Стадии принятия неизбежного

      Регулус стоял на небольшом холме, наблюдая, как солнце опаляет каждый миллиметр вокруг. Ветер поднимался с каждой секундой, играясь с его волосами, пробираясь под рубашку и вызывая табун мурашек.       Юноша пытался расслабиться и отогнать дурные мысли прочь, но чувство тревоги, поселившееся в груди, не давало возможности даже нормально дышать. Нервно теребя край светлой льняной рубашки, которая придавала ему «обыкновенный», если можно так выразиться, вид, он повторял про себя литанию.       Страх — это слабость.       Страх парализует.       Я не должен бояться.       Не должен бояться.       И все-таки многое влияло на его моральное состояние. Например, то, что уже за полдень, а он так и не получил свои вещи. Значит что-то случилось. Иначе почему Кикимер до сих пор не появился?       Регулус дал четкие указания своему домовику. Тот пытался переубедить юного хозяина, но он был настроен решительно.       Он больше не может жить так. Не станет. Мать с отцом погубят его, если не сейчас, то в скором будущем.       Регулус не заслужил всего этого, и если для того, чтобы избавиться от чертовых кандалов, которые на него нацепили чуть ли не с самого рождения, ему нужно скрыться из поля зрения родителей, значит так тому и быть.       Взглянув на карманные часы, подаренные когда-то его дедом, он тяжело вздохнул, начиная накручивать себя по новой.       Если Вальбурга прознала обо всем, то Кикимеру сейчас должно быть несладко. Регулус старательно пытался не думать об этом, но образ разъяренной матери, использующей непростительное на старом несчастном эльфе, никак не выходил у него из головы.       Когда терпение уже иссякло, он не выдержал и позвал:       — Кикимер!       Но никто не появился. Тогда его охватила паника, накрыв новой волной и заставляя еще больше поверить, что что-то пошло не так.       — Кикимер! — уже громче прокричал он, а затем рваными движениями расстегнул рубашку, что сдавливала ему горло.       Регулусу вновь стало тяжело дышать. Ужас завладевал им, внушал, что мальчишка теперь в западне и никто ему уже не поможет.       Вот что сделала с ним мать. Вот что сделал отец.       Всю жизнь ему приходилось подавлять собственные эмоции, прятаться, бояться, и теперь любая мелочь могла вызвать в нем уже такой знакомый приступ паники.       — Кикиме-е-ер!       Регулус кричал бы так весь день — только дай ему волю, потому что он не успокоится, пока не увидит эльфа. Ему важно знать, что их план сработал, что мать ни о чем не догадалась, что они оба в конечном счете будут в безопасности. Будут в порядке.       Спустя пару неуверенных и чертовски мучительных минут Кикимер появился за спиной юноши.       — Хозяин Регулус, — пропищал бедняга, скрученный чуть ли не пополам, а все потому, что тяготы рабского труда давно уже не позволяли держать спину прямо.       Обернувшись на старый жалобный голос, Регулус, наконец, успокоился. Кикимер выглядел так же, как и обычно, — никаких следов побоев и темной магии.       Юноша сам не заметил, как его грудная клетка расслабленно опустилась вниз и дышать стало намного легче.       — В чем дело? — обеспокоенно спросил Блэк-младший, вытащив руки из карманов и наклонившись чуть вниз, — Мать что-то прознала?       — Нет-нет, хозяин, — встрепенулся он, — Кикимер был осторожен. Госпожа не знает.       Взгляд эльфа был полон печали, вероятно, от того, что мальчик, которого он знал с самого рождения, так неожиданно решил покинуть родительский дом. Он нехотя протянул ему чемодан, который помещался в его дряблой, похожей на чернослив руке.       — Все, как вы и просили, хозяин.       Регулус принял вещицу из его рук и мягко кивнул в знак благодарности. Он понимал, что на Гриммо беднягу стопроцентно ждет наказание, но даже если бы он даровал эльфу свободу, тот ни за что не покинул бы дом Блэков. Его верность этой семье порой походила на фанатизм или даже одержимость, но Регулус не мог его за это винить.       