Замок Рождества

“...Это всего лишь легенда,” — мысленно передразнил Мо Жань, злобно зыркая в сторону лестницы. Чу Ваньнин оставил его ни с чем прямо посреди зала. Решил выпроводить его этой ночью на диван, “от греха подальше”. По правде, не совсем уж и “ни с чем” он его бросил, конечно, если учесть тарелку горячего острого бульона, в котором плавали щедро сдобренные кунжутным маслом и зеленью пельмени — однако мог бы и поужинать вместе, а не сбегать в свои покои, если так уж беспокоился. Создавалось впечатление, словно Чу Ваньнин намеренно его избегал. “Ерунда какая-то, — Мо Жань отхлебнул острый суп, продолжая размышлять. — Я ведь ничего такого не сделал. К тому же, точно не собирался навязываться.” Однако он всё ещё не мог объяснить ни череду странных происшествий, которая, казалось, стартовала с момента его приезда, ни тот факт, что что-то определённо пыталось удержать его в этом замке, хотел он навязаться, или нет. “Удержать — и убить.” Что это было — древнее проклятие? Это потому Чу Ваньнин решил наконец продать старые развалины? Верил в легенды? Доедая пельмени, Мо Жань заранее знал, что не сможет уснуть — от острого перца он ощущал прилив небывалой бодрости. К тому же, он провалялся без сознания полдня, так что теперь не находил себе места. Хоть Ваньнин и утверждал, что у него был жар, и ему следовало поостеречься, он не собирался лежать и ждать, когда на него обрушится очередное несчастье. Ёлка на него уже падала — что дальше? Обвалится потолок?.. Мо Жань отнёс пустую посуду в кухню, а затем решил сварить кофе. В темноте приходилось кое-как присвечивать телефоном, чтобы не перепутать сахар и соль. Электрический чайник, разумеется, не работал, так что воду пришлось греть на дровяной печи — к счастью, та всё ещё была достаточно горячей. За металлической заслонкой тихо потрескивало пламя. Кипяток шипел под плотно защёлкнутой крышкой. Мо Жань понятия не имел, спал ли уже Ваньнин — однако не рискнул звать мужчину присоединиться к полуночному кофе. Он и без того чувствовал себя незваным гостем, от которого у хозяина замка больше хлопот, чем пользы. Залив наконец растворимую бурду кипятком, он решил отправиться в библиотеку в старой башне. Хоть идти по тёмной лестнице с чашкой было не самым лучшим опытом, без электричества и связи Мо Жань мог разве что отправиться читать книги — всё равно делать ему было особенно нечего. За тяжёлой дверью библиотеки было темно, холодно, и пахло старыми книгами. В центре зала громоздился антикварный стол, окружённый резными мягкими стульями. С потолка на кованой цепи свисала массивная люстра — но сейчас она не светилась. Мо Жань положил смартфон экраном вниз, и белый свет фонарика охватил десятки полок, заставленных старинными и не очень фолиантами. Любопытно, как долго эти книги здесь находились — и входила ли их стоимость в цену замка? Неужели Чу Ваньнин собирался их забрать при переезде? Вэйюй поставил чашку на стол, отправляясь исследовать книжное разнообразие. Он без труда определил полки, которыми пользовались чаще остальных, по меньшему слою пыли — в основном, это были современные научно-популярные авторы, ничего художественного. Еще пару минут он простоял у стеллажа, которым, похоже, пользовались довольно часто, однако имена авторов были незнакомыми, а глянцевые обложки книг ни о чём не говорили, равно как и их названия. “Хаски и его учитель… кот”? Мо Жань склонил голову набок, понимая, что ничего интересного он здесь не найдёт для себя: похоже, лорд Бэйдоу любил историческое фэнтези и литературу про домашних животных. Никаких порнороманов. Скукотища. Вэйюй только теперь заметил, что на столе тоже лежал не то летописный журнал, не то старинная книга учёта — притом её, похоже, смотрели совсем недавно. Массивный кожаный переплёт без какого-либо обозначенного названия и толстые пожелтевшие страницы наводили на мысли о рукотворности и казались неоднородными наощупь. Выцветшие чернильные записи шли бок о бок с необычными иллюстрациями, однако они не походили на средневековый стиль — скорее, человек, создавший их, пытался в них что-то зашифровать. Мо Жань поднёс фонарик ближе. Он не мог толком разобрать ничего из написанного из-за любви автора к