Стадии принятия неизбежного

V стадия — Принятие

Происходит согласие с неизбежной участью.

      У Регулуса был шанс. Вернее, куча шансов, чтобы признаться парню с Гриффиндора в своих чувствах. Этого парня звали Джеймс Поттер, и он, определенно, ждал и надеялся, когда брат лучшего друга найдет в себе смелость принять то, что между ними происходит.       Регулусу всегда тяжело давалось общение с людьми. За всю жизнь у него не накопилось друзей больше, чем пальцев на одной руке. У него не было отношений, не было поклонников. Единственное, что было — это уверенность в том, что он никогда не будет счастлив.       Говорят, мы сами притягиваем все плохое, что с нами случается, но Рег больше склонялся к другой философии, а именно — все плохое к нему притянула семья. Родители, которые ставили собственные интересы выше всего остального, кузина, желавшая затмить любовь деда, брат, наверняка, мечтавший о его смерти. Ни один член его семьи не испытывал к нему теплых бескорыстных чувств, и это угнетало. Чертовски угнетало.       Так почему же тогда он так держался за традиции и обязательства, навязанные ему с самого детства? Почему не мог просто отказаться от них в угоду собственному счастью? Почему цеплялся за них, словно за спасательный круг?       Да потому, что это было единственным, что удерживало его на плаву. Это стабильность. Защита. Чувство собственной важности. Перспектива. Успех. Величие.       И теперь ему нужно отказаться от этого ради человека, которым он безумно дорожит. Вот только страх сковывал каждое движение — Регулус даже боялся представить вариант развития событий, в котором Джеймс будет с ним, но спустя время, разглядев всех его демонов, уйдет. Оставит одного, потому что разочаруется. А если и не разочаруется, то со временем появится еще куча поводов, чтобы бросить его.       Регулус патологически боялся остаться один. Семья, пусть и ненавистная, была его единственной подушкой безопасности, единственным пристанищем, в котором от него было хоть что-то нужно. И пусть Рег был не согласен, пусть не хотел жертвовать собой и своими желаниями ради спасения династии, все же он с незавидной уверенностью готовился к данному подвигу всю сознательную жизнь.       Теперь же, когда у него осталось около двенадцати часов на размышления, он правда не знал, что делать.       Он любил Джеймса. Любил до невозможности, до бабочек в животе и хруста в костях. Любил, как первый снег, как теплые лучи солнца холодным осенним вечером, как звучание фортепианных клавиш, перебираемых тонкими умелыми пальчиками Пандоры. Он любил его так сильно, как только мог.       Спустя много месяцев Регулус, наконец, признался себе в этом. Он принял свои чувства, принял все страхи. Ему, быть может, и хотелось бы поставить жизнь на паузу и разобраться во всем, как следует, но, к сожалению или к счастью, ни одному волшебнику это неподвластно, что уж говорить о простом шестикурснике.       Так, часики тикали с бешенной скоростью, а Блэк-младший по-прежнему терзался собственными мыслями. От бесконечного потока людей, снующих по коридорам, у него закружилась голова. В висках нарастала пульсация, заставлявшая Регулуса жмуриться и недовольно сжимать челюсть. Тело юноши бросало то в жар, то в холод. Он уже успел забыть, когда в последний раз испытывал такое волнение.       Решив, что больше не может оставаться в школе, Регулус отправился на поле, чтобы отвлечь себя изнурительной тренировкой. Тянущая боль в мышцах, — думал он, — должна помочь. К тому же, эмоции били через край и их необходимо было выплеснуть, а потому ловец взял новую метлу, что прислала мать в качестве подарка за послушание, и покинул замок, как только прошли занятия.       Окинув стадион беглым взглядом, убедился, что рядом никого нет, а затем резко взмыл в небо. Руки крепко сжали ручку метлы, направляя её вверх. Свежий прохладный воздух ударил прямо в ноздри, а волосы тут же развеялись на ветру. Регулус ощутил приятное чувство свободы и сосредоточился на собственных ощущениях. Его спина вытянулась, удлиняя тонкую талию и расправляя грузные плечи. Юноша позволил себе прикрыть глаза и довериться инстинктам.       