Бессмертный

      Вампир поставил точку в столь бессмысленном разговоре, увлекая Акину за собой. Они уже собирались покинуть столь неприятное общество, но им преградили путь другие Учихи. Их диалог слышали не только гражданские и члены главной семьи клана, но также прохожие Учихи и патрульные. Стоит ли говорить, что высказанные блондином оскорбления зацепили не только гордость Фугаку, но и других Учих, а его последние слова вызвали неимоверную ярость.       Из толпы был брошен кунай по косой траектории, что должен был оставить глубокую царапину. Метательное оружие со свистом разрезало воздух, чтобы быть пойманным незатейливым блондином.       Акина заметила блеск лезвия, но не почувствовала опасности, ибо оружие было нацелено не на нее. Когда она обернулась, метательное железо уже было зажато между указательным и средним пальцем вампира. Учиха ощутила инстинктивную опасность, ибо знала насколько могут быть жестоки вампиры в ярости.       — Вы совсем охренели!?       Девушка накричала на окружающих Учих, выхватывая из-за пояса каму. Если между Учихами и высшим начнется драка, исход ей будет один - резня, в которой выживет только он. Ей бы стоило занять место победителя, а не играть в благородство. Да только она знала, что и ей все равно перепадет. Акина инстинктивно активировала шаринган.       — Оу, не горячись.       Валуа беззаботно похлопал ее по ребрам, нисколько не раздражаясь на столь явную провокацию. Казалось, что явная агрессия Ликвидаторши должна была вызвать ярость со стороны Учиха ичизоку, да только все замерли в шоке, даже Фугаку изначально злой и холодный, на мгновение поднял брови, что те практически касались лба.       — Как ты…       Мужчина злобно сжал зубы, его лицо побагровело, а на шее вздулись вены. Вампир бросил короткий взгляд разъяренного Учиху. Блондин коротким взмахом руки бросил кунай с такой силой, что раздался жуткий свист, а сам нож вонзился около ступни Фугаку. Валуа проследил за взглядом окружающих, нацелены были они на глаза Акины. Присмотревшись, он заметил странное, вместо обычного рискунка шарингана в три томоэ, на их месте была другая, замысловатая картина.       — Что с твоими глазами?       Вампир немного вздернул левую бровь, заинтересованно всматриваясь в рисунок шарингана. Акина тяжело вздохнула, прикрывая глаза. В ее груди все застыло от холода, она рассчитывала, что высший бросится на главу, но ничего не произошло. Она только что видела с какой злобой Валуа дал напутствие Фугаку, но в мгновение ему стало все равно. Она переволновалась и сделала серьезную ошибку.       Черт… Поспешила.       И раскрыла новообретенную силу. Она немного знала о мангеке, а пробудила его, либо вчера после свершившейся мести, либо утром, когда проснулась. Она не знала, когда и при каких условиях, но с утра, придя в ванную, заметила эту силу.       — Грязнокровка пробудила мангеке - какой позор.       Фугаку злобно прошипел ругательство, источая во все стороны злобную КИ. Микото, ощущая, что сейчас должно было начаться что-то непотребное, и зная, что ей не удастся остановить мужа, забрала младшего из эпицентра нагнетания. Из-за Итачи она не волновалась, старший давно был потерян в этом жестоком мире, его психика не пошатнется из-за разворачивающегося непотребства.       — Заткни пасть, выродок проклятый.       Раздосадованная Акина не захотела унижаться и проглатывать услышанное оскорбление. Она понимала, что никто ей здесь не поможет, но прогибать спину в который раз… уже в пояснице стреляло. Блондин поднялся на носочки, опираясь о ее плечо, так чтобы из-за небольшого роста достать до ее уха.       — Если хочешь, я убью их всех.       Слова высшего были настолько жестокими, но в тоже время сказанные настолько невинным голосом, что девушка потерялась в диссонансе, сразу же переключившись на него.       — Ты же обещал…       — Я не отказываюсь от своих слов, но моя роль… доставила тебе проблем. Если бы не нужно было притворяться, я бы и слова не сказал этому павлину.       — Он настолько безразличен вам? Он же глава клана Учиха.       — Он - никто.       Акина и Валуа быстро обменялись тихими фразами. Девушка сначала вздрогнула от жестоких слов, после успокоилась из-за виноватого тона, а теперь приобрела некую уверенность и спокойствие. Высший слов на ветер не бросал и это обнадеживало. Акина не желала видеть резню даже богопротивных соклановцев.       — Что за нахальство!       Злобно выплюнул Фугаку, подбирая брошенный блондином кунай. Мужчина активировал свой шаринган, не показывая скрытой силы. Шисуи сделал шаг вперед, практически становясь преградой между Фугаку и Акиной… Он не подозревал, что инстинктивно занятая позиция ограждала главу Учиха от гораздо более устрашающего противника.       — Пожалуйста, давайте успокоимся!       Молодой джоунин расставил руки в стороны, прося всех оставаться на месте. Валуа громко кашлянул, привлекая внимание.       — Изначально нахальство проявил глава Учиха, вмешавшись в чуждой разговор и оскорбив мою наставницу. Вам бы стоило сделать шаг назад, Фугаку, если не хотите нарваться на конфликт. Не думаю, что вы сильнее своего сына и сего дальнего родственника.       Вампир указал треугольным ногтем в сторону Шисуи.       — О чем трындит этот чудак.       — В обществе этой стервы у мелкого совсем крышу снесло?       — Сама падла, так еще опаскудила этого дурака.       Вампир слышал каждый шепот, доносящийся от публики и ему было весьма противно слышать подобное. Все Учихи дружно обвиняли Акину в чем-то что ему было неизвестно. Но по логике вещей, если ее не убили, не судили и не посадили, то значит ее вина голословна. Он думал так.       Фугаку ничего не ответил, продолжая сверлить злобным взглядом Акину. Мужчине было все равно, что могло статься с третьесортным ребенком побочной ветви главного рода. Шанс пробуждения у нее мангеке был настолько исчезающе мал, что это даже не поддавалось сомнению. Девчонка обладала силой, но только личной, ее клановый ген был слаб.       Валуа недовольно свел брови к переносице, раздраженно сжимая кулаки, так что его когти впивались в белую кожу ладоней, разрывая плоть до кровавых подтеков. Вампир рассматривал девушку в «своем подчинении», как часть своего круга. Она знала тайну и поклялась служить ему самолично, не проявляла непокорности или пренебрежения, но все еще была заперта в клетке предрассудков, но он видел, что ей можно доверять пока. Люди, что их окружали источали эмоции злости.       Это все моего злонравия заслуга. Ненужно было хамить этому ублюдку, все же его влияние в обществе имеет особую силу. Если бы это касалось только меня… Мне жаль, Акина.       — Не могу в толк взять. С самого начала этого бессмысленного разговора, ты не лицедействовал, Фугаку, но теперь стираешь зубы в приступе ярости. Может быть тебе стоит обратиться к психиатору, ибо повод, что глаза Акины изменились - ничтожен.       Валуа не стал вплетать в свою речь грязный сарказм, дабы не подливать масла в огонь. Его слова вызвали череду насмешек в рядах Учих, а шепотки за его спиной привносили немногим больше ясности, нежели отрывки из фраз.       — Акина, что такое «мангеке шаринган»?       Валуа задал вопрос напрямую, не играл, строя из себя любопытное дитя, а просто спрашивал, желая получить ответ. Ликвидаторша нисколько не собиралась сдерживаться, видя как злился Фугаку. Зная, что конфликт неизбежен, Акина хотела выместить всю накопленную злость за эти годы, дабы удовлетворить свое эго.       — Высшая стадия развития шарингана, что дарует экстраординарные способности. Мангеке может обладать только чистокровный Учиха.       