Другая жизнь. Одинокий путь

***

      Лань Ванцзи парил, как на крыльях.       Началась зима, выпадали первые малые снега — исполненное счастьем время летело день за днем, ночь за ночью.       Дорожа Сянь-Сянем, как никогда, его здоровьем, телесным и душевным, все это время Лань Ванцзи берег его дух в целости, а сюнчжану для отправки на гору Баошань отдавал частички своего. Он ведь уже делал так, когда Сянь-Сянь тяжко болел, и ничего дурного из этого не вышло.       Провожая очередной фрагмент своего духа в мешочек-ловушку, Лань Ванцзи видел такие же алые отблески, какими переливается дух падающей жар-птицы.       Они с Сянь-Сянем провели вместе многие годы. Еще до того, как оба они осмыслили и приняли всю полноту взаимной близости, их духовные сущности уже смешивались. Если бы замещение и впрямь было возможно, Лань Ванцзи сам давно стал бы духом точной копией Сянь-Сяня.       Ханьгуан-цзюнь не учел, что именно искренность чувств берегла его.       Сянь-Сянь стремился быть с ним, радовать, наполнять теплом, страстью, удовлетворением. Никогда в жизни ему не приходило в голову противостоять Лань Ванцзи, что конечно же не означало, что он вовсе не способен на противостояние.       И все Ханьгуан-цзюнь счел тот прилив силы духа Сянь-Сяня, случившийся в сезон выпадения инея, вскоре после того как тот очнулся от жара после опрометчивого купания в холодном источнике в середине осени — случайностью, ошибкой в начале обретения контроля.       Вполне естественно испытывать страх перед тем, что плохо подчиняется, но при этом является частью тебя. Еще более оправдано бояться терять по капле от духовной сущности, ведь это жизненно важный ресурс.       Лань Ванцзи с тех пор как мог берег Сянь-Сяня от этого страха. Он понимал, что не сможет продолжать так бесконечно, но вместе с тем не мог найти в себе сил подступиться с этим вопросом к нему, а потому все откладывал и откладывал неизбежное.       Уже в пятый раз подряд отделив часть от своего духа, Ханьгуан-цзюнь ощутил резкий приступ слабости. Но времени отдыхать не было, требовалось доставить мешочек-ловушку в ханьши до вечернего колокола.       Лань Ванцзи заставил себя встать и идти.       Преодолев путь от храма предков до дома старшего брата, он ни на одну лишнюю секунду там не задержался. Лань Сичень подумал, что дело в позднем часе. К тому же в тот день Лань Ванцзи играл в лесах между Облачными глубинами и Цаи с самого рассвета и конечно же устал. На днях ударил резкий мороз и состояние леса вокруг Обители заметно ухудшилось, в отдалении ближе к городу лес и вовсе стал мрачным. Второй Нефрит Лань отправился туда, чтобы разведать. Лань Сичень рассчитывал поговорить с ним об этом, но решил, что утро вечера мудренее.       Кое-как дотащившись домой, Лань Ванцзи все же нашел в себе силы, войдя в цзиньши, сдать верхнюю теплую накидку Сянь-Сяню, ответить на его приветствие, положить меч и гуцинь, как положено. Но после, едва присев на край кровати, он, не снимая обувь, повалился на спину.

