Я люблю тебя, разве это не самое худшее что ты когда-либо слышал?

Обстановка в комнате Сонхуна и Сону была, мягко говоря, умиротворённой. И это действительно выводит Сонхуна из себя. — Не мог бы ты принести мне одну из тех коробок плотной бумаги, Сонхун? Еще одно новшество во время поездки: Сону называет его по имени, и не для того, чтобы насмехаться или раздражать его. Сонхун хватает коробку с ряда столов, накрытых для вечера искусств и ремесел, едва в состоянии разглядеть ее содержимое в слабом свете ламп снаружи. Вероятно, это была оплошность с его и Сону стороны — провести мероприятие с использованием ножниц на улице в темноте, но уже слишком поздно переходить в закрытое помещение. — Спасибо. — Сону вытирает руки о свой свитер. — Ну, я думаю, это все, что мы должны были сделать на сегодняшний вечер. Ёнджун, Тэхен и Субин в кои-то веки дежурят по уборке, так что, я думаю, это означает, что у нас с тобой сегодня выходной. Хочешь чем-нибудь заняться? Сонхун на секунду задумывается об этом. С тех пор как они здесь, ни у кого из них не было ни минуты наедине с собой — даже у Сонхуна, который является старшеклассником и должен стараться активно наслаждаться поездкой. Он понятия не имеет, что хочет делать. — Я… на самом деле не думал об этом. — Сонхун издает смешок. — Ну, думаю, мы можем остаться здесь? — Он многозначительно шевелит бровями. — Сделать друг другу браслеты дружбы? Одной мысли о том, что они вдвоем разгуливают с одинаковыми идиотскими плетеными браслетами, достаточно, чтобы вызвать искренний смех у Сонхуна. — У меня сейчас мозг не работает. — Я не заметил разницы. Сонхун хихикает, наклоняясь, чтобы шлепнуть Сону по руке. — Заткнись, гном. — Можем просто пойти в комнату, если ты устал. Кроме тебя у меня нет причин оставаться здесь… — Сону резко обрывает себя, выводя Сонхуна из его усталого оцепенения. Улыбка медленно расползается по лицу Сонхуна. — Нет, продолжай. Закончи свое предложение, Ким. Хотел сказать, что тебе одиноко без меня? — Нет. Отвали. — Сону скрещивает руки на груди, намеренно отворачиваясь. Сонхун хихикает. — Ну если ты так говоришь. Да, мы можем пойти в комнату. Они вдвоем отходят от переполненных столов и идут дальше в прохладную весеннюю ночь. Уличное освещение в их кемпинге минимально, тем более между зданиями. Небо над ними обильно усыпано яркими звёздами, отбрасывающими слабый свет, который освещает их путь. Хор цикад тихо гудит в кустах. — Оказывается, здесь холоднее, чем я думал, — говорит Сону. Сонхун хмыкает, проводя рукой вверх и вниз по своей руке по толстой фланели и блейзеру, покрывающей её, затем смотрит на обнаженные руки Сону. — Ты сам виноват, что надел одежду с короткими рукавами в такую погоду. Сону пристально смотрит на него, едва заметного в темноте. — Сейчас май. Должно быть тепло, откуда мне было знать? — Прогноз погоды. Сону дрожит, зубы громко стучат друг о друга. Сонхуну действительно немного жаль его, но не настолько, потому что это его собственная вина. Тем не менее, Сонхун может посмеяться над тем, что у Сону весь нос розовый, и он выглядит как недовольный котенок, который только что проснулся после дневного сна. — Это та часть, где ты даешь мне одну из своих курток, мудак. На тебе их сейчас не меньше тридцати, наверно. Сонхун снова смотрит вниз на свои два слоя одежды. Он бы не замёрз, если бы отдал что-нибудь, если бы ему пришлось. Стоит ли ему это сделать? Они сейчас на этом уровне? Это может сделать отношения между ними действительно странными или нарушить деликатную