Другая жизнь. Одинокий путь

***

      В чувство Вэй Усяня привела мокрая ткань, которой ему залепили пощечину. Он подумал, что это все-таки лучше, чем таз холодной воды на голову в такую погоду. Его держали сзади под локти. Он и проморгаться-то толком не успел, как прозвенело резкое: — На колени!       И удар палкой по ногам, после которого не упасть было невозможно. Вообще-то хватило бы просто отпустить его. Еще не вполне придя в себя, он бы и так не устоял на ногах. — Не смей! — приказал женский голос. — Ему завтра присутствовать на торжестве, его нельзя ранить. — Он забыл о почтении, госпожа, — попытался оправдаться очевидно ударивший Вэй Усяня. — Если ты об одежде, то не забывай, он — не ровня тебе, — холодно заметила женщина и уточнила. — Верно, Вэй Ин?       Вэй Усянь, едва не вскинул взгляд, но вовремя сдержался. Опираясь на руку, он продолжил смотреть в землю, вдыхая запах опавших сосновых игл. — Мое имя Сянь-Сянь, госпожа, — тихо шепнул он, придав голосу немного дрожи. — Значит, ты не узнаешь меня? — голос заклинательницы прозвучал ласково, с искренним интересом. — Нет, госпожа, — снова робко и тихо подтвердил Вэй Усянь. — Тогда можешь взглянуть, — последовало разрешение.       Глаза Вэй Усяня норовили заскользить вверх, но он и в этот раз одернул себя. — Я не посмею, — произнес он, опуская голову ниже. — Взгляд слуги не должен осквернять вашу красоту. Вам стоит быть осторожнее. — В чем же, Сянь-Сянь? — поинтересовалась женщина, усмехнувшись. — Разве произносить то имя вслух не запрещено? — Ах, ты наглец!       Вэй Усянь прижался к земле, полагая, что сейчас ему снова отвесят тумаков, и быстро заговорил: — Я совершенно искренне беспокоюсь, поверьте. Когда мне случается оговориться, Лань Чжань всегда упрекает меня, требуя, чтобы я не призывал этим именем беды на свою голову. Неразумный слуга может быть беспечным, но госпоже стоит лучше заботиться о себе. — Однако ты ловок и скор на язык, — последовал комментарий.       Вэй Усянь едва не прыснул со смеху, но сдержался. — Госпожа, клянусь, ошибки быть не может. — Шшш! — шикнула женщина и слегка кашлянула. — Что ты можешь знать.       Вэй Усянь предположил, что вместе со словами было наложено заклятие молчания, т.к. очередного ответа не последовало. — Значит, тебя зовут, Сянь-Сянь? А полное имя? — Не помню, госпожа. Говорят, в детстве я назвался просто «Сянь». — Поднимись. Земля холодная. Простынешь.       Вэй Усянь медленно поднялся, тщательно следя за тем, чтобы не поднимать взгляда и, не удержавшись, зябко поежился. Разгуливать в одном нательном одеянии было холодно. А тот, кто вытащил его из домика, не потрудился прихватить для него верхнюю одежду. — Замерз? Выпей теплого. Согреешься.       В поле зрения Вэй Усяня появилась небольшая пиала и пара женских рук, держащих ее. Из широких рукавов виднелись лишь кончики пальцев, но и на них нетрудно было заметить еще не слишком глубокие, но явные морщинки и складочки. — Благодарю Вас, — Вэй Усянь склонился ниже, принимая пиалу.       Жидкость качнувшись маслянисто блеснула. Вглядевшись и прислушавшись к запаху, он узнал аконит. С этим зельем не ассоциировалось ничего хорошего, поэтому ему почти не пришлось притворяться.       От холода у него в самом деле дрожали руки, и он не стал удерживать норовящую выскользнуть небольшую пиалу. Упав, она покатилась к ногам заклинательницы, разливая на землю все свое содержимое. — Простите, пожалуйста! — Вэй Усянь упал на колено, ловя пиалу рукой, когда она уже опустела. — Умоляю, простите мою неловкость, госпожа!       Заклинательница сделала шаг назад, отступая от него. — Проводите его обратно, — проронила она.       Вэй Усянь напряг все чувства, небезосновательно полагая, что сейчас его снова вырубят, и не ошибся. Только на этот раз чутье позволило ему падая смягчить удар. Основание шеи запульсировало тупой болью, но он смог не застонать и не потерять сознание. — Если завтра на нем будет хоть царапина, казню, — спокойно и, кажется, немного устало, проговорила женщина.       После этого Вэй Усяня подняли, перекинули через плечо, как мешок и куда-то понесли.       «Спасибо, не волоком», — оценил он, сдерживая порыв все-таки украдкой рассмотреть своих похитителей. На госпожу он сам отказался поднять взгляд, а остальные умело держались у него за спиной. И лица того, кто явился к нему в капюшоне, он, конечно, тоже не рассмотрел.       Пользуясь тем, что сохранил сознание, он принялся запоминать направление.       «Удобно, что теперь на мечах не летают. А пешком по земле, сколько угодно петлять можешь, меня это не собьет. И кто ты такой? Доверенный слуга госпожи? Стражник? Вот сам посуди, меня на руках носят, а ты сапоги сбиваешь, — разве не унизительно?» — развлекал себя Вэй Усянь по пути.

