Post Mortem

Хранить молчание было легко. Безопасно. Когда коллеги и друзья умирали на руках от страшных проклятий, что будто выворачивали наизнанку. Когда накрывал панический животный страх. Когда она утаивала правду в министерских отчетах. Когда нервное напряжение выливалось в конвульсии. Когда она видела обугленные тела родителей. Когда Гарри отвернулся от нее. Когда люди стали ее избегать. Она никогда не жаловалась, не рыдала, не рвала на себе волосы. Гермиона носила свою боль на шее, точно дорогое украшение. Каждый прожитый день она перечеркивала в уме когда закрывала глаза, надеясь, что следующий будет последним, а утро все продолжало неминуемо наступать. Тех, кому было что терять, пугала смерть. Ее пугала необходимость жить. Где-то за пределами возведенной для себя тюрьмы был целый мир, но для нее в нем места не было. Она лишь оберегала его для других. Так и сейчас она билась в немой ярости перед спальней. Стояла взявшись за ручку и сжимала ее до белых костяшек. Она словно ощущала как от кожи разит тревогой, которая не умещалась в теле, вырывалась невидимыми испарениями наружу. Подмышкой была зажата толстая кожаная папка, которая грозилась промокнуть от холодного пота, что вот-вот готов был заструиться под одеждой. Нужно было лишь отпереть дверь и зайти. *** Он проснулся с ощущением взгляда из мрака. Драко не было нужды гадать кто сидит на кушетке в тени — только у Грейнджер была жуткая привычка пялится на него спящим. Он не раз заставал ее за этим еще в кабинете: ведьма сидела как коршун за своим столом и рассматривала его, чуть склонил голову на бок. Она никогда не отводила глаза как стыдливая девчонка, продолжала таращиться пока он сам не отворачивался. —Если ты хотела задушить меня подушкой — момент упущен. — мужчина перевернулся на спину. —Я слышала у тебя не очень плотное расписание, Малфой. Уделишь мне минутку? — она зажгла несколько свечей в потемневших канделябрах и подвинула стул к постели. —Пожалуй. — на колени легла черная папка набитая исписанным пергаментом, он с сомнением осмотрел ее, пробежался по ней пальцами уже собираясь заглянуть внутрь, но Гермиона накрыла ее ладонью. —Тут все, что я смогла собрать. Не вздумай, что это просьба о помощи. Я даю тебе заполнить пробелы, чтобы ты не вляпался снова и не запорол мою работу, ты понял? —А мне то что с этого, Грейнджер? Ты таскаешь меня за собой как пса, пытаешься манипулировать матерью, разбила мне лицо. Дважды. — он особенно акцентировал на этом, — Я был заперт здесь несколько дней, а теперь ты явилась посреди ночи и кидаешь мне кость. Ты правда думаешь, что я боюсь тебя? Может ты и пугаешь своих болванчиков, да теток, которые читают газеты за завтраком, но ты выбрала неверный путь в этот раз. — Драко сбросил переплет на покрывало. Что-то было не так. Лицо ничего не выражало, но чувствовалась какая-то обреченность в ее глазах. — Я дам забрать оставшихся четверых. Мы не можем поймать того, кого здесь нет. — Так вот почему ты бесилась, когда Поттер вызвал тебя на ковер — эта командировка в самого начала была обречена. Знаешь, я предполагал что-то подобное, но не думал, что ты настолько свихнулась. И что ты собираешься делать? К тому моменту как она закончила говорить уже свело, а свечи превратились в застывшие лужи потемневшего воска. Драко поклялся, что поседел бы, если бы волосы и так не были пепельно белыми. В ее плане был холодный расчет, но количество переменных ставило его под сомнение, и это мягко говоря. —Скажи, что у тебя хотя бы есть предположение за кем мы гонимся, Грейнджер. —Мы? — женщина запрокинула голову и холодно засмеялась, — Для тебя ничего не изменилось — ты будешь занимать ту же роль, что и сейчас. Я не накладываю на тебя Империо лишь потому, что если ставка не сыграет — нужно будет рассказать о том, что произошло. — В тебе есть хоть капля здравого смысла? Ты не сможешь провернуть это одна, даже если все будет именно так, как ты задумываешь. Это самоубийство чистой воды. Ты не думала о том что произойдет, если ты умрешь там? Это хтонические боги, Грейнджер, у них можно попросить что