Начало пути.

Ножи лежали в один ряд: золотой, серебряный, медный, платиновый, стальной, оловянный. — Что, и олово тоже? — скептически заметил Джон. — Ты удивишься, приятель, сколько и каких здесь ещё не хватает. Я тебе больше скажу: прежде, чем использовать, некоторые из них необходимо будет смочить в святой воде, крови… Отрыжка Джона не дала Бобби договорить. — А в пиве или в моче, не? — Джон держал в руке бутылку самого паршивого пойла, которое он смог найти в доме Сингера. На вкус и запах оно было чем-то средним между тем и тем, что он только что назвал. А по крепости ближе к бензину, нежели к спирту. Джон в задумчивости посмотрел на этикетку. Скорее всего, это рецепт Бобби, и он поставил бутылку на стол, не пригубив. Отрыжка была последствием вчерашней попойки. Но пить он старался всё меньше. Бобби, почесав черепушку под кепкой, на полном серьёзе задумавшись над вопросом, собирался уже ответить. — Нет. Назад, — почти рявкнул Джон, ударив по детской ручке с золотым ножом. Тот звякнул, упав на своё место. Несильный тычок, и вот Сэмми откинут на Дина. Оба мальчика стояли рядом со взрослыми, но Сэма привлёк блеск золотого клинка, и он решил подержать его в руке. Тяжеловат. Но руки отца оказалась тяжелее. Дин неуверенно шагнул вперёд и приобнял брата: — Па-ап… — Сэр. — Что? — Сэр, — вполголоса и жёстче проговорил отец. Оба мальчика вытянулись по стойке «смирно». Боль взросления в глазах одного и слёзы обиды в глазах второго. — Да, сэр, — дружно, но ещё неуверенно ответили мальчики. В комнате было холодно от напряжённого мужского взаимопонимания. Игры кончились. Детство тем более. — Марш мыть машину, — не оборачиваясь, бросил Джон. — Есть, сэр, — И дети выскочили из комнаты. «Импала» поддерживалась в идеальном состоянии и сияла, как игрушка. Очень большая игрушка. И дети рады были возиться с ней снова и снова. Бобби не вмешивался. Да и не имел он права. Он также отметил, что Джон пьёт всё меньше, и как распрямлялась его спина, ещё недавно ссутуленная от горя. Сейчас в осанке Джона всё чаще проявлялась военная выправка. Сингеру было жаль мальчишек, но иначе им не выжить. Дин сидел за рулём Детки, вытянув руки вперёд, имитируя вращение рулевого колеса и изображая рык машины. Сэм корчил рожицы в блестящий колпак колеса. Оба упустили момент, когда к машине подошёл отец. Сэм был бесцеремонно оттащен назад к крыльцу. Он быстро юркнул в дом. А Дин был так увлечён, что не заметил, как на заднее сиденье проскользнул его отец. Когда мальчик его увидел, было уже поздно. Порыв выскочить из машины не удался, его за шиворот крепко притянули назад к спинке сиденья. Толчок, диван-сиденье поехало вперёд почти до упора. Ноги коснулись педалей, руки согнуты в локтях на руле. Правда, сам руль высоковат. Небольшие манипуляции — и вот уже Дин смотрит поверх него. — Чего ждёшь? Заводи. Сердце мальчика бешено билось. По рукам бежали импульсы тока, сковывая движения. Команды отца он слышал глухо, как сквозь вату. Огромная… Теперь Дину машина казалась очень огромной. И она подчиняется ему?! Ему! Восторгу не было предела: её рык, её дрожь. И он дрожал вместе с ней. — Руль. Словно ведро холодной вылили на него. Взмок мгновенно, и стало холодно. На него надвигалось крыльцо, на котором стоял ухмыляющийся дядя Бобби, а из-за его штанов выглядывал Сэм. Сэм! Стыд грядущей неудачи неумолимо заливал лицо и шею, отнимая силу рук. Не крыльцо надвигалось, а он вёл Детку прямо в дом. — Руль, — снова хлестанул спокойный голос отца по напряжённым нервам Дина. Джон и не думал помогать сыну. — Разобьёшь фару — надеру задницу так, что и есть сможешь только лёжа на животе. Тяжело, туго, не хватало сил и времени. Машина поворачивала медленнее, чем приближалась к крыльцу. Дину казалось, что он всем телом навалился на руль. Но только казалось. — Стоп, — прозвучало так же негромко и спокойно над его ухом. Но мальчик был в панике. Несмотря на то, что он очень внимательно следил за тем, как отец управлялся с машиной, остановиться плавно не получилось. Машина дёрнулась и заглохла. Дин вжал голову в плечи, ожидая кары — подзатыльника, как минимум. — Из машины. Упор лёжа. Отжаться десять раз. Парень вывалился из машины на ватных ногах, но в какой-то степени испытывая облегчение, и приступил к выполнению упражнения. — Счёт вслух. Вот тут хотелось выругаться. Несмотря на все переживания, глубоко внутри зарождалась злость. Он же почти закончил, а теперь всё заново. И как отголосок: — В машину. Всё заново. Места хватает. Отец и не думал покидать машину, так и сидел на заднем сиденье, облокотившись о спинку переднего. Наблюдал. Сдерживая дыханье, чтобы как-то успокоиться, Дин повторил всё заново. Руль поддался. Значит, дело в тренировках. Машина плавно, всё же едва не задев угол крыльца, выкатилась на дорогу.