***

— Лань Чжань?       Вэй Усянь только и успел, что аккуратно сложить его верхнее ханьфу.       Сегодня он оставался дома, Лань Ванцзи же отсутствовал с рассвета и почти до отбоя, и теперь буквально свалился замертво.       Шестым чувством почуяв неладное, Вэй Усянь поспешил к нему: — Лань Чжань тебе плохо? Ты ранен? — затормошил он его. — Нет, — негромко отозвался тот. — Просто очень устал.       Он приподнялся на локте.       Вэй Усянь заметил в уголке его рта маленькую каплю крови. — Ложись, — проговорил он, стараясь не выдать себя, смиряя чувства, поняв, что время на слова тратить не стоит.       Поддерживая, он помог Лань Ванцзи устроиться, как положено, стянул с него сапоги и аккуратно поставил их у кровати. Укрывая одеялом, Вэй Усянь бегло тронул его запястье. — Не волнуйся, — тут же отреагировал на этот жест Ханьгуан-цзюнь. — Ничего страшного. Я много ходил сегодня. И играл на цине. Лес совсем мрачный. — Хорошо-хорошо, — в тон ему ответил Вэй Усянь, вместе с тем хмурясь. — Понимаю. Попей немного и отдыхай. Я принесу тебе.       Он быстро отошел и налил в пиалу обычной теплой воды.       Вернувшись, он помог Лань Ванцзи приподняться. — Я подержу для тебя. Пей, — остановил он попытку Второго Нефрита Лань взять пиалу в собственные руки.       Маленькими глотками допив воду, Лань Ванцзи обмяк на плече Вэй Усяня.       Быстро опустив пиалу на пол, Вэй Усянь скользнул ладонью под отворот белых нательных одежд. Прикосновение это было легким и лишь чуть задержавшись над сердцем, он повел руку вниз по середине груди к солнечному сплетению.       Лань Ванцзи длинно вздохнул, ласковое прикосновение Сянь-Сяня отзывалось приятным теплом по коже и глубже внутри: — А-Сянь, не надо… — Конечно же надо! — с жаром оборвал его Вэй Усянь, лишь после спохватившись, что быть резким не стоило.       Потревоженная внезапным всплеском эмоций духовная сущность окатила его в ответ, как вино из неосторожно встряхнутой чарки. — А-Сянь! — Лань Ванцзи перехватил его за плечо, ощутив, как тот напряженно замер. — Расслабься, — шепнул Вэй Усянь, сосредоточившись, чтобы вернуть спокойствие и равновесие. — Тебе нужна поддержка. Я могу помочь. Позволь? Не сопротивляйся. — Я знаю, что ты можешь, — выдохнул Второй Нефрит.       Доверившись, он действительно уступил и разрешил ему продолжать. — Пока дух ослаблен, и уровень светлой ци не поднимется на прежний уровень, — проговорил все еще увещевая, его Вэй Усянь. — Ты ведь этого не хочешь, верно? — Не отдавай слишком много, — попросил его Лань Ванцзи.       Прошедшее время Вэй Усянь не провел напрасно, совершенствуя владение своим духом. Сейчас он легко контролировал его и совершенно не боялся ненароком выскользнуть из тела. Однако делился он им впервые, поэтому действительно почел за лучшее сделать передышку, когда ощутил, что вернул Лань Ванцзи уже приличную долю сил.       Оценив свое состояние, как вполне сносное, он намеревался продолжить, но Второй Нефрит Лань перехватил его за запястье: — Довольно. Мне уже хватит.       Вэй Усянь пошел на небольшую уловку и с легкой обидой в голосе спросил: — Разве тебе не приятно?       Застигнутый таким вопросом врасплох, Лань Ванцзи ослабил хватку на его запястье и Вэй Усянь освободившись, снова плотно прижал ладонь к его солнечному сплетению.Однако почти сразу же сам отнял руку и зябко поежился. — А-Сянь? — Лань Ванцзи тут же вгляделся в его лицо. — Все в порядке, — спешно заверил тот. — Нормально. Только немного холодно.       Во второй раз опустив ладонь поверх солнечного сплетения Лань Чжаня, Вэй Усянь ощутил, как часть духа, что он отдал, потянулась назад, стремясь вернуться обратно к нему, будто связь между частицой духа и целым еще оставалась. «Нет! — мысленно приказал Вэй Усянь. — Теперь твое место там!» Конечно не сами слова, а твердое намерение отдать часть себя в поддержку имело решающее значение и наконец полностью отделило часть духа.       