Ответ девушки был сухим, но Валуа по взгляду понял, чего желала Акина. Девушка решила пойти в разнос, бросив кости на стол. Если таково было ее желание, то он не собирался сдерживать и пытаться сбавить обороты нарастающего конфликта.       — Ну, тогда судя, по твоим словам, ты гораздо больше Учиха, нежели этот хмырь.       Блондин пренебрежительно указал пальцем на главу Учиха, чем вызвал яростный гул рядовых соклановцев девушки. Фугаку нисколько не отреагировал на эту фразу, наоборот, ему было дано время, чтобы привести свои эмоции в порядок. Мужчина бросил надменный взгляд на юнца, что так бездарно трепал языком налево и направо.       — Язык твой длинный и слова остры, но за ними нет ничего, кроме бахвальства. Ровно как и у твоей наставницы, кроме пустой физической силы, да умения резать безмозглых тварей, нет ничего стоящего. Ее глаза - это недоразумение случайно сложившихся генов. Отказавшись от своей семьи и бросив клан, она потеряла все: уважение, честь, славу, предко, прошлое и будущее. Акина, охотница за чудовищами, ты даже сказать мне ничего не можешь, за тебя должен говорить этот недомерок.       Фугаку мастерски сложил свои слова в весьма ущемляющее гордость оскорбление. Хорошие, скрытые и явные оскорбления заставляли девушку злобно прожигать взглядом мужчину.       Убила бы…       Акина правда не находила слов, чтобы ответить нормально этому человеку. Ее «судьба» - не редкость и не выходящее из ряда вон, а обычная норма, которая широко распространена. Наоборот, это ее поведение - девиация, за что ее заслуженно считают ненормальной и предательницей. Вампиру было достаточно косого взгляда на застывшее лицо Акины, чтобы рассвирепеть. Когда Фугаку унижал девушку, он затрагивал и его гордость. Валуа понимал, что если выскажется вперед нее, то посрамит честь куноичи, но в тоже время, если оставит даму на растерзание волкам, то опозорит свою.       — Ты сказал, что кроме пустого трепа я ничего не могу?       Блондин ответил не менее высокомерным взглядом, сделав тон голоса холоднее самой ужасной зимней стужи. Фугаку уже с большей усталостью перевел взгляд с злобно бросающей взгляды Акины, на нахального юнца. Мальчишка продолжил уже более низким голосом и весьма взрослой манерой речи.       — Наглец, твоей глупой гордыни нет предела. Но будь, по-твоему. Я недостаточно хорошо знаю ваши тупые обычаю и примитивные традиции, но сыграю по вашим правилам. Ты оскорбил меня и близкого мне человека, ты должен понести ответственность. Я бросаю тебе вызов.       Слова блондина вызвали только смех Фугаку и всех присутствующих Учих, только Акина, Итачи и Шисуи оставались скупы на эмоции. В миг распространившаяся холодная ЯКИ, словно цепь, сжимающая горло, перекрывающая дыхательные пути, лишающая сил, ознаменование неминуемой смерти, говорила о серьезности намерений мальчишки. Любой другой недоумевал бы, откуда у недомерка столь ужасная жажда крови, но посвященные в тайну, знали о ком идет речь. Узумаки Наруто выглядел злым, но не бешенным, гипотетически можно было предположить, что ярость, скрытая за подобием самоконтроля у недомерка пробудила дикую чакру девятихвостого демона.       — Что за дурость? Мальчишка, ты бросаешь вызов не только мне, но и всему клану Учиха.       Слова Фугаку были на диво легко приняты Валуа, вампир понимал, что для всех собравшихся он выглядит как очередной истеричный ребенок, но перешедший грани разумного и навлекший на себя ужасную беду в виде ненависти целого клана и вызова их главе. Вампир понимал, что для сих времен возраст «нарушителя» имел большее значение, нежели то оскорбление, которое он посмел произнести. В прошлом, глупец, что посмел оскорбить, но не мог нести ответственность, карался смертью независимо от возраста, сословия и материального достатка, если не мог себя защитить. Его знания об мире устарели ужасно сильно, и он до сих пор не смог заменить их новыми. К блондину повернулся Шисуи, что с содроганием осознавал всю тяжесть сложившейся ситуации. Молодой человек по-доброму дал совет:       — Наруто, еще не поздно извиниться.       