С самого детства Кикимер был его ближайшим другом, и он знал, что домовик был единственным, кто его по-настоящему любил. Так он думал до тех пор, пока не встретил Джеймса.       Обернувшись в сторону двухэтажного дома, располагавшегося рядом с холмом, он улыбнулся, увидев, как издалека ему машет знакомый силуэт. Кикимер в это время неловко жался вблизи хозяина, так и не решаясь что-либо сказать.       Достав из-за пояса палочку, Регулус направил её на крошечный чемоданчик и произнес:       — Репарифарго, — тем самым вернув ему былой вид.       В чемодане лежало лишь самое необходимое. Не сказать, что у юноши всегда было много вещей, скорее уж наоборот, но он посчитал, что не стоит тащить в чужой дом слишком большой груз, а потому по весу чемодан оказался не таким уж и тяжелым.       — Спасибо, Кикимер, — выдавил из себя Рег, стараясь не провоцировать беднягу на новую порцию слез. Так уж вышло, что их предыдущие две встречи выдались весьма мокрыми и неловкими.       Как бы Регулус ни относился к Кикимеру, все равно не мог себе позволить показывать слабость. Этому его научили Блэки, и еще многому другому, чем он точно не гордится, но так уж вышло, что Регулус именно такой, и этого уже не изменишь.       Отставив чемодан в сторону, Блэк достал из кармана уже запечатанный конверт и протянул его эльфу. Тот машинально спрятал его за пазуху, даже не рассмотрев, и поклонился.       — Доставь это юной мисс Гринграсс, хорошо? — поручил ему Регулус, а распознав утвердительный кивок, продолжил. — И прошу тебя — не отдавай письмо Ксенофилиусу, доставь сам. Ни к чему лишний раз привлекать внимание матери.       Регулус даже боялся представить, что почувствует Ариадна, когда узнает о расторжении помолвки. К счастью, о ней было известно лишь тем, кто присутствовал на том ужине на Гриммо.       Хотелось бы ему, чтобы все было по-другому, но вряд ли теперь это представляется возможным.       — Кикимер все сделает, хозяин.       На этом поручения закончились. Нерешенный вопрос с Ариадной не давал покоя какое-то время, но теперь его совесть будет чиста. Ему остается лишь надеяться, что девушка сможет простить его и убедить свою тетушку найти ей нового жениха.       — Ну что ж, думаю, тебе уже пора, — юноша сел на одно колено, оказываясь почти что на уровне с домовиком, чем привлек внимание его усталых и печальных глаз. — Не стоит грустить. Мы еще увидимся.       Его ладонь легла на хрупкие, костлявые плечи бедняги и слегка прижала к себе. Это объятие было слабым, но достаточным для того, чтобы показать, как Регулус к нему относится. Всегда относился.       — Хозяину не следует здесь оставаться, — подавленно выморщил из себя он. — Госпожа будет в гневе.       — Именно поэтому ты ничего ей не скажешь, — твердо приказал Рег, чем окончательно поставил точку в этом споре.       Кикимер молил Блэка-младшего вернуться домой после учебного года, уговаривал наладить отношения с родителями, но Регулус больше не считал себя обязанным. Он не хотел возвращаться туда, где его никогда не любили, а лишь выкачивали все соки, пока Регулус не превращался в самый настоящий овощ — тихий и безжизненный.       Рег знал, что его бегство может выйти ему боком, но пока Джеймс рядом, он готов побороться за собственное счастье.       Встав с колена, юноша в последний раз одарил Кикимера сдержанным взглядом, а затем, захватив чемодан, направился в сторону дома, расположенного внизу, у холма.       Когда послышался звук аппарационной магии, он на секунду остановился и прошептал:       — Прощай, старый друг.       Ветер по-прежнему развевал его волосы, а солнце опаляло бледную кожу, но Регулус не замечал этого. Он лишь шел вперед, наблюдая, как вдалеке, сидя на стареньком кресле прямо на крыльце, Джеймс вовсю махал ему руками, нетерпеливо подзывая к себе.

* * *

      Когда на дворе уже смеркалось, Регулус поднялся в свою комнату, расположенную на чердаке. Она была небольшой, но довольно уютной, а все потому, что Джеймс заранее позаботился об этом.       Не то что бы Регулус был недоволен чем-то, но все же комнатка слегка пугала его, да и, как оказалось, по ночам здесь было немного холодно, так что приходилось накладывать на себя согревающие чары.       Джеймс пообещал, что через неделю-другую Регу выделят комнату на первом этаже, которая до этого толком не использовалась, а потому в ней не помешает навести порядок и чуток подлатать.       Мистер и миссис Поттер оказались очень милыми и добрыми людьми и без вопросов приняли еще одного сорванца в свой дом. Они толком не знали Регулуса, даже по рассказам Сириуса. Наверное потому, что брат не больно любил поднимать эту тему. И все же Юфимия и Флимонт имели хорошее и достаточно подробное представление о жизни на площади Гриммо, так что старались не давить на мальчика. Вместо этого они вели с ним учтивые беседы, держали комфортную для всех дистанцию и с уважением относились к необходимости личного пространства.       Регулус не решался признаться им, что чердак пугает его и что еще там сыро и холодно. Он терпеливо проводил на нем большую часть свободного времени, а после завтрака, когда Джеймс заходил за ним, они вместе наводили порядок в его будущей комнате. Иногда к ним присоединялась Юфимия, если позволяло время, но в основном — они были вдвоем.       Что касается Сириуса, то он старался не находиться с братом в одном помещении, а порой и пропускал приемы пищи, несмотря на уговоры миссис Поттер. Сначала Регулус злился из-за этого, но довольно быстро понял, что если он хочет задержаться здесь, то нужно наладить отношения с Блэком-старшим.       Тогда он решил не портить возникшую в доме идиллию и не омрачать и без того шаткую обстановку своим присутствием, но, к счастью, Джеймс быстро выбил из него эту дурь.       — То, что Сириус не хочет есть в твоем присутствии, — проблема Сириуса, ясно? — неоднократно твердил он, а затем тащил Рега в столовую.       Безусловно, ему было непросто — лучший друг и любимый парень не могли найти общий язык, живя под одной крышей. Он старался уделять каждому одинаковое количество времени, но все равно получалась какая-то ерунда.       В итоге у него сформировался определенный распорядок дня: после завтрака они с Регулусом разбирали комнату, после обеда с Сириусом навещали Лунатика, иногда к ним присоединялся Питер — в последнее время он был часто занят, после ужина, как правило, Джеймс сидел с родителями на крыльце и пил фирменный чай мамы, ну а ночью тихо прокрадывался на чердак, да так, чтобы никто и пронюхать не смог о его похождениях.       Он приходил каждую ночь. Без исключений, разве что в первые два-три дня у него не получалось ускользнуть от пристального внимания родителей и Сириуса. Конечно, все в доме понимали, что происходит между ними, но Поттеры не могли открыто допускать совместных ночевок и прочего. В конце концов, Регулус был еще не совершеннолетним.       И все же Джеймс знал, что родители рано или поздно все прознают, пусть и не признаются в этом.       Когда послышался скрип на лестнице, Регулус невольно улыбнулся, зная, кто пытается пробраться к нему в ночи. Юноша уже сидел, закутанный в одеяло, ожидая, когда Поттер почтит его своим присутстием.       Джеймс аккуратно открыл дверь и прошептал:       — Это я.       — Да что ты! — наигранно воскликнул Рег, да так, что слегка напугал парня. — Входи.       Его зубы едва ли попадали друг на друга, а пальцы на ногах продрогли до невозможности, но Джеймс почему-то даже не поежился, войдя внутрь. В отличие от Блэка, он ощущал себя на чердаке достаточно комфортно.       Расположившись рядом на кровати, он засунул теплые — скорее даже горячие — руки под пуховое одеяло и сжал их вокруг замерзших ступней Регулуса.       Тот немного расслабился и благодарно кивнул.       — Если хочешь, можем пойти в мою комнату, — предложил Джеймс, на что получил невербальный отказ в виде хмурых бровей и гневно сощуренных глаз. — Тогда давай наложу согревающие чары, — не унимался он.       