Другая жизнь. Одинокий путь

***

      Не получив ответа, Вэй Усянь шагнул ближе.       Лань Ванцзи даже не взглянул в его сторону.       Лёгкий румянец проступил на его щеках, что было явлением практически невиданным, порывистое дыхание срывалось с губ, ресницы дрожали. Слабо поморщившись, он потёр ладонью грудь и потянул за уже и без того широко раскрытый отворот верхнего ханьфу. — Давай выйдем пройтись? — предложил Вэй Усянь, отбросив иронию.       Комната была хорошо прогрета. В открытые двери потянуло прохладой. Лань Ванцзи медленно втянул посвежевший воздух, надеясь проглотить обратно неуютный ком. — Здесь слишком жарко. Не выйдешь, совсем развезет, — уговаривал его Вэй Усянь, беря под руку. — Вставай потихоньку.       Лань Ванцзи подчинился.       Вэй Усянь поднырнул под его руку, закидывая ее себе на плечи и поддерживая, не спеша повел его к выходу. Его собственные мышцы сразу заныли сильнее, но он постарался не обращать внимания. — Постой немного, я притворю двери, не то выстудим дом, — проговорил Вэй Усянь, отпуская Лань Ванцзи, тщательно следя чтобы тот держался на ногах.       Он прислонился к стене, медленно вдыхая холодный осенний воздух. — Ничего-ничего, — ободрил его Вэй Усянь, возвращаясь. — Постепенно отпустит. Потерпи. Зачем же ты так набрался?       Он было хотел снова взять Лань Ванцзи под руку, но тот с силой отмахнулся от него.       Вэй Усянь лишь чудом успел уклониться от удара. — Прости. Не обижайся, ладно? — проговорил он, всё-таки подхватывая пошатнувшегося заклинателя. — Тебе ведь плохо совсем. Я хотел лишь узнать, зачем ты так мучаешь себя?       Лань Ванцзи наконец посмотрел Вэй Усяню в лицо.       «Он, что, ничего не знает? Сюнчжан на самом деле не сказал? Нет, стоп…»       Лань Ванцзи отвернулся.       «Брат сказал ему все, как есть. Но Сянь-Сянь не поверил ни на миг. Не усомнился даже. Решительно заявил, что я ничем не навредил, но ведь на самом деле я…» — Ты действительно думаешь, что я мог бы обидеть А-Ли? — Вэй Усянь по-своему истолковал происходящее.       Лань Ванцзи снова воззрился на него. — Лань Чжань… — невольно вырвалось у Вэй Усяня, но он решил не оправдываться. — Давай всё-таки пройдемся, ладно?       Лань Ванцзи на этот раз чуть кивнул и позволил вести себя.       Решив, что лучше держаться малолюдных мест, Вэй Усянь повернул к источникам. Пусть в Обители и не встретишь шумной толпы, но всяко будет лучше, чтобы поменьше людей видели Ханьгуан-цзюня в таком состоянии. — Это все из-за тех одежд, я понимаю, — говорил он на ходу. — Я просто… Просто захотел примерить и посмотреть. Устал от белого на всех и каждом, понимаешь? Конечно, ты можешь возразить, что в мире масса цветов кроме черного и алого, зеленый, например или фиолетовый. Не знаю, что на меня нашло… То есть, мне вдруг стало любопытно.       Запнувшись, Вэй Усянь оступился и охнул от боли.       Лань Ванцзи подхватил его под локоть: — Что с тобой? — Я в порядке, — поспешил заверить его Вэй Усянь.       Но заклинатель уже опустился на колено у его ног, и повел ладонью, ощупывая сначала лодыжку, потом выше. — Что ты делаешь? — наклонился Вэй Усянь, перехватывая его руку. — Не нужно. — Хочу удостовериться. — Не нужно, — повторил Вэй Усянь.       Лань Ванцзи поднял на него глаза, убирая руку от его ноги.       Но, стоило Вэй Усяню выпрямиться, как Лань Ванцзи коснулся того самого места над сгибом колена. Вероятно, удар в этой точке был одним из традиционных способов заставить зарвавшегося пасть ниц. Лань Ванцзи знал, куда нажать.       Вэй Усянь вздрогнул всем телом и зажмурился, чувствуя, как подкашиваются колени.       Лань Ванцзи успел подняться и подхватить его, привлекая к себе: — Кто это сделал?       Его голос прозвучал глухо, низко отдавшись под ухом Вэй Усяня. Так знакомо и невыразимо приятно.       Отстранив от себя, Лань Ванцзи встряхнул его за плечи: — Кто? — Я не знаю, — на самом деле вовсе не кривя душой, признался Вэй Усянь.       