С первого курса он полюбил полеты на метлах. У него отлично получалось управлять этими незатейливыми механизмами передвижения. Уже на втором курсе его взяли в команду по квиддичу, а на третьем — утвердили в качестве ловца. Несмотря на то, что Регулус никогда не хотел заниматься спортом профессионально после окончания школы, у него все-таки были шансы, но в отличие от Джеймса, он предпочел оставить это занятие своим хобби.       Метла в его руках послушно выполняла команды, позволяя юноше петлять между кольцами и плавно лавировать среди башенок. Ему удалось, пусть и ненадолго, избавиться от адски ноющего чувства в груди и сосредоточиться на полете. Регулусу о многом еще предстояло подумать, но сейчас куда важнее было обрести гармонию с самим собой.       После тяжелого депрессивного эпизода он, наконец, смог вылезти из собственной скорлупы, а потому смотрел на мир по-новому, как раньше ему не доводилось смотреть.       В этот теплый майский день Рег впервые не противился солнцу, а наоборот — подставлял бледное лицо под его лучи, представляя, что перед ним стоит Джеймс и опаляет своей улыбкой, у него проявляется ямочка на правой щеке, а глаза слегка поблескивают, словно кристаллы.       В его мыслях они были счастливы. Счастливы и беспечны, но реальность намного сложнее. Возможно, для Джеймса и вовсе нет никакой проблемы, что никого бы не удивило, а может, это Регулус слишком сильно накручивает себя. Кто знает? Самое главное, что Блэк-младший больше не станет прятаться. Он устал от пряток, устал от бегства и от вечных попыток забыть того, кто прочно поселился в его сердце.       Регулус полетел резко вниз, зажмуривая глаза от сильного ветра. Он был достаточно высоко, а потому мог разогнаться. Когда летать туда-сюда стало скучновато, он решил начать отрабатывать новый навык — управление метлой на расстоянии меньше метра над землей. Казалось бы, ничего сложного, но разве что в теории, а вот на практике может быть даже опасно.       Его попытки были не совсем удачными в первые раз десять, но затем пошли явные успехи. Очевидно, разобравшись, как именно должен работать такой маневр, он быстро приноровился и старался усовершенствовать каждую новую попытку. В этом был весь Регулус — упрямый перфекционист с замашками юношеского максимализма.       Джеймс как-то признался ему, что эта его одержимость — сделать все правильно — пугает. Тогда он, конечно, имел в виду его неустанное поклонение долгу перед семьей, но к другим вещам это тоже относилось. Именно поэтому сейчас он оттачивал навык до чертового мастерства и вряд ли бы остановился, если не Пандора.       Девушка возникла на трибуне, где, как правило, располагался комментатор и, воспользовавшись моментом, произнесла громко в рупор, звук которого разнесся по всему полю:       — И-и-и-и, Регулус Блэк совершает этот опасный финт. Никому в истории квиддича не удавалось провернуть нечто подобное! Давайте же дружно похлопаем ловцу команды Слизерин! — и она действительно принялась хлопать в ладоши, заливаясь хохотом, пока Рег летел к ней. Что говорить, он чуть не свалился с метлы, испугавшись постороннего, пока не понял, что это она.       — Очень смешно! — пробубнил Регулус, оказавшись рядом с ней. — Что ты здесь делаешь?              Должно быть, он провел на стадионе слишком много времени, иначе почему подруга пришла забрать его. Регулус огляделся и заметил, что солнце уже не светит так ярко, как в начале тренировки, но до захода еще далеко, так что до ужина точно было время.       — Пришла позвать тебя прогуляться, — радостно проговорила она в рупор, отчего Регулуса на мгновение оглушило. — Прости-и-и, — виновато прошептала она и подозвала друга к себе, похлопывая по месту рядом.       — Ничего, — спокойно ответил он, подлетев к скамье и опустившись сбоку от Пандоры. — Знаешь, твоя неуклюжесть порой даже забавляет.       Регулус столько раз видел, как Пандора извинялась перед незнакомцами за мелкие стычки, а все потому, что частенько витала в облаках, не замечая происходящего вокруг. Пару раз её даже посылали куда подальше, но девушка не воспринимала агрессию всерьез. Ей с легкостью удавалось абстрагироваться от негатива, направленного в её сторону, что делало её практически неуязвимой.       — Я искала тебя по всему замку, заглянула на всякий случай в совятню и забрала твои письма, — она протянула Регулусу два конверта.       Мило с её стороны.       Лишь один человек писал ему в последнее время — Ариадна. Она присылала письма каждую неделю, делилась своими успехами на школьном поприще, порой могла поведать о семейных делах. Регулус отвечал ей без особого энтузиазма. Он понимал, что теперь они связаны, но собственные проблемы в личной жизни гасили напрочь его желание общаться с кем-либо.       Вот и в этом письме девушка рассказала о новом заданном проекте, который они готовят вместе с лучшей подругой. Что странно — имени её она не называла. Разумеется, она не забыла добавить в письмо немного сопливой романтики, которую Регулус на дух не выносил. Но здесь дело было даже не в будущей невесте, а в нем самом. По природе своей юноша не любил открытое проявление чувств, разве что одному человеку он мог это позволить.       Отложив первое письмо в сторону, он покрутил в руках второе. То было от матери. Обычно она писала два раза в месяц, и для этого письма, судя по срокам, было еще рано. Значит, что-то, определенно, случилось. Регулус немного напрягся, не решаясь распечатать конверт, но дружественное объятие Пандоры напомнило ему, что он не один.       На небольшом пергаменте красовались идеально выведенные буквы, но само сообщение было коротким.       Дорогой Регулус,       На днях нас с отцом навестила твоя кузина Беллатриса и принесла замечательные новости.       Т.Л. удостоил нашу семью великой честью! Сбылись наши планы — этим летом ты вступишь в его ряды. Решено провести встречу до твоего семнадцатилетия.       Поздравляю, сын, и с нетерпением жду твоего возвращения.

Мама.

      Жалкий клочок бумаги загорелся в его ладони в тот же миг, когда была прочитана последняя строчка. Никто не должен знать об этом, а потому от письма пришлось сразу избавиться.       В первые секунды он не понимал. Его взгляд рассеялся по ярко-зеленому полю, глаза заполонило слезами, а тело бросило в пот.       Как же так? Почему именно он? Почему сейчас?       Регулус мечтал об этом с детства, но даже не думал, что этот момент когда-то настанет. Он не может быть одним из них. Его жизнь за последние месяцы крутануло на сто восемьдесят градусов, и служение Волан-де-Морту больше не входило в планы.       Твою мать. Черт. Черт. Черт возьми.       Это не может быть правдой.       Что же теперь делать? Бежать? Но он не может. Он дал себе слово, что с бегством покончено. Ради себя и ради Джеймса он зарекся не сбегать от проблем. В конце концов, Регулус считал себя уже достаточно взрослым, чтобы самостоятельно справляться с трудностями.       Но какие у него были варианты?       Отец с матерью ни за что не простят ему дезертирство. В их глазах он станет предателем семьи, как и Сириус, но если его брат смог бросить все это, то у Рега такой возможности не было. Родители не отпустят его, не позволят опозорить династию. Ведь поэтому он всегда и отличался особым послушанием, потому что знал, что ему не хватит духа противостоять натиску Вальбурги и Ориона. Эти двое настолько глубоко засели ему в голову и так тщательно промыли мозги, что у парня попросту не оставалось иного выхода, кроме как быть верным и преданным семье. Их идеалам.       Боль. Чертова боль пронзила сердце, сжав его до размера атома. Регу стало трудно дышать. Закружилась голова от роя голосов, витающих внутри, кричащих о долге и обязательствах. Регулус чувствовал себя жалким. Он и был жалок.       