замысловатой каллиграфии, однако иллюстрации вызывали интерес: на первой странице, похоже, изобразили что-то вроде топографической карты, в которой вполне чётко угадывался силуэт дракона. Мо Вэйюй потёр переносицу, аккуратно переворачивая страницу и натыкаясь на новый массив неразборчивого почерка. “Писать научился бы сначала, картограф хр*нов…” Он пролистал ещё страниц десять, прежде чем наткнулся на новую иллюстрацию, занявшую целый разворот. На ней неизвестный автор изобразил девушку, одиноко стоящую на вершине башни и не то провожающую, не то встречающую рыцаря. На плече её свился в клубок миниатюрный дракон, в руках она держала анатомически чётко отрисованное человеческое сердце. Мо Жань нахмурился. Почему-то ему стало не по себе от этой картины — он словно предчувствовал, что последует дальше. Перевернув страницу, он вгляделся в новый разворот-диптих. На одной стороне чудовищный дракон пожирал сердце из рук прекрасной девы. Тело рыцаря бездыханно лежало у стен замка. На правой стороне сердце связывало рыцаря и прекрасную деву, а дракон продолжал спать. Кажется, автор также расписывал в своей нелепой манере какой-то список условий, чтобы рыцарь всё-таки не почил. “Да идите нахр*н!” — Мо Жань захлопнул книгу. Его спина давно взмокла, и, похоже, у него снова начался жар, потому что он всё никак не мог согреться, а перед глазами расплывались иллюстрации и чёрные мошки-буквы. Ему не нужно было понимать, о чём писал автор этой древней непотребщины: по картинкам и так было ясно, что дракон убивал всех, кто имел несчастье ступить на его территорию и посягнуть на деву из замка. Грёбаный Чу Ваньнин был в этом случае той самой прекрасной девой. Мо Жаню следовало валить из замка — притом, чем скорее, тем лучше. Проблема заключалась лишь в том, что сам замок, похоже, не собирался отпускать его живым… *** Четыре дня до Рождества. …Проснулся Чу Ваньнин от шума в зале на первом этаже. Похоже, Мо Жань был жаворонком — ну, или вовсе предпочитал не ложиться. Было слышно, как он меряет шагами помещение, расхаживая из стороны в сторону, словно заведённый. Ваньнин, который только что спустился по лестнице, направляясь в кухню, застал его нервно размахивающим смартфоном — похоже, его гость всё не оставлял надежд поймать сигнал. Хотел куда-то дозвониться? — Это бесполезно, — прокомментировал Чу Ваньнин, — из-за бури связи не будет ещё пару дней. Побереги заряд. Он, конечно, мог бы пожелать Мо Жаню доброго утра, но он и сам был не в восторге от необходимости растапливать котёл и греть чайник на печке. Утро встретило его холодом и отсутствием кофе — добрым оно, по определению, не было. — У тебя здесь нет генератора? — Мо Жань развернулся к нему лицом и, судя по тёмным кругам под глазами, этой ночью он действительно не спал. — Генератор есть, он стоит в дровнике, — Чу Ваньнин мрачно усмехнулся, — но нет топлива. — Твою ж!.. — Мо Жань замолчал на полуслове, шумно выдыхая. Он перевёл взгляд на полностью заметённое снегом окно. Похоже, у него больше не было слов. — Я не мог поступить иначе, — Чу Ваньнин почему-то чувствовал себя обязанным объясняться. — Обычно у меня не бывает гостей, и я держу запас дизеля только для того, чтобы самому выбраться в город на случай, если непогода затянется. — Я понимаю, — Мо Жань показательно выключил смартфон, откладывая его в сторону. Страдания, отображаемые в этот момент на его лице, могли бы послужить отличным референсом для иконописцев. Чу Ваньнин кивнул, решая, что разговор сам себя изжил. Он прошёл в кухню, и, проверив задвижку, выпотрошил полкорзины заранее приготовленных дров. Затем достал из ящика бумажную салфетку и спички, смастерил что-то вроде трута и поджёг его. Горела салфетка недолго, а дрова так и остались нетронутыми. Чу Ваньнин тихо вздохнул, понимая, что никогда, видимо, так и не научится справляться с кухонной печью. В последний раз он проделывал всё это вчера, но и тогда у него всё получилось с пятого раза. — Нужна помощь?.. Чу Ваньнин сам не понял, как Мо Жаню удалось подойти к нему незамеченным. Вэйюй склонялся к нему, заглядывая через плечо, щекоча его щёку запахом мятной зубной пасты. Ощущение тепла чужой кожи и близости действовало гипнотически, так