Но вампир был глух к словам недомерков, что несли в себе лишь пустые угрозы и предостережения.       — Мне бояться?       Блондин ответил уже без всякого маскарада. Совершенно глухо, так будто «ненависть Учиха» не значила ничего. Низкий голос, тихий без всяких восклицаний. Всем своим видом Валуа показывал что думал об Учихах и их ненависти.       Скоро мое терпение лопнет.       Валуа сжал челюсти, ощущая, как клыки начинают ныть из-за гнева. Акина предчувствовала грядущую бойню, но почему-то от этого осознания ей становилось страшно и радостно одновременно.       Повисло тяжело молчание. Блондин показал клыки в виде своей ужасающей ЯКИ, стоило ли злить девятихвостого демона? Может быть да, а может и нет. На кону была репутация клана, но вот только это была лишь микропричина. Фугаку знал почему джинчурики, даже выйдя из-под контроля, не станет для него проблемой и поэтому нисколько не волновался. Мужчина бросил на блондина безразличный взгляд, ответив:       — Если не боишься лишиться головы.       Пустая угроза, но сказанная как предостережение. Никто не смел тягаться с Учиха и бросать им вызов. Высшие чины знали, что Узумаки Наруто был неприкосновенен до определенной нормы закона. Но это не значило, что они должны были показывать это на обозрение общества. Валуа сдержал свой гнев, ощущая, как клокочет ярость в груди. Тысячелетний плен, скопившиеся темные эмоции требовали выхода, но он не позволял себе такой вольности. Блондин фыркнул, развернувшись на пятках. Девушка без толики видимой грусти приняла решение вампира отступить, хоть ей и хотелось, чтобы ван дер втоптал лицо Фугаку и всего клана Учиха в кровавую грязь.       — Акина, ты вернешься в клан, хочешь того или нет. Ты принадлежишь клану.       Слова Фугаку, отправленные в спину уходящей пары были слишком жестокими даже для видимости и имели еще более жестокий подтекст: «живой или мертвой». Акина понимала сущность этого послания и его причину. Пока она была простым обладателем шарингана - это не имело большой проблемы, но теперь она владелец редкого и могущественного мангеке шарингана. Такого человека нельзя было отпускать живым. Она должна была служить клану, ибо принадлежала ему всем существом.       Для Валуа это была последняя капля, вампир больше не желал терпеть помойную грязь, что на него и его окружение лил жалкий человек. В мгновение от блондина повеяло могильным холодом. Его кожа стала белой, словно мел, а на этом холсте расползлись ужасные узоры черных вен и сосудов. Эретайн сделал несколько шагов на месте, поворачиваясь лицом к главе Фугаку, показывая пылающие кроваво-алой яростью радужку и угольно-черную склеру. Губы парня стали тонкими и темными, не скрывающими ряда ужасающих клыков. Все застыло в безмолвном ужасе.       — Такое неуважительное отношение в состоянии исправить только смерть.       Вампир исчез, на его месте остался только силуэт белого тумана, развеявшегося в долю секунды. В момент он появился подле хихикавших Учих, что поливали грязью его и его спутницу. Вампир не обнажал когти, ибо не собирался их убивать, ему хватало заостренных треугольных ногтей, чтобы преподать урок ничтожествам, посмевшим покуситься на него.       Двое молодых людей оцепенели, будучи скованными страхом, вампир вонзил короткие когти в их лица, резким рывком вперед он первое - оставил на бледной коже каждого пять ужасных полос рваных ран, пересекающих по диагонали физиономию, второе - швырнул вполне взрослых парней в стены с такой силой, что пыль и каменная крошка поднялась. Первый удар Валуа и два выведенных из строя Учиха стали сигналом и тем, что сбросило оковы страха с остальных. Акина заняла самую выгодную позицию - в тени и подальше. Девушка не собиралась успокаивать вампира без особой надобности.       — Фугаку-сама!       Шисуи знал насколько быстрым был джинчурики в состоянии покоя,       — Он в режиме берсеркера.       Констатировал факт Фугаку, ибо уже не раз видел подобную силу на поле боя, когда сражался на фронте Третьей Мировой, а также помнил припадки матери нового сосуда. В прошлом остановить такое бесчинство удавалось без лишних жертв, оставалось только поймать взгляд озверевшего джинчурики. Но с этим были большие проблемы. Мужчины заняли позиции плечом к плечу.       — Фугаку-сама…       Джоунину даже не пришлось говорить, глава клана сам увидел на практике, что с обычным шаринганом его не увидеть. Он двигался быстрее, чем реагировал шаринган. Фугаку не собирался до конца жизни или без критической надобности показывать свой мангеке, но сейчас была иная ситуация. Поблизости его семья, жена, двое сыновей…       Если это чудовище накинется на них.       Старший Учиха без заминки активировал развитое додзюцу, начав сканировать свою позицию. Но безуспешно.       — А!!!       Фугаку повернулся в сторону откуда доносился крик, чтобы увидеть, как соклановцу монстры когтями разрывает щеки, оставляя ужасающие раны, что невозможно будет свести. А следом исчезает, оставляя на своем месте проекцию из белого тумана.       — А!!!       — Твою же…       Ругается он, когда уже с другого, противоположного бока доносится крик. В этот раз вампир уперся ногами о плечи жертвы, одной рукой схватив за волосы, запрокидывая голову тому, а другой когтями оставляя борозды рваных ран от кадыка до переносицы. Чтобы в следующий момент бросить его в сторону и тут же исчезнуть. Шисуи задержал взгляд на пострадавшей жертве с разорванными щеками. Раны были ужасными, но не смертельными, не калечащими, но жуткими из-за несводимых шрамов.       — Он не убивает.       Сделал он вывод, что нисколько не утешал. Наоборот, это значило, что джинчурики делал подобное весьма осознанно, что не было редкостью при полном или частичном контроле биджу. Поэтому сказать, что Узумаки впал в состояние берсеркера невозможно, он был в ярости, но в сознании и делал то, что считал нужным.       Чтобы преподать урок? Паскуда…       Фугаку низко зарычал, пытаясь поймать туман.       — А!!ААА-а-аа…       Оба мужчины повернулись в право, чтобы увидеть, как вампиры всего лишь двумя пальцами вытягивает, практически вырывает язык одного из самых ярых сквернословцев. Валуа помнил все и видел каждого, поэтому и воздаст каждому по заслугам. Коготь, что на мизинце руки, державшей язык, превратился в короткое лезвие, коим и был срублен корень злословия. Лишившийся языка стал задыхаться от излившейся в горле крови и слюни. Умрет ли он? Эретайна это нисколько не волновала.       Фугаку удалось поймать его взгляд на мгновение, но тот был направлен не на него, впрочем, для Цукиеми это не имело значение. Ему нужно было мгновение, чтобы набросить сильнейшее гендзюцу, доступное ему. Мгновение, но даже его не хватило, чтобы поймать растворяющийся туман.       — Ушел!       Злобно воскликнул глава Клана, прежде чем хлопок не раздался у него сбоку. Шисуи получил сильный удар в голову ногой, был отброшен и лишен чувств. И уже после того, как Призрак был контужен, а все гражданские сбежали кто куда, лишь бы подальше отсюда. Валуа материализовался в десяти метрах напротив Фугаку.       — Ни шагу дальше!       Яростный рык главы клана Учиха должно быть слышал весь квартал. Он смог поймать взгляд пылающих кроваво-красных глаз.       — Да-а-а. Ты не с-с-с-сделае-е-еш-ш-шь больше ни ш-ш-ша-а-агу…       Вампир тихо прошипел слова угрозы, больше похожие на шелест листьев и рокот дикого зверя.       Почему он еще в сознании?       