***

      Наконец его небрежно сгрузили с плеча, как будто он и правда был не более чем полновесной безделицей, даже не овощем, пригодным в пищу. Он успел выдохнуть и только поэтому не охнул, когда упал, по счастью все-таки на вполне знакомую ему кровать, а не на пол. — Тьфу, подстилка господская, — прошипел тащивший его с явным презрением.       Вэй Усянь лежал лицом вниз, и вероятно только это и уберегло его от настоящего плевка.       Послышались быстрые удаляющиеся шаги, хлопнули створки дверей.       Хотелось поскорее перебраться к очагу. По пути ему стоило немалых усилий, не слишком ощутимо вздрагивать от холода. Все-таки его нес живой человек, от которого исходило тепло. Будь на его месте лютый мертвец…       Он одернул и отругал себя за неуместные мысли. В Облачных Глубинах едва ли принялись бы за подобную практику. Да и, если верить словам Лань Сиченя, из всей нечисти теперь остались лишь такие же неупокоенные духи, каким по всей вероятности Вэй Усянь и сам проблуждал последние пару сотен лет.       Вздохнув, он приподнялся на руке и, решив, что достаточно выждал, наконец переместился к огню, утащив с собой одеяло. Закутавшись в него, он присел, ругаясь сквозь зубы, под коленями от удара палкой ощутимо саднило. Снова вставать, чтобы поискать в подполе травы от ссадин и ушибов — не хотелось. В совершенно неправильной позе, обняв колени, Вэй Усянь сидел у очага, опять придаваясь размышлениям.       «Со слугами здесь, кажется, стали обращаться не очень. И возвращения моего духа по-видимому ждали, при чем с целями весьма разными. Лань Чжань вполне охотно отобрал у меня кусочек, но он же и заботится обо мне. По крайней мере в цзиньши было так. Тогда он еще старался оградить меня от лишнего общения. А потом и вовсе перенес в этот дом. Почему? Пока Яньли была здесь, беспокоить нас никто не смел… А за Лань Сиченем, похоже, следили… Или он тоже проверял меня? Рассказал потом об этом кому-то? Ведь это он произнес вслух имя, данное мне при рождении. И тогда моя реакция оказалась, увы, однозначней. Нужно быть осторожнее…»       Будучи теперь обычным человеком, пусть и с каким-то получудесным духом, среди заклинателей оставалось только быть настороже. Сил противостоять и защищаться не имелось. Да и не вполне понятным было, чего они все от него хотят.       «Если Первой госпоже Лань тоже нужен кусочек моего духа, почему было просто не взять его? Зачем это поганое аконитовое зелье? Без него что ли нельзя? Лань Чжань вроде бы так обходился. Лань Чжань, Лань Чжань…»       Вэй Усянь снова вздохнул и посмотрел на двери.       Нет, выходить наружу сегодня решительно больше не хотелось. Но завтра он определенно должен пойти на этот их праздник.       Немного согревшись, он поднялся, чтобы достать рис и сварить еще каши, а также подыскать травы обработать ушибы. Ему на глаза попался лист с заклинанием, который так и лежал на своем месте.       Вэй Усянь было подумал сжечь его, но потом все-таки свернул и аккуратно просунул в подпол между мешочками с травами — пусть там пока полежит.

***

      На следующий день Вэй Усяню довелось на собственной шкуре узнать, каково это, простоять несколько часов, почтительно склонившись. Такое и без травм — то еще испытание.       Стоя в ряд с другими слугами, позади господ, он поначалу развлекался тем, что наблюдал происходящее, насколько это было возможно, не слишком выдавая себя. Но праздники в Облачных Глубинах по-прежнему были скучны. Пусть и одевались теперь по случаю куда ярче, но тишину по-прежнему блюли: тосты звучали негромко, чарки сдвигались в молчании. Пища кажется тоже стала разнообразнее. Но сейчас Вэй Усянь мог вкушать ее лишь зрением и обонянием, досадуя на то, что не захотел с утра сварить себе еще порцию каши.       Все заклинатели восседали безукоризненно ровно. Два Нефрита Лань подле своего отца, главы ордена.       Вэй Усянь с удивлением отметил, что Лань Чжань лихо опрокинул уже четвертую чарку, а закуски перед ним было немного. Аромат настоящего вина он уловил, потому что слуги, подносящие напитки и яства, то и дело сновали мимо, также глядя исключительно в пол.       Ниспадающие волосы почти полностью скрывали лицо, поэтому Вэй Усянь позволил себе чуть усмехнуться, размышляя над переменой обычаев и тем, насколько нынешний Ханьгуан-цзюнь мог поднатореть в искусстве пития.       Делегация ордена Цзинь тоже была здесь. Их наряды сияли золотом. Яньли сидела подле своего мужа, часто бросая на Вэй Усяня тