Стадии принятия неизбежного

III стадия — Торг

Появляются мысли о том, чтобы договориться о более лучшей участи.

      У Регулуса был брат. Не самый лучший, конечно, но все же родной.       С самого детства они постоянно что-то делили — будь то конфета или внимание родителей. Старший Блэк всегда считал, что с появлением ещё одного сына его стали любить меньше. Обделенный родительским вниманием, он таил обиду на них, но злобу проявлял на своем младшем братишке.       Будучи совсем маленьким, Регулус верил всему, что говорил ему Сириус, бегал за ним повсюду, выполнял его поручения, а порой даже прикрывал перед матерью, но в силу того, что маленький мальчик еще не научился толком врать, Вальбурга быстро вычисляла неумелую ложь и отправлялась на поиски старшего сына, чтобы задать тому трепку.       После этого Сириус обычно злился на Рега, хоть и понимал, что тот ни в чем не виноват.       Шли годы, и Регулус с Сириусом все больше отдалялись друг от друга. В школе они практически не общались, а на каникулах старший Блэк предпочитал оставаться в Хогвартсе. Они не смогли сохранить и без того хрупкую связь, так что братьями их назвать было сложно.       И все-таки когда Сириус сбежал из дома, Регулус ощутил, как раскололась их семья. Безусловно, она не была образцово-показательной, но лучше уж так, чем вовсе без семьи. К сожалению, Сириус считал иначе.       Не прошло и недели с момента его ухода, как мать окончательно сошла с ума. Она лупила Регулуса по два раза на дню, совершенно не осознавая, что творит. Её ярость распространялась на всех обитателей дома, даже на отца, который, как правило, держался в стороне, что её изрядно злило.       Ей претила мысль о том, чтобы вернуть сына домой, но и тот факт, что их наследник живет в другой семье, делал репутацию династии более шаткой.       Так Регулус впервые задумался о лучшей участи для себя. Он начал активно искать способы избежать гнева матери и снова стать её любимым сыном. Тогда же он разработал план — хорошо учиться, достигать успехов в спорте, стать гордостью семьи. Достойным наследником, который продолжит династию.       И это действительно сработало.       Вальбурга, заметив старания сына, сменила гнев на милость, правда, это не означает, что Регулуса совсем перестали наказывать. Иногда родители давали волю эмоциям и проецировали их на «любимого сыночка».       Осознав, что его всегда будет подстерегать опасность в лице матери, он перестал приезжать домой в течение года. Лишь летние каникулы вынуждали его возвращаться, и целых три месяца он терпел своих несносных родителей.       Регулус и не думал, что его жизнь когда-нибудь станет такой, что он будет из кожи вон лезть, чтобы жить хотя бы сносно, чтобы не быть подверженным насилию.       И вот появляется Джеймс Поттер, которому каким-то образом удается завладеть сердцем Регулуса. Тогда же его жизнь становится в сто крат сложнее. Ему приходится скрывать ото всех эту близость, возникшую между ними, приходится врать друзьям и делать вид, что нет никаких чувств и никогда не было.       В сложившейся ситуации у него не оставалось иного выхода, кроме как написать матери с просьбой найти ему невесту.       Рег не хотел этого. Ему не нужна была невеста, по крайней мере, сейчас, но долго думая о своих чувствах к Поттеру, он понял, что все это время занимался глупостями, а именно — отрицал то, что зародилось у него внутри по отношению к Джеймсу, а после и вовсе злился из-за этого. Теперь же пришло время действовать.       Джеймс Поттер был проблемой. Помехой. Чертовой преградой, что стояла у Блэка на пути. Как бы сильно Регулуса ни тянуло к Поттеру, он для себя давно все решил. Вместе они никогда не будут, ведь судьба Рега уже давно была предопределена.       Поэтому он решился написать Вальбурге, на письма которой сам никогда не отвечал. Мать писала ему два раза в месяц, но сын не видел смысла в их общении. Он знал, что родителям нужен был только для того, чтобы выполнить миссию, ради которой они с Сириусом, собственно, и были рождены. Если же говорить о чувствах, у матери с отцом их не было, так почему должны быть у него?       Чувство долга и ответственности — единственное, что у него осталось.       Здравствуй, мама!       Спешу тебе сообщить, что намереваюсь вернуться домой на пасхальные каникулы, и в связи с этим хочу обратиться к тебе с просьбой. В этом году мне исполнится семнадцать и, думаю, я готов доверить тебе найти мне спутницу. Лучше тебя с этим никто не справится.       Пишу заранее, чтобы ты успела подготовиться к моему возвращению. Надеюсь, на каникулах я смогу познакомиться с будущей невестой.

До скорой встречи,

Регулус.

      Ответ матери не заставил себя долго ждать. Уже через пару дней она прислала сыну письмо, в котором распиналась на две с лишним страницы о правильности его решения. Также женщина не забыла упомянуть, как они с отцом гордятся им. Регулус же ничего не почувствовал при прочтении. Родители уже давно не вызывали в нем никаких чувств, за исключением страха.       Весь следующий месяц он ждал каникул и продолжал избегать Поттера, который только что и пытался, как подловить его в школьных коридорах. На тренировках Регулус не обращал на него никакого внимания, вернее, пытался не обращать. Джеймс в присущей ему манере не упускал возможности лишний раз подколоть Блэка, но тот хорошо усвоил недавний инцидент, в результате которого Поттер оказался на больничной койке.       Их общение ограничивалось лишь взаимодействиями на тренировках, но и то Блэк старался свести их к минимуму. Что касается драки или, если говорить точнее, избиения, Сириус узнал почти сразу. Он нашел Рега через пару дней и накинулся на того с обвинениями. Его лицо было красным, почти что пунцовым, когда он агрессивно размахивал руками и грозился свернуть Регулусу шею, если тот еще хоть раз выкинет что-то подобное.       Не сказать, что Блэка-младшего не задели слова брата, ведь, насколько он помнил, тот никогда так не заступался за него, как за Джеймса, но все же он предпочел не подливать масла в огонь и замять тему. Он не стал извиняться и не стал оправдываться, он просто спокойно выслушал вопли Сириуса и ответил:       — Если это все, что ты хотел мне сказать, то я пойду.       Его след простыл в коридоре настолько быстро, что Сириус даже не успел прокричать что-то вслед. Регулус ликовал, поскольку смог оставить последнее слово за собой, но внутри ощущалась тяжесть, словно некий булыжник тянул его на самое дно.       Через какое-то время это чувство прошло, и скорее всего, это связано с тем, что юноша помирился с друзьями. Барти сразу пошел на примирение, ведь не умел долго злиться, а вот с Пандорой пришлось попотеть. Девушка избегала его пару дней, чтобы преподать урок, и Регулус хорошо усвоил его, чтобы больше никогда не совершать подобных проступков.       Он нашел её в теплицах пересаживающей незнакомое ему растение из одного горшка в другой. Когда они оказались достаточно близко друг к другу, Лавгуд сама потянулась к нему, чтобы крепко сжать в объятиях. Она была слишком сентиментальной, но Регулус все равно любил её. Она была его лучшим другом и единственным человеком, перед которым он готов был извиниться. Правда, таким человеком был теперь еще и Джеймс.       После того, как его выписали, Рег старался не пересекаться с ним. Он обдумывал план отступления, который, как он надеялся, помог бы ему избавиться от чувств к этому ненормальному. Скорейшая встреча с невестой была единственным возможным способом выбросить Поттера из головы. И все же, находясь в полном уединении, он позволял себе вспоминать вкус губ Джеймса, звук его стонов и тепло рук. От этого буквально кружилась голова, от этого становилось плохо.       Чертовы бабочки в животе плясали сальсу на остатках самосознания. Его кидало в жар, как только он вспоминал их ночь в больничном крыле, их разговоры и прикосновения. Обоим было хорошо в компании друг друга — Рег это знал, но даже боялся предположить, что чувства могут быть взаимны. Решив не испытывать судьбу, он отрешился от этих мыслей и сосредоточился на плане по ликвидации Джеймса Поттера из собственного сознания.

