не расслабится достаточно, чтобы поставить ему шах. Она загоняла зверя, который об этом вероятно даже не подозревал. Малфой пришел в себя лишь когда скулу пощекотал выбившийся локон Грейнджер, которая бесшумно нависла над ним за спиной. — Будь ты кроликом — я бы тебя уже освежевала. — почти нежно шепнула ему ведьма на ухо, от чего между лопаток поднялись недобрые мурашки, мужчина инстинктивно дернулся и развернулся на стуле. — Не подкрадывайся так, грязнокровка, ты рискуешь остаться без глаза. — угроза Пожирателя не была пустой. Грейнджер так же беззвучно отстранилась и присела на столешницу, закинув ногу на ногу. — Ты аппарировала тогда с поля. Это ведь возможно только под охранным куполом? — Фактически да. Конечно, есть шанс трангрессировать чуть дальше, но в процессе тело столкнется с барьером с такой силой, что целостность того что доберется до задуманной точки будет несовместима с жизнью. — она развела руками. — В мире есть только одно существо, способное обойти любые чары, которые блокируют перемещение. Ты не думала об этом? — Мерлин, так вот зачем... — глаза округлились и забегали, точно она читала невидимую книгу, — Малфой, я нашла под кроватью той пуффендуйки меловую пыль. Она была помечена. Если бы тот, кто их похищает, делал это сам — не возникло бы необходимости оставлять подсказку. — женщина ошарашенно уставилась на него, — Но они все обладают свободной волей, я не понимаю. Драко схватил ее за предплечье и сжал, выдергивая ее из обрывочных размышлений. — Ты сможешь спросить лично, как только мы его найдем. Она вскочила и влезла в ботинки, поспешно заправив длинные шнурки за язычок. — Я соберу авроров, оставайся здесь. — Не пойдет, Грейнджер. Я пойду вместе с тобой, мне надоело сидеть взаперти. — он встал вздернув подбородок, перегораживая путь к двери. Гермиона заметно замешкалась, но скривив губы все же кивнула на выход. Они неслись по коридору с такой скоростью, что сбивалось дыхание. Грейнджер в спешке давала указания встречавшимся мракоборцам прямо на ходу, отправляя в Большой зал. В это время ученики были на занятиях, а те что прогуливали, скрывались только завидев вдалеке две темных высоких фигуры в развивающихся мантиях, за спиной которых вышагивал с десяток авроров. Вокруг точно сгущались тучи, а гул шагов прокатывал громом по коридору. Что-то незревало, впервые за все время они подобрались так близко. Мракоборцы словно чувствовали это. Драко предполагал, что ведьма была раздосадована тем, что он ткнул ее в угол, в который она сама не догадалась заглянуть. Ее помрачневший лик лишь вторил его размышлениям. Гермиона дождалась пока в столовую не стянулись все авроры и наложила заглушающее. В помещении стояла звенящая тишина которую ее голос рассек словно нож. — Я попрошу вас воздержаться от вопросов пока я не закончу. До того как мы не покинем Хогвартс вы должны внимательно осматривать каждую жилую комнату на предмет следов мела. Будь то рисунок, крошка, отпечаток ладони — что угодно. Каждую свободную минуту, по кругу, пока не найдете. Это наш единственный шанс узнать, кто будет следующим. Рамона, Валдо, Аустин — в отчетах, что вы подаете об этом не упоминать. Наш друг сидит в министерстве. — на лицах авроров мелькало смятение, но они слушали внимательно, ловя каждое слово, — Я с сожалением должна сообщить вам, что мы не будем препятствовать похищению учеников. Мы поймаем виновного за руку, остальных деталей раскрыть сейчас я не могу. Все что я сказала будет проходить в суде под грифом полной секретности, так что каждый, кто сообщит об этом или попробует вмешаться, будет передан под трибунал мной лично, по причине срыва операции. Я надеюсь, что вы меня услышали и понимаете серьезность ситуации, в которой мы находимся. Вся ответственность за последствия до конца расследования и после будет лежать на мне. — Грейнджер ощупывала их взглядом, задерживаясь на каждом взволнованном лице. — Если у вас остались вопросы на которые я могу ответить, советую задать их пока мы не покинули эту комнату. По