атмосферу, которую они создали. -Ммм, — думает он, что сказать. Сону каким-то образом умудряется быть ещё более похожим на сердитого котёнка. — Сонхун. — Вздыхает он, внезапно опуская руки по бокам. — Пожалуйста. В какую альтернативную вселенную они случайно пришли? Сонхун сбрасывает с себя самый верхний слой одежды — серый полушерстяной блейзер, который мама подарила ему на день рождения в прошлом году, и протягивает его дрожащему Сону. Это его любимая куртка, и он отдаёт ее Ким Сону. — Благодарю. Они продолжают идти вместе в тишине, бок о бок. Только когда они приближаются к зданию общежития, Сону говорит: — Не хочешь прогуляться? Ветерок развевает волосы Сонхуна и дует в лицо Сону. — Ты разве не замёрз? — Ты только что дал мне куртку, идиот. Мне больше не холодно, и я уже устал сидеть в комнате и ничего не делать. Так ты хочешь пойти или нет? Последний шанс. Сонхун засовывает руки в карманы и обходит Сону. Сону быстро догоняет его. — Значит да? — Очевидно. Сону ухмыляется. — Куда пойдём? Может быть, к озеру или еще куда-нибудь? Лицо Сонхуна холодеет, и он чувствует, как кровь отливает от него из-за одного только упоминания озера. Он скорее умрет, чем когда-либо снова добровольно приблизится к водоему. Сону быстро отступает. — Подожди, нет. Не озеро, верно. Извини, мозг заклинило. — Все в порядке, не беспокойся об этом. Еще один порыв ветра, на этот раз более сильный, угрожает опрокинуть Сону. Это ненадежные несколько секунд, пока Сону восстанавливает равновесие, но в конце концов он стабилизируется. — Давай пойдем к каменной стене. Это защитит нас от ветра, — предлагает Сонхун. Это короткий путь к стене от их общежития, по большей части равнинной местности и небольшому подъему. Оба они немного запыхались, когда добрались до каменной стены, но, к счастью, ветер стих, и воздух не такой холодный. — Здесь хорошо, — говорит Сону. Сонхун хмыкает, соглашаясь. — Напоминает мне о тех поездках в горы, в которые нас брал твой отец. Тогда они были такими большими, но сейчас, оглядываясь назад, он разрешал нам лазить только по детским скалам. — Срань господня! — Сону толкает Сонхуна в плечо. — Я совсем забыл. Это было так страшно. Я думал, что умру, если пройду больше половины подъема. — Это не больше 5 метров. Сонхун смеется в голос. Он тянет Сону к скамейке, смотрящей на каменную стену, и тянет его вниз, чтобы тот сел рядом. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз так смеялся. — И мы обычно пели эту молитвенную песню заранее! Почему мы это сделали? — Очевидно, чтобы заставить вселенную защитить нас от этого смертельно высокого падения. — Мы были такими странными детьми. Сону фыркает. — Ну знаешь, когда ты такой маленький, ты действительно думаешь, что умрешь от падения с высоты 5 метров. — Ты, честно говоря, мог бы. У детей почти нет костей. — Что это вообще значит? — Спрашивает Сонхун, задыхаясь от смеха. — Ну знаешь — тело едва сформировалось, кости гибкие. Я не знаю. Я не учил биологию с поступления. — Идиот. — С нежностью говорит Сонхун. Он не хотел, чтобы это звучало так. Это из-за холода у него болит голова и горло, и теперь все становится неловко. — Ты правда думаешь, что я идиот? — Спрашивает Сону странно тихим голосом. Сонхун едва слышит его из-за цикад и ветра, но как только он слышит вопрос, что-то заставляет его сердце биться быстрее. — Сону… — Нет. Не… не говори так. Отвечай на вопрос. Сонхун прочищает горло, одергивает куртку. Все, что угодно, лишь бы отложить этот разговор. — Конечно, я не думаю, что ты на самом деле идиот. Какой идиот может управлять школьным советом так, как это делаешь ты? — спрашивает он, поворачиваясь всем телом к Сону, но отказываясь встречаться с ним взглядом. Сону пристально смотрит на него. Прямо в глаза. Что ж, с этим покончено. На мгновение Сонхун почувствовал, как его тело застыло. Они вдвоем не были так близко друг к другу… ну с тех пор, как были детьми. — Хорошо, — шепчет Сону. — Правда? Сону кивает. — Ладно. Мне…э-э-э… мне жаль, если я…… Заставил тебя почувствовать, что я так и думаю. Это было дерьмовое извинение, и он это знает. Это не… это не то, что они обычно делают. Извиняются друг перед другом. Еще один странный поворот, который вызвала эта поездка в их отношениях. Раньше он едва ли мог даже назвать это так, но теперь? Он не знает, что они собой представляют сейчас. Как будто читая его мысли, Сону спрашивает: — Мы друзья? У Сонхуна на самом деле нет ответа, поэтому он и не пытается отвечать. Он просто продолжает пялиться на Сону, как будто это сделает ситуацию менее странной. — Потому что то, что мы здесь делаем, находится в опасной близости от территории друзей, — продолжает Сону. Друзья — это не совсем подходящее слово. Что-то в этом не укладывается в устах Сонхуна, и в устах Сону тоже звучит не совсем правильно. — Это то, кто мы? — наконец спрашивает он. — А ты хочешь ими быть? Он не знает. — Я не знаю. Сону сжимает рот в жесткую линию, выглядя задумчивым. — У нас сложная история, — начинает он медленно, как будто топчется на месте. — Думаю, поэтому мы в таком положении. Сонхун хмыкает, побуждая Сону продолжать. -… И мы, очевидно, ненавидели друг друга в течение нескольких лет. — Да. — Но кажется, что теперь всё по другому. С тех пор, как мы сюда попали. Сонхун соглашается, но ничего не говорит в ответ. — Я чувствую, что ты больше не ненавидишь меня, — прямо говорит Сону. Сонхун приоткрывает рот в изумлении. Из всех путей, по которым мог бы пойти этот разговор, Сонхун точно не предвидел этот. Он почти физически ощущает как его разум пустеет. — Я не… я не… Я не ненавижу тебя, — это все, на что он сейчас способен, язык слишком большой и бесполезный. Сону приподнимает бровь, глядя на него. — Хорошо. — Я не знаю, что сказать, Сону. Все это так странно, и я не знаю, как ответить, чтобы не показаться тупым или злым. — Чтож, с первым ты не справился. — Я говорю серьезно. Я просто… я не знаю, как дружить с тобой. Я же обязательно сделаю что-то не так и буду придурком. Мы не были друзьями очень, очень давно. Сону на мгновение замолкает. — Я думаю, нам не заранее нужно знать, как это делать. Черт возьми, Сонхун. Я просто выкладываю идеи, чтобы отношения между нами не стали еще более странными. — Я не уверен, что справлюсь, если у меня снова не получиться быть твоим другом, — прошептал Сонхун, больше для себя, чем для чего-либо еще. В глазах Сону появляется укол печали. — В этот раз мы могли бы постараться сильнее. Что-то в его голосе, то, насколько он тихий, заставляет Сонхуна почувствовать себя снова тринадцатилетним, сидящим в своей крошечной спальне на простынях с изображением Бэтмена. Они оба дети, тратящие впустую весь день на разговоры обо всём и ни о чём. Окно открыто, и они слушают звуки города. Сону выглядит прекрасно, волосы растрепаны не от ветра, а потому, что он еще не научился их укладывать. Они не розовые как жвачка, а темно-коричневые, какими были раньше. Они друзья, и ничего из того, что произошло за последние четыре года, ещё не произошло. Сонхун и Сону одновременно наклоняются.