До этого тихо сидящая Пандора вдруг обхватила лицо друга обеими руками и потянула на себя. В её глазах читалось волнение, но Регулус не мог сосредоточиться ни на одной точке на её бледно-веснушчатом лице.       Воздуха в легких становилось все меньше, и тело будто свело в спазме. Он не мог пошевелиться, не мог ничего сказать. Его взгляд метался вверх-вниз, на лбу выступил пот. Он широко открыл рот в попытке зацепить хоть каплю воздуха, но безуспешно. Его тело отвергало кислород. Паника накатила огромной волной.       Джеймс. Джеймс. Джеймс.       Он мысленно повторял это имя снова и снова. Джеймс будет искать его этим вечером, он будет ждать честности и искренности от Регулуса. А что тот ему скажет?       Все мечты о светлом будущем канули в лету. От этого по телу прошла зыбкая дрожь, что напугало Пандору еще больше. Она отчаянно пыталась завладеть его вниманием, но юноша не отвечал. Он буквально задыхался прямо у нее на глазах. Его пальцы со всей силой сжались на коленях подруги.       — Регулус, — обратилась к нему она, по-прежнему держа его лицо в своих руках, — Регулус, ты меня слышишь? Реджи, скажи что-нибудь!       Регулус продолжал молчать. Он не мог выдавить из себя ни слова — лишь жалкие всхлипы. Страх схватил за горло, и ему подумалось, что прямо сейчас, в эту секунду он умрет. Умрет, так и не сказав Джеймсу о своих чувствах. Умрет, потому что, черт возьми, не может дышать. Почему он не может дышать?       — Реджи, смотри на меня! — повысив голос, обратилась к нему Лавгуд. — Эй! Эй, смотри на меня! Я здесь, родной, я здесь. Слушай мой голос!       Её влажные ладони пропитались слезами Регулуса. Горькими слезами, которые она заботливо стирала с его щек. Она была здесь, рядом с ним. Прямо сейчас. Ему просто нужно было сосредоточиться на ней, на её голосе, но снедаемый ужасом, он стал заложником собственного тела, которое перестало слушаться ровно в тот момент, когда он осознал безвыходность своего положения. Неизбежность своей смерти.       — Дыши вместе со мной, — приказала она и принялась считать. — Раз, два, три… Повторяй за мной, Рег! Четыре, пять… Дыши. Сосредоточься на счете и сделай глубокий вдох. Шесть, семь, восемь…       Её голос мерк по сравнению с криками, доносившимися из собственного рассудка, которого он в любой момент мог лишиться. Пандора нежно поглаживала его лицо и продолжала считать, пока не заметила улучшений.       Где-то на пятнадцатом счете он смог сделать глубокий вдох, но страх никуда не делся. Он боялся пошевелиться — вдруг все повторится. Лавгуд шепотом проговаривала мантру, чтобы успокоить его:       — Это паническая атака, Регулус. Ты должен с ней справиться. Ты сильный. Ты обязательно справишься. Восстанови дыхание, найди в себе силы отбросить страх. Регулус, у тебя обязательно получится, ты только смотри на меня. У тебя паническая атака. Ты должен с ней справиться. Ты сильный. Ты сильный!       Убедительность её речей помогла ему поверить в собственные силы. Он прикрыл глаза, высвободив последнюю порцию слез наружу, и осторожно ослабил хватку на коленях подруги. Она продолжала хвалить его за маленькие успехи, а он следовал за её голосом, чтобы высвободиться из собственной ловушки.       У него получалось. Он снова начал дышать — немного неуверенно, с легким подрагиванием конечностей, но все же дышать. Его вспотевшие ладони обхватили девушку за талию, прижав к себе. Ему срочно нужно было почувствовать тепло чужого тела. Пандора ласково провела по его спине, проговаривая важные в тот момент для них обоих слова.       — Я люблю тебя. Люблю, — произнесла она где-то в области его правого уха. — Ты справился. У тебя получилось!       И правда, он справился. Справился только благодаря ей. И он готов был благодарить её целую вечность за это. За то, что оказалась рядом.       Их тела нервно вздымались от сбившегося дыхания. Оба пережили стресс, это точно, но у Регулуса не было времени утопать в собственных слезах. Настало время ему поговорить с Джеймсом.