толпе прошелся ропот, вперед шагнула только взрослая женщина, облик которой был искажен ужасом. Ее потряхивало, точно сейчас она завалится в приступе судорог, но сжав кулаки она все же выдавила из себя: — Грейнджер, я думаю вы осведомлены, что я нахожусь здесь лишь потому что мой племянник исчез несколько месяцев назад. И вы смеете говорить, что не будете пресекать похищения?! Они же дети! — лицо Гермионы ожесточилось. — Розетта, мне жаль. — она направила на нее палочку еще до того, как перекошенная злостью аврор успела что-либо сообразить, — Обливиэйт. Глаза женщины подернулись дымкой и она скованно застыла на месте. Несколько мракоборцев подхватили ее под руки и усадили на скамью, пока та открывала и закрывала рот как выброшенная на берег рыба. — С этого момента миссис Кросс отстранена. Помещение начинало давить на присутствующих, будто из него медленно выкачивали воздух. Мракоборцы один за другим покидали его не забыв о коллеге, которая мало-помалу начинала приходить в чувство. Гермиона тоскливо смотрела в высокое арочное окно располагавшееся на дальней стене зала. Драко, наблюдавший всю сцену из-за колонны к которой точно прилип спиной, наконец оторвался и подошел к аврору, что стояла сомкнув руки на груди. Он было потянулся к ее плечу, но одернул себя ровно в ту секунду, как она к нему повернулась. — Это давно нужно было сделать. Если бы я занималась формированием группы — Кросс бы здесь не оказалась. Личные мотивы осложняют работу. — женщина выплевывала каждое слово, но это лишь подчеркивало с каким трудом ей давалось взять себя в руки. Она не переставала быть сукой ни на мгновение, кутаясь в свою мантию как в раковину. В глазах тех, кто находился в ее подчинении читалось уважение вперемешку со страхом, что был рожден непониманием. Магическому миру несказанно повезло, что Грейнджер была на его стороне — настоящее зло верит, что борется за благое дело и готово испачкать руки по локоть. *** Дни тянулись. Грейнджер лениво листала фолианты по астрономии. Ничто не выдавало в ней напряжения, но он замечал, как она прислушивается к шагам, если они приближались к спальне. Ее терпение неспешно исходило на нет, пока в один из вечеров не раздался стук. Она вскочила с кровати и рванула на себя дверь, которая грозила остаться у нее в руке вместе с тяжелыми петлями. — Аврор Грейнд... — Нашли? — несдержанно прервала она женщину, которая маячила в проходе. Драко про себя отметил, что это была та же дамочка, что бросилась разыскивать Гермиону после взлома больничного крыла. — Да, мисс. Он пойдет с нами? — она кивнула на Малфоя, который развалился на старой кушетке с сигаретой зажатой в зубах. — Н-да. — промычала она в ответ, подгоняя его жестом. *** Они стояли в гостиной Башни Старост. Там уже столпились мракоборцы, не подозревая, что Гермиона их отошлет. — Занимающих покои здесь нет, надеюсь? — Нет, мисс. Время ужина. — темнокожая аврор не отходила от Грейнджер, чуть не выпрыгивая из сапог от беспокойства. — Джанин, убедись, что башня пуста и возвращайся. Гермиону внутренне потряхивало от перевозбуждения как гончую, но сцепив зубы она присела на обтянутый кожей край дивана. Драко облокотился ладонями на спинку и уставился на огонь потрескивающий в камине. Языки пламени успокаивающе облизывали закоптившийся песчаник, согревающий высокие своды. Аврор снова показалась в сумраке пролета, они с Грейнджер переглянулись и та встала, направившись в спальню, отмеченную гербом с серебристой змеей. Бывший слизеринец бесшумно скользнул за женщинами. Джанин лишь указала под кровать, как Гермиона тут же юркнула под нее словно ящерица. Из под матраса засветился Люмос. На тяжелой резной ножке из кедра был нанесен маленький белый крест, который заметил бы лишь тот, кто сам его оставил. Она лежала оперевшись на локти и рассматривала его, точно он мог дать ей ответы. Малфой присел на корточки и вопросительно постучал костяшками пальцев по лакированному каркасу. Гермиона высунула голову и кивнула. В это краткое мгновение она