Фугаку был обескуражен тем, что мальчишка перед ним не погрузился в глубокий кошмарный сон ужасающих иллюзий. Наоборот, он был бодр и зол, как никогда прежде. Вампир расставил руки в стороны, превратив острые ногти в длинные лезвия, похожие на тонкие сабли. Произвольные движения пальцев заставляли лезвия сталкиваться и высекать искры, создавая еще более ужасающую картину, нежели ту, что он уже видел.       — Защищайся. Если сможешь.       Без обманок, Валуа рванул прямо на своего противника, набрасываясь как дикий зверь, стремясь распороть податливую плоть и излить горячую кровь на сухую землю. Перед тем как вампир договорил свои слова и рванул на врага, Фугаку призвал сильнейшую технику мангеке. Абсолютный доспех Сусаноо. Белая чакра сформировала призрачный покров и подобие ребер, закрывших Учиху от когтей вампира. Жуткий лязг и скоп искр, закрыли обзор. Сила удара была ужасающей, броня потрескалась практически в каждом ребре, но это была заслуга не только доспеха, еще того, что Фугаку вложил в него две трети своего запаса чакры.       — Ха-ха-ха, забавно. Показал что-то стоящее. Ничтожество. Это тебя не спасет.       Валуа остановился возле реберной защиты, вытянув длинный коготь-лезвие, он провел косую линию напротив головы мужчины, расчерчивая линию искр. Одаривая мужчину косым оскалом чудовищной ухмылки, состоящей из одних только клыков.       — Стихия Огня: Дыхание Дракона.       Фугаку сложил несколько печатей и выдал яростный напор огня, ударившего прямо в лицо Эретайна. Вампир не убегал и не исчез, растворившись в форме тумана. Огонь обтекал небольшую фигуру недомерка. Но из ревущего пламени не доносилось ни воплей, ни криков и уж тем более стонов.       Валуа сделал несколько шагов в бок, выходя из огненного потока в первозданном виде, словно огонь был неспособен причинить ему никакого урона, даже одежда оставалась не опалённой.       — Приготовься. Ты будешь моим назиданием.       Когти вампира окутала красная энергия, словно пламень, она кружила вокруг длинных лезвий, окутывая непроглядным покровом. Ван дер смеялся от того, что человек смог заставить его использовать Витэ, хотя возможно, приложи он больше усилий, через несколько ударов смог бы пробить броню.       Сложив ладонь в форме клинка, вампир сделал шаг назад, чтобы ринуться вперед. Красная энергия, соприкоснувшись с защитой Сусаноо, разбила покров на тысячи осколков колеблющихся искр чакры, а следом исчезал вместе с ними, будучи отозванной владельцем. Эретайн раскинул пальцы, раскрывая лезвие как веер, без замаха ударяя, оставляя на теле главы Учиха пять больших ран. Лезвия с его левой, безучастной руки исчезли. Вампир сблизился в долю мгновение, прошибая плоть Фугаку насквозь, чуть ниже солнечного сплетения, пробивая ложные ребра, выходя наружу.       Критический удар по тканям вызвал ужасные боли и оцепенение. Учиха рухнул на землю вместе с восседавшим на ним вампиром, что вцепился когтями в его плоть.       — Ты же начал эту свору из-за глаз. Если они настолько ценные, то будь добр, заплати соответствующе.       Вампир замахнул рукой с лезвиями. Оставаясь в сознании, на последнем издыхании, Фугаку использовал технику, что напрягала и сжигала чувствительные чакроканалы в глазах и голове. Капля крови скатилась из его глаз, прежде чем вампира обняло черное пламя, но тот даже бровью не повел.       — Это все?       То были последние слова, что услышал Фугаку. Сквозь языки черного пламени он видел горящие кровавые глаза, чтобы на фоне темной склеры были сравни яркому пламени в темную ночь. Надменный взгляд, белесая кожа, испещренная черными венами, рот полный острейших зубов, выстроенных в идеальный ряд. Чудовище, а не человек. Это была последняя картина, прежде чем его мир превратился в обитель тьмы. Вампир уничтожил великое додзюцу, горизонтальным взмахом лезвий, рассекая не только глазные яблоки, но и все лицо главы клана.