* * *

      На дворе было первое апреля. Регулус собирал свой чемодан — через час он уже отправляется домой. Внутри образовалось тревожное чувство, отчего у юноши сводило живот. Он не думал, что увидит родителей так скоро, и от этого было не по себе.       Вальбурга писала ему еще пару раз, сообщая о делах дома и о возможных претендентках на роль его невесты. Само собой, ей нужна была не «абы кто», а представительница богатой чистокровной династии. Она должна быть умна, воспитана и абсолютно здорова, чтобы завести наследников.       Для Вальбурги род Блэков был священен, она считала его чуть ли не королевским, поэтому выбор будущей невестки был весьма серьезен. Она не могла позволить, чтобы её единственный сын (так утверждала она сама) связался с каким-нибудь отребьем. К слову, отребьем для неё были почти все великие дома магического сообщества. Что уж говорить о Поттерах, которых она и за династию-то не считала.       В глазах поистине чистокровных семей Поттеры выглядели предателями крови. К тому же, они были не слишком богаты и знатны. Их не было в политике и бизнесе. В общем, это обычная семья, чуть более влиятельная, чем хотелось бы многим.       Для Вальбурги Джеймс Поттер был невоспитанным мерзавцем, из-за которого Сириус свернул с верного пути. Эх, знала бы она, что Регулус тоже ходил по краю. Все его естество тянулось к Джеймсу, и он с трудом сдерживал внутренние порывы. Это было чертовски тяжело — любить человека, который, по мнению матери, даже в подметки ему не годится, а по мнению брата, напротив, — слишком хорош для него, ну и по мнению консервативной части Британии — слишком неправильный. Но как бы там ни было, для самого Рега Джеймс Поттер был лучшим.       Регулус с детства привык скрывать свои истинные чувства, так что последние три месяца он хорошо справлялся. Было непросто держать в неведении друзей, которые наверняка бы помогли, дали совет, но лучшим решением было избегать разговоров об этом, чтобы ненароком не придавать делу чрезмерной важности. Регулус давно усвоил, что если не выставлять проблему напоказ, не рассказывать о ней другим людям, то так будет проще её пережить. В конце концов — она потеряет былую значимость.       Вот только в период этого открытия в его жизни не было Джеймса Поттера, который доказал бы обратное. К сожалению, Регулус даже не догадывался, насколько сильно привязался к этому человеку и насколько больно будет его отпускать.       Они встретились в оранжерее за полчаса до отбытия домой. Рег как будто чувствовал, что он будет там. Он сам избегал его больше месяца, но в последний день своей свободной жизни решил прийти сюда, чтобы просто поговорить в последний раз.       У него не было четкого плана. Он просто шел навстречу неизвестности, надеясь, что Поттер будет там и сможет первым начать разговор. Так и случилось.       — Удивительно, что мы оба пришли сюда, не так ли? — начал он, вжавшись руками в маленький стол, что разделял их. — Из всех мест, где мы бывали вдвоем, почему-то это первым пришло в голову.       Рег понимающе кивнул. Он тоже не знал, почему пошел сразу сюда. И если бы Джеймса здесь не оказалось, у него не было бы времени обыскивать замок. Ему пришлось бы уехать, не попрощавшись. К счастью, он здесь.       — Я хотел попрощаться, Джеймс.       Он снова назвал его по имени, даже не заметив. Уже привычное «Поттер» казалось таким далеким и неестественным, что у Рега, видимо, язык не повернулся назвать его по фамилии.       Они не были друзьями и даже приятелями. Они — бывшие любовники, разве не странно, что оба пришли попрощаться, когда их уже давно ничего не связывает? Регулус запретил себе на что-то надеяться, в то время как Джеймс только и ждал этой надежды или, вернее, — прозрения.       Как же все было сложно у этих двоих, но в то же время так очевидно. Джеймс пришел сюда, чтобы повидаться. Он знал, нет, верил, что Регулус придет. Он хотел, чтобы тот пришел. О чем это может говорить? Ну же, Рег, раскрой глаза! Но Блэк упорно продолжал убеждать себя в том, что у Поттера всего-навсего синдром «спасателя». Он спас Сириуса, а теперь пытается спасти его. Вот только от чего? От злосчастной семьи или всепоглощающего одиночества? Он не знал.       — Через три дня увидимся, Блэк, — насмешливо заявил парень, прекрасно осознавая, что под «прощанием» понимается совсем другое. Он не хотел грубить, но все эти кошки-мышки за последние несколько месяцев ему изрядно поднадоели. Регулус создавал много проблем, причем, на пустом месте. И почему он не мог жить спокойно?       Блэк не знал, что сказать, а ему хотелось поведать Джеймсу многое. Он бы с радостью рассказал ему обо всем, что происходило с ним в последнее время, как его ломало изнутри, как он наступал сам себе на горло, лишь бы не совершить глупость, о которой потом пришлось жалеть. О которой бы пожалели они оба.       