Безвоздушная тревога

Пустая стеклянная стопка с громким стуком опустилась на поверхность барной стойки, заставляя повисшую тишину разлететься битыми осколками. Эрен вздрогнул и перевёл взгляд на Жана, который морщился и старательно заедал выпивку куском лимона. Выглядел он таким же побитым, как и все они. Неудивительно. Не каждый день хоронишь друзей. Чувство вины вновь разлилось горечью по венам, затмевая остальные эмоции. Эрену было так откровенно хреново, словно это он сам сейчас лежал в деревянном ящике под толщей земли, которую старательно заливал дождь. Будто даже природа прощалась с Марко и оплакивала его. Раздался тихий, едва слышный всхлип. Саша сидела в углу бара, обхватив колени и положив на них подбородок. Блаус неотрывно пялилась в одну точку, а именно на огромную плазму на противоположной стене. Ещё совсем недавно они с Марко болели за любимую команду, прыгали и громко кричали, стоило баварцам забить гол. И от этих воспоминаний, кажущихся на тот момент частью рутины, а сейчас вдруг ставших особенно ценными, стало ещё более гадко на душе. Потому что Эрен знал, что стал причиной того, почему Марко никогда им больше не улыбнётся и не будет обниматься с Сашей, празднуя победу. Он ошибся. Снова. Так капитально проебался, что хотелось побитой псиной выть и на стену лезть. С Жаном они с тех пор так и не поговорили. Эрен лишил его лучшего друга, а сам Кирштейн в порыве злости сказал то, что говорить не стоило. Надавил на больное место Эрена, задел кровоточащую рану, не заживающую долгие годы. Эрен окинул взглядом собравшихся и почувствовал, как безнадёга комом застревает в горле. Конни выглядел таким же подавленным, как Жан. Армин что-то усердно печатал, уткнувшись в свой телефон, но, судя по расфокусированному взгляду, сам не до конца понимал, что именно пишет. Саша продолжала плакать, старательно смахивая солёные капли с покрасневших щёк. Кресло, в котором обычно сидела Имир, пустовало. Эрен прекрасно знал, куда она направилась после похорон. Зализывать душевные раны рядом с той, которая могла её успокоить. Эрен, в отличие от остальных, в великого слепого не играл и давно понял, что Имир испытывает далеко не дружеские чувства к Хистории. Но пока он в это не влезал, позволяя самой Рейсс решать, как близко стоит подпускать к себе обладательницу склочного характера и веснушек на пол-лица. Говоря откровенно, шансов у неё было мало. Протяжный скрежет двери долетел со стороны коридора. Очередной посетитель, не удосужившийся прочитать надпись на табличке, зашёл внутрь и нагло топал прямиком в сторону бара.       — Да, блядь, глаза разуйте, сказано же, что закрыто, — Жан встал и направился к посетителю с намерением выпроводить его на улицу, но так и замер на полпути. Потому что гость оказался вовсе не обычным прохожим. Ривай Аккерман, по классике жанра напоминающий угрюмую ворону, остановился посреди бара, как по щелчку пальцев поменяв царящую в нём атмосферу тоски и уныния на напряжение, симфонией играющее на натянутых нервах. Лёгкое покалывание ощущалось кончиками пальцев и постепенно пробиралось выше, затрагивая позвоночник, пока серые, почти прозрачные глаза Ривая скользили по молодым ребятам, поспешно вскочившим со своих мест. И в этом даже было что-то захватывающее — наблюдать за преображением людей, разом избавившихся от всех тревог ради исполнения своего долга. Они работали, как один цельный механизм, двигаясь и вставая так, чтобы виновник торжества оказался надёжно спрятан у них за спинами. Даже девчонка, у которой на лице ещё слёзы не просохли, сейчас волком смотрела на чужака, посмевшего вторгнуться на их территорию и представляющего непосредственную опасность для одного конкретного засранца. Эрен казался удивлённым, но это не продлилось долго. Ривай был уверен, что успел отследить тот момент, когда в голове Йегера что-то щёлкнуло, вставая на место, и привычная маска золотого отпрыска вновь украсила лицо. Ни грамма скорби и сожаления на дне аквамариновых глаз. Они были там ещё совсем недавно, но сейчас безвозвратно сгинули, оставляя лишь знакомый вызов и хитрющие искорки, присущие представителям кошачьих, когда тем показывают новую игрушку.       — Вышли все. Ривай сказал это спокойно и размеренно, позволив стальной стружке просочиться в голос. На лицах у всех присутствующих возникло недоумение, быстро сменившееся вполне обоснованной злостью. Кирштейн совсем недвусмысленно потянулся к кобуре, а остальные последовали его примеру.       — Ты совсем охуел?! — Жан сделал шаг вперёд, и ситуация разом накалилась ещё больше. Словно кто-то кругом разлил бензин. Достаточно крошечной искры, чтобы рвануло и разнесло всё в щепки.       — Мне ещё раз повторить? — Ривай раздражённо дёрнул уголком губ, поражаясь упёртости этих молокососов, возомнивших себя дохрена крутыми. Ведь даже то, что они превосходили его количеством, не давало им никакой форы и хотя бы крошечного шанса одержать верх в схватке, если та начнётся. Но он знал, что случится потом. К каким последствиям приведёт его выходка, ведь перед тем как припереться в этот бар на окраине города, он даже Кенни в известность не поставил. Это грубое нарушение правил и законов, запрещающих соваться на чужую территорию. Ривай так упорно втолковывал это в голову Эрена, а сейчас сам же пошёл по его стопам. Потому что желание прибить Йегера пересилило доводы здравого смысла.       — Идите. Они синхронно обернулись и уставились на Эрена, который по-прежнему выглядел так же непринуждённо. Одно сплошное, непрошибаемое спокойствие, читающееся в расслабленной позе и взгляде, которым он наградил друзей. Кивнул, подтверждая свои же слова, и тем самым дал понять, что полностью контролирует ситуацию и живые щиты ему совсем не нужны. Чревато и недальновидно — недооценивать противника, но Эрен слишком в себя верил. Когда-нибудь в будущем это наверняка сыграет с ним злую шутку, но пока что его самоуверенность была Риваю на руку. Он дождался, пока остальные выполнят прямой приказ, не задавая лишних вопросов. Даже Кирштейн — судя по всему, самый выебистый из их компании — не стал спорить, хоть и одарил Ривая напоследок взглядом, в котором читалось обещание скорой расправы, если с их драгоценным мальчиком что-то случится. Страшно, очень страшно. Угрозы от пубертатных малолеток пугали Ривая примерно так же, как пиликающий над ухом комар.       — Должно быть, случилось что-то из ряда вон выходящее, если ты соизволил почтить меня своим внезапным визитом, — Эрен усмехнулся и с ещё большим комфортом расселся на стуле, вытянув вперёд длинные ноги. В руке он держал пустую рюмку, периодически перекручивая её между тонкими пальцами.       — Знаешь, я убивал людей и за меньшее, но всё-таки сделаю исключение и позволю тебе объясниться, — Ривай подошёл ближе, вытащил из внутреннего кармана пальто несколько распечатанных снимков и швырнул их на стол. Эрен с интересом глянул на фотографии, на которых был изображён сам в компании знакомой брюнетки. Вот он открывает дверь своей Мазерати и протягивает руку, чтобы помочь Микасе выйти. А вот придерживает дверь ресторана на набережной, пропуская девушку внутрь. И таких ситуаций было довольно много. — У тебя ровно минута, чтобы объясниться и дать мне веский повод не сломать тебе хребет прямо сейчас.       — Вау, а папарацци не дремлют, — Эрен восхищённо присвистнул и подхватил со стола пару снимков. Повертел их и начал внимательно разглядывать, продолжая улыбаться. — Вот это мне особенно нравится, можно даже в рамку поставить, — он повернул фото, показывая его Риваю. На снимке Эрен тянулся к Микасе и самым клишированным образом заправлял ей прядь волос за ухо. И, что самое отвратительное, девушка ему позволяла. Пялилась на него, как на грёбаное божество, хотя любому другому бы руку давно сломала. — Мы вместе хорошо смотримся, что скажешь?       — У тебя осталось тридцать секунд, — прошипел Ривай, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы не накинуться на Йегера.       — А каких объяснений ты ждёшь? Молодые девушка и парень проводят время вместе. Мне кажется, всё вполне очевидно. Эрен провокационно усмехнулся, и это стало последней каплей. Ривай подскочил к нему и с размаху врезал по челюсти. Сжатый кулак столкнулся с красивым лицом со звуком, ласкающим слух. Эрена откинуло назад, но Ривай не позволил ему завалиться на пол. Схватил за грудки, сжимая между пальцами чёрную ткань рубашки, и впечатал Эрена в стол. Тенью навис над ним, оказавшись так близко, что горячий судорожный выдох обжёг его лицо. Он смотрел, как из разбитой пухлой губы стекает кровь, алой струйкой очерчивая подбородок и капая куда-то вниз, на горло. Но Эрена, кажется, ничего не смущало. Он шмыгнул носом и громко рассмеялся прямо в лицо Риваю, окутывая его лёгким шлейфом помешательства. Словно всё происходящее резко сосредоточилось на этом моменте, пока Эрен неторопливо облизывал губы, размазывая по ним кровь. И продолжал скалиться, выплясывая победный танец на нервной системе Аккермана.       — Блядь, надо было сразу сказать, что ты любишь садо-мазо, я бы хоть подготовился, — промурлыкал он, даже не пытаясь отстраниться и вырваться из чужой хватки. Казалось, ему, наоборот, доставляла удовольствие вся эта ситуация.       — Не смей играть со мной подобным образом. Не втягивай в это Микасу, — Ривай встряхнул его и наклонился ещё ниже, практически задевая нос Эрена своим.       — Или что? Её злой страшный папаша меня убьёт?       — Ты до него не доживёшь. Я сделаю это раньше, если ты хоть пальцем её тронешь.       — Почему? Я могу трогать только тебя? — Эрен хмыкнул и без предупреждения положил ладонь на щёку Ривая. Длинными пальцами огладил острую скулу, рассылая по коже колючую дрожь. Плавно спустился ниже, задевая кончиком указательного пальца губы, и тут же отзеркалил это движение, облизав собственные. — Хотя знаешь, она — мой типаж. В последнее время мне нравятся темноволосые и сероглазые. В них есть что-то особенное. Эрен подался ещё ближе и чуть повернул голову, носом задевая скулу Ривая. Громко вздохнул, словно желая впитать и запечатать в себя запах, исходящий от мужчины. От него пахло дикими, чуть горчащими травами и ментолом, хотя Эрен точно знал, что Ривай не курит. Смесь ароматов кружила голову и заставляла Эрена двигаться резче, продолжая нахально изучать неизведанную территорию, на которую его внезапно пустили. Он невесомо коснулся губами напряжённой челюсти и дразнящими щекочущими поцелуями спустился ниже на шею. Бледная кожа манила своей гладкостью и идеальностью без малейших царапин и шрамов — отголосков прежней жизни Аккермана, до того, как он порвал с военным прошлым и влился в семейный бизнес. Эрен разочарованно простонал, когда его оттолкнули, прерывая увлекательнейшую экскурсию по храму, в который простым смертным вход был воспрещён. Позвоночник врезался в край стола, а раненое плечо неприятно заныло, когда его крепко сжали. Но все эти ощущения перебивались холодом, что исходил от дула беретты, упирающегося ему прямо в лоб. Эрен проследил ничуть не впечатлённым взглядом за пальцами, сжимающими рукоятку пистолета, поднялся выше по руке, плечу и, наконец, остановился на лице Аккермана. Ривай смотрел на него так, словно всерьёз раздумывал, нужно ли вынести ему мозги прямо здесь или стоит пожалеть деревянное покрытие пола и стен и вытолкать Эрена на улицу.       — Ты снова обламываешь весь кайф. Нельзя же быть таким вредным, — Эрен демонстративно надул свои многострадальные губы и закатил глаза.       — Я не позволю тебе лезть в нашу семью, — пальцы сжали рукоять крепче, раздался отчётливый звук возводимого курка.       — Правда? И что ты сделаешь? Убьёшь меня? — Эрен фыркнул, не выглядя впечатлённым. — Ну так давай, стреляй и покончи с этой проблемой, пока не стало поздно. Только не забудь потом признаться себе, что не из-за семейных ценностей так выдрочился, а попросту испугался, — Эрен рассмеялся. — Подумать только, никто и не поверит, если рассказать — великий Ривай Аккерман сдрейфил и не смог признаться, что его тянет к сопляку.       — Что за бред ты несёшь? — он выдохнул, чувствуя, как в горле предательски пересохло.       — Я не тупой, Ривай, и прекрасно понимаю, когда кто-то меня хочет, но продолжает играть в добродетель. Я чувствовал, как ты пялился на меня на этом грёбаном вечере. Как провожал взглядом каждое моё движение, — Эрен смотрел на него, сверлил своими невозможными глазами, в которых Ривай натурально тонул, не в силах прервать наваждение. — Когда мы рядом, у тебя дыхание сбивается и пульс ускоряется, ты знал? А я заметил. Сидел и считал удары твоего сердца, пока держал тебя за руку. Ты рассказывал про свою жену, пиздец какая слезоточивая история, согласен, но я, как идиот, мог думать только о том, как сильно хочу тебя поцеловать. И эта мысль преследует меня с той секунды, как я впервые тебя увидел. Так что… решайся сейчас и стреляй, потому что в противном случае я от тебя не отстану. Эрен замолчал и с вызовом уставился на Ривая. Он был уверен в своих словах и говорил абсолютно искренне. Смерти он не боялся, априори сложно её бояться, когда твой внутренний мир давным-давно совершил самоубийство. И ты продолжаешь ходить с трупом внутри себя, выполняешь механические действия, на автомате просыпаешься и засыпаешь, не получая ни грамма удовольствия. Редкие моменты в компании семьи и друзей — временная панацея, вылечивающая от тотального безразличия, но перестающая действовать ровно в тот момент, когда гаснет свет и ты в темноте остаёшься наедине с самим собой. Осознаёшь, что очередной день был прожит зря. Понимаешь, что вновь не смог ничего сделать, не смог исправить или предотвратить. И снова кровь на руках, снова кто-то умирает по твоей вине, хотя должен был ты сам. В какой-то момент понимаешь, что окружающие начинают замечать вонь разложения, преследующую тебя постоянно. Разумеется, у тебя ведь там труп валяется, надёжно спрятанный от посторонних глаз. Приходится изворачиваться. Учишься улыбаться, когда надо и не надо. Учишься чувствовать, как остальные, чтобы не выбиваться из толпы. Срастаешься со своей маской, усваиваешь железное правило — арлекины всегда весёлые. Они скалятся, под тоннами грима скрывая развалины давно пропащей душонки. А потом слышишь щелчок. Словно давно потерянная частица головоломки наконец встаёт на своё место, завершая картину. И в жизни вдруг появляется новое действующее лицо, которое, в отличие от остальных, сразу чует, от кого исходит вонь разложения. Насквозь тебя видит, ведь смотрит всегда пристально, заглядывая глубже, чем стоило бы. Потому что там — запретная территория. Там — запертые за рёбрами демоны сидят и когтями скребут, мечтая вырваться наружу. Но впервые не для того, чтобы разорвать и растоптать. Их магнитом тянет ближе, ведь они чувствуют своего. Эрен не боялся умереть, но всё равно дёрнулся, когда напротив в глазах цвета стали вспыхнула решительность. Одно движение, надавить на спусковой крючок не так сложно, но вместо ожидаемого выстрела толчок в грудь и горячие губы, голодно вгрызающиеся в рот. Вместо кровоточащей дыры во лбу чужие пальцы, зарывающиеся в волосы на затылке. Вместо смерти окрыляющее чувство полёта, когда знакомое тепло проникает в поры, забивается под кожу и согревает. Когда горячее дыхание с привкусом ментола оседает на губах и острой свежестью касается языка. Ривай целовал его грубо и жадно, нависая над ним и вжимая в стол. Больно сжал зубами разбитую губу и оттянул, заставляя Эрена зашипеть, но отстраниться ему не позволил, а, наоборот, притянул к себе ещё ближе, уничтожая жалкие остатки расстояния между ними. Намотал на кулак распущенные каштановые пряди и дёрнул, заставляя Эрена запрокинуть голову. Кусачими поцелуями спустился ниже по челюсти, оставляя мокрые следы. Шея у Эрена была солоноватой и знакомо пахла цитрусами вперемешку с кардамоном и кедровыми нотками. Ривай не сдержался, прикусил смуглую кожу, срывая с губ Эрена протяжный стон. Йегер не сопротивлялся, только беспорядочно цеплялся пальцами то за воротник пальто Ривая, то пролезал дальше, задевая бритый затылок. Податливый, как пластилин. Из него можно было вылепить что угодно, но парадокс в том, что Ривая целиком и полностью устраивала изначальная версия. И признаться в этом неожиданно оказалось легче, чем он думал.       — Бля, я сейчас задохнусь, — Эрен хрипло выдохнул и положил ладонь на часто вздымающуюся грудь Ривая, чуть надавливая. — Притормози немного.       — Тебя сожрать хочется, — ляпнул Аккерман, не подумав. И тут же отвесил себе мысленного пинка, заметив, как хитро сверкнули глаза Эрена. Он улыбнулся и потянулся вперёд, поцеловал Ривая в уголок губ и тут же отстранился, буквально вытанцовывая на жалких остатках его самоконтроля. Идея завалить пацана прямо посреди этого бара с каждой секундой становилась всё более заманчивой. И наплевать на последствия.       — Не боишься отравиться? Сам ведь говорил, что я ядовитый.       — У меня начинает вырабатываться иммунитет, — Ривай разжал кулак, выпуская волосы Эрена из стальной схватки. Мазнул напоследок пальцами по шее и нехотя отстранился.       — Не волнуйся, к моменту, как мы наконец потрахаемся, я стану совсем безвредным для тебя, — Эрен вновь рассмеялся, но уже не так, как минутами ранее. Сейчас в этом смехе было больше веселья и игривых ноток, чем открытой провокации. — Но как насчёт свидания для начала?       — Ты прикалываешься?       — Нет, я абсолютно серьёзно. Он одним плавным движением, как огромный кошак, соскользнул со стула и просочился мимо Ривая, огибая его по широкой дуге. Потёр свою челюсть и скривился.       — Нормально ты мне вмазал, конечно, папа очень расстроится, если узнает, что на его сына на его же территории вероломно напали и избили до полусмерти, — Эрен недовольно бухтел, как старый дед, пока копошился за баром, что-то выуживая из холодильника. Вскоре в его руке мелькнул пакет со льдом, и Йегер не сдержал облегчённый стон, приложив его к челюсти.       — Не забудь так же сообщить папе, что его сын — редкостный мудак.       — Он в курсе и обожает меня за это, — Эрен хмыкнул и прислонился спиной к барной стойке, опираясь на неё одним локтем. Расслабленность в его позе буквально кричала, что присутствие Ривая и прилетевший от него смачный хук по лицу Эрена совсем не смущают. — Нет, ну правда, давай сходим на типа свидание? Обещаю не приставать к тебе.       — У меня нет времени, чтобы бесцельно пинать хуи и разгуливать с тобой, — Ривай устало вздохнул.       — Да, именно поэтому ты сейчас торчишь здесь и продолжаешь говорить со мной, вместо того чтобы нестись в свой офис и копаться в бумажках, — Эрен откинул пакет со льдом на стойку и подошёл к Аккерману, вставая так, чтобы между ними оставалось немного пространства для манёвров. Хотелось сохранить свою красивую мордашку в относительной целостности, если вдруг этот злобный хоббит снова решит ему врезать. — Давайте, мистер Дарси, не будьте таким хмурым придурком и соизвольте составить мне компанию в вечернем рандеву с целью узнать меня получше, чтобы не делать неправильные выводы.       — Хреновая из тебя Элизабет, Йегер, — он не сдержался и улыбнулся краешком губ. Эрен, судя по восторженному взгляду, посчитал это своей личной победой.       — Могу поспорить. Я такой же очаровательный и романтичный, умный, не люблю идти на компромиссы, терпеть не могу глупых людей и… м-м-м, что ещё? — Эрен схватил Ривая за руку и настойчиво потянул его за собой в сторону дверей, на ходу продолжая активный анализ своей личности и сравнение с книжной героиней. — Меня раздражает отсутствие свободы выбора во многих вещах, потому что с самого детства я вынужден соответствовать статусу семьи и плясать под дудку родителей. В отличие от Лиззи, у меня, конечно, мало шансов встретить достойную кандидатуру и выскочить замуж, чтобы избавиться от семейных оков, но, в общем и целом, я был бы не против попытать счастье с одним угрюмым и горделивым снобом. Эрен продолжал тарахтеть, даже когда они оказались на улице. Скорчил забавную рожицу, стоило зелёным глазам заметить лужи на асфальте. Погода его угнетала, он, сколько себя помнил, всегда предпочитал тёплое время года, потому что ненавидел необходимость сидеть где-то внутри, пока на улице как из ведра льёт дождь или идёт снег.       — Твоя свита вряд ли оценит такие стремления, — Ривай кивком головы указал на приближающихся к ним ребят, которые, судя по всему, до этого сидели во внедорожнике Жана, припаркованного возле спорт-бара. Ривай высвободил руку из цепкой хватки тёплых пальцев и сунул её в карман пальто.       — Эрен, ты в порядке? — Саша буквально подскочила к ним, растерянно вглядываясь в лицо друга и сразу подмечая разбитую губу, которой ещё полчаса назад не было.       — Что это за херня? Он тебя ударил? Бля, Аккерманы совсем ебанулись или…       — Аккерманы прекрасно тебя слышат и могут оставить тебе такой же подарок, Кирштейн, — несмотря на прозвучавшую в словах угрозу, голос у Ривая оставался спокойным и лишь самую малость уставшим. Как у взрослого, окружённого представителями детсадовского возраста.       — Всё нормально, пострадало только моё самолюбие, — Эрен потрепал Сашу по голове и двинулся дальше, пресекая любые возмущения на корню. — У меня ещё дела, увидимся позже. Он проигнорировал разинутые рты и удивление во взглядах, продолжая просто идти за Риваем к припаркованному чёрному автомобилю. Астон Мартин, с виду такой же хищный и неприручённый, идеально соответствовал своему владельцу. Эрен, предвкушая новое развлечение, с довольным лицом уселся на пассажирское сиденье и начал озираться по сторонам. Салон был чистым, вылизанным до блеска так, что ни одной пылинки на приборной панели и на тёмной коже кресел. Машина вообще выглядела так, словно её только что забрали с конвейера, в ней не чувствовалось присутствие хозяина. И, лишь оглянувшись назад, Эрен заметил яркое красное пятно, валяющееся на сиденье. Он потянулся и без разрешения схватил несуразное нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся плюшевым осьминогом. Игрушка была небольшой, но довольно выразительной. Вышитые глаза на физиономии октопуса смотрели на Эрена угрюмо, а уголки тонких губ были опущены вниз.       — Вылитый ты, — Эрен громко рассмеялся и сунул пальцы во «внутренности» игрушки, потянул немного и развернул осьминога обратной стороной, демонстрируя миру его добрую личину. Внутри октопус оказался солнечно-жёлтым и вполне приветливо улыбался.       — Подруга подарила, — Ривай вяло отмахнулся, сам себе отказываясь объяснять, почему не избавился от сомнительного презента Ханджи сразу же, а вот уже полгода таскал это недоразумение в машине. — Ехать куда?       — А, щас, — Эрен потянулся к приборной панели и быстро вбил в навигатор нужный адрес. Ривай только лениво приподнял бровь, но вопросы задавать не стал. Астон Мартин плавно выехал с парковки и двинулся по улицам города. — Музыку не хочешь включить?       — Я люблю ездить в тишине.       — Матерь Мария, нельзя быть таким консервативным и нудным, — Йегер обиженно засопел и уткнулся лицом в жопку осьминога, словно плюшевый монстр мог утолить все его печали. — Давай хоть номерами обменяемся? Или ты и дальше предпочитаешь полагаться на спонтанные встречи?       — Нахрена мне твой номер, сопляк? — Ривай скосил на него взгляд, замечая поджатые губы и насупленные брови.       — Буду скидывать тебе свои нюдсы, вдруг ты оттаешь.       — Я ещё пожалею об этом, — Аккерман тяжко вздохнул. Не отрывая взгляда от дороги, он вытащил телефон из кармана, разблокировал его и протянул Эрену. Тот с довольным лицом выхватил гаджет и начал активно в нём ковыряться. Спустя минуту телефон был возвращён Риваю, а в списке контактов появился новый номер, подписанный как Pfirsich. — И что это значит?       — Персик на немецком. Я такой же сладкий и патлатый, разве нет? — Эрен очаровательно улыбнулся. На светофоре, как назло, загорелся красный, и Ривай не смог найти причину, чтобы не повернуться и не посмотреть на парня, сидящего рядом. Сложно было с этим смириться, но Эрен вписывался в обстановку. Баюкая дурацкого осьминога и широко лыбясь, он прекрасно дополнял салон машины, словно прямо здесь — рядом с Риваем — ему и было самое место. — Почему ты так смотришь?       — Как я смотрю?       — Будто подозреваешь меня в чём-то и не веришь мне до конца.       — Ты улыбаешься, Йегер, и при этом не выглядишь, как грёбаная кукла, — зелёный свет спас Ривая от дальнейших объяснений, и он с готовностью переключился обратно на дорогу.       — Да, в последнее время с этим были проблемы, — Эрен как-то разом весь сник и, последовав примеру Аккермана, уставился вперёд. — Не думал, что хоронить друзей окажется так тяжело. Ривай знал об этом не понаслышке. И понятия не имел, что следует сказать, чтобы предупредить Эрена о дальнейших потерях, ведь они будут. Обязательно будут, потому что иначе в их мире не бывает. Каждый день приходится чем-то и кем-то жертвовать, и не всегда эти жертвы обоснованы.       — И как? Ты испытал облегчение? — заметив недоумевающий взгляд Эрена, Ривай пояснил: — Ты убил Гувера.       — Технически, нет. Когда я закончил с ним играть, он ещё был жив, — Эрен закатил глаза и издал вздох, полный разочарования. — Эти марлийцы жуть какие упрямые.       — Ты буквально помахал красной тряпкой перед мордой Брауна.       — Отлично, может, хоть так он захочет высунуться из норы, в которую засел, — Эрен резко распахнул глаза, словно только сейчас вспомнил что-то важное, и уставился на Ривая. — А что с Леонхарт? Ты ведь понёсся за ней тогда.       — Ушла. Ривай поморщился, не желая вспоминать о том, как в очередной раз эта белобрысая сука смогла ускользнуть в последний момент. Он почти её достал, но она вновь сумела выкрутиться. И это до жути бесило, заставляя скрежетать зубами от бессилия.       — Ну, полагаю, тебе ещё выпадет шанс, теперь мы все будем чаще видеться, — Эрен почесал кончик носа и перевёл задумчивый взгляд на улицы города, пролетающие за окном. — Отец говорит, что договорённости с Закклаем трещат по швам, контролировать его становится сложнее. Он больше не хочет играть по нашим правилам и делает всё, чтобы мы все сцепились и поубивали друг друга. Открыто действовать он не станет, но ничего не помешает ему и дальше спокойно впускать марлийцев в город и позволять творить им, что захотят.       — В кланах есть кроты, — Ривай выкрутил руль, въезжая на территорию ничем не примечательного строения, смахивающего на старую двухэтажку. В таких раньше обычно располагались дешёвые мотели. Выбор Йегера пал на довольно странное место для «свидания», но Ривай уже смирился, что пытаться понять логику Эрена всё равно, что Тихий океан вплавь пересечь. Утонешь ещё в самом начале. — Предатели сливают им инфу, причём с самых верхов.       — Зик уже ищет, но невозможно сразу проверить столько людей. Эрен открыл дверцу, собираясь вылезти из машины, но его схватили за запястье и рывком затащили обратно. Пострадавшее плечо от таких пируэтов болезненно заныло, и Эрен поморщился, что не укрылось от внимания Ривая. Он разжал пальцы, отпуская Эрена, но продолжил сверлить его настойчивым взглядом.       — Я говорил серьёзно насчёт Микасы. Держись от неё подальше.       — Почему? Она мне нравится, я ей нравлюсь — всё взаимно, — Эрен развёл руками в стороны, показывая, что никакой проблемы в этом не видит. А проблема была. Огромная такая проблема, заключающаяся в том, что ещё совсем недавно он целовался с Риваем, а сейчас рассказывал о симпатиях к его кузине. — Микаса — взрослый человек и сама имеет право решать, с кем ей общаться, а с кем — нет. К тому же, мы оба прекрасно знаем, что она в состоянии о себе позаботиться и может сломать мне шею, если ей что-то не понравится, — Эрен склонил голову набок и кокетливо взмахнул ресницами, смотря на Ривая как-то по-другому. Во взгляде аквамариновых глаз вспыхнули уже знакомые игривые огоньки. — Или проблема заключается в том, что ты просто ревнуешь? Ривай бы хотел ответить на этот вопрос. С пеной у рта начать доказывать, что ничего подобного и в мыслях не было. Это ведь так чертовски глупо — ревновать сопляка, который ему не принадлежит и принадлежать никогда не будет. Эрен Йегер — всё равно, что ветер, свободно гуляющий по открытому полю. Его не посадить в клетку, не запереть в банке. Он либо вырвется сразу же, либо иссякнет там. Его нельзя привязать к себе стальными канатами и удерживать рядом, как бы ни хотелось. Потому что Эрен, как Ривай сейчас неожиданно понял, принадлежал всем разом и одновременно никому. Было бы верхом глупости и наивности полагать, что такой человек способен всецело посвятить себя кому-то одному.       — Хей, капитан, — он сказал это совсем тихо и потянулся к нему, горячо выдыхая прямо в приоткрытые губы. Улыбнулся искренне, теперь Ривай точно научился отличать фальшивые эмоции от настоящих, потому что в такие редкие моменты в глазах Эрена загорались те самые золотистые песчинки, светящиеся, как манящее пламя для мотыльков. Не успеешь оглянуться, как подлетишь слишком близко и сгоришь. — Сейчас ведь я с тобой? А значит, сделал свой выбор. Эрен мазнул тёплыми губами по острой линии челюсти Ривая, совсем невесомо задел рукой его бедро, рассылая по телу покалывающее ощущение, и отстранился прежде, чем Аккерман успел отреагировать. И уже спустя несколько секунд Ривай был вынужден лицезреть спину и удаляющуюся пятую точку Эрена, обтянутую тёмными джинсами. Он уверенно топал к старому на вид зданию и не собирался останавливаться. Ривай дал себе ещё немного времени. Буквально совсем чуть-чуть, чтобы привести мысли в порядок и поклясться самому себе, что не станет терять контроль над ситуацией. Он не имел права облажаться и подпускать Эрена ближе, чем следовало. Держать его на расстоянии — правильно. Узнать его лучше — логично и обоснованно с точки зрения стратегии, Кенни бы такое стремление похвалил. А потом выпустил бы в голову племянника всю обойму, чтобы размазать его бестолковые мозги по асфальту. Ведь надо было умудриться так капитально и бесповоротно вмазаться в отпрыска Йегеров. Эрен терпеливо ждал его и вновь наградил одной из своих фирменных улыбок, когда Ривай наконец к нему присоединился. Толкнул ржавую потрёпанную дверь и приглашающе махнул рукой. Ривай удивлённо начал озираться, когда они зашли внутрь и оказались в вымощенном чёрным кирпичом узком коридоре. В конце него располагалась ещё одна дверь, но выглядящая гораздо более прилично. Возле неё торчали два шкафоподобных охранника, которые сверлили их недовольными взглядами, но стоило Эрену подойти ближе, как настороженность мужчин сменилась узнаванием. Эрен тихо назвал им кодовое слово и довольно хмыкнул, когда перед его носом почти галантным жестом распахнули дверь.       — Пойдём, — он протянул руку и переплёл пальцы с Риваем, крепко сжимая, словно Аккерман мог сбежать в любой момент. — Сначала ушам будет больно, но ты быстро привыкнешь. Предупреждение Йегера совсем не уберегло Ривая от минутного ступора, когда все органы чувств оказались разом атакованы. Громкие басы музыки ударили по ушам, а яркий свет стробоскопов ослепил глаза, хаотично вытанцовывая на сетчатке. Дикой смесью запахов Ривая дезориентировало в пространстве, но рука Эрена, крепко сжимающая его ладонь, не позволила окончательно растеряться и буквально рывком вытащила его из коматозного состояния.       — Что это за хрень? — хрипло спросил Ривай, воспалённым взглядом осматривая царящую кругом обстановку хаоса. Странное место смахивало то ли на сомнительный клуб для заядлых металлистов, то ли на контрольно-пропускной пункт на входе в Ад, где собрались все отбросы общества в ожидании, когда их активно распределят по кругам.       — О-о-о, это лучшее место в городе! — восторженно воскликнул Эрен и начал активно проталкиваться через беснующуюся толпу. Ривай открыто пялился по сторонам, не понимая, как в такое относительно маленькое помещение может затолкаться столько людей разом. Такого скопления разукрашенных обладателей дредов в тёмных рваных шмотках он не видел со времён своего студенчества, когда подобные сборища в начале двухтысячных активно разгонялись органами правопорядка. Целые группы людей сомнительной наружности торчали у барной стойки, большинство из них оккупировали столики странной треугольной формы. Но чем дальше они шли, пробираясь в удалённый угол, где людей скопилось поменьше, тем чаще Ривай замечал и адекватных представителей человечества, которые выглядели так, словно, как и он, случайно сюда забрели. Одна светловолосая девушка, одетая в строгий брючный костюм, даже умудрялась пиликать на скрипке, развлекая своих друзей.       — Ты привёл меня на фрик-шоу?       — Почти, скоро увидишь, — Эрен подвёл его к свободному столику (удивительно, как тот ещё никто не занял) в самом углу. Ривай брезгливо провёл пальцем по деревянной поверхности, но стол оказался чистым и вполне пригодным. — Устраивайся с максимальным удобством и сними уже своё пальто, а то зажаришься, — Эрен наклонился и оставил на скуле Ривая лёгкое прикосновение губ. — Тебе что-нибудь принести?       — Воздержусь, — ответил он, не желая даже представлять, какого качества выпивка в этом гадюшнике. Эрен только кивнул и ушёл, моментально затерявшись в разношёрстной толпе. С каждой минутой, проведённой в жарком, душном помещении, Риваю становилось всё менее комфортно. Он снял пальто, сложил его аккуратно и повесил на спинку соседнего стула. Уселся так, чтобы оказаться спиной к стене и лицом к небольшой площадке, на которой как раз играла какая-то группа. Хотя сложно было назвать музыкой те звуки, которые они издавали. Ривай не был фанатом таких жанров, подобным раньше увлекалась Ханджи, когда цепляла на себя всю кожу, что могла найти дома, кучу цепей и заклёпок, разукрашивала свою физиономию и пёрлась на фесты, после которых возвращалась как под кайфом. Но был в этом и плюс — обычно после фестивалей Зоэ дня два-три не могла нормально разговаривать и предпочитала помалкивать. Ривай устало прикрыл глаза. Мотивы Эрена были ему непонятны. Он догадывался, что вкусы на развлечения у Йегера довольно нестандартные, но чтобы на так называемое «свидание» потащить его в гадюшник, где собралась вся нечисть города — такую романтику Ривай при всём желании не мог оценить по достоинству. Адские звуки стихли, толпа заорала и начала аплодировать, провожая группу со сцены. Ривай выдохнул и понадеялся, что на смену этим патлатым чудищам придёт кто-то, издающий не такие адские звуки. Голова буквально раскалывалась, хотелось скорее покинуть это место и выйти на улицу, чтобы избавиться от духоты и ощущения грубой подошвы ботинка, давящего на грудь. Толпа вновь начала бесноваться. Ривай резко вскинул голову и уставился на новое действующее лицо, появившееся на сцене. В первое мгновение он не поверил, моргнул пару раз, пытаясь избавиться от наваждения, но картинка перед глазами никуда не делась. Наоборот, Эрен прошёл вглубь сцены, прямиком к ударной установке, и плюхнулся на стул. Театрально закатил глаза и что-то буркнул себе под нос, судя по тому, как зашевелились его губы. Эрен покрутился немного, настраивая высоту стула под свой рост, и только после этого довольно улыбнулся. Из толпы начали раздаваться приветственные выкрики, но Йегер не обращал на них внимания. Стащил тонкую резинку с запястья и зажал её между губами, пока небрежными движениями собирал волосы в пучок. Девчонка, сидящая неподалёку от Ривая, громко завизжала. Что самое хреновое, он даже осуждать её не мог за неконтролируемое проявление эмоций, потому что Эрен действительно вызывал обильное слюноотделение. Его движения были плавными и тягучими. Он размял шею, вскинул руки над головой и сладко потянулся, разминая мышцы. Расстёгнутая на груди рубашка от таких потуг разошлась ещё шире, обнажая смуглую гладкую кожу и камешек, сверкающий между ключицами. Ривай непроизвольно подался вперёд, пристальнее вглядываясь в умиротворённое лицо Эрена. Он казался сосредоточенным, пока крутил в руках барабанные палочки, высчитывая баланс. Очередное открытие за последнее время — драгоценный отпрыск Гриши умеет профессионально играть не только на нервах, но и на барабанах. Эрен напоминал шляпу фокусника, из которой бесконечно вылезали всё новые и новые сюрпризы и заканчиваться никак не собирались. Что странно, Эрен на сцене оставался один. Места бас-гитариста и клавишника пустовали, стойка с микрофоном тоже стояла нетронутой. Эрен начал постукивать палочками друг об друга, задавая темп. Свет в зале стал приглушённым, сосредоточившись на сцене. Толпа затихла в ожидании первых аккордов и взорвалась новыми криками, ещё более громкими, когда зазвучала музыка. Звук вылетал из колонок, расставленных по всему периметру, отскакивал от стен и резонировал, своей резкостью и грубостью неожиданно лаская слух. Но Ривай практически не замечал этого, сосредоточившись на сцене, где начала происходить какая-то магия, не поддающаяся здравому объяснению. Эрен играл. Играл так, что не оставалось сомнений — он делает это далеко не в первый раз и явно получает удовольствие. Он умело жонглировал палочками, действуя технично и в то же время чуть рвано, словно всё происходящее было чистой импровизацией. Солист запел, и его хриплый голос с надломом идеально сочетался с каждым отточенным ударом Эрена, с каждым резонансом, издаваемым тарелками. Сайкс орал на ложных связках, расщепляя звук и добавляя в голос хриплого рычания. Эрен вторил ему, ударяя по сплэшу. Он казался полностью поглощённым процессом, хотя изредка поднимал голову, окидывая толпу пристальным взглядом. Не оставалось сомнений, кого именно он искал, но Ривай был не в состоянии пошевелиться, чтобы отреагировать. Продолжал смотреть на него, жадно поглощая взглядом каждое движение, каждый крошечный жест, чтобы запечатлеть их в памяти. Потому что сейчас Эрен был самим собой — с душой нараспашку, с кровоточащим органом, преподнесённом толпе на проржавевшем блюде. Их собственный выбор — принять его или растоптать под ногами. А они принимали. Продолжали бесноваться и смотрели на Эрена восхищённо, пока он размахивал руками и тряс головой так, что удивительно, как та ещё не слетела с шеи. Пучок волос растрепался, пряди хлестали Эрена по лицу, но он не замечал такие ничтожные детали, погружаясь в вакханалию музыки всё глубже и глубже, пока дышать не станет тяжело. Слова песни протяжным эхом проникали в сознание, прочно там обосновываясь. «У каждого есть своя грустная история» — так Эрен сказал, но делиться своей прежде не спешил. Ведром ледяной воды вылил её сейчас на Ривая, окончательно убеждая того в правильном выводе — Эрен умеет мастерски притворяться. Большую часть времени ходит с намертво приклеенной к лицу маской, пряча за ней выжженную пустыню, пепелище, скрывающееся где-то совсем глубоко. Похороненное под грузом лет, проведённых вдали от дома. Но прошлое его не отпускает. И не отпустит до тех пор, пока Эрен сам не захочет. Стихли последние аккорды. Эрен замер и опустил голову, разглядывая собственные чуть подрагивающие руки, сжимающие палочки. Его грудная клетка поднималась и опускалась так быстро, словно он пробежал стометровый марафон. В какой-то степени так и было, потому что побег от своих демонов — это всегда короткая дистанция, надолго человека не хватит. Он чуть пошатывался, пока спускался со сцены, но в целом выглядел довольным. Не обращал внимания на людей, хлопающих его по плечам и выкрикивающих слова восхищения. Крейсером двигался в море толпы, держа путь в направлении столика, за которым сидел человек, чьё мнение сейчас было единственно важным.       — Ну, как тебе? — Эрен устало свалился на стул и издал протяжный стон, чувствуя, как адреналин уходит, оставляя после себя приятное натяжение в мышцах. Пока он играл, даже о ране на плече успел позабыть, но она вновь напомнила о себе покалыванием. Эрен потёр её и вопросительно уставился на Ривая. Он мог соврать ему. Сказать неправду, с каменной рожей убедить, что это было худшее, что он когда-либо видел и слышал. Но не стал. Потому что Эрен сейчас казался чертовски уязвимым.       — Понравилось, — просто сказал Ривай и улыбнулся самым краешком губ, потому что иначе попросту не умел.       — Вау… вот теперь и сдохнуть не жалко после твоего одобрения, — Эрен рассмеялся. Громко и заливисто, запрокинув голову. Кадык на его шее подскакивал вверх-вниз, и Ривай непроизвольно проследил за ним взглядом. Задержался на капельках пота, стекающих по крепкой шее. По влажным волосам, прилипшим к щекам. Эрен даже в таком раздолбанном состоянии на отходняке после адреналина умудрялся выглядеть привлекательно. — Теперь понял, почему это место настолько крутое? Сюда может прийти каждый желающий и за символическую плату показать, что умеет. Для нас — способ расслабиться, а для хозяина заведения — халявное развлечение гостей.       — Часто сюда ходишь?       — Не, третий раз только. Я mutter пытался затащить, но она напрочь отказалась, — Эрен хмыкнул и скорчил забавную рожицу. — Ты первый, кого я привёл с собой. Риваю хотелось язвительно поинтересоваться, почему драгоценная блондинка Рейсс не удостоилась такой чести. Но он напомнил себе, что ему не пятнадцать лет и, в отличие от Йегера, он умеет контролировать потоки слов, вылетающие изо рта.       — Приведу себя в порядок и скоро вернусь. Бля, жрать хочу жесть, — Эрен встал и посмотрел на Ривая сверху вниз. — Тебе взять что-нибудь?       — Вряд ли здесь есть нормальный чай, — Аккерман поморщился.       — Ты недооцениваешь всю степень моего обаяния. Когда Эрен ушёл, Ривай позволил себе выдохнуть. Было сложно сдерживаться, таращась на раскрасневшееся лицо Йегера, покрытое испариной. Красивый до пиздеца и прекрасно об этом знающий. Не стоило подкидывать ещё больше дров в костёр его самолюбования. На сцену поднялась скрипачка. Она вписывалась в общий колорит примерно так же, как ваза династии Мин в охотничьем баре среди чучел животных. Но стоило девчонке заиграть, как всеобщий гул поутих. Слушать её было гораздо комфортнее и приятнее, чем царящее ранее мракобесие.       — И даже не пролил ни капли, ну что я за молодец, — Йегер неожиданно вновь возник в поле зрения и аккуратно поставил перед Риваем простую белую чашку на таком же белом блюдце. От неё исходил аромат свежего бергамота. — Пардон, это максимум, пуэры и улуны здесь не водятся, — Эрен плюхнулся напротив и водрузил на стол поднос, заваленный едой. На тарелках красовались пшеничные тортильи с мясной начинкой и овощами, большая порция картошки фри, ещё какая-то жареная дрянь, похожая на куриные крылья, и стакан ледяного мохито. Эрен потёр ладони и схватил тако, одним прицельным движением откусив от него половину.       — Давно ты играешь? — с искренним интересом спросил Ривай. Он сделал небольшой глоток чая и вынес вердикт, что пить можно. Не идеал, конечно, но терпимо для такого клоповника.       — Со средней школы, а музыку с детства люблю, — Эрен активно жевал, на ходу макая картошку в кисло-сладкий соус и отправляя её в рот. Запил всё холодным освежающим напитком, едва не замурчав от удовольствия. — Отец ругался, когда я дома по кастрюлям и банкам хреначил, потом стало проще, никто мои увлечения больше не контролировал, но… — Йегер пожал плечами и вновь хлебнул мохито. — Увлечения на то и увлечения, что не имеют права становиться чем-то более важным. Ну, во всяком случае, так отец говорил. Это несерьёзно и бла-бла. Поэтому вместо консерватории я попёрся в универ имени Людвига на юриспруденцию. Зацени иронию.       — Уголовное право?       — Бинго! — воскликнул Эрен и показал Риваю большой палец вверх. — Могу навскидку статей двадцать тебе сейчас влепить, — Эрен задумался и усмехнулся. — Ну, и себе тоже, да. Короче говоря, веселуха. Эрен умудрялся жевать и при этом выдавать огромные потоки информации, которые спутанным клубком перекатывались в голове Ривая. Тот наблюдал за Йегером с долей скептицизма и в то же время понимания, потому что самому Риваю было знакомо вмешательство в личную жизнь. Кенни в своё время так же лез и давил, пытаясь прогнуть под себя. Просто сидеть и разговаривать с Эреном оказалось… нормально. Хотя говорил по большей части Йегер, а Ривай его слушал. Эрен был активным, жестикулировал, едва не сшибая со стола посуду, ржал над своими же шутками и эмоционально реагировал на выступающих, которые продолжали сменять друг друга на сцене. Ривай мог бы к такому привыкнуть. Сделать вид, что весь мир сейчас сосредоточен в этом клубе, который приличным заведением язык не поворачивался назвать. Что все насущные проблемы остались за порогом, а они здесь вдвоём — наедине среди огромного скопления людей. Эрен шмыгнул носом и раздражённо почесал кончик. Не колеблясь, вытащил из кармана штанов зип-лок с белым содержимым, совсем не заботясь о том, что его могут увидеть. Большинство из присутствующих закидывалось вещами и похуже. Он открыл его и уже собирался привычно выложить тонкую дорожку, но едва не лишился пальцев. Неожиданно мелькнувший в чужой руке нож сверкнул острым лезвием и вонзился в поверхность стола, пришпилив пакетик.       — Ебануться, — прошептал Эрен, восхищённо уставившись на Ривая. — Я даже не буду спрашивать, откуда ты его вытащил, — он игриво пошевелил бровями и оскалился.       — Чтобы в моём присутствии эту дрянь больше не трогал, — безапелляционным тоном сказал Ривай, сверля Эрена строгим взглядом.       — То есть без тебя можно?       — Если нравится травить себя — дерзай. Эрен продолжал таращиться на него с лихорадочным блеском в аквамариновых глазах. Так обычно пялятся фанаты на своих кумиров. Ну или же оголодавшие псины на сочный кусок мяса.       — Тогда мне придётся найти замену, — Эрен резко перегнулся через стол, схватил Ривая за шею и рывком притянул к себе. Впился губами в призывно распахнутый рот, обжигая послевкусием мяты и сладкой горечью рома. Целовался жадно, словно в любой момент у него это право могли отобрать, и совершенно не обращал внимания на любопытные взгляды окружающих. — Это даже круче, — сказал он, с трудом отстранившись. Откинулся обратно на стул и рассмеялся, продолжая стрелять в Ривая кокетливыми взглядами. Чокнутый, абсолютно повёрнутый мальчишка. И сам Ривай такой же, если позволил себе так откровенно втрескаться в него. Но что-либо менять он не собирался. Пока что.

***

Было холодно. Он чётко помнит это ощущение и совсем не удивляется, когда морозный ветер знакомо просачивается под одежду и парализует. Или же вся проблема в страхе, сковывающем тело стальными кандалами. Каждый раз история повторяется, как зацикленная запись на старой пластинке. Он идёт медленно, с трудом перебирая ногами. Снег под подошвой ботинок громко скрипит, сообщая о его приближении. Контраст очень яркий. На белом кристально чистом полотне алые брызги крови привлекают внимание, горят, как пожирающее лист бумаги пламя. Не заметить их сложно. Ривай останавливается, смотрит на маленькое хрупкое тело, в позе изломанной куклы лежащее на снегу посреди заброшенного пустыря. Плачевный итог и совсем её недостойный. Она заслуживала лучшего — гораздо лучшего, чего он не смог ей дать. Он не видит её лица, рыжие потускневшие пряди волос закрывают его. Ривай медлит, прежде чем наклониться и, подцепив пальцами прядки, отодвинуть их. Отшатывается назад и падает, чувствуя, как ноги наливаются свинцом, а сердце замирает, не в состоянии сделать следующий удар. На него смотрят зелёные глаза, подёрнутые дымкой смерти. Безжизненные, лишённые знакомого блеска и яркости. Их обладатель больше никогда не будет ему улыбаться. Их обладатель — не Петра. Ривай громко кричит. …и просыпается. Кошмары вернулись.