угодно. Буквально. Люциус был готов голову на плаху положить ради того, чтобы хотя бы приблизиться к ним, но даже он боялся. Ответ был на поверхности, но она так его и не озвучила. Гермиона страстно желала обоих возможных исходов. Хотелось схватить ее за плечи и трясти как тряпичную куклу, пока голова не оторвется. Такая же идиотка, как и в школе. Интересно, благодарил ли ее Поттер хоть раз. Все ее друзья гриффиндорцы обзавелись семьями, жарили барбекю по выходным и нянчили своих сопляков. Понимала ли Грейнджер, что ее добровольное изгнание всех устраивало. Никто не спешил ее из него вызволять. Драко хотелось думать, что у него восемь лет назад выбора не было: он защищал семью. Но он не был согласен принести себя в жертву. Даже сейчас он был готов побороться за свободу, пока женщина перед ним ждала возможности стереть себя с лица земли так, чтобы это не было напрасно. Возможно, лучшим выходом для нее был бы Обливиэйт и забвение. Что-то внутри желало спасти ее от себя самой, но нельзя вдохнуть жизнь в того, кто уже от нее отказался. — Что ж, если я правильно понял, ты хочешь согнать всех грязнокровок Хогвартса как козлят на убой, чтобы посмотреть как именно их похищают? — В общих чертах. — Потрясающе. Макгонагалл этого не допустит, если у тебя только нет идей, как ее обмануть. — он застонал закрыв лицо ладонями, — Мерлин, Грейнджер, тебя отправят за решетку, клянусь. Это безумие. — Если у тебя нет затеи получше, в чем я сомневаюсь, будем действовать так. Это единственный шанс, я не могу находиться во всех комнатах разом. Драко мерил спальню шагами. Некоторое здравое зерно в ее размышлениях присутствовало, но последствия было трудно предсказать. Они теряли здесь время, но могли узнать хотя бы как дети испаряются прямо у всех под носом. Дальше задерживаться в замке было тратой ресурсов, они были заперты как мыши под колпаком. — Я помогу тебе. И если ты сдохнешь, а скорее всего именно так и случится, искать меня будет уже некому. Я заберу мать и мы уедем, твои олухи не смогут нас отыскать и до конца времен. Без тебя они не стоят и выеденного яйца. — Я лично выведу вас из министерства и сниму браслеты, если ты будешь молчать. Не пытайся меня предать, Малфой. — Отец говорил, что нет союза крепче того, что создается от безысходности. — он хмыкнул, — Я больше не под домашним арестом? — Как посмотреть. Авроры тебя больше не задержат, при условии, что ты не кинешься на них или не решишь еще что-нибудь украсть. — Я убийца, а не вор. — Ну прости, не хотела тебя оскорбить. — едко отрезала ведьма, — А ты ведь так и не сказал как прознал про каббалу. С трудом верится, что из всех книг в библиотеке, под твоей кроватью случайно оказалась именно та. — Письмо из Израильской коллегии. — Драко указал на нее пальцем, — И не надо так на меня смотреть, я искал спички. В твоих вещах желания рыться нет, ты не настолько мне интересна. — Я была уверена, что сожгла его. — она потерла воспаленные глаза, недостаток сна давал о себе знать даже в таких мелочах — порой, она думала о том, чтобы что-то сделать, мимолетно отвлекалась и это просто вылетало из головы. Гермиона подобралась и собралась было уходить, но тоскливо оглянулась по сторонам. Еще одна кровать в тесную комнату бы не влезла, но урывками дремать дальше в общей гостиной было уже смешно. Она измотана, но нечто внутри продолжало противиться тому, чтобы оставаться здесь. Женщина убеждала себя, что дело в близости Пожирателя. Малфой задумчиво листал ее записи, морщась разбирая быстрый почерк. Он поднял на нее глаза и вздохнул. — Ляг уже в кровать, ты смотришь на нее как пятилетка на торт. Я пальцем больше к тебе не прикоснусь. — Драко перевел взгляд на окно. — Всего пара часов. Потом нужно придумать как объяснить Макгонагалл необходимость собрать детей. — она заползла на белье укутанная в мантию, — И еще... —Грейнджер, просто заткнись и поспи, ты выглядишь как труп. — он оборвал ее зарывшись в папку и отвернулся. Ей захотелось швырнуть в него ботинком, но веки предательски начали слипаться, пока утренний холодный свет не превратился в далекую дымку, уносящую ее прочь.