* * *

      Ночка обещала быть непростой. Регулус дрожащими руками открыл дверь слизеринской спальни и вышел наружу. В гостиной сидела компания пятикурсников, которые даже не заметили его появления, что было на руку.       Скрывшись за портретом от лишних глаз, он направился в то место, где никто не смог бы его найти, даже Джеймс, но Регулус верил, что Поттер обязательно обо всем догадается.       Так и случилось.       Когда дверь в Выручай-комнату отворилась и в тени образовался знакомый силуэт, Регулус уже рассматривал наколдованное звездное небо, облокотившись на край старого деревянного стола. Он внимательно изучал каждое созвездие — данное занятие отвлекало от плохих мыслей.       Они с Джеймсом как-то обсуждали звезды, но было очевидно, что гриффиндорец не особо интересуется тем, что находится за пределами его досягаемости. Рег не разделял его мнения, но и не пытался навязать свое, заранее зная, что это бесполезная затея. Вместо этого он продолжал любоваться ночным небом и представлять тысячи соседних галактик, что существовали за миллионы и миллиарды лет до появления этих двоих.       И все же, как так вышло, что им довелось родиться в одно время, на одной планете и дышать одним воздухом? Регулус хотел бы найти тех, кто повелевает человеческими судьбами, чтобы задать эти вопросы, но, к сожалению, их создатели не оставили никаких координат. Так что оставалось разбираться во всем самому.       — Знал, что ты догадаешься, — обратился он к Джеймсу, который медленно вышагивал по комнате, подходя все ближе и ближе с каждой секундой. Его взгляд блуждал по фигуре Рега, а язык тела выдавал волнение. Блэк волновался не меньше, но умело подавлял истинные эмоции.       — А я-то думал, ты удивишься моей гениальности, — шутливо заявил Джеймс и уселся прямо на столешницу рядом с ним. — Обычно тебе сложно признать, что я не так уж и глуп.       В ответ полетел наигранный смешок. Регулус ни за какие блага мира не признался бы Джеймсу, что вовсе не считает его глупым. Безответственный и беспечный — да, но никак не глупый. Просто наличие интеллекта гриффиндорец демонстрировал нечасто, но с тех пор, как он стал объектом воздыхания Блэка-младшего, каждый признак его образованности и ума тот помечал в свой мысленный блокнотик его достижений.       — Ты знал, что звезда с твоим именем находится в созвездии Льва? — спросил Поттер, нервно размахивая ногами взад-вперед.       — Спрашивает меня человек, совершенно не смыслящий в звездах, — съязвил Рег, натянув довольную ухмылку на уставшее лицо. — Разумеется, знал, Джеймс.       — В звездах, может быть, и нет, но зато точно смыслящий в том, что для него важно.       Очередное зашифрованное признание в любви резало его без ножа. Регулус сглотнул скопившуюся во рту слюну и опустил взгляд в пол. Рассматривая собственные ботинки, он пытался собраться с мыслями и озвучить все, что планировал весь день. День, по ощущениям тянувшийся ни один месяц.       Господи, сколько же долгих месяцев прошло с момента той вечеринки. Именно тогда все началось, а сегодня, этой ночью должно закончиться. Финал сей драмы неизбежно окончится трагедией. И стоило ли тогда вообще страдать? Можно было просто отпустить Поттера, как только появились первые звоночки. Но, само собой, Регулус не мог противостоять натиску этого упертого болвана-романтика. И вот они оказались здесь. В этой самой комнате.       — Но я все-таки не о звездах пришел поговорить, — напомнил Джеймс то, что Рег и так не забывал. Пути назад не было. Этот разговор рано или поздно состоялся бы. Вопрос лишь в том — сколько бы еще им пришлось страдать.       — Знаю, — ответил он, тщательно подбирая каждое сказанное им в будущем слово. — Я много думал. Настолько, что голова пошла кругом.       — И к чему в итоге пришел?       — К тому, что больше не хочу быть трусом. И не буду им.       