Секунды

      В тот вечер она впервые заметила это. Россия пришла тогда с работы, измученная бумажками и мигренью. Она рухнула на кровать без сил. И — нет, не услышала, — почувствовала холодом по спине, как что-то шуршит у входной двери. Россия свалилась с дивана, поплелась к двери. В глазке сплошная чернота. Она снова упала на кровать и уснула по-мертвецки крепко.

***

      Её выдернул из забытья чей-то вой. Отчаянный, безумный, с удушающей тоской. Россия выдохнула и поспешила заткнуть уши подушкой. Собственная слабость комом застряла в горле, и тело словно было не её. Оставалось просто лежать, всматриваясь во тьму неизвестности, пока солнце не ударило в окна.

***

      На следующий вечер нечто начало скрестись в дверь, жалко подвывая. Россия просто включила на кухне свет и разогрела какие-то полуфабрикаты. Потом заснула, сытая и в тепле, под тихие крики существа.

***

      Кусок в горло не лез, сильно тошнило. Мысли изорвались в нитки, а весь мир сузился до её квартирки. И в мутном полусне Россия почувствовала так ясно, будто ей втыкали нож в затылок — нечто здесь. Проникло внутрь квартиры, пускай в густой темноте его никак не разглядеть.       Она не дышала, не могла сделать и вдоха.       Нечто не двигалось, только едва слышно перебирало конечностями (есть ли у него конечности? А тело?).       Всю ночь её грызла едкая тоска.       На утро она вспомнила, как нечто преследовало её всю жизнь.

***

      Она пробовала позвонить Беларуси, но та была занята. Россия весь день сидела в кабинете. А после, щурясь от яркого солнца, засматриваясь на облетевшие деревья, глотая холодный воздух, Россия наматывала круги вокруг дома. Когда обветренная кожа на руках высохла в кровь, она пришла, и нечто уже ждало её внутри.       — Кто ты?       Темнота тихо и неразборчиво прошелестела.       Сердце забилось медленнее, стало как-то безразлично — и на голод, и на холод, и на боль. Есть ли у этой твари очертания, границы? Или это совершенная бесконечность?       Ну вот и познакомились.

***

      — Я будто ничего не чувствую, — вырвалось как-то у неё, когда она ложилась спать. Свет был уже выключен, и темнота окружала со всех сторон.       — Кажется, мне всё ещё больно. Наверное, я скучаю. Я не знаю.       Нечто молчало.       — Мне одиноко, — призналась, не зная, кому и зачем.       Щёки запылали. Россия накрылась одеялом с головой и попыталась не думать, перестать думать, только не думать, ну пожалуйста.

***

      На следующее утро она просыпает работу. Солнце бьёт ей в глаза, заливает всю квартиру, а подушка под ладонью почему-то мокрая. Внутри было невыносимо пусто.       Россия плачет.