Post Mortem

Комната была тесной и похожей на монашескую келью, скудный лунный свет пробивался на письменный стол через окно-бойницу. Камин здесь давно не зажигали, но в помещении было тепло. В воздухе плясали частички пыли, которую собирал на себе тяжелый балдахин над несуразной большой кроватью. Пахло пергаментом и сыростью. На кушетке обтянутой протершимся от времени бархатом полулежал мужчина, рука свисала рядом с резной ножкой тонкой работы. Две женщины стояли в полумраке. Та, что была моложе, возвышалась, точно скорбный монумент. —Мэм, вы это серьезно? При всем уважении. Я сделаю все, чтобы мы убрались отсюда как можно скорее, но я не буду делить с преступником одни покои на двоих. — она со свистом втянула воздух носом. —Гермиона, мы не можем отпустить его разгуливать по школе. Та часть учеников, что осталась, и так похожа на стаю испуганных оленят. — Макгонагалл лишь развела руками. — Мне жаль, мисс. —Что ж, я зайду к вам завтра. Рада встрече, мэм, хоть и при таких обстоятельствах. —Отдыхайте, дорогая. И следите за своим другом. —Конечно. — Драко готов был поклясться, что у нее на лице расплылась натянутая улыбка. Он пришел в себя еще несколько минут назад, но лежал тихо. Голова раскалывалась и пульсировала так сильно, будто его зажали между молотом и наковальней. Он слышал, как в нескольких шагах шуршит тяжелая мантия. —Я знаю, что ты очнулся, Малфой. —У тебя тяжелая рука, тебе говорили? —Те, кто мог бы на это посетовать, не доживали до того момента, как могли подать жалобу. — он почувствовал, как к его лбу сначала прикоснулись прохладные пальцы, а потом деревянное древко, он распахнул глаза. Хотел было спросить, но Грейнджер его определила, — Лечить я тебя не собираюсь, лишь проверяю в порядке ли когнитивные функции. От тебя и так мало толку, а слабоумный ты будешь совсем плох. —Почему меня не оставили в министерстве? Глупо было меня сюда привозить, ты сама это знаешь. — он сузил глаза, не то щурясь от света магической диаграммы над своей головой, не то от подозрения. —Не знаю, Малфой. Скорее всего следить за тобой некому, а если ты выкинешь какой-нибудь фокус я не смогу тотчас примчаться, чтобы свернуть тебе шею. —Ты так уверена в себе, Грейнджер, это могло бы быть даже привлекательно, если бы ты не выглядела как инфернал. —Синяк на твоей высокородной физиономии весьма красноречив. — она описала круг палочкой над ним, диаграмма исчезла. Он перехватил ее запястье, дернув на себя. Она чуть было не свалилась второй раз за вечер, но равновесие все же удержала. Ловкая. Ее тонкий нос был в паре дюймов от его лица. —Послушай, Грейнджер, не знаю, что ты думаешь, но ты точно ошибаешься на мой счет. Ты изворотливая. Могла давно убить меня, наплести в рапорте, что я сбрендил как моя тетка, и напал на тебя с письменным пером, а ты просто оборонялась. Но ты этого не сделала. И не сделаешь. Ты просто маленькая одинокая девчонка, как и в школе. Я слышал, что Долохов сделал с твоей семьей. Признаю, был удивлен тем, что ты с ним провернула почти на глазах аврората. Я знаю, что это была ты, все знают. Поэтому дружки тебя бросили? — он видел, как ее лицо искажается, но не мог остановиться, — Чего ты хочешь? Чтобы я тебя утешил? Или тебе достаточно находиться в обществе Пожирателя рабочую неделю, чтобы не чувствовать себя сиротой? Тебе нет нужды меня запугивать, грязнокровка, я делал вещи куда страшнее, только удовольствия от них не получал. У кого из нас и расплавились мозги, так это у тебя. — он оттолкнул ее от себя и сел на кушетке. —Беседы с тобой невероятно увлекательны, но как ты и сказал — глупо было тебя привозить, в этих стенах ты тупеешь. — она скрылась за дверью, оставив его. Ее самообладанию можно лишь позавидовать. Драко подумал, что она снова ему вмажет, впечатает лбом в переносицу и сломает нос, но она держалась холодно, как и все предыдущие дни до этого. Так почему она была в такой ярости накануне отъезда? Он не видел, как она выходит из себя. Грейнджер могла бесконечно кривить и без того птичье лицо, закатывать глаза, но даже едкого комментария нужно было удостоиться. И он старался, видит Мерлин, как он старался. Ему хотелось выпотрошить ее, чтобы дотронуться до ее сердца и убедиться, что оно живое, а не сделано из папье-маше и набито гусиным пухом. Он не мог сказать, что Грейнджер сгорает от ненависти к Пожирателям, она убивала их хладнокровно, как разросшуюся популяцию диких зверей, хотя должна была лишь отлавливать. Но на это закрывали глаза, пока она не подбросила тело Антонина чуть ли не Поттеру под нос. В ее действиях была система, но логика словно отсутствовала. Может Грейнджер и правда сошла с ума, одному Мерлину известно. *** Женщина мерила каменную галерею замка шагами. Стук каблуков глухо отражался от сводов и раскатом уходил в темноту. Она не могла найти себе места, тело было размякшим от усталости, но спать не хотелось. Гермиона была раздосадована. Все началось с постоянного присутсвия хорька в ее кабинете. Хотя, стоит сказать, что общество Малфоя младшего не было таким удушающим, как Гарри или Рона. Когда они с Пожирателем пересекались взглядами, что случалось редко, но все же случалось, он смотрел на нее без жалости и без осуждения. Просто рассматривал, как птицу в клетке. Временами она себя чувствовала именно так, но если бы дверцы распахнулись — было ли место, куда улететь? МакГонагалл поселила их в бывшем крыле преподавателей, где ютилось еще с десяток ее коллег, оставалось загадкой есть ли тут хоть кто-нибудь из профессоров школы. Замок в детстве казался ей красивым, сказочным, а теперь выглядел опустевшим и мрачным. У них была всего пара недель до следующего исчезновения, не больше. Интервалы с каждым разом сокращались. "Нужно возвращаться, скоро светает." — подумала она и побрела в сторону покоев, куда их распределила директор. Малфой уже спал. Долговязый, не умещающийся на кушетке. Его ноги были согнуты в коленях и стояли на полу, пока тело и голова покоились на крошечном декоративном диванчике. В темноте он был похож на уродливого кузнечика. Она сняла с себя мантию, накинула ее на спинку кровати и легла, вытянувшись. Ее мысли еще крутились где-то на задворках детских воспоминаний, пока наконец не погасли, подарив беспокойное небытие. *** Драко проснулся от того, что спину и колени ломило, словно всю ночь его колотили осиновыми прутами. "Стоило все же лечь на кровати, там хватило бы места еще на трех таких же, как она." Встав, он потянулся, позвоночник звонко хрустнул. Он прошел мимо постели, к ванной, но задержался ненадолго и осмотрел спящую женщину. Драко не видел ее без мантии с последних курсов. Кафтан плотно облегал ее торс и руки, которые покоились на груди, точно у усопшей. Лицо приобрело чуть более живой оттенок, хоть и оставалось бледным. Ноги как у ловца, сильные бедра и развитые икры, она с легкостью держалась бы на метле несколько часов к ряду. Изможденное лицо Грейнджер обманывало, тело скрывающее под одеждами оставалось поджарым как у племенной лошади. Отвернувшись, он все же прошел в соседствующую с камином дверь и закрыл ее за собой. Помещение напоминало ванную старост, но было куда меньше. Заприметив зеркало он внимательно себя осмотрел. Через весь лоб шла почти черная гематома, переходящая в два налившихся кровоподтека под глазами. Драко нащупал палочку и поднес ее к лицу, тихо шепнув заживляющее. Голова все еще болела, но давление внутри черепной коробки стало чуть меньше, синяки на лице рассасывались. Ванна была полной и от нее шел пар, домовики наверняка побывали здесь, пока они спали. Мужчина разделся и опустился в воду, дотронувшись пальцами до метки на предплечье. Ее будто обожгло, она реагировала на смену температуры, как застарелый шрам. Вечное напоминание о немощности его семьи. *** Гермиона распахнула глаза в тот же миг, как браслет мягко завибрировал у нее на руке. —Значит, все же догадался. — прошептала она сама себе. Малфой совсем рядом, браслет оставался холодным, но тень сомнения все же пробежала. Она подорвалась с кровати и распахнула дверь напротив. Он сидел спиной к ней, погруженный в воду до плеч. Лишь в пол оборота развернул лицо, чистое, без намека на вчерашний инцидент, в вопрошающем жесте. Гермиона закрыла дверь. У нее не было желания пользоваться ванной после Драко, до того, как домовики ее не отдраят, поэтому она лишь произнесла очищающие чары и собрала волосы в тугой узел на затылке. Он вышел еще до того, как она успела зашнуровать второй ботинок. —Не хочешь умыться? — мужчина скептически осмотрел ее, снова замурованную в мантию, из под которой виднелась только голова и кисти рук. —Нет времени. Нам пора. —К Макгонагалл? —Да, после в библиотеку. Тут есть тома, которых нет ни в министерстве, ни у перекупщиков. Эльфы оставили папку с отчетами авроров, ни следа темной магии. Я бы подумала, что ее маскируют под другими чарами, которыми порой балуются слизеринцы — на границе допустимого, но нет ничего, что выбивалось бы из программы