Внутренности Вэй Усяня обдало холодом. Ощущение было таким, будто кровь внутри обращалась в лед, разрывая жилы. Он застонал.       Лань Ванцзи поспешно потянул его в объятия, укладывая поверх себя.       Запах сандала и волны тепла потекли к Вэй Усяню, сдерживая внутренний холод. Он длинно вздохнул и прижался плотнее.       Это леденящее чувство, он ведь уже испытывал его, когда оказался в долине, где вечно бушуют ветра и вьются снежные смерчи. Один он прошел ее из конца в конец множество раз и уцелел. А еще таким нестерпимым холодом то и дело отдавалось внутреннее повреждение духовной сущности, когда его дух… Все верно, сейчас он ведь тоже отделил часть своего духа, чтобы поддержать дух Лань Чжаня. Ему это нужно. Можно стерпеть. — Что же ты делал, Ханьгуан-цзюнь? — пробормотал Вэй Усянь. — Что так ослаб…       Лань Ванцзи не смог сказать правду и без того казнясь, что заставил Сянь-Сяня мучаться и, кажется, вместо того, чтобы сберечь, сделал лишь хуже, поэтому повторил произнесенное ранее: — Лес стал совсем мрачным. — Завтра отправимся на разведку вместе, — заявил Вэй Усянь. — Тебе нужен покой. Ты ослаблен, — возразил ему Лань Ванцзи. — Ты тоже, — напомнил Вэй Усянь. — Позаботимся друг о друге. А не то, если упадешь без сил на лесистых склонах, кто позволит мне отправиться на поиски? Далеко ты сегодня ходил? — Почти до подножия гор, в сторону Цаи, — ответил Ханьгуан-цзюнь.       Вэй Усянь присвистнул и решил: — Возьмем Яблочко. — Что? — не понял Лань Ванцзи. — Ослик меньше лошади, ему не нужны тропы. По очереди отдыхая на его спине, доберемся быстрее. — Я не смог ничего найти. Неясно, что происходит. — Осмотримся и разберемся вместе, — бодро заключил Вэй Усянь, пригревшись.       Лань Ванцзи погладил его по спине: — Отдохни. — С удовольствием. Но хочется подкрепиться. Я не дам тебе спать, пока не отведаешь всех блюд. — На ночь не стоит есть много. — Я сам приготовил, — Вэй Усянь снова подпустил в голос игривой обиды. — Ты? — Чему удивляешься? У меня была масса времени. Ты пропадал целый день.       В самом деле Сянь-Сянь в последнее время не нарушал правил, и Ханьгуан-цзюнь заключил, что едва ли он сбежал бы в город через стену или успел бы найти себе подходящую для этого компанию. А вот на кухню он вполне мог бы пробраться, чтобы от скуки, ради развлечения состряпать что-то.       Вэй Усянь и в самом деле поступил именно так. В Облачных Глубинах не ели ни пряного, ни острого. На вкус уроженца Юньмэна еда казалась ужасно пресной. Но вместе с тем, неоткуда было взяться такому количеству приправ, чтобы Вэй Усянь, вечно добавляющий при готовке все, до чего дотянутся руки, мог бы испортить кушания.       Наконец вытащив Лань Ванцзи к столу, он с интересом наблюдал и, не выдержав, нетерпеливо спросил: — Ну? Как тебе?       Тщательно дожевав и проглотив один из баоцзы, Ханьгуан-цзюнь оценил: — Довольно пряно. — Прости, — смешался Вэй Усянь, подумав, что то, что на его вкус все еще пресно, может и правда оказаться довольно пряным для того, кто не привык и к малой доли приправы в еде. — Вкусно, — добавил Лань Ванцзи.       Вскинув на него засиявший радостью взгляд, Вэй Усянь переспросил: — Тебе правда нравится? — Мгм, — подтвердил Второй Нефрит Лань.       Довольно улыбаясь, Вэй Усянь принялся наполнять две маленькие пиалы из небольшого заварного чайничка.       Ханьгуан-цзюнь угадал успокаивающий и поднимающий настроение смешанный аромат бадьяна и корицы, за которым угадывались нотки кардамона и имбиря. Прежде Сянь-Сянь не выказывал особого интереса к сочетанию полезных трав и плодов, хотя основы безусловно знал. — Лань Чжань, — было снова подал голос Вэй Усянь.       Но Лань Ванцзи прервал его: — Поешь тоже.       Было набрав в легкие воздуха, он собирался возразить, но Лань Чжань взялся за палочки и Вэй Усянь, все же сдержавшись, последовал его примеру.