И тем не менее, ситуация была настолько неопределенной, что он не мог подобрать нужных слов. Кто для него Джеймс? В статусе кого он выступает? Как они должны прощаться? Что ему сказать, чтобы поставить точку, но и не создавать никому ненужной драмы?       Столько вопросов и ни одного ответа.       Очевидно, не выдержав долгого молчания, Джеймс вновь заговорил:       — Я думал, ты останешься в Хогвартсе.       — Планы изменились, — честно признался юноша, оставаясь неприступным, словно статуя. — Сириус поедет с тобой? — неожиданно даже для самого себя спросил он. Они никогда не поднимали тему его брата, на это стоял негласный запрет. Должно быть, ему настолько страшно было говорить о них с Джеймсом, что таким образом он перевел тему.       Поттер опешил не меньше, но все же ответил на вопрос:       — Да. Да, мы поедем вместе.       Время шло со стремительной скоростью, и оба понимали, что молчание для них — непозволительная роскошь. Если это и вправду их последний разговор, то нужно сделать его не лишенным смысла. Они должны расставить все точки над «i», чтобы оба могли спокойно двигаться дальше: Регулус под руку с невестой, а Джеймс в противоположную сторону.       — А что насчет тебя? — вновь заговорил Джеймс. — Почему решил съездить домой?       — А почему нет? — выпалил Блэк. Его дико бесило, когда Поттер тонко намекал на то, что не переваривает его семью, что лучше умереть, чем быть её частью. — Я не могу навестить родителей?       — Мы оба знаем, что нет, Рег.       И он был прав. Как всегда, прав. По крайней мере в том, что касалось Блэков. Пусть Джеймс и не знал их, но хорошо представлял, что это за люди. Они с Регулусом не говорили о семье, но каким-то чудным образом он знал все об их отношениях. И дело даже не в Сириусе, тот давно поставил табу на эту тему.       Казалось, оба сейчас пытались отсрочить момент прощания и говорили совершенно не о тех вещах. Разве так важно, кто и куда уезжает?       Оба понимали, что пора бы уже начать, но каждый не решался. В конце концов, Регулус сделал первый шаг, позволив собеседнику не брать на себя ответственность, как он делал это обычно.       — Мать нашла мне невесту. Я еду знакомиться с ней и её семьей.       Его глаза опустились вниз, лишь бы не видеть лицо Поттера, которое побледнело всего за пару секунд. Некоторое время они молчали — Рег ждал хоть какой-то реакции, а Джеймс в это время пытался найти, что сказать. Он всматривался в стройное и хрупкое тело мальчишки, которого всегда недолюбливал, и думал лишь о том, как ему жаль, что тот скован семейными обязательствами.       Может у Джеймса и вправду был синдром «спасателя», раз он хотел забрать Блэка и спрятать от его злобной семейки, но парень не видел в этом ничего плохого. Он заботился о тех, кто был ему дорог, и так уж вышло, что Регулус стал одним из этих людей. Хочет он этого или нет, но Джеймс никуда не денется и никогда не перестанет его защищать.       Когда прошло достаточно времени для того, чтобы молчание стало неловким, Поттер оттолкнулся от стола и неспешно подошел к юноше. Тот по-прежнему стоял, как вкопанное изваяние, и даже после того, как Джеймс оказался прямо напротив, он не шелохнулся.       — Рег… — начал Джеймс, на что тот рефлекторно поднял голову, но быстро отвел взгляд. — Ты не обязан этого делать.       — Знаю, — спокойно ответил он, продолжая оглядывать окружавшие их растения. — Но я так хочу.       И то, и другое было ложью. Регулус считал, что обязан сделать это, причем, не только для семьи, но и для себя самого. Это часть его плана. Так нужно для его же блага. Конечно, он этого не хотел, но старался верить, что как только познакомится со своей избранницей, его жизнь начнет постепенно меняться. Нужно только потерпеть, и со временем эта девушка сможет вытолкнуть Джеймса Поттера не только из его жизни, но и из сердца.       Правда, сам Джеймс был слишком упрям для того, чтобы так просто выпасть за борт. Он будет сражаться за Регулуса, при этом неважно, кто собирается встать у него на пути — невеста, семья, общество. Главное, чтобы сам Рег захотел этого, иначе ничего не выйдет. Как бы сильно Джеймс ни старался, он будет не у дел, если Регулус не поддержит его.       — Нет, так хочет она! — твердо заявил Поттер, имея в виду Вальбургу, которая была у него уже поперек горла. — Она промыла тебе мозги, Рег, но ты ничего ей не должен. Слышишь? — он старательно подбирал слова, но ненависть к этой женщине захлестывала.       — Джеймс! — теперь Регулус смотрел прямо на него, сдерживая колкости, которые уже посыпались в его голову. — Это мое решение, ясно? Я попросил её.       Его стальной голос, казалось, отрезвил Поттера. Он начинал понемногу вникать в суть происходящего. Регулус смотрел в его серо-голубые радужки и словно видел в них весь мир, в котором были и другие цвета, а еще он видел собственное отражение — настолько близко они были друг к другу.       