старших курсов. —Ты давно так щедро делишься подробностями своих умозаключений? —Малфой, твой круиз затянулся. — он заметил, как ее подбородок в отвращении дернулся. Она никогда не называла его по имени, используя только фамилию, да и ту выплевывала, словно оскорбление. —В таком случае я пропущу приветственный визит к старухе. До библиотеки отсюда куда ближе. Магконагалл обмолвилась, что ученики не будут от меня в восторге. Как и педсовет. —Может ты и прав. Я не знаю именно мы ищем, так что удиви меня. — она кинула ему ключ. *** Утренний забег Гермиона проспала, но подъем через большую лестничную башню к директорскому кабинету успешно согнал сонливость и заставил капли пота выступить на лбу. Сквозняк из старых окон приятно холодил щеки, она почувствовала себя почти бодрой, когда добралась до двери. В медной пасти льва торчало тяжелое кольцо. Она несколько раз предупреждающе постучала им и заглянула в башню. —Гермиона, это вы? Проходите, я ждала вас, кофе еще не остыл. Аврор прошуршала складками плаща к огромному столу из светлого мрамора и подхватила с него чашку. Каждый директор видоизменял башню по своему желанию. Во времена Дамблдора, чей портрет висел на стене, повсюду были склянки, книги высились немыслимыми конструкциями напоминавшими сад камней, а рядом с винтовой лестницей дремал Феникс. Амбридж превратила кабинет в жуткую розовую пыточную с крошечными портретами котят. При Макгонагалл он стал величественно аскетичен. — Я хорошо спала, путешествия выматывают. Мэм, мы ехали сюда не меньше десяти часов, пути переложили? —Ох, нет, это временное искажение. Часть защитных чар профессора Дюмон из Шармбатона. Выпускники этой школы бывают очень изобретательны, вы не находите? — Минерва загадочно улыбнулась. —Больше, чем можно представить. — Гермионе вспомнилалась Флер, что учила ее заклятию, которое выкручивает каждую кость, даже самую маленькую, из сустава, а потом проворачивает ее. Пытка могла длиться часами, пока страдающий не отключался, но даже после этого действие чар не заканчивалось. Со стороны это выглядело так, будто под кожей ползают змеи, — Минерва, это искажение действует и в школе? —Частично во дворе и галереях, в помещениях почти сходит на нет. — старушка приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но осеклась, аврор видела как ее выпуклые, навыкате, глаза заливаются слезами, — Гермиона, студенты покидают нас каждый день. Абель Лабкинс, что пропала несколько дней назад, развеялась посреди общей спальни, дверь была заперта снаружи. Когда авроры нашли пустую постель она была еще теплая. Это происходит у нас под носом, а мы бессильны. — директор выглядела беспомощной, хотелось ее утешить, но было нечем. —Постойте, вы запираете учеников внутри? —Ваши коллеги решили, что это будет уместно. Я была против. Семьи студентов вряд ли знали об этом, поднялась бы волна негодования. Хогвартс превращался в тюрьму. —Мне нужен список тех, кто находится в замке. Профессора, авроры, ученики. Всех до единого. *** Драко стоял перед запретной секцией. Когда они были детьми взять оттуда книгу ровнялось преступлению, это грозило отчислением. Он задумчиво погладил пальцами кованую решетку, с благоговением отпер замок и принялся изучать корешки книг, но среди сухих наименований не было ничего, что навело бы его на хоть какую-то мысль. Мужчина наугад достал несколько томов и пошел в читальный зал, открытое посещение, благо, было ограничено на время расследования. Местные домовики заблаговременно оставили на столе сандвичи с ростбифом и кофе. Он сунул один в рот целиком и давясь принялся его жевать. Древние фолианты не вызывали желания их открывать, он потянулся к папке, которую прихватил из спальни. "Нет следов темной магии. Что говорила Грейнджер про диагностические заклинания? Что-то о палочке...". В его голове начал складываться пазл, но нескольких деталей словно не хватало. Если патрули еженощно прочесывали жилые комнаты и коридоры никто не мог обладать такой скоростью и смекалкой, чтобы оставаться вне подозрения, даже если бы был невидим для глаза. Это напоминало маггловский бульварный роман, который он читал в бегах. "Десять негритят" что ли. Грейнджер объявилась только к сумеркам. —Я говорила с учениками в обеденном зале. Соседки пуффендуйки, что пропала последней, ничего не слышали и готовы были поклясться, что она сама не покидала комнату. Двери тут тяжелые, петли старые, старик Филч вряд ли их смазывает. Она бы не смогла уйти, оставшись незамеченной. —Кто