Их взгляды встретились. У Джеймса — полный надежды, а у Рега — дикой печали. Ладонь парня легла поверх тонких музыкальных пальцев Блэка. Он, скрипя зубами, едва ли нашел в себе силы, не переплести их вместе. Стоит ли вообще упоминать, как сильно он хотел поцеловать Поттера, запустить пятерню в копну темных кудрявых волос, уткнуться в теплую, пульсирующую шею и сократить расстояние между ними до минимума?       Он готов был поклясться, что Джеймс хочет этого не меньше, но куда важнее в данный момент было признаться себе и ему в том, что болело на душе.       — Но мне по-прежнему страшно, Джеймс, — признание далось нелегко, но главное, что начало уже положено.       Поттер слез с насиженного места и, обойдя длинные ноги Рега, встал прямо напротив, не убирая при этом руки. Он смотрел на него, как на самый лучший в жизни подарок, совершенно не подозревая, сколько боли сейчас испытывал юноша.       — Страх уйдет, — мягко заверил его Джеймс. — Я обещаю. Мы справимся.       Его ладони потянулись к лицу Регулуса, который не нашел весомых причин, чтобы отстраниться. Он блаженно прикрыл глаза, давая себе несколько секунд на то, чтобы запечатлеть это прикосновение в своей памяти. Он будет хранить его до тех пор, пока не угаснет способность хоть что-то чувствовать.       — Ты не понял. Я боюсь за тебя.       И это было чистой правдой. Прознай Вальбурга об их связи или, чего хуже, Темный Лорд, Джеймс окажется в серьезной опасности, а Регулус никак не мог этого допустить. Его лихорадило от одной только мысли, что кто-то может причинить ему боль. И как бы драматично это ни звучало, лучше уж Регулус, чем кто-либо другой сделает это.       Джеймс же не воспринял его слова всерьез, издав мягкий смешок.       — С чего бы тебе бояться за меня?       Юноша спокойно убрал его руки со своего лица, дабы не пристраститься к столь мощному наркотику, как прикосновения Джеймса Поттера, вызывавшие сильную зависимость.       — Это неважно, — ответил Регулус, отстраняя парня от себя и упираясь руками в столешницу. — Главное, что ты не заслуживаешь такого человека как я. Тебе нужен кто-то другой, намного лучше меня.       — Прости, но с чего тебе взбрело в голову, что ты можешь решать, кто мне больше подходит? — раздраженно заявил Джеймс, сделав пару шагов назад от стола. — Не знал, что ты в свахи заделался. Может, уже и кандидатуры подобрал?       Парню до чертиков надоели эти недомолвки. Столько раз он доверялся Регулусу, но тот заставлял его страдать. Снова и снова. Ни один человек не заслуживает подобного отношения. Поттер понимал, как тяжело может быть Блэку, но со своей стороны сделал все, что мог. Теперь все зависело от Рега, и никто, кроме него самого, не сможет ему помочь.       — Брось, Джеймс, все совсем не так, — расстроено заявил он, потирая потяжелевшие веки. — Я пытаюсь поступить правильно. Позволь мне это сделать.       — Правильным было бы совсем другое! — вырвалось у него.       Регулус смотрел на него и понимал, что должен сделать. Джеймс ждет от него правды, а правда заключалась в том, что теперь он жизни без него не представляет. Все это время он позволял разуму решать вместо сердца, и к чему это в итоге привело? Они оба были несчастны.       Оттолкнувшись от стола, он сделал несколько шагов в его сторону. Пальцы предательски дрожали, а сердце колотилось с бешеной скоростью — вот какое влияние было у Поттера на него. Рядом с ним он не мог спокойно существовать, его тело начинало жить собственной жизнью и оно тянулось навстречу к нему, к Джеймсу.       Нежно ухватившись за его шею, Регулус прислонился к его лбу и тяжело выдохнул.       Чертово сердце, прекрати! Я же могу так умереть.       Джеймс стоял, не шевелясь, и позволял Регу осторожно исследовать его тело левой рукой, которая неспешно следовала за правой, расположившейся на затылке парня. Этот момент, казалось, тянулся целую вечность, хотя на деле прошло всего несколько секунд. Утомительно долгих и необычайно желанных секунд.       — Я люблю тебя, Джеймс Поттер, — твердым голосом произнес Блэк, едва сдерживая подступающий к горлу ком. Это оказалось проще, чем он себе представлял. Три слова. Десять букв. И теперь этот человек знает о его чувствах.       