Другая жизнь. Одинокий путь

***

      Лань Ванцзи сохранял донельзя угрюмый вид, но все-таки аккуратно и методично рассекал ствол дерева, что позволило извлечь изувеченные тела передавленных упавшей сосной людей.       Пока Бичэнь взрывал землю, создавая общую могилу, Вэй Усянь разложил тела рядом и внимательно вгляделся в них еще раз. Все люди были в простой и недостаточно теплой для этого времени года одежде. Их семьи скорее всего бедны. К тому же люди вероятно рассчитывали быстренько обстряпать дело и вернуться, как делали это раньше.       Кроме пней от ранее срубленных деревьев поблизости не осталось ни обломанной ветки, ни даже кусочка коры. В довершение недавно прошел мелкий снег, полностью сравнявший пейзаж.       Когда тела были захоронены, Вэй Усянь плюхнулся на землю неподалеку от свежей могилы и сообщил, что дальше не сделает ни шагу, пока не поест и не отдохнет. Лань Ванцзи посмотрел на него с сомнением. Вэй Усянь же тем временем обтирал снегом руки от грязи, говоря: — Весьма кстати здесь куча срубленных веток. Не придется собирать. И не пропадать же добру без толку.       Уступив Второй Нефрит Лань, принес хворост и разжег огонь.       Вэй Усянь протянул руки к огню, предоставив Лань Ванцзи остальные хлопоты. Поев, выпив горячего и получив сладкий боярышник, Вэй Усянь с удовольствием надкусил сладость и попросил: — Лань Чжань, сыграй?       Лань Ванцзи не отреагировал. — Эй, Лань Чжань, ты же слышишь. Сыграй, пожалуйста для меня? Нам же нужно еще сходить в Цаи, разузнать там подробности происшествия. Тянуть с этим не стоит. А без твоей музыки, наполняющей душу, мне до города после бессонной ночи не дотащиться. — Отнесу тебя на спине. — О! — выдохнул Вэй Усянь. — Но… Почему ты не хочешь сыграть? Тебе трудно? Мало сил? — Достаточно. — Тогда пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — запричитал Вэй Усянь. — Я так и буду повторять, пока не коснешься струн! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — А-Сянь! — Ну, Лань Чжань… — Хорошо. Уймись только.       Вэй Усянь жестом показал, будто зашил себе рот и затих. Вздохнув с глубочайшей скорбью, он тут же принялся демонстрировать, что с зашитым ртом и боярышник теперь не поешь. — Не паясничай, — осадил его Лань Ванцзи.       Вэй Усянь скрестил ноги, сунул остаток ягод на палочке в рукав, уперся локтями в колени и устремил на Ханьгуан-цзюня самый жалобный взгляд, на какой только был способен.       Наконец Лань Ванцзи положил себе на колени гуцинь и тронул струны.       Вэй Усянь понимал, что если попросить его прямо сыграть для тех, кого они только что похоронили, тот вряд ли согласится, скорее лишь больше рассердится. Он и без того отреагировал на случившееся резко, порицая без капли снисхождения, неожиданно яростно, поэтому Вэй Усяню и пришлось пойти на уловку и разыграть небольшой спектакль.       Вслушиваясь в перебор струн, подобный журчанью ручья, Вэй Усянь на время отбросил размышления. Он сел, как положено и опустил веки.       Заметив, что Сянь-Сянь принял позу для медитации, Лань Ванцзи продолжал играть, чередуя разные успокаивающие и уравновешивающие мелодии.       Вэй Усянь же тем временем через себя передавал это всепоглощающее умиротворение недавно погибшим здесь и только что захороненным людям. Он было подумал, что можно было бы призвать одну из душ для расспроса. Но все-таки вопросы, которые стоило бы задать были не столь очевидны. А войти в сопереживание он несколько опасался.       Вдруг по его спине пробежал легкий прохладный ветерок. Не открывая глаз, Вэй Усянь напряг чувства. Какая-то сущность находилась поблизости. Совсем рядом. Огорченная, но не угрожающая.       Как бы невзначай уронив руку с колена, Вэй Усянь оперся о землю, разворошил снег и плотно прижался ладонью к сырой холодной почве. Пошевелив пальцами, он мысленно позвал: «Иди ко мне».       Здравая мысль, что сопереживать духам в нынешнем состоянии может быть опасно, успела улетучиться.       С первого раза сущность ему не отозвалась и его разобрало любопытство, ведь ему наверняка не почудилось. И действительно спустя минуту прохладный ветерок коснулся пальцев вжавшейся в землю руки и побежал выше.       Вэй Усянь зябко повел плечами и оторвал руку от земли, кладя ее как положено. В ноздри ему ударил густой аромат сосновой смолы, в ушах зашумело, как от порывов ветра.       Вэй Усянь запоздало подумал о том, что у местных деревьев, долгие годы внимавших музыке заклинателей, имело все шансы зародиться сознание. И вот теперь вероятно дух упавшего дерева бродил здесь один и искал утешения. Кстати звучащая музыка привлекла его. К лучшему. Потому что если оставшийся без своего вместилища древесный дух затоскует или того хуже — впадет в ненависть, заразит своим горем и жаждой отмщения всю округу. Ведь на самом деле обретшее сознание нечеловекоподобная сущность — потенциальная навка. Лишь то, что с деревьями здесь обращаются очень бережно, внимательно и почтительно, удерживает их от того, чтобы взяться вредить людям. Но вот теперь люди начали первыми.       Разумеется, даже для заклинателя впустить в себя нечеловекоподобную сущность — большой риск, еще больший чем при сопереживании блуждающему призраку. Однако, в рукаве у Вэй Усяня была деревянная палочка и плоды боярышника, которые заинтересовали духа больше, чем горячая человеческая кровь. А энергии ян сейчас у Вэй Усяня было куда меньше, чем иньской темной ци, гораздо более привычной для деревьев, питающихся от корней под толщей земли.       Переливы гуциня и то, что Лань Ванцзи все еще добросовестно продолжал играть, помогли Вэй Усяню смирить, чуть не помчавшееся вскачь от первого естественного страха сердце.       Успокоившись, он решил, что лучше забрать этого древесного духа с собой. К тому же возможно где-то еще блуждают такие же, как он. Срубленных деревьев ведь несколько. Даже если и не предполагать, что каждое дерево в этом лесу обладает сознанием, также нельзя исключать, что среди срубленных все-таки было одно или пара тех, кто сознанием располагал.

***

      Издали казалось, что Цаи окутан утренним туманом, нередким в этих местах. Однако с одного края пелена была совсем белой.       При приближении стало ясно по запаху, что в той части к туману примешивается стелющийся клубящийся дым. Доносились характерные гул и треск. Что-то горело. — Лань Чжань! — Вэй Усянь схватил заклинателя за запястье и остановился, как вкопанный. — У тебя есть мешочек-ловушка? — Ммм? — в недоумении протянул Лань Ванцзи. — Дай мне мешочек-ловушку для духов, пожалуйста, — как можно ровнее проговорил Вэй Усянь.       Если он сейчас помчится на пожар с древесным духом в рукаве, тот непременно впадет в неистовство от страха или ярости. Контролировать его станет невозможно и ничем хорошим соседство с ним не обернется.Мешочек-ловушка мог бы обеспечить безопасность им обоим, укрыв древесного духа от внешнего мира.       По счастью такой мешочек у Второго Нефрита Лань с собой был.       Увидев, как Сянь-Сянь, заполучив мешочек, бережно отправил в него недоеденную сладость на палочке из своего рукава, Лань Ванцзи не нашел слов.       