Сборник эротических рассказов

Глава 10.4 Мракокрад/Вьюга. (Гет, инцест, клоака, оплодотворение)

Всё складывалось как никогда хорошо для Мракокрада. Он и Ясновидица переступили ещё одну черту, и она позволила ему кончить внутрь. Кроме того, она была рада стать его королевой, и ей нравилось будущее, к которому они стремились. С отцом обстоятельства складывались тоже отлично. Арктик перестал горевать от потери жены. А также нашел ей замену в морде Мракокрада. Конечно, он её любил так же сильно, как и Мракокрад свою мать, но мертвых было не вернуть к жизни даже при помощи дракомантии. Отец и сын стали близки как никогда. Почти всегда Арктик брал лидерство и трахал сына так, что после занятия любовью клоака Мракокрада стонала от удовольствия и не могла долгое время закрыться, будучи наполненной любовью отца. Ледяной дракон был совсем не против, если сын использует дракомантию, кроме того, он был не против делиться любовью. Почти то же самое касалось и Глубина, только ему больше нравилось подчиняться и быть получателем. Морской принц совершенно забыл Индиго, но её статуэтку оставил. Он разделял любовь со своим другом и готовился стать королем-консортом. Мракокрад был намерен жениться на Ясновидице, а также выйти замуж за Арктика и Глубина, когда станет королем. Его возлюбленные драконы были совсем не против заниматься любовью с ним и друг другом, поэтому иногда всё заканчивалось оргией. Осталась только одна дракониха, что ещё не оказалась погружена в сердце гибрида и это была его собственная сестра. Больше не было страха и сомнений, а только решимость. Сестра станет его возлюбленной женой, а следом и вся Пиррия покорится его воле. Только эти пять драконов станут правителями всего мира. Так должно было случиться и так произойдет. Они принесут Пиррии светлое будущее. Мракокрад заранее договорился с отцом, поэтому ледяной дракон решил прогуляться на ночь глядя, оставив сына и дочь наедине друг с другом, чтобы они как следует провели время. Мракокрад посмотрел в глаза своей излюбленной сестры, что была увлечена рисованием. В отличие от него, она намного больше походила на гибрида. Её чешуя черная, с оттенком темно-синего цвета, но её шипастая ледяная грива и когти были от ледяного дракона. Под крыльями у неё россыпь черных чешуек, а не серебреных, как у ночных драконов. Мракокрад смело мог сказать, что перед ним самая красивая дракониха во всей Пиррии. Вьюга увлеклась рисованием и совершенно не замечала брата, что открыто пялился на неё. К сожалению, ему не было видно её клоаки, что раздосадовало дракона. — Что рисуешь? — с любопытством спросил гибрид, подойдя к сестре и посмотрев на холст. На холсте было изображено звёздное небо. — Плач драконов, — ответила та. — Почему такое название? — ночной дракон смог увидеть едва видимые силуэты драконов. — Плач ведь не горе или радость, а только обычное биологическое явление, как и желание вожделеть, что всего лишь результат естественного порядка вещей, — ответила Вьюга, как обычно, странной манерой речи. Мракокрад не мог понять манеру её мыслей, и прочесть её было невозможно, однако он чувствовал её мощный запах, что сводил самца с ума. Казалось, Вьюга совсем не обращала внимание, более того, она поднялась на три лапы и продолжила рисовать своё творчество одной лапой. Наконец Мракокрад мог видеть её сладкую манящую клоаку, что текла и пахла подобно сильному афродизиаку. Мракокраду было очень трудно сдерживать член в узде, но он это делал, чтобы не спугнуть свою любимую сестру. Даже удивительно, почему она так сильно текла. Неужели она была с другим самцом? Кто позарился на неё? Вдумчивый? Мракокрад был готов убить этого мерзавца, однако это не привело бы к хорошему будущему. Он был уверен, что у неё никого не было и… Она ждала его! Нужно было быть дураком, чтобы не видеть, что происходит вокруг. Возможно, она думает иначе, чем другие драконы, но она совсем не дура. Тогда как же давно она знала обо всём этом? Мракокрад был глупцом, что не заметил, что сестра тоже хотела присоединиться к ним. — Вьюга… — Мракокрад обнял сестру крылом, прижавшись к ней, из-за чего их взгляды встретились. Вьюга будто бы знала, что произойдет дальше, и совершенно не сопротивлялась, слушая сладостную речь Мракокрада, как он собирался защитить её. Больше никто не будет дразнить её, и мир будет куда счастливее, чем раньше. А его любовь к ней неподдельная. Он любил её куда сильнее, чем брат мог любить сестру. Вьюга убрала принадлежности для рисования и отошла от своей работы. Она легла на грудь и приподняла заднюю часть, встав в позу для спаривания, позволяя брату созерцать ее самое интимное место. Даже хвост не мешал обзору и больше не был препятствием. Нужно было быть глупцом, чтобы не понимать, что самка была готова отдаться самцу. Когтями Мракокрад осторожно надавил на мягкость, чувствуя, как тепло распространяется по подушечкам лап. Он начал исследовать, проводя языком по ее чувствительной зоне, пока не нашел местечко, от которого по всему ее телу пробежала дрожь. Его длинный черный раздвоенный язык скользнул глубже внутрь нее, выискивая лучшие места, в то время как она тихо мурлыкала. Через некоторое время он почувствовал, как она слегка напряглась и снова расслабилась, пока он продолжал доставлять ей удовольствие. Он быстро провел языком по тугому кольцу, прежде чем продвинуться дальше внутрь, найдя ее отверстие и надавив на него кончиком. Низкий стон сорвался с ее губ, заставив его улыбнуться и продолжить давить сильнее. Он протолкнулся глубоко в теплый влажный туннель влагалища, опустив морду ниже и начав слизывать соки, свободно вытекающие из ее лона. Мракокрад наслаждался вкусом своей сестры и не спешил переходить к основному действию. Вьюга принадлежала ему, и только он мог хорошо позаботиться о ней. Только по-настоящему добрый и заботливый брат мог понять ее и защитить. Не какой-то там Вдумчивый, который был недостоин и не мог защитить одну из самых важных драконих во всей Пиррии. Другие драконы считают Вьюгу странной и ненормальной, но для Мракокрада она совершенно нормальная. Она особенная! Вьюга полностью смирилась с неизбежным. Она знала, что все закончится именно так, но даже Мракокрад, способный читать мысли, не мог увидеть этого в ее голове. Он видел только огромный черный шар и множество белых нитей, создающих из себя целую паутину. На черном шарике осталось только пять черных нитей. Мракокраду всегда было трудно понять мысли сестры, и даже теперь он не мог понять, о чем она думала. Вьюга издала тихий отчетливый стон, когда брат продолжил доставлять ей удовольствие. Она не могла не испытывать чувства принадлежности к брату, как будто они были двумя половинками одного целого. Никто другой не мог понять Вьюгу так, как он, и никто другой не мог заставить ее чувствовать так, как он. Пока Мракокрад лизал и покусывал ее чувствительную плоть, дракониха чувствовала, что становится все влажнее и влажнее. Гибрид видел мысли сестры в виде волн и различных цветов и совершенно не мог понять, о чем она думала. Но внезапно драконесса сильнее выгнула спину, предлагая ему себя. — Ты становишься все больше и больше похожим на холодный сыпучий песок, но твои глаза по-прежнему черны, как вода, — сказала Вьюга в своей необычной манере речи. Естественно, Мракокрад не понял, что она имела в виду, но перевод ее слов был следующим: Ты стал еще более безумным, но у тебя по-прежнему добрая душа. Вьюга так и не решилась сказать, что изначально вместо черного она хотела сказать белое; тогда вместо доброй души она получила бы злую. Но тогда брат мог понять, так как в его понимании и понимании ночных драконов, белый — цвет зла, а черный — цвет добра. — Эм… — ночной дракон впал в ступор, не зная, как ответить своей любимой сестре, но поскольку она приглашающе подняла хвост и всем своим видом показала, что хочет, чтобы Мракокрад был у нее первым. Дракомант воспринял ее слова как нечто положительное. — Обещаю, что тебе это понравится! — Мракокрад решил поделиться с сестрой своим имеющимся опытом, а также любовью. Он с радостью принял приглашение. Дракон двинулся вверх по телу драконихи, подушечки его лап оставляли за собой горячие следы, пока самец не навис над самкой, его пульсирующее мужское достоинство замерло у ее входа. Вьюга издала блаженный рев, когда родной брат медленно вошел в нее. Она чувствовала, как ее внутренности растягиваются, чтобы вместить его. Она никогда раньше не чувствовала ничего подобного, и это было одновременно волнующе и пугающе. Но дракониха знала, что с братом она в безопасности, и что он никогда не причинит ей вреда. Самец начал двигать бедрами, входя в нее и выходя из нее с возрастающей скоростью и интенсивностью. Вьюга стонала и извивалась под ним, ее тело реагировало на каждое его прикосновение. Мракокрад мог чувствовать, как учащенно бьется сердце сестры, и мог сказать, что самка была возбуждена сильнее, чем кто-либо