Его начало трясти изнутри от столь непривычной близости. В последний раз он касался его больше месяца назад, тогда же он вдыхал этот приторный запах — его запах, и чувствовал его вкус. Джеймс, твою мать, Поттер — подарок, который Рег точно не заслужил.       — Зачем тебе это? — неугомонно спрашивал Джеймс, которого, по-видимому, такая обстановка нисколько не смущала. — Что даст эта помолвка?       «Да так, сущую мелочь — избавление от тебя!»       — Так нужно, Джеймс.       — Кому нужно? Тебе? — налетел на него Поттер. Его дыхание опалило губы Блэка, отчего тот заметно напрягся. Он попятился назад, но парень наступал так же решительно, как бронепоезд. Регулус явно не учел такой бурной реакции, а потому затушевался, не зная, что ответить. Обычно это Джеймс боялся его, а не наоборот, но, должно быть, эта помолвка задела его куда больше, чем Рег рассчитывал.       Оказавшись прижатым к стенке, вдоль которой вовсю извивались различные растения, Регулус почувствовал себя как никогда уязвимым, но в то же время желанным. Мысли стремительно перенеслись в ту ночь на Рождество, когда он был точно так же прижат к холодной стене Астрономической башни, предвкушая результат этой встречи.       В его глазах заиграли огоньки, что не ускользнуло от Джеймса, и он расплылся в довольной улыбке.       — Да-а, — закивал он, подходя почти вплотную к Регу. — Тебе нужно совсем не это.       Его губы накрыли губы Регулуса и вовлекли в неистово жаркий поцелуй, от которого сердце Блэка учащенно забилось, словно отбивая какой-то ритм. Он не сдержался, запустив пятерню в непослушную шевелюру Поттера, оттягивая тем самым голову назад, чтобы набрать в легкие побольше воздуха и вновь примкнуть к столь желанным губам.       Поттер буквально издевался над ним, не позволяя отстраниться даже на секунду. Его поцелуи были настойчивыми и требовательными, что явно не вязалось с образом милого и доброго Джеймса, а сейчас он так по-собственнически исследовал руками тело Рега, вжимая его в чертовски ненадежную, хрупкую стенку, которая уже почти что плавилась от столь горячей сцены.       Регулус хотел оттолкнуть его, правда, но все это было выше его сил. Он был так возбужден и эмоционально голоден, что решил позволить себе насладиться этим моментом, ведь тот был последним. И как бы ни хотелось поверить в искренние чувства Джеймса, разум напоминал ему, что это привычная модель поведения его любовника. Он мил, заботлив, инициативен и помимо прочего — чертова кокетка. Флирт — его манера общения, и все, что они с Регом делают и делали до этого, не более, чем временная интрижка.       — Прошу, останься, — прошептал прямо в губы Джеймс, стараясь восстановить дыхание. — Еще не поздно передумать.       Рег не мог передумать. Даже эта неподдельная обеспокоенность и, возможно, ревность, не могли заставить его передумать. С чего бы Поттеру ревновать его?       «Боже, перестань себя обнадеживать!»       «Это всего лишь плод твоего воображения!»       Он мог бы соврать ему или притвориться, что всерьез размышляет об этом, но почему-то Джеймсу врать не хотелось. Он и так врал всем, кто окружал его, поэтому хотел оставить на своей памяти хотя бы одного человека, с которым был честен. И пусть это будет Джеймс. Его первая любовь.       — Я и не передумаю, Джеймс.       Все еще взбудораженный тем, что только что произошло, Джеймс отступил на два шага назад. Нервно кивая головой, он смотрел куда-то в сторону, пытаясь подобрать слова. Ему ведь не могло показаться — они оба хотели этого. Неужели, он ошибся?       — Думаю, нам пора. Камины скоро откроют, — заговорил Рег, поправляя одежду, но когда Джеймс не удосужился даже посмотреть на него, решил оставить его.       Немного мешкаясь, он все же положил руку Поттеру на плечо, ненадолго сжав. Это было своего рода прощальным жестом, сделанным слишком уверенно для человека, который только что готов был бросить все и всех, лишь бы побыть в объятиях гриффиндорца еще немного.       Прежде, чем его силуэт окончательно скрылся за пределами оранжереи, спину прострелило от удара, нанесенного любимым человеком:       — Ты — трус, Регулус Блэк. И из-за трусости ты и будешь впоследствии страдать.       Никогда прежде Джеймс не говорил подобных слов. Никому. Регулус стал первым, кто познал настоящий гнев этого милого и доброго парня, излучающего свет словно солнце.       Блэку хотелось верить, что это не было признанием, но, черт возьми, это очень было на него похоже. И все-таки времени нет — он вынужден уйти. Ему подумалось, что, возможно, это даже хорошо. Хорошо, что они разошлись на плохой ноте. Впредь Джеймс и не подумает искать его взглядом и караулить под дверью.       Теперь это действительно можно было назвать прощанием.