была благодарна Драко так сильно, что готова была сжать его, даже несмотря на то, что иной раз хотелось свернуть ему шею как курице. Возможно не будь такой рассеянной в последние недели она бы придала больше значения белой пыли, что нашла тем утром в спальне пуффендуя. Но сейчас это было неважно, главное, что они в первый раз наступали на пятки виновному. И видит Мерлин, эти пятки горели. Ведьма выкарабкалась из-под кровати и отряхнулась. — Мы вернемся сюда после комендантского часа. Студенты не должны знать, нельзя сеять панику. — Гермиона, вам не кажется, что это несколько... Жестоко? — Джанин явно подбирала слова, опасаясь навлечь на себя гнев. Ищейка уже открыла рот, чтобы ответить, как Драко перебил ее: — Красотка, как думаешь, Грейнджер пойдет тюремная роба? — ровные зубы сверкнули в полумраке. Темнокожая леди окинула его взглядом полным отвращения, готовая разорвать глотку по первому же щелчку пальцев. — Ты свободна, спасибо. — между крепко сложенной женщиной и Малфоем назревало напряжение, — Джанин. — широкие ноздри трепыхали от злости, но министерская выправка взяла свое, и она покинула их расправив плечи. Сын Люциуса обладал удивительной способностью выводить окружающих из себя. Дознаватели работавшие с его семьей были скупы на красноречивые выражения в досье, но даже сквозь официальный сухой язык читалась личная неприязнь, граничащая с ненавистью. Аристократичное достоинство подчеркивающее его превосходство разливалось ядом в каждом слове, от чего в школьные годы Гермиону колотило от обиды после стычек с ним. От того более прискорбно признавать, что сейчас это сыграло на руку, отсрочив неприятный разговор с подчиненной. — Как вкус первой победы, Малфой? Полагаю, тебе не с чем сравнивать. Мужчина поравнялся с ней и запустил руку за ухо, холод браслета обжог кожу на шее. По телу разлилось волнение, заставляя сердце биться быстрее и громче. Драко показал ей пальцы с которых свисала паутина. — За победу полагается награда, Грейнджер. — расстояние между телами сократилось еще на пол шага, — Внутри ты такая же сухая как и снаружи? — прошептал он и подул на ладонь. Он ожидал, что лицо ужалит пощечина, точно кнут, но Гермиона лишь хищно оскалилась. — Будь у нас было больше времени — я бы открыла тебе, насколько приятной может быть покорность. Внутри Малфоя собирался тугой ком, грозивший взорваться. Воздух точно улетучился из легких, сдавливая грудную клетку. Безучастное лицо Грейнджер только подстегивало лихорадку, близкую по мучительности к Круциатосу. Жажда увидеть ее пресмыкающейся нежилась внутри, вскрывая старые нарывы. Он не имел обыкновения брать женщин силой — они обнажались сами, как бутон чайной розы. Он не смог бы ответить хочет ли ее по-настоящему или попался на собственную уловку, желая ткнуть в разъяренный улей палкой. — Не играй со спичками, если не готов к пожару, Драко. Странно, что отец этому тебя не научил. — ее стальной голос словно вывел из транса, возвращая возможность дышать. Она не впервые загоняла его в оцепенение, но на сей раз нечто незримо преобразовалось. В черных глазах сверкал болезненный блеск, суливший помешательство тому, кто в них заглядывал. Тьма опоясывала ее саваном, клубилась, будучи как никогда на виду. Он с легкостью мог сейчас вообразить во всех красках, как эта женщина низвергала проклятия, заставляющие кожу и мышцы на живую слазить с костей. Мрак делил с ней одно тело на двоих, понемногу выживая из него все человеческое. Они замерли друг напротив друга посреди студенческой спальни, Грейнджер притянула его к себе за затылок и их поглотила воронка аппарации. Матрас натужно скрипнул, приняв на себя два упавших из ниоткуда тела. Ее влажный горячий язык ворвался в него точно паразит, заставляя задыхаться. Он сжал пальцы на ее горле и перевернулся, подмяв женщину под себя. Хотелось сорвать с нее одежду и погрузиться внутрь, вдалбливая в кровать пока она не начнет скулить. Он терял самообладание от запаха ее пота вперемешку с тяжелыми отголосками можжевельника, который