Другая жизнь. Одинокий путь

***

      Тот разговор на Птичьем острове позволил Вэй Усяню наконец отпустить уже почти до предела натянувшуюся внутри тетиву и, подобно стреле, устремиться к цели.       Ао-Гуан понимал, что будет происходить дальше, поэтому наконец дал сяньшэну полную личную свободу.       Вэй Усянь нашел Лань Ванцзи в домике, который они занимали вчетвером с Инари и Вэйчжэном на окраине поселения. В воздухе уже разлился полуденный зной. Когда сяньшэн вошел, Ханьгуан-цзюнь сидел в глубине комнаты у столика, коротая жаркие часы за рукописью и прохладным чаем.       Услышав вдруг замершие шаги, он обернулся.       Вэй Усянь остановился, немного отойдя от входных дверей. Стоило взглянуть в это лицо, встретить взгляд этих льдистых и вместе с тем теплых глаз, как язык прилип к небу, а большая часть решимости прийти и все сказать улетучилась.       Лань Ванцзи поднялся и, не сводя с Вэй Усяня взгляда, шагнул ему навстречу. Он заметил его замешательство и в очередной раз сделал все возможное, чтобы поддержать его и помочь по мере сил. — Уходишь? — произнес он почти без вопроса.       Вэй Усянь нервно сглотнул, не в силах озвучить даже краткое «да».       Преодолев остатки разделяющего их расстояния, Лань Ванцзи порывисто обнял его, позволив себе этим жестом сказать всё, что не смог бы выразить словами. Дав себе волю, он прижал его к себе так крепко, будто хотел пройти насквозь и по пути застрять, слившись таким образом воедино, чтобы никогда не расстаться.       У Вэй Усяня не было ни малейшей возможности дышать, но он все равно поднял руки и обхватил Лань Ванцзи в ответ, также неистово, почти отчаянно. Даже если бы они действительно были одним целым, он бы все равно не смог снова рискнуть им. Поэтому вариант у них оставался только один: одному — идти, а другому — остаться. Одному — рисковать, а другому — ждать и надеяться. Обоим — скрепя сердца, надышаться друг другом, решиться и отпустить.       Когда первый сильный порыв чувств немного ослаб, и Лань Ванцзи перестал сжимать Вэй Усяня слишком сильно, тот сделал несколько медленных глубоких вдохов и предложил: — Лань Чжань, пойдем присядем?       Они устроились на подушечке для сидения, в глубине комнаты, куда не проникало горячее солнце. Лань Ванцзи сидел, как положено, а вэй Усянь забрался к нему на колени, обвил и ногами, и руками, прижался всем телом. Лань Ванцзи принялся гладить его по спине, в несчетный раз обводя пальцами знакомые изгибы, мягко разминая его мышцы, давая возможность своим рукам напитаться его теплом.       Вэй Усянь вдохнул легкий аромат сандала, всегда окружающий Лань Ванцзи, потершись щекой, коснулся его лобной ленты, по сердцу прокатились волны тепла, и он прижал его к себе чуть сильнее шепча: — В этот раз я возьму с собой Чэньцин и твой меч, ладно? А Суйбянь оставлю тебе. Тогда нам не придется расстаться полностью. И ты всегда сможешь найти меня, если совсем утомишься ждать. Но я постараюсь… Нет, я правда не могу сказать, когда вернусь. Тут уж совсем нельзя слукавить. Я только надеюсь, что ты сможешь понять. Я знаю, ты понимаешь. И, уверен, ты дождешься. Скажи А-Мину… пусть ругает меня последними словами, если это поможет облегчить сердце. Скажи ему, что… чтобы поговорил с сяо Цзюанем. Может быть, ему удастся то, что не удается мне. И пусть еще разок наведается к А-Лину. Я правда очень рассчитываю на него и А-Шэна.И на тебя. Только на тебя, конечно же, в первую очередь. На всех вас. Нужно удержать тех троих от опрометчивых действий. Если не сразу, то спустя время, они точно захотят предпринять что-то. — Помни обо всем этом и не задерживайся, — попросил Лань Ванцзи в ответ. — Если тебя не будет слишком долго, никто и ничто уже не сможет сдержать ни их, ни меня. Ты очень дорожишь мной и каждым из них. Но и ты близок и дорог не меньше. Мне не нужен этот мир без тебя. Если ты не придешь, для меня не останется смысла. И вечность, что пока еще есть у меня, я отдам, будь уверен, только чтобы воздать им за каждую каплю твоей крови, за все что тебе пришлось выстрадать. Клянусь, если сгинешь, я последую за тобой, но прежде и пустого места от этого мира не оставлю. — Лань Чжань, тише. Не горячись так, что ты. Я… Я непременно к тебе вернусь, обещаю, — попробовал в своей манере уболтать его Вэй Усянь.       И тот затих, но сяньшэн всем существом ощутил, озвученное им — чистая правда. Любая его ошибка, малейший просчет станут для всего этого мира фатальными. Ставки в том, что он затеял совершить в одиночку, еще выше, чем казались считанные минуты назад. Но ведь Лань Чжань все сказал верно. А отступиться Вэй Усянь уже не мог, потому что оказывался совершенно не в силах оставить все, как есть. — Ты уйдешь, когда все уснут? — уточнил Лань Ванцзи, имея ввиду вторую стражу, его голос звучал привычно спокойно. — Чуть позже, — ответил Вэй Усянь. — За час до полуночи. — Ты часто просыпаешься в это время, если случается лечь слишком рано. Отдохни хорошенько перед дорогой. — Я буду с тобой. Оставшиеся пять страж я хочу быть только с тобой. — Я с тобой, — повторил для него Лань Ванцзи, продолжая обнимать. — Не заходи в долину раньше шестой-седьмой стражи. Имея дело со стихиями, лучше брать в расчет всё. Седьмая стража — время дракона, это может быть на руку. — Вэйчжэн восстановился еще далеко не полностью, — напомнил Вэй Усянь. — Но вы оба — большие упрямцы, — возразил Лань Ванцзи. — Хуанхэ течет неподалеку от Долины Бурь, ты ведь помнишь. — Не позволяй ему, — взмолился сяньшэн. — Удерживать его будет только хуже. Подумай сам, в его ли натуре бездействовать?       Вэй Усянь был вынужден молчаливо признать, что рассчитывать на то, что за ним никто не последует, не захочет проводить и удостовериться, было опрометчивым самообманом. Он длинно вздохнул и согласился: — Хорошо. Ладно. Ты прав.