что Ваньнин на несколько секунд совершенно выпал из реальности, и очнулся, лишь когда пламя зажжённой спички лизнуло его пальцы. — Эй, — Мо Жань наклонился ниже, задувая огонь. Его грудь прижалась к спине Чу Ваньнина, так что тот мог чувствовать каждое движение его диафрагмы. Ваньнин больше не мог определиться, выходило ли происходящее за рамки допустимого — после того, что произошло прошлым утром в его постели, а затем ещё полудюжины прикосновений, он решил, что Мо Жань просто не придаёт особенного значения физическому контакту. Он не собирался надумывать лишнего — однако сейчас снова растерялся. Мо Жань ведь просто пытался ему помочь — ведь так?.. — Давай, я всё сделаю, — голос Мо Жаня, тихий и мягкий, влился в его ухо подобно тёплому порыву. В нём больше не было прежнего раздражения — он оседал где-то в области сердца, вызывая робость. — Ты умеешь управляться с печью? — Чу Ваньнин сам не понимал, зачем спрашивал. Ему следовало бы пустить Вэйюя вперёд, и дело с концом. Он чувствовал себя, как на иголках. — Что-то вроде того, — судя по тону, Мо Жань улыбнулся, а затем Ваньнин услышал глубокий вдох у самого основания своей шеи, там, где кожу прикрывала горловина громоздкого шерстяного свитера. — Что ты делаешь?.. — Чу Ваньнин сместился в сторону, чувствуя, как от кончиков пальцев до корней волос его охватывает жар. Он не знал, показалось ли ему, что Мо Жань только что попытался сделать, однако в том месте, где только что его задело потоком воздуха, его кожа словно наэлектризовалась. — Просто нравится твой парфюм, — Вэйюй встретил его взгляд невозмутимой улыбкой. — Что такого? — Ничего, — Ваньнин положил спички перед собой, потому что не хотел передавать их из рук в руки. Он был слишком взволнован происходящим, и опасался, что нервы его подведут. Он не стал говорить, что из парфюма на нём были разве что выстиранная порошком неделю назад одежда и обыкновенное мыло, которым он умывался по утрам. — Сейчас всё будет гореть, — Мо Жань уверенно сел перед заслонкой, полностью переключившись на поставленную перед ним задачу. Чиркнул спичкой, и поднёс шипящее пламя прямо к одному из брусков сухой древесины. Тот вспыхнул, практически не дымя. Огонь взметнулся вверх, перекинулся на другие дрова, и неожиданно устремился вперёд, вслед за рукой, всё ещё удерживающей спичку. — Осторожно!.. — Чу Ваньнин заметил, что рукав Мо Жаня дымится. Он перехватил чайник, в котором всё ещё оставалось немного воды, и выплеснул её прямо на Вэйюя. Повисла неловкая пауза, нарушаемая лишь треском дров и стеканием ледяной воды, которой Ваньнин только что, не особенно церемонясь, окатил Вэйюя. Мо Жань продолжал смотреть на него с нечитаемым выражением. С его волос, подбородка и одежды капало, и в кухне было не то, чтобы тепло. — Ты ведь понимаешь, что грёбаный замок только что чуть меня не сжёг заживо? — он зло захлопнул заслонку, но при этом не сводил с Чу Ваньнина глаз. Похоже, он был в ярости. — О чём ты? — Чу Ваньнин покосился на растопленную печь. — Это ведь случайность… — Случайность?! — Мо Жань ткнул пальцем на свой вчерашний ушиб. — А это тогда что?! Чу Ваньнин замолчал, не зная, как реагировать. Всё это казалось какой-то бессмыслицей. — То, что я на тебя передёрнул пару раз, не означает, что я собрался к тебе подкатить, — продолжал Мо Жань ещё более раздражённо. — Или этот чёртов дракон не понимает, что у взрослых людей иногда так бывает?.. Чу Ваньнин застыл. Он знал, что не ослышался, но в то же время с трудом понимал, что именно Мо Жань имеет в виду. Казалось, это не на Мо Жаня, а на него только что вылили чайник ледяной воды, и она забилась в уши, искажая восприятие. — Да брось, ты ведь сам оставил в библиотеке ту книгу. Я видел её вчера. Грёбаный дракон пожирает сердца всех, кто имеет несчастье тобой интересоваться — так?.. В следующий миг Ваньнин ударил Мо Жаня по лицу. Не потому, что ему не хватало слов — скорее, чтобы привести собеседника в чувства и остановить этот поток обвинений. Эхо от пощёчины разорвало тишину. Зрачки Мо Жаня расширились, на лице проступила краснота. Он наконец замолчал. — Не знаю, что за книгу ты вчера читал, но она не имеет никакого отношения к неприятным инцидентам, происходящим с тобой, и уж тем более ко мне, — решил разъяснить Ваньнин, снова обретая голос. — Я не стану спрашивать, зачем ты без спросу рылся в моей библиотеке, и, тем более, зачем ты… — он выдохнул, качая головой. — Ты всё не так понял. — Правда? — Мо Жань показательно поднял руку так, чтобы Ваньнин мог видеть обгоревший рукав его свитера. — Это случайность, — повторил Чу Ваньнин, поджимая губы. — Если бы ты читал летопись внимательней, ты бы понял, что речь о временах, когда рыцари ходили в походы, и их супруги ждали их возвращения. По легенде, сердце человека, чья судьба связана с этим местом, будет биться в этом замке для тех, кто его любит, если чувства взаимны… — Биться? Вот так прямо и написано?.. — Мо Жань уставился на Ваньнина с нечитаемым выражением. Похоже, он способен был поверить, что на его жизнь открыл охоту несуществующий дракон — но бьющееся сердце даже для него было как-то уж “слишком”. — Да, — Чу Ваньнин пожал плечами. — Это всего лишь легенда. Я ведь говорил, что дракон из преданий оберегал всех, кто здесь жил. — И пожирал их сердца, — добавил мрачно Мо Жань, но, наткнувшись на предостерегающий взгляд Ваньнина, замолчал. — Это полная бессмыслица, — Чу Ваньнин покачал головой. — Ты здесь всего несколько дней, и никто бы не стал желать тебе смерти. Ты также не похож на кого-то, кто мог бы быть моим избранником… — заметив скептическое выражение лица Вэйюя, Ваньнин осёкся. — По крайней мере, не в том смысле, в котором ты мог бы привлечь внимание легендарного духа замка, если бы он существовал. — Потому что я мужчина? — И поэтому тоже, — Чу Ваньнин кивнул, понимая, что должен как-то ободрить Мо Жаня. — Буря закончится, и ты уедешь. Ничего плохого с тобой здесь не произойдёт за пару дней — главное, держись подальше от печи, и поменьше выходи на улицу. — И держаться подальше от тебя, — подытожил Мо Жань хмуро. — Ну, с этим будет достаточно просто. Однако Чу Ваньнин, пожалуй, в этот момент впервые задумался о том, что, если Мо Жань всё-таки прав, это ему едва ли поможет. “Это всё глупые легенды, — остановил он себя, прекращая даже думать в этом направлении. — Где такое видано, чтобы избранником мужчины становился другой мужчина?..” Но всё же ему впервые стало действительно неспокойно. *** …Вечером того же дня Чу Ваньнин обнаружил фигурку китайского дракона на подоконнике своей спальни. Она пропала много лет назад — и Ваньнин долго подозревал, что её выбросила клининговая компания, которую он нанял в том году. Удивительно, как расписной игрушечный дракон всё это время оставался вне поля его зрения? Впрочем, Ваньнин, надо признать, не то, чтобы его намеренно искал. Он повертел дракона в руках, поглаживая длинное усеянное крошечными шипами и расписными чешуйками тело. — Может, мне всё-таки продать замок? В конце концов, вся эта странная история наконец закончится… В этот момент в дверь его покоев постучали, так что ему пришлось поспешно повернуться лицом к двери. На пороге, как он и думал, топтался Мо Жань. — Не против, если сегодня тоже потеснимся? — он держал в руках запасные одеяло и подушку. Чу Ваньнин удивлённо уставился на него: — Ты ведь собирался держаться от меня подальше. — А ещё какая-то чертовщина едва не пробила стену, ломясь в гостевую спальню, где я ночевал в прошлый раз, — Мо Жань повёл плечами. — Я почти сутки не спал, всю ночь просидел в библиотеке, вслушиваясь. Чу Ваньнин вздохнул, качая головой: — Я не знаю, что именно ты слышал, но, если ты считаешь, что здесь тебе будет безопасней, я не против. Он не собирался отказывать Мо Жаню — после их разговора стало ясно, что Вэйюй действительно пытался с ним флиртовать по тем или иным причинам, но теперь был слишком напуган, чтобы продолжать в том же духе. Чу Ваньнин старался не думать о том, что произошло в прошлый раз, когда они ночевали вместе. Он также избегал мыслей о том, что Мо Жань, вероятно, собирался его уговорить продать замок, расположив к себе всевозможными знаками внимания. То, о чём он думал сейчас, сводилось к простому вопросу: когда буря наконец закончится, действительно ли он готов подписать документы о продаже? Он всё ещё сжимал в руке игрушечного дракона. И всё ещё не знал ответа на свой вопрос.