Но от такого ответа Второй Нефрит Лань буквально вскипел, красноватая сетка сосудов проступила в белках его глаз. — Это правда, — пробормотал Вэй Усянь.       Лань Ванцзи сощурился, и теперь его взгляд натурально заледенел, а пальцы на плечах Вэй Усяня сжались, грозя оставить еще с десяток синяков. — Но я в самом деле не видел! — обиделся Вэй Усянь. — Тот, кто ударил, держался у меня за спиной. Может быть это был тот в глубоком капюшоне, что явился ко мне в домик у полянки с гардениями. Но я все равно не знаю, кто это! Только то, что он служит госпоже! И ее я тоже не знаю! Пусти же, черт возьми! Больно!       Получив свободу, Вэй Усянь отступил назад и повернулся спиной, а Лань Ванцзи осел на землю. «Мама? Быть не может… Нет…»       В ордене слуги с глубокими, скрывающими лица капюшонами были только у совершенствующихся, ушедших в уединение. В ордене Лань таких было двое: младший дядя Лань Ванцзи и его родная мать. Лань Цижень так давно никоим образом не проявлял себя, что многие решили, будто он не ушел в затворничество, а давно покинул Облачные Глубины, желая свободно бродить по смертному миру. Так что это точно не мог быть он. Да и Сянь-Сянь прямо сказал, что к нему приходил слуга госпожи. — Ты видел ее? — спросил Лань Ванцзи. — Как она выглядела? — Я не видел, — ответил Вэй Усянь, не оборачиваясь. — Она позволила, но я не посмел поднять на нее глаза.       В молчании Лань Ванцзи смотрел ему в спину, и Вэй Усянь ощущал этот взгляд. — Госпожа назвала меня именем, тем самым, из-за которого ты наложил на меня заклинание. А потом дала зелье, такое же как ты давал мне в цзиньши. Я не стал пить. Обронил пиалу, потому что руки замерзли… Довольно об этом. Идем. Я хочу дойти туда.       Он сделал шаг вперед. Один из горячих источников Облачных глубин был уже совсем рядом, а Вэй Усянь вдруг вспомнил, что еще ни разу не видел своего лица в этой новой жизни. Он никогда не был любителем смотреться в зеркала, зато сейчас им овладело внезапное любопытство. — Откуда ты знаешь эти места? — спросил Лань Ванцзи, поднимаясь и догоняя его. — Твой брат показал, — легко ответил Вэй Усянь. Ложь, в которой есть доля правды, уже не может считаться чистым враньем.       Лань Ванцзи поверил.       Оказавшись возле источника, Вэй Усянь подошел к берегу запруженного озерца и опустился на колено. Наклонившись зачерпнуть пригоршню воды, он потерял равновесие и свалился бы в воду, если бы Лань Ванцзи и в этот раз не успел подхватить его: — Осторожнее.       Вэй Усянь медленно вдохнул, смиряя сердце. То отражение, которое он успел разглядеть в глади воды, определенно было его и прекрасно отвечало на вопрос, почему Вэйчжен назвал его именно смазливым: черты действительно стали более утонченными и заметно менее мужественными, чем раньше. Не сказать даже толком, парень или девушка, а точнее правильнее было бы говорить: и то, и другое. — Что с тобой? — спросил Лань Ванцзи. — Ничего, все в порядке, — снова отмахнулся Вэй Усянь, безотчетно прислоняясь к нему. — Устал просто. День ужасно длинный и никак не закончится.       Ханьгуан-цзюнь наконец сообразил, что большую часть праздника Сянь-Сянь простоял почтительно склонившись в рядах других слуг ордена. Ослабленному, да еще с этими ушибами на ногах, ему конечно тяжко пришлось. — Ты измучался стоять и окончательно вымотался, пока шел в цзиньши, но все равно вытащил меня на прогулку? — Если спьяну забраться в тепло, всегда накатывает дурнота. Нужно было выйти на воздух. Прохлада помогает хмелю сойти. Зачем ты все-таки столько выпил? Нет-нет, я не спрашиваю, не спрашиваю, не нужно драться, ладно? — Вэй Усянь повернулся, зарываясь лицом на груди у Лань Ванцзи, закидывая руку ему на шею.       В следующий миг он почувствовал, как земля уходит вниз. — Что ты делаешь? — спросил он, догадавшись, что его подняли на руки. — Отнесу тебя. Отдохни. — Не боишься, что увидят? — Не в первый раз. — О…Значит, ты все-таки добр ко мне, — заключил Вэй Усянь. — Это очень приятно.       