***

      Все время до конца дня они провели вместе. Ели, играли музыку, лежали в обнимку, наслаждаясь и напитываясь друг другом, зная, что вдосталь не насытятся все равно.       Их никто не беспокоил, не иначе Вэйчжэн постарался.       Конечно, он все понимал, тут и не надо было быть мудрецом. Вэй Усянь лишь беспокоился, чтобы он не рисковал зазря, следуя за ним до Долины, и чтобы потом вернулся к Цинхай и мог спать спокойно.       Под аромат, источаемый курильницей для благовоний, сяньшэн и сам умудрился заснуть, хоть и не рассчитывал на это.       За полтора часа до полуночи его разбудил Лань Ванцзи.       Они в молчании вместе распили по пиале цветочного чая на дорогу, и настал тот момент, когда Вэй Усянь остро осознал, если прямо сейчас не поднимется и не уйдет, то уже и не сможет уйти, а Лань Чжань, если медлить дальше, тоже окажется не в силах отпустить его.       С легким звяком опустилась на столик опустевшая пиала. Вэй Усянь резко выдохнул, встал, подхватил ножны с Бичэнем и шагнул к дверям. Ни заключительных объятий, ни даже лишнего слова, ничего, что бы говорило о расставании, ничего, потому что почти зримая нить вилась за плечами, разматываясь с каждым движением, повторяя в каждом ударе пульса: «Я в твоем сердце, а ты — в моем. Мы всегда рядом.»       Створки дверей домика сошлись за его спиной с мягким стуком.

***

      Вэй Усянь сразу же встал на меч и поднялся повыше. Ночь была ясной, светила луна, сяньшэн засмотрелся на нее, не забывая однако держать направление на северо-восток.       К середине следующего дня он планировал сделать привал на правом берегу Хуанхэ и оставаться там до вечера и большую часть ночи, чтобы преодолеть реку и войти в Долину Бурь в начале шестой стражи, как и обещал Лань Чжаню.       Он мог бы продвигаться вперед куда быстрее, но рассудил, что несколько часов погоды не сделают, а ему все-таки было над чем поразмышлять.       Припоминая путь, каким они следовали на Цинхай в конце весны с Лань Чжимином, Лань Чжанем и Ао-гуаном, сяньшэн не счел опрометчивым отыскать место их тогдашней ночевки и снова остановиться там же. Едва ли в тех местах кто-то захочет поставить ловушку. А, если и да, — неплохой способ проверить истинное отношение детей неба к бессмертным заклинателям до того, как войти в Долину Бурь.       Прибыв на место немного заполдень, Вэй Усянь и в самом деле обнаружил расставленные на него силки, да еще и с приманкой: Вэйчжэн пек на прутьях над углями рыбу с травами, поджидая его. — Давно отдыхаешь? — поинтересовался сяньшэн, сойдя на землю с меча. — Рад, что ты догадался, — ответил дракон, не оборачиваясь. — Это Лань Чжань. — Я все равно рад, — повторил дракон и наконец посмотрел на Вэй Усяня. — Вэйчжэн, тебе не стоило… — Просто хотел убедиться, что ты в хорошей форме и сыт. Хуань Шэня здесь нет, но я успел понаблюдать за ним и тоже кое-что попробовать. Ты против? — Н-нет, — согласился несколько сбитый с толку Вэй Усянь. — Только обещай, что вернешься в Цинхай сегодня же вечером, — все-таки попросил он и спохватился, что нужно больше времени. — Или хотя бы завтра к утру. — Полторы декады. — Что? — выдохнул Вэй Усянь.Между растерянностью и возмущением первое все-таки взяло верх, поэтому он говорил тихо, а не кричал. — Хорошо. Добавлю еще два дня на дорогу, — как ни в чем не бывало, сказал Вэйчжэн. — Если через семнадцать дней ты не вернешься к Бирюзовому морю, я соберу всех, и мы отправимся искать тебя. — Ладно. Идет, — согласился Вэй Усянь. — Три раза по пять дней — довольно приличный срок. Успею. — Ты слишком сговорчив, — заметил дракон. — Просто меня все устраивает. И я совсем не против такой поддержки за спиной. Один против Неба с козырем в рукаве — это гораздо лучше, чем просто один против целого Неба. — Тебе не нужно быть против целого Неба, — напомнил ему Вэйчжэн, протягивая готовое угощение. — Лукавые грязные делишки проворачивает только Фэн Бо.       Вэй Усянь не был вполне согласен, но смолчал на сей раз, пробуя рыбу, в предвкушении вкусного и необыкновенного. — И Юэлиан, конечно же, ничего не забыл. Верю, с ним все хорошо, у него просто наверняка есть причины оставаться там. И, возможно, эта причина — ты.       Кушанье оказалось очень достойным, буквально таяло на языке, требуя проглотить его, поэтому Вэй Усянь едва не подавился кусочком и закашлялся, вспомнив, что обещал дракону «только запечатать Долину — и точка.»       Вэйчжэн пересел от костра ближе к нему, похлопал по спине, приговаривая: — Прости. Прости, пожалуйста. Для начала поешь. Заклинатели из Лань правы, следуя правилу не говорить за едой.       Вернув дыхание, Вэй Усянь осторожно взглянул на него. Рыба была горячей, только с огня, глаза сяньшэна покраснели и наполнились слезами из-за обжигающего кусочка, проглоченного слишком быстро. Он моргнул, чтобы вернуть зрению четкость, продолжая держать в руке прутик с нанизанной на него рыбой.       Ао-гуан поднес ему флягу с водой и помог пить: — Запей. Осторожно. Вот так.       Он говорил спокойно, почти даже вкрадчиво.       Проглотив приятно прохладную воду, Вэй Усянь снова посмотрел на него, хоть и не знал, что теперь сказать. — Поешь, — повторил дракон. — Все хорошо. Не волнуйся. Я понимаю тебя. Потому и пришел.       Вэйчжэн ободряюще похлопал сяньшэна по спине.