В следующий же миг Сянь-Сянь уже мчался в направлении пожара, и Ханьгуан-цзюню ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.       Вблизи стали видны пламя и снопы искр. Вокруг кричали и бегали люди. Река была не очень далеко от происходящего бедствия и люди сновали с ведрами, таская воду. Только вопреки их стараниям пожар не унимался. Полыхало чуть не до неба. Если бы не дым и туман, зрелище было бы впечатляющим. Но конечно никто вокруг и не думал о подобном. Соседи опасались за собственное жилье, стоящее поблизости, потому и носились с ведрами туда-сюда вместе с незадачливыми пострадавшими.       Повезло еще, что погода стояла сырая.       Влетев во двор со всех ног, Лань Ванцзи увидел, что горит лишь стена одной из хозяйственных построек и притормозил.       Сянь-Сянь же, будто спиной почуяв его заминку, обернулся на бегу и крикнул: — Лань Чжань, неси воду! Помоги им заливать огонь, слышишь меня?       Спорить было не время и Лань Ванцзи метнулся в дом. Люди шарахнулись с его пути опрометью.        Убежавший к пожару Вэй Усянь этого не заметил. Он был занят другим. Огонь, кажется, занялся снаружи строения и похоже не слишком давно. Уже догадавшись, что именно горит, Вэй Усянь подошел как мог близко, учитывая направление ветра.       Вдруг перед ним ухнуло на огонь целое море воды. Это Лань Ванцзи примчался с целой бочкой, которую успел схватить в доме и наполнить в реке. — Отлично! — оценил Вэй Усянь. — Продолжай в том же духе!       Однако, стоило Ханьгуан-цзюню отбежать на десять шагов, пламя вскинулось не меньше прежнего. Вэй Усяню пришлось приложить все усилия, чтобы не отпрянуть. Вместо этого он ничком распластался по земле и прислушался к ощущениям.       Крики отчаяния заполнили все его существо, внутри и снаружи. Кричали и те, кто тушил пожар, видя, что огонь не сдается даже там, где его окатили из бочки. Рычали, стискивая саднящие от холодной воды руки и заставляли себя снова бежать к реке, не щадя ног, срывая дыхание. Трещало и гудело дерево, кипела и свистела в огне смола.       Вэй Усяня обдал такой нестерпимый жар, будто на нем затлела одежда. Он уткнулся лицом в землю, выдыхая в нее, все еще хоть немного влажную. Сняв мешочек-ловушку с пояса, он прижал ладонь к почве, из последних сил сосредоточился и позвал: «Идите ко мне! Здесь ваш братец!»       Он чуть ослабил завязки мешочка, совсем едва, чтобы дух внутри не смог выскользнуть или того хуже ощутить близость пожара, но все же этого должно было быть достаточно, чтобы другие древесные духи смогли почувствовать его. Вэй Усянь очень надеялся, что этого действительно будет достаточно.       Только в этот раз ощущение от прикосновение к древесным духам было вовсе не прохладным. Его ладонь будто бы лизнуло пламя. Он едва не вскрикнул и не отдернул руку. Стерпев несколько секунд, он быстро переправил пойманного духа в мешочек и потянулся за следующим.       Только духи могли бы устроить такой кавардак: заставить свежую сырую древесину полыхать до неба и не униматься. Без сомнения это дрова, которые были добыты в лесу у подножья горы.       Вэй Усянь успел изловить трех древесных духов и понял, что пора менять позицию. Как раз в этот момент над ним пронесся холодный вихрь, в котором он опознал Бичэнь.       После того как вылил в огонь пять полных бочек воды Ханьгуан-цзюнь, видя, что пламя и не думает униматься, решил подавить его духовной силой. От движения меча поднялась целая россыпь пылающих головней, с порывом ветра устремившаяся к заклинателю, который в этот момент остался без оружия.       