Лань Ванцзи шел привычно молча. — Спасибо, что привел Яньли побыть со мной. Я очень по ней скучал, правда, — спустя недолгое время пробормотал Вэй Усянь.       Мерный шаг постепенно укачивал, ноги и спина перестали ныть. Довольный, уже витая между сном и явью, он продолжал говорить. — Клянусь, Лань Чжань, я никогда ее не обижу. Разве я могу обидеть свою ши… шимэй? Разве ты сам готов уложить в постель всякого, кого только доведется обнять? Впрочем… Ты не так часто обнимаешь кого-то. Это хорошо. Знаешь, А-Ли смогла рассказать мне, что дух падающей жар-птицы нужен заклинателям, чтобы расти.       Лань Ванцзи напрягся, но Вэй Усянь, расслабленно прикорнувший у него на плече, не заметил этого. — Это очень хорошо. Уверен, это даже к лучшему. Ведь это значит, что я приношу пользу. Сильный дух — это редкость. Особенно для мужчин. Мой мне достался от мамы. Она так не хотела оставлять меня совсем крохой в большом мире, что осталась при мне вот так. Поэтому духа у меня действительно много. На всех хватит. Если не тратить попусту, дух — сущность восстанавливающаяся. Так что может быть получится пользоваться им сотню лет. Или даже две сотни. Ты, как, согласен нести меня столько времени? Не устанешь? — Вэй Усянь фыркнул. — Нет, постой, не соглашайся,я хочу еще побегать на своих двоих и хорошенечко утомиться, тогда будет приятнее всего снова оказаться у тебя на руках. Это очень здорово, знать, что если вдруг стану не в силах идти, ты отнесешь меня.       На сей раз Вэй Усянь услышал, как сердце Лань Ванцзи забилось быстрее. Вероятно прозвучавшие слова тронули его. Под этот ускорившийся ритм, окончательно убаюканный легким покачиванием Вэй Усянь задремал и спал так крепко, что и не заметил, когда его опустили на кровать в основной комнате цзиньши.       Лань Ванцзи осторожно снял с него верхнее ханьфу и его взгляду снова предстало нательное одеяние алое, словно листья осенних кленов. Он и сам был одет в одежды этого тона, ведь сегодня был праздник. Но на Сянь-Сяне этот цвет смотрелся иначе, особенно живо и ярко. И все же Второй Нефрит Лань не позволил себе придаваться любованию.       Он стянул с Сянь-Сяня сапоги и штаны, нанес мазь на ушибы на его ногах, укрыл его одеялом и только тогда, сидя подле, опять заскользил по нему взглядом, потом осторожно коснулся кончиками пальцев щеки, отвел с лица пряди волос, остановился глазами на темных полумесяцах сомкнутых ресниц. — Я действительно едва не сгубил тебя, — прошептал он. — Нарочно. Думал, если все равно такому быть, то лучше прямо сейчас. Хоть стану свободным. Мне почему-то вдруг стало казаться, что ты — мое наказание, ловушка для сердца, и я принялся рваться прочь. Сюнчжан все понял. Он был у меня вчера и обещал наказать за потерю контроля. Но не наказал. И вряд ли соберется. Я знаю, почему.       Завозившись во сне, Вэй Усянь поймал запястье Лань Ванцзи и потянул к себе. — Ты слышишь? — осторожно шепнул тот.       Но ответа не последовало. — Ты прав, если не тратить дух попусту, ты наверняка сможешь прожить долгую жизнь, оставаясь рядом со мной, — проговорил Лань Ванцзи, ложась рядом с ним.       Снова вспомнив о слуге в глубоком капюшоне, он вдруг подумал, что дух Сянь-Сяня действительно едва ли растрачивали зазря, поэтому очень может быть, что его мать, как и Лань Цин, однажды неосторожно прикоснулась к жар-птице и это ей, а не кому-то еще нужно теперь касаться этого духа еще и еще, а слова отца о том, что он передает ценный дух другим заклинателям — только прикрытие всему. Конечно. Не признает же он публично, что… И может быть, проблема совместимости в том, что сила духа Сянь-Сяня принадлежит женщине? Раньше он никогда не упоминал мать, только говорил, что вырос на улицах и ничего не помнит о родителях.       Лань Ванцзи было нахмурился, но потом махнул на все рукой, погладил спящего Сянь-Сяня по плечу и крепко обнял. Его сердце снова забилось быстрее.