И вновь твердый отказ.       Регулус прислонился к стене и внимательно посмотрел на него. Парень, казалось, о чем-то задумался. Его взгляд был сосредоточен в одной точке, а пальцы проворачивали одни и те же массажные движения на ступнях Блэка.       — О чем ты думаешь? — спросил Рег, когда его отстраненность стала слишком очевидной.       — О том, как помирить своего парня и лучшего друга.       — Никак, — поступил незамедлительный ответ, который не выражал ничего, кроме безразличия, — так Регулус думал, но Джеймс-то знал, что все далеко не так просто.       — Он перебесится, Рег. Дай ему время.       «Может быть и так», — подумалось тогда ему, но вряд ли это что-то изменит. Им с Сириусом никогда не стать друзьями. Как бы Джеймс ни пытался — между ними двумя всегда будет непроглядная пропасть.       Посчитав, что необязательно отвечать, он лишь глубже закутался в одеяло в попытке согреться. Тело все еще привыкало к температуре комнаты, а потому его иногда потряхивало.       Джеймс невольно закатил глаза от негодования, но вслух лишь сказал:       — Тебе нравится подвергать себя мучениям?       — Да, если это заставит тебя лишний раз дотронуться до меня.       Даже сам Рег не ожидал от себя такого честного ответа. Он до сих пор не привык, что может говорить Джеймсу все. После того, как тот узнал о Темном Лорде и все равно принял его с распростертыми объятиями, что-то в их отношениях изменилось. Наверное, они просто стали вести себя нормально, как обычная пара. И все же Регулусу эти отношения давались намного сложнее, чем Джеймсу.       Джеймс мог без каких-либо проблем взять его за руку, сжать в собственных объятиях и даже поцеловать, а вот он, к сожалению, не мог себе подобного позволить, и вместо того, чтобы пытаться брать хоть изредка инициативу в свои руки, он нарочно подвергал себя каким-либо неудобствам, подобно этому, чтобы Поттер его коснулся.       — Ты же знаешь, что можешь просто попросить меня об этом?       — Да.       — И?       И… что? Он сам не знал. Регулус просто не мог, вот и все. Раньше они занимались сексом в довольно сомнительных местах, юноша и вправду кончал с его фамилией на устах, как уже однажды сказал Джеймс, он мог извиваться в его руках словно мартовский кот, но… но никогда не проявлял инициативу. Никогда не показывал истинных чувств, а потому находиться в отношениях с человеком, которого достаточно просто попросить — было чертовски трудно.       Так и не получив ответа, Джеймс убрал от него руки, отчего он недовольно фыркнул и вновь поежился. И поначалу Рег даже подумал, что Поттер так пытается проучить его, но вместо этого парень улегся на кровати и, протянув ладонь в его сторону, произнес:       — Ладно, просто иди ко мне.       Блэк послушно разместился в его объятиях, позволяя парню трепать его локоны одним дыханием. Чертовски приятным и горячим дыханием.       Джеймс прижал его плотнее к себе, пролез ладонью под одеяло и запустил её под льняную рубашку юноши. Тот расслабленно выдохнул и сам не заметил, как прогнулся прямо навстречу этим теплым касаниям.       — В следующий раз я хочу, чтобы ты попросил меня об этом, идет? — подал голос Поттер, намекая на блуждающие по худой спине пальцы, от которых у Регулуса сводило внизу живота и мурашки простирались по всему телу.       Рег лишь скромно кивнул, и Джеймс это заметил, так что посчитал вопрос решенным.       Когда ему удалось наконец-таки согреться, он занял более расслабленную позу, но от Джеймса не отстранился. Вместо этого коснулся губами его подбородка, а затем осторожно прикусил, чем вызвал легкий смешок из его уст. Решая не останавливаться на этом, юноша поднялся чуть выше, подставляя прямо под его губы свои собственные.       По телу прошла липкая дрожь, когда его рот приоткрылся, впуская в себя влажный язык Джеймса. Он блаженно прикрыл глаза, отвечая на столь сладостный и манящий поцелуй, совершенно позабыв, как дышать.       Под одеждой становилось все жарче и теснее, и Регулус потянулся собственными руками к толстовке Поттера.       Та полетела на пол незамедлительно.       