Ни секунды не допуская того, что человеку в скорости с духами не тягаться, Вэй Усянь даже толком не выпрямившись бросился вперед. Внезапным ударом, он сбил Лань Ванцзи с ног, поэтому огненные головни не коснулись его, пролетев мимо и с шипением упав в истоптанный снег.       Мгновенно перевернувшись на спину, Вэй Усянь приготовился встретить новую атаку и не зря: с изрядной высоты летело приличных размеров бревно, обугленное, и даже языки пламени на нем казались темнеющими. Сбив его ногами с курса, Вэй Усянь кошкой прыгнул на бревно сверху, прижав руками и ногами к земле, будто ожидал, что оно вознамерится вырываться. — А-Сянь! — воскликнул Лань Ванцзи, видя как задымились его штаны и полы одежд. — Ты что! Подхватив под руки, Ханьгуан-цзюнь немедленно оттащил его от бревна. Вэй Усянь уже успел в это время еще раз опустить руку в мешочек-ловушку, а после плотно затянуть завязку на нем. — Только посмотри на себя! — с горечью воскликнул Лань Ванцзи, глядя на его обоженные ладони.       Жар уже стал для Вэй Усяня так привычен, что он и не заметил ожога: — Ничего. Я в порядке.       Лань Ванцзи лишь покачал головой, доставая из рукава снадобье и полоску материи.       Даже от легкого прикосновения палочки с мазью к ладони Вэй Усянь вскрикнул: — Ай! Встретив сочувственно опечаленный взгляд светлых глаз, он поспешно добавил: — Терпимо. Терпимо. Ау! Лань Чжань, ты не помнишь, сколько на опушке леса было срубленных пней? — Пять, — мрачно отозвался Лань Ванцзи. «Кажется, это бревно и впрямь вместило целых две сущности. — подумал про себя Вэй Усянь. — Мне не показалось.»       Он огляделся по сторонам, чтобы не смотреть на перевязку. Сейчас обугленное с одной стороны строение дотлевало. Еще кое-где виднелся огонь, но люди почему-то скрылись, кто куда, не покончив с делом. — Лань Чжань, прости я не смогу помочь тебе, — виновато проговорил Вэй Усянь. — Нести ведра у меня теперь не получится. Но нужно полностью залить пожарище. Сможешь, пожалуйста? А я пока потолкую с местными. — Нет нужды разговаривать, — холодно заметил Лань Ванцзи. — Конечно же есть, — не уступил Вэй Усянь. — Чтобы узнать, как это все здесь загорелось. — Загорелось и славно. Это деревья с опушки. Думаешь, я не понял? — Ханьгуан-цзюнь сурово сдвинул брови. — Пусть будут рады, что ты бросился им помогать и пожар лишь попортил постройку. Могли бы и без дома остаться. — Пострадать могли и их соседи, — вздохнул Вэй Усянь. — Я хочу войти в дом и погреться, пока ты покончишь с пожарищем. Уверен, причины этой ситуации нельзя игнорировать.       Лань Ванцзи согласился, кивком отсылая его к дверям, мол, иди, раз собрался. Признал ли он, что в пожаре могли пострадать и непричастные или он решил, что поранившемуся Сянь-Сяню не стоит ждать и мерзнуть на улице — было не ясно.       Но Вэй Усянь не стал размышлять об этом, ответил кивком и поднялся, направляясь к дому. Он почти пошатывался от усталости, а на его стук в двери ответа не последовало.       По счастью было не заперто и ему удалось раздвинуть створки, а после он помог себе мыском сапога и получил достаточный проем, чтобы войти.       Внутри было сумеречно. Маленькие окошки не давали достаточно света, а фонарей никто не зажег. Благодаря этому Вэй Усянь обнаружил, что стал лучше видеть в полумраке. Он мог различить каждого из людей, жмущихся по углам на широких теплых лавках кана, покрытых циновками. Таким образом устроенная печь занимала полкомнаты. — Что? — спросил Вэй Усянь. — Вы все успели так напугаться огня, что теперь ни единого фонарика не зажжете?       Никто не шелохнулся. Слышалось лишь взволнованное дыхание. — Да, что с вами такое? — изумился Вэй Усянь.       Ему хотелось присесть, он устал, саднили ладони, к тому же ловя потерявших вместилище древесных разгневанных древесных сущностей, он истратил немалую часть собственного духа, особенно в тот момент, когда метнулся на выручку Лань Ванцзи.       Опустившись на теплый краешек кана, он протяжно вздохнул, скрывая стон. Рядом с ним тут же появилось просторное свободное пространство, люди отпрянули и сжались подальше. — Можно подумать, я демон, который сожрет вас всех одним махом! — досадливо бросил он, но тут же извинился. — Простите. Я понимаю, на вас обрушилась беда. Огонь, который никак не залить — и правда страшен. Я не должен быть грубым. Мне просто… Мне немного больно и холодно. Спасибо, что не гоните прочь. — Он ранен… — робко выдохнул кто-то. — Схватил горящее бревно голыми руками, — послышался другой шелестящий шепот. — Он защищал того в белом, — вымолвил кто-то еще.       На него немедленно шикнули. Но вместе с тем люди немного ожили. — Можно… — невольно подстраиваясь под их шепот тихо попросил Вэй Усянь. — Можно мне немного воды? — Конечно. Сейчас, — откликнулась женщина.       Вэй Усянь решил, что это хозяйка дома. Послышались торопливые шаги. Она зажгла пару фонариков. Вэй Усянь склонил голову, чтобы уберечь глаза от света, показавшегося ярким после сумрака.       Кто-то едва ощутимо тронул его запястье. — Вот, — женщина принесла ему пиалу. — Только, как же вы станете пить, господин? — с искренним сочувствием завздыхала она, увидев его перевязанные руки.       Вэй Усянь поднял взгляд. Повисла пауза. — Я помогу, — наконец решилась женщина.       Присев подле Вэй Усяня, она поднесла пиалу к его губам, помогая пить. Она наклоняла пиалу осторожно и медленно, как раз чтобы небольшими глотками было удобно все выпить до капли. — Спасибо, — поблагодарил Вэй Усянь, утерев рукавом капли со рта.       Его одежда была грязной, да и лицо — не чище, так что сойдет. — Как ваше имя, добрая хозяйка? — попробовал он завязать разговор. — Господин, — робко обратилась женщина. — Не изволите ли назваться первым? — Как угодно. Я Вэй… Чжэн, — лишь едва не выпалив свое настоящее имя, Вэй Усянь опомнился.       Женщина поклонилась ему в знак приветствия, но в ответ своего имени не сказала.       Вэй Усянь настаивать не стал. — Как вышло, что загорелись дрова у постройки на улице? — вместо этого спросил он.       Но ответа не последовало. — Это поленья из сосен, что росли у подножья горы? — задал он следующий вопрос. У него не было больше сил ходить вокруг да около. — Господин Вэй! — женщина с жалобным криком повалилась ему в ноги. — Зачем вы так, тетушка! — в свою очередь воскликнул Вэй Усянь, не выносящий подобных действий в свой адрес.       Он протянул руки поддержать женщину, забыв об ожогах и с трудом подавил вскрик боли. Его голос стал глухим и хриплым, когда он попросил: — Тетушка, пожалуйста, поднимитесь.       