окутывал его как дурман амортенции. Это все было неправильным, неестественным, но он не мог прерваться, пытаясь подобраться к ее телу, что было надежно сковано как броня. Малфой просунул руку ей под голову, вцепился в собранные волосы и отстранился, чтобы окинуть взглядом лицо окрашенное румянцем. Эта одержимость в глубине Гермионы манила его, как мотылька влечет пламя. Министерская мантия скользнула на пол, Драко грубо сдернул с нее штаны до колен и провел по белью, которое уже взмокло между ног. Из глотки Грейнджер раздался хриплый опьяняющий стон, она подалась вперед, наталкиваясь промежностью на его руку. По спине точно прошел электрический разряд, он сдвинул ткань в сторону и запустил пальцы глубже, исследуя каждую складку, пока не наткнулся на крошечный выступ и нежно погладил его, заставляя ее бедра раскрыться шире. Он склонился к ее левому уху не отрывая руки. —Грейнджер, скажи мне остановиться. — его лоб покрывала испарина, — Ты будешь об этом жалеть. Ответом послужил отравляющий глубокий поцелуй, затягивающий в пучину. Драко развернул ее задом надавив ладонью на затылок, расстегнул ширинку брюк и резко вошел, украв вскрик из груди женщины под ним. Он толкался в нее снова и снова, наращивая темп, пока с шипением не кончил, стиснув зубы. Как только он выскользнул из нее она вскочила с кровати, подтянула штаны и скрылась в ванной, шумно хлопнув дверью. Малфой остался один, чувствуя, что сделал что-то глубоко постыдное. Она никогда ему не нравилась. Он никогда ее не хотел. Наперекор этому удивительным образом она медленно отвоевывала себе место в его мыслях, всегда маяча на краю воспаляющегося сознания. Он был готов отсечь себе правую руку лишь бы отделаться от нее, но ее вкус навязчиво отпечатался на губах, точно он хлебнул микстуры из полыни. Она появилась не позже чем через десять минут, только распущенные влажные волосы выдавали попытку отмыться от случившегося, в остальном ему все будто привиделось. Такая же отстраненная, погруженная в камень, Грейнджер заняла софу с книгой в руках, изредка поглядывая на карманные часы. Она даже не трудилась делать вид, что его не существует. Ведьма поймала напряженный взгляд и вопросительно кивнула, словно уличив его в чем-то. Он маялся до самой ночи, пока Грейнджер не сказав "пора" перенесла их в Башню старост. Камин давно погас, обнажая в глубине каменного чрева алые угли. Внизу под лестницей определенно сгруппировались авроры, хоть их присутствия ничего и не выдавало. Лишь Джанин сомкнув руки за спиной, точно статуя, кивнула им. Юноша спал под тяжелым одеялом изумрудного цвета, не чая, какая судьба ему уготована. Гермиона встала у западной стены поманив Малфоя, тот поспешно занял место рядом с ней. Аврор достала палочку и монотонно стала бормотать заклинание, накладывая сложные дезиллюминационные чары, пока они не потеряли друг друга из вида слившись со стеной. Время тянулось. Ноги затекали наливаясь напряжением, казалось, что мышцы вот-вот начнет сводить судорога. Дыхание Грейнджер оставалось ровным, будто она могла маячить там вечно, без единого звука. Она делала это не в первый раз, одергивая Драко рукой, как только он пытался почесать нос. Даже не видя она точно знала где он стоит, складывалось впечатление, что чары скрывали лишь ее. Когда Малфой уже готов был сдаться, перед самым рассветом, раздался приглушенный хлопок. Мальчишка заворочался, но не проснулся. Под кроватью кто-то шуршал и кряхтел. Мелькнула серая маленькая пятка, потом другая, и перед парой предстал дряхлый домовик укутанный в ветошь. Длинные острые уши свисали на тощие плечи. Он, прихрамывая, подошел к спящему, украдкой окинул помещение взглядом, и осторожно взяв мальчишку за руку исчез. Опустевшее одеяло опало. Ни одно из охранных заклинаний, как и ожидалось, не сработало. Школа оставалась безмолвной, еще не зная, что понесла новую потерю. — Грейнджер? — протянул он. Чары невидимости развеялись, ведьма осела на пол с круглыми от ужаса глазами. — Это конец, Малфой. Нам всем конец.