Из его рта вылетает мелодичный смешок, потому что он рад. Джеймс, твою мать, рад. Он знал, все это время знал и терпеливо ждал, когда юноша сможет в этом признаться, в первую очередь, самому себе.       Он отстраняется всего на секунду, чтобы ухватить Рега за голову и притянуть к себе для поцелуя. Их сердца сливаются воедино в этот момент, потому что чувства взаимны, потому что оба любят друг друга. И Джеймс произносит это прямо ему в губы:       — И я люблю тебя. Ты даже не представляешь, насколько.       Регулус и не думал, что когда-нибудь будет счастлив, но в тот момент, когда до его слуха донеслось ответное признание, он понял, что счастье — слишком мелкое слово, чтобы описать его состояние. Он был в восторге! Джеймс любит его, он сам это сказал. И теперь они оба будут счастливы. Вот только…       — Джеймс, подожди… — сбивчиво произнес Рег, пытаясь остановить это безумие, вскружившее им обоим голову, — это не все. Ты знаешь не все, — но Джеймс продолжал целовать его, мягко прикусывая распаленные губы и явно сдерживая себя от безумия, поселившегося внутри. Он хотел ощутить весь спектр эмоций, хотел прожить этот момент еще раз, а затем снова и снова, пока не остановится сердце. Он готов был остаться в этой комнате навсегда, лишь бы Регулус никогда не покидал его, лишь бы они могли быть вместе, но, зная его мрачную и тревожную натуру, понимал, что сейчас юноша скажет что-то, что обязательно испортит момент.       — В чем дело? — огорченно спросил он, отстраняясь немного назад. — Если ты сейчас скажешь, что все это ничего не значит, я тебя прибью! — Джеймс на самом деле был обеспокоен, ему не хотелось, чтобы страхи Регулуса вернулись и испортили то, что они только что смогли наладить. — Рег, я никуда не денусь, ясно? Что бы там ни было, у тебя не получится оттолкнуть меня снова.       Регулус хотел бы оставить все, как есть, но разве он мог? Разве не эгоистично было бы с его стороны подвергать любимого человека опасности? В конце концов, они оба еще совсем юнцы, которым будет не под силу противостоять его чокнутой семейке и самому опасному волшебнику столетия.       — Я хочу быть с тобой. Это правда, слышишь? — спросил он и, получив короткий кивок, продолжил. — Но теперь все изменилось. И это касается не только меня, так что… просто поверь, что я делаю это ради нас. Будет лучше, если мы остановимся на этом, иначе оба окажемся в опасности.       — Ты просто идиот, если думаешь, что я позволю тебе пройти через это одному! — выпалил Джеймс и вновь коснулся его щеки. — Что случилось? Просто скажи. Все равно ведь не отстану.       Не было смысла увиливать от ответа, так что он просто произнес:       — Волан-де-Морт.       Джеймс какое-то время молчал, пытался переварить услышанное. Всего лишь имя, но какое оно производило эффект! Он ненавидел все это, ненавидел тех, кто был ему верен, но Регулуса ненавидеть не мог. Ему совершенно плевать, что там хочет его семья, что хочет общество, что хочет Волан-де-Морт. Да, Джеймс и вправду не был глуп. Он быстро понял, как обстоят дела и что еще не поздно все исправить. Он может спасти Регулуса и он это сделает.       — Послушай меня, Рег. Ты сделаешь так, как я скажу, ясно? И это не обсуждается, — он притянул его к себе, сжимая острые плечи в руках. Регулус был таким худым и беззащитным, что Джеймс хотел защитить его от всего мира. Этим объятием он демонстрировал, что никуда не денется, что они пройдут через это вместе.       Регулус тяжело дышал куда-то в область его шеи и буквально не знал, что думать. Его непоколебимая уверенность, что парень оттолкнет его, как только узнает, рассыпалась в прах. Джеймс не то, что не ушел, он даже не разозлился. Его сильные руки прижимали Рега к груди, и в этих объятиях ему становилось тепло и спокойно.       Им еще предстоял долгий разговор, но именно сейчас они стояли, крепко прижавшись друг к другу, и мысленно благодарили Вселенную за то, что родились в одно время, на одной планете и дышали одним воздухом.       Конечно, Регулусу нельзя любить Джеймса Поттера, но он любит.