* * *

      Дом на площади Гриммо был, пожалуй, единственным местом, где Регулус не хотел появляться, но вынужден был проводить там немало времени. Единственное существо, которое хоть как-то могло скрасить его дни, проведенные там, это домашний эльф Кикимер.       Поэтому сейчас, когда он ступил на порог дома, то, в первую очередь, прошел вдоль коридора, в сторону кухни, где, по обыкновению, мог застать старого друга. Домовик заранее знал о прибытии хозяина Регулуса, а потому с самого утра порхал над различными блюдами, наводил в доме порядок, подготовил комнату хозяина к приезду. Кикимер был отличным слугой, правда, ворчливым, но даже от него можно было получить больше нежности, чем от скупых на эмоции родителей.       Регулус прибыл за два часа до ужина, который организовала мать для знакомства с избранницей. Он понятия не имел, кто в итоге смог соответствовать её огромному списку требований, так что гостья была для него сюрпризом. Рег был совершенно спокоен — его мало интересовала эта девушка, пусть и была его предполагаемой панацеей.       Она должна была стать его спутницей по жизни, лучшей подругой, матерью его детей, то бишь самым близким человеком, но правда в том, что Рег не умел сближаться с людьми. Он знал, что вряд ли получит идиллию, о которой мечтает каждый адекватный человек, хотя бы потому, что был не способен испытывать счастье. Спасибо, опять же, родителям, которые сделали все возможное для этого.       Вальбурга и Орион даже не спустились, чтобы поприветствовать сына, видать, настолько были заняты. Регулус не стал особо шуметь и оповещать всех присутствующих о своем прибытии. Он оглядел кухню, надеясь увидеть Кикимера, но там было пусто, поэтому направился в свою комнату, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями перед встречей с «любимой».       Поднявшись на второй этаж, он прислушался, но так и не расслышал чьего-либо присутствия, а потому неспешно прошел к двери, где значилось его имя, но прежде, чем успел открыть её, услышал шорох впереди по коридору.       — Кикимер? — спокойно спросил он, хотя внутри почувствовал легкую панику от предстоящей встречи с родней, но ответа так и не получил.       Вместо этого на свет вышла стройная, невысокая фигура, облаченная в светлое платье без корсета. Волосы её были темными, отливающие каштаном, кожа бледной с небольшим румянцем на щеках. Девушка сложила руки в слабый замок и сделала еще несколько шагов. На лице возникла теплая улыбка, невероятно напоминавшая улыбку Джеймса. Голубые, почти серые глаза смотрели прямо на Регулуса, а неуверенная походка выдавала робость.       Девушка остановилась в метре от Блэка-младшего и неспешно осмотрела его с ног до головы. Они были примерно одного возраста, а потому он сразу понял, кто стоит перед ним.       — Мистер Блэк? — уточнила она и её теплый голос эхом разнесся по коридору.       — Регулус, — ответил юноша, кротко поклонившись. Он улыбнулся в ответ, отчего смутил бедняжку еще больше. — Как я могу обращаться к вам?       Юная леди поклонилась в ответ и с замиранием произнесла:       — Мисс Гринграсс, но вы можете звать меня Ариадна.       Она была прекрасна. Бесспорно. Настолько, что можно было бы влюбиться с первого взгляда, и Регулус бы точно влюбился, если не одно обстоятельство.       Ему достаточно было лишь одной короткой встречи, чтобы понять, что он никогда её не полюбит. И в этот момент стало очевидно, что никто и никогда не заменит       Джеймса Поттера.