еще, кого когда-либо он видел. Это вызвало у него странный трепет. Он знал, что так может продолжаться часами. Ночной самец протолкнулся глубже в сестру, чувствуя, как ее стены сжимаются вокруг него. Жар и влага драконессы сделали его еще тверже, и он не смог удержаться, чтобы не вонзиться еще глубже. Тело Вьюги было в огне. Она могла чувствовать, как Мракокрад входит в нее и выходит из нее. Могла чувствовать его член внутри нее, полностью заполняющий ее. Она стонала от удовольствия, чувствуя, как дрожат ее задние лапы, и стоять становилось все труднее. Клоака Вьюги никогда не была такой влажной и полной. Внутри её никогда не было члена самца, и она, конечно, не думала, что ее первая любовь будет с собственным братом. Она чувствовала каждое пульсирующее движение пениса брата, когда он проникал в ее клоаку и трахал ее влагалище, погружаясь в самку глубже, чем когда-либо. Ее внутренности были переполнены, и она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. В ее голове стало пусто. Только удовольствие и звуки заполняли ее разум. Она чувствовала, как напрягаются ее мышцы, а бедра дрожат. Наконец сильный оргазм прошелся по ее позвоночнику. Она вскрикнула коротким, резким ревом, ее тело напряглось от удовольствия. Ее клоакальная полость сжалась по всей длине Мракокрада, сжимая его еще крепче. Когда тело Вьюги медленно расслабилось, Мракокрад проникнул в неё еще глубже, чувствуя, как ее стенки сжимаются вокруг него. Подобно лепесткам цветка, Клоака Вьюги раскрылась так широко, что была с радостью готова поглотить узел самца, что вместе с членом жадно долбился о вход с неудержимым рвением. Ночной самец поддался своим диким инстинктам и нежно укусил сестру за шею, продолжая глубоко вонзать в нее свой член. Соки ее тела стекали по ногам, пропитывая чешую ее брата. Ночной дракон знал, что Вьюга была как никогда близка к очередному оргазму. Он ускорил темп, проникая в неё с еще большей силой. Его ствол был покрыт соками сестры, а трение об её плоть сводило самца с ума. Вьюга чувствовала себя так, словно вот-вот умрет от оргазма, что полностью овладел ею. Тело было горячим как огонь и болело приятной болью в нескольких местах. Движения дракона увеличивались в скорости и силе, а ее тело неудержимо дрожало. Она снова почувствовала, как в ее чреве нарастало давление. Она чувствовала, как дрожат ее бедра и поджимаются когти на лапах. Наслаждение в ее груди было сильным, и она заревела в потолок, когда ее тело напряглось и она почувствовала, как узел брата впивался в нее. Она снова заревела громким и резким воплем наслаждения, когда достигла очередного оргазма. Ее тело затрепетало и напряглось невероятно сильно, так как Мракокрад не давал ей возможности передохнуть. Мракокрад продолжал входить и выходить из Вьюги, чувствуя, как ее тело сжимается вокруг него. Ее клоака сжалась так, что только небольшая часть члена все еще находилась внутри, что делало спазмы самки еще более интенсивными. Он сильнее и с большей любовью впился в шею самки, наслаждаясь звуками удовольствия, издаваемые сестрой, в порыве их страсти. Самец чувствовал, как внутренности сестры сотрясаются вокруг него в очередном оргазме, и он знал, что она была на грани еще одного. На этот раз ее клоака сжалась еще сильнее, останавливая член самца, но в то же время принося огромное удовольствие от сопротивления. Ее мышцы напряглись, и, наконец, она обмякла. Тело драконихи затряслось, когда она почувствовала, как узел Мракокрада проскользнул внутрь и начал набухать внутри нее, полностью заполняя ее. Дракониха не могла отойти от оргазма их телесного и духовного соития, кроме того, быть наполненной другим драконом было пиком их чувств. Узел застрял в ее клоаке, и Мракокрад застрял внутри нее. Самец продолжал вонзаться в нее, хоть узел удерживал его на месте. Она могла чувствовать, как ее мышцы сокращаются вокруг него, доя его член до последней капли семени. Вьюга почувствовала, как семя ее брата заполнило ее, и она поняла, что принадлежит ему навсегда. Она застонала от удовольствия, чувствуя его горячее дыхание на своей шее. На мгновение их души переплелись, а их тела слились в одно целое. Но Мракокрад не был бы Мракокрадом, если бы остановился только на этом. Он так долго жаждал и после всего вожделения остановиться только на одном оргазме? Вьюга была подобно вишенке на торте, что завершала картину. Он хотел насладиться ею как следует и, следовательно, одного раза не могло хватить. Немного отдохнув, после того как его узел слегка уменьшился и с чмокающим звуком покинул клоаку сестры, самец начал готовиться к ещё одному раунду. Он снова нацелил кончик члена на ее отверстие, медленно проталкиваясь внутрь нее. Вьюга застонала, почувствовав, как Мракокрад снова медленно входит. Его узел медленно сжимался по мере того, как ствол продвигался все дальше внутрь нее. Это было медленно, мучительно и чудесно одновременно. В конце концов, Мракокрад больше не мог сдерживаться. Он проник еще глубже внутрь сестры, чувствуя, как узел становится еще туже и напряженее. Дракониха тяжело дышала, предчувствуя очередной оргазм, когда её мышцы сжались вокруг него. На этот раз дракон был намного жёстче, чем раньше. Его толстый разбухший пульсирующий узел уже единожды побывавший в ней на сей собирался принять не посредственное участие в сексе и всеми силами старался проникнуть в клоаку вместе с членом. Дракониха взревела, почувствовав, как узел брата пронзил ее клоаку. Будто ей было мало гребней, что росли вдоль члена, так теперь ещё и не полностью надувшийся узел проникал и насиловал её. Удовольствие было еще большим, когда узел и шипы терлись о ее чувствительную плоть. Её клоака растянулась до такого уровня, что могла принять в себя не полностью набухший узел самца. Тело самки дрожало, а ее мышцы превратились в желе. Ее ноги подкосились под ней, и она ревела и стонала от удовольствия, когда узел брата вместе с членом проникал в нее снова и снова. Наконец самец снова полностью оказался внутри клоаки, его узел застрял внутри самки, а его ствол был покрыт соками сестры. Стены драконессы были так плотно сжаты вокруг него, что он вообще не мог пошевелиться. Самец хватал пастью воздух, его ствол пульсировал от интенсивности удовольствия. Дракониха чувствовала, как подергивается член ее брата, чувствовала, как узел внутри нее ослабевает и снова набухает. Удовольствие разливалось по ее венам, чувствовала, как ее тело разогревается, а дыхание становится прерывистым. Чувствовала, как мышцы напрягаются до предела, чувствовала, как ее тело раскаляется как печь. Всё больше семени проникало в её яйцевод, тем самым увеличивая шанс беременности. Мракокрад сменил позу и трахал сестру вновь и вновь, изливая всё больше частичек себя в сестру. Вьюге было так хорошо, что временами она забывала, как дышать и не могла понять, где заканчивается она, а где начинается брат. Было слишком хорошо, чтобы думать и даже осознавать себя. Дракониха совершенно потерялась в оргазмах, потеряв грань реальности. Но даже Мракокрад, не единожды слившись с сестрой, не мог иметь бесконечную выносливость, конечно, если только не пожелает этого. Удовольствие начало перерастать в боль, и оба дракона только и хотели, что отдыха. Мракокрад остановился, вынул член и увидел результат их интенсивной любви. Огромное количество семенной жидкости вытекало из её разбухшей и чрезмерно раздутой клоаки, которая и не думала закрываться в ближайшее время. Гибрид признался себе, что запретная любовь — самая лучшая. Даже со своей первой любовью Ясновидицей Мракокрад не смог выдоить из себя столько спермы, чтобы оплодотворить её. Самец был настолько пуст, что могло показаться, что в следующий раз он кончит кровью, ну или же ничем. Не было ни малейшего шанса, что сестра не забеременела от него и это было прекрасно. Дракон имел способность видеть будущее и знал, что от их связи на свет вылупятся два здоровых дракончика, чего нельзя было сказать уже об их драконятах. Однако для самого могущественного дракоманта не составит труда вылечить любого дракона от всевозможных болезней и уродств, а также дать бессмертие. Мракокрад мог сделать всё что угодно, кроме как воскресить мать. Скоро Мракокрад станет королем ночного племени, а затем и всей Пиррии. Дракомант не планировал уничтожать ледяное племя за убийство его матери и даже не планировал приносить им страдания. Все же все заслуживают прощения. Будущее будет прекрасным, как и обещала Ясновидица. Совсем скоро его жены, Ясновидица и Вьюга, снесут кладку яиц и Мракокрад станет отцом. Глубин станет его мужем, королем-консортом и лучшим другом. Арктик тоже станет королем-консортом. Временами Мракокрад продолжит принимать облик матери и удовлетворять отца, все же не всегда всем давать, надо иногда и получать. Тем более, что это тоже очень приятно. Кроме того, не стоит забывать об оргиях с участием всей семьи. Будущее определенно будет хорошим.