накладывал защитные чары? —Профессора, авроры. Я ведь говорила — тут все кишит охранной магией, странно, что воздух не искрится. В голове Драко будто озарилась вспышка, но озвучивать догадки он не стал. Женщина напротив заметила, что он изменился в лице. —Есть чем поделиться, Малфой? —Я пока не могу выдвинуть гипотезу. —он скривился, проигрыш в интеллектуальных дебатах с самим собой явно не удовлетворял его, признавать поражение он не умел, как и отец. Грейнджер расхохоталась: —Ты ведь не думаешь, что это кто-то из наших отрядов или профессоров? Авроров направили сюда несколько недель назад, а всех преподавателей, включая Минерву, допрашивали леггименты под сывороткой правды не единожды. — она вскинула брови, — Думаешь, пять месяцев я торчала в кабинете и плевала в стену? Это почти прямое оскорбление, Малфой. Я ведь схватила Люциоса, а он был талантливым окллюментом, вас с матерью взяли куда позже в Брашове, он прекрасно скрывал свои секреты. Они не обсуждали арест его семьи. Драко не спрашивал, но было очевидно, что их взяли под стражу именно благодаря этой суке. "Подстилка Поттера" — так он называл ее, будучи подростком. Хотелось схватить ее за волосы и бить об стол, пока улыбка на ее лице не превратится в месиво. Она бы не скулила о пощаде, он знал это, такие не пресмыкаются. Ее заносчивость злила его, он точно смотрел в зеркало последние восемь недель. Невыносимым было то, что он совершенно не понимал, что происходит в этой маленькой голове с некрасивым лицом. Грязнокровка была нечитаема, а это сродни китайской сломанной головоломке, которую невозможно открыть, потому что шестеренки стерлись. Бесконечная пытка, в которой он изнывал, будто ракообразное в кипящей воде. —Настанет день и я убью тебя, Грейнджер. — буднично произнес он таким тоном, словно подметил солнечную погоду. —Было бы славно. — искренне усмехнулась аврор. *** Драко бродил под стенами замка. Грейнджер отправилась на ночной обход коридоров с другими мракоборцами, а он был предоставлен себе. Он догадывался, что она намеренно утаивает детали следствия, но истина утекала, как песок сквозь пальцы. Доверять ему поводов у нее не было, но что-то не вязалось. То письмо, что он нашел на ее столе. Личную корреспонденцию она сжигала после прочтения, а этот конверт забыла среди прочих бумаг. Возможно, он относился к следствию, но пометок на нем не было, даже номера, который числился на всех актах подшитых к делу. Несмотря на хаос, который она возводила вокруг себя, в вопросах ведения отчетности аврор была скрупулёзна. Драко не знал иврит, но мог отличить его от прочей письменности. Судя по печати, она направляла запрос в один из магических фондов Израиля. Каждая школа магии отличалась не только подходом к обучению, но и чарами, которую ее неофиты использовали. В Думстранге и Колдотворце студентов учили проводить стихийные силы через физическое тело, Французская академия основывалась на преобразовании и защитной магии, но Израиль... У них были другие методы. Их магическое сообщество было чуть ли не на виду магглов, но те так глупы, что не в силах это заметить, доходя до смешного — магические фолианты они толковали как религиозные трактаты. Драко встречал колдунов этой школы лишь несколько раз в Европе. Отец искал способы зачаровывать, которые не требовали проводника. Значит, вот что имела в виду Грейнджер. Диагностика, которой так гордились в аврорате, основывалась на инструменте, а не на маге, что его использовал. Он хлопнул себя ладонью по лбу. Как Драко мог не догадаться раньше? Пока все искали очевидное — грязнокровка рыскала там, куда никто бы не думал сунуться. Он бы поставил палочку на то, что ни Поттер, ни кто-либо еще в министерстве не в курсе ее исследований. Каждый день Грейнджер устраивала спектакль, заставляя эльфов таскать коробки из архива под землей и обратно. Виновный был в аврорате у всех на виду и имел доступ к ведомостям, иначе она подшила бы письмо из Израиля так же, как и все бумаги, что отправлялись на стол прямиком к Поттеру. Единственное, на что у него ответа не было — как она планировала искать того, кто не оставлял за собой след, который был для нее читаем. Не удивительно, что она настигла почти всех, кто сбежал после войны. Кому-то, как отцу, не хватило времени, кому-то изобретательности. Признавать заслуги грязнокровки не хотелось, но он отдал ей немую дань восхищения. Она водила его за нос так же, как и своих сослуживцев, заставляя заниматься сифизовым трудом.