Пройдясь подушечками пальцев по подкачанному торсу, он ощутил, как в штанах стало невыносимо туго. Его обдало жаром, а потом резким холодом, когда Джеймс скинул с него одеяло, а затем и любимую рубашку.       Дальше Регулус уже перестал особо понимать, что происходит. Он послушно лежал на кровати, пока Джеймс стаскивал с него оставшуюся одежду. И дабы не позволить Регу вновь замерзнуть, быстро накрыл его тело своим.       Жаркие поцелуи и сплетения рук сводили с ума. Джеймс оставлял следы от едких укусов на теле Рега, пока тот эротично сжимал его член, водя рукой вверх и вниз.       На щеках юноши возник румянец, когда он взял на себя смелость прильнуть губами к пульсирующему органу, но стоило Поттеру издать жалобный стон, как от стеснения не осталось и следа.       Рег начал активно посасывать головку члена, не забывая проводить руками по стволу. Он уже делал это и раньше, но этот раз стал для него особенным. Для них обоих. Теперь они официально принадлежали друг другу, и секс стал чем-то большим, чем являлся до этого.       Именно этот факт так влиял на Регулуса. Он хотел сделать все правильно, будто это их первая совместная ночь, будто не было всех этих месяцев отрицания и гнева, чертовых ссор и разлуки. Не было невесты, матери и даже самого Темного Лорда. Были только они одни.       Джеймс запустил правую руку во вьющиеся темные локоны Блэка и позволил себе агрессивно их сжать, в то время как Рег насаживался ртом на член, издавая хлюпающие звуки. Парень смотрел на него сверху, едва ли сдерживая себя от того, чтобы кончить прямо здесь и сейчас.       — Ох-х, Рег, — прошипел он, когда тот втягивающими движениями начал стимулировать головку, — вот черт…       Регулуса сводили с ума эти восклицания, вылетающие из его уст. Он смотрел прямо на него, он проговаривал его имя. Твою мать… он хотел только его.       Когда терпеть было уже невмоготу, Джеймс уложил Блэка обратно на подушку и жадно слизал скопившееся желание с его губ.       — Моя очередь, — игриво заявил он, будто они соревновались в том, кто сделает это лучше, а затем спустился вниз, расположившись между его ног.       Кончиком языка плавно прошелся по всему стволу, а затем сосредоточился на пульсирующей точке, после чего Регулус сильно сжал простынь, да так, что побелели костяшки. Его рваное дыхание контрастировало с причмокиваниями в области мошонки, которую Джеймс нежно посасывал, пока рука скользила по члену, сжимая его в тугое кольцо.       Юноша закатил глаза от удовольствия, сдерживаясь, чтобы не посмотреть вниз, где такой горячий Джеймс Поттер делал ему минет.              Мог ли он когда-нибудь подумать о том, что будет лежать с Поттером в одной постели и позволять ему доставлять себе удовольствие? Мог ли представить, что переедет в его дом, будет терпеть своего брата, лишь бы не возвращаться в ненавистную семью и просто быть рядом с ним, с Джеймсом? Мог ли предположить, что когда-нибудь полюбит его?       Ответ один — да ни в жизнь!       Регулус совершенно точно не собирался впускать этого парня в свою жизнь, но, очевидно, что-то пошло не так, раз сейчас этот самый парень растягивал его сзади, неспешно вводя пальцы, пропитанные смазкой. Он с особой нежностью посасывал его член, давая возможность привыкнуть к проникновению. Один палец сменился двумя, а затем и тремя, и тогда уже Рег готов был выть.       Сводящие с ума ласки заставляли его сердце учащенно биться и желать большего. Ему чертовски важно было получить Джеймса. Всего. Прямо сейчас. А потому он сдержал очередной порывающийся наружу стон и сбивчиво произнес:       — Т-ты… все еще хочешь, чтобы я п-попросил?       Джеймс отвлекся от того, чем занимался раньше, чтобы посмотреть на влажное тело Регулуса, который уже с трудом держался, чтобы не кончить прямо в его приоткрытый рот.       — Да, — тихий шепот, будто разносящийся эхом по всей комнате или же просто звенящий гулом в ушах Блэка.       Поттер быстро оказался рядом с его лицом, все так же нависая сверху. Полуприкрытые глаза юноши остановились на его влажных губах, а затем оба впились друг в друга жадным поцелуем, покачивая бедрами и имитируя толчки.       Их члены терлись друг об друга, пока Джеймс изучал лебединую шею Регулуса, на которой уже красовались красные отметины.       — Тогда… я п-прошу т-тебя, — простонал он на выдохе, а затем добавил более твердо. — Сделай это. Сделай это, Джеймс.       Его просьба прошлась горячими импульсами по телу парня, руки свело в ноющем спазме, но тело, как и все его естество, продолжали тянуться к Регулусу. К Регулусу Блэку — такому красивому, невероятно сексуальному и чертовски закрытому. К его Регулусу.       Джеймс лег набок и повернул его к себе спиной, обняв за талию и заставив прогнуть спину. Свободной рукой он раздвинул его ноги, заворачивая одну себе на бедро, а сам разместился между ягодиц, проводя там влажным, пульсирующим членом.       Рег вжался в подушку, позволяя Поттеру с особым интересом исследовать его тело. Ощущая, как горячая плоть неспешно входит внутрь, он закусил губу, стараясь подавить шипение, вызванное неприятными ощущениями, но Джеймс был настолько внимательным любовником, что даже эта мелочь не ускользнула от него.       — Т-ш-ш, — прошептал он ему на ухо, продолжая медленно входить внутрь и стимулировать рукой член юноши, — сейчас будет лучше. Я обещаю. Прикрой глаза, — продолжал наставлять он, пока Блэк молча выполнял все его указания. — Сосредоточься на приятных ощущениях. Чувствуешь мою руку? Вот так, да…       Регулус буквально плавился от этого шепота, пробирающего до самой глубины души.       Пока Джеймс продолжал несильно толкаться в Рега и сжимать его набухшую головку в своей ладони, он подавлял стоны, дабы не привлечь внимание других жителей дома.       Его пробирала приятная дрожь от вибраций голоса парня, а затем, когда его язык блуждал по острому плечу и вспотевшей шее юноши, оба уже едва ли могли сдерживаться.       Джеймс вколачивался в его тело так, будто это их последний раз, последнее чувство эйфории, которое они смогут испытать. Регулус сокращал мышцы вокруг члена Поттера, доставляя таким образом новую порцию приятных ощущений и провоцируя разные ругательства, вылетающие из этих прекрасных, невинных уст. Сам же он уже был близок к разрядке, а потому просто позволил себе отдаться во власть Джеймса и кончить в его ладонь именно в тот момент, когда он позволит.       — Еще рано, — прошептал он, делая движения более плавными, — повернись ко мне!       И Рег повернулся. Он слепо последовал его приказу, что было странным для них обоих, но в то же время таким правильным. Обычно Рег — чертов диктатор, а Джеймс — исполнитель, но в этот раз они поменялись местами просто потому, что достаточно доверяли друг другу.       Черт возьми, они любят друг друга и именно поэтому Джеймс может приказывать Регулусу, а Регулус может подчиняться. Они оба хотят этого, хотят меняться ролями, быть сильными и слабыми одновременно, быть вместе — вот и все.       — Давай… Сейчас! — произносит он прямо ему в губы, накрывая их своими и продолжая надрачивать так, чтобы Рег громко стонал прямо ему рот, чтобы он кончил в его кулак и позволил Джеймсу тоже дойти до разрядки.       Снедаемый желанием излиться прямо в него, в Рега, он перевернул его на живот, сам нависая сверху, и сделал несколько сильных толчков. Когда Блэк вновь сжал его член, он со звонким стоном упал прямо ему на спину, совершенно лишенный сил, но счастливый до чертиков, потому что оба получили то, что хотели.       Какое-то время они лежали в такой позе, не обращая внимания на неудобство, и только тиканье старинных часов до сих пор удерживало их в этой реальности. Они жадно хватали ртом воздух, пытаясь успокоиться и вернуть сердцебиение в норму.       Простынь сбита, пуховое одеяло валяется в ногах и все, что у них есть, — это подушка, так же сбитая в клочья, но именно она является сейчас их пристанищем. В конце концов, оба разместились на ней. Их лица горели, а руки потряхивались.       Джеймс первый нашел в себе силы заговорить:       — Мне нравится, когда ты просишь.       И это было самым правдивым из всего, что он говорил в своей жизни.       Изо рта Рега вылетела слабая усмешка, а затем поступило такое же честное признание:       — А мне, когда ты приказываешь.       Эти слова стали последним, что оба запомнили в ту ночь.