Женщина подняла голову и увидела на щеках молодого господина влажные дорожки от слез, которых он оказался не в силах сдержать. Поспешно опустив взгляд, она выпрямилась, продолжая стоять на коленях, сложив на груди руки и жалобно причитая: — Господин Вэй, Господин Вэй, прошу… Умоляю Вас, пощадите! — Тайтай! Немедленно замолчи! Стыдно слушать! — вскинулся один из мужчин. — Мы посягнули на их волшебный лес! Они же помогли сперва справиться с пожаром. Если теперь и возьмутся перебить нас всех — они в своем праве. — Никто не собирается забирать ваши жизни, — заверил Вэй Усянь. — Вы уже пострадали достаточно. — Но тогда… Выходит, вы заберете нас в услужение, чтобы мы провели остаток жизни на пике горы? — снова плача пробормотала женщина. — Тайтай! — пуще прежнего разгневался мужчина. — Господин только что даровал тебе и всем нам жизнь — тебе все мало?! — Никого не уведут на гору против воли, — снова заверил Вэй Усянь. Он говорил устало и тихо. — Как же это? Коль господин в белом является в дом, с ним должен кто-то уйти. Так в народе поговаривают, — неуверенно проговорила женщина, украдкой утирая глаза. — Даже если и так, — вздохнул Вэй Усянь. — Разве же господин в белом входил в ваш дом? — Да, — едва слышно прошелестел почти детский голос. — Он взял бочку с водой. — А-Юн! — шикнул на него старший мужчина. — Это не считается, — отмахнулся Вэй Усянь, совсем утомившись. — Послушайте, то, что здесь произошло и то, чему вы стали свидетелями — уже достаточно. Никто не отнимет у вас большего. Вина не столь велика. Хотя конечно рубить деревья у подножья горы не стоило. Они же живые. То есть… Часто внимая животворящей музыке заклинателей, они обрели сознание. Полагаю, вы уже и сами поняли, как вышло, что без причины занялись сырые дрова, да еще и залить пожар стало почти невозможно. Что вас заставило отправиться добыть дров в том лесу? — Угля не хватает, — ответил глава семьи. — Нечем топить, а от зимы едва треть прошла. Все холода впереди.       Вэй Усянь покачал головой: — Вы могли бы попросить помощи в управе города. — Лишнего угля в городе нет, — глухо повторил мужчина. — У окрестных углежогов и добытчиков все запасы вышли. Когда будет новый уголь — неведомо. — Тогда обратились бы к заклинателям, — добавил Вэй Усянь. — Взойти на гору, небось, не значит остаться там на всю жизнь. Разве люди в белом не следят за благостью этих мест? Здесь не бывает горных обвалов, воды реки и озера — мирные, так ведь? — Верно, — склонил голову хозяин дома. — Значит, и не за чем их так бояться, — заключил Вэй Усянь, поднимаясь. Он едва заметно покачнулся, но сделал вид, что просто собирается уходить. — Мы постараемся вам помочь. Да. Если от тех сосен еще что-то осталось. сожгите поскорее. Соседям тоже скажите, если делились с ними дровами. И впредь не тревожьте лес на горе.       Вся семья поспешно послезала с теплых печных лавок и глубоко поклонилась Вэй Усяню.       Он никак не отреагировал на это и повернулся спиной, открывая двери.

***

      Снаружи Лань Ванцзи терпеливо ждал его и тут же приблизился. Он затворил двери домика за его спиной.       Едва он снова остановился перед ним, Вэй Усянь подался вперед и положил руку ему на грудь, опираясь и быстро говоря: — Лань Чжань, им просто-напросто нечем топить каны в домах. В городе не хватает угля, вот люди и пошли рубить лес. Они понимают, что так делать нельзя, иначе положили бы уже куда больше деревьев. Не сердись на них, ладно? Не сердись больше так сильно, пожалуйста. Холод — очень страшен. Впереди середина зимы. Они просто хотят согреться и выжить. Им нужно помочь. Хорошо?       Лань Ванцзи издал негромкое: — Мгм.       И одним движением подхватил Вэй Усяня на руки. — Что ты делаешь? — выдохнул тот. — Возвращаемся. Ты ранен. Тебе нужен покой. — Спасибо, — шепнул Вэй Усянь, опуская голову ему на плечо.       Он и правда чувствовал себя совсем ослабшим и разбитым и с радостью задремал бы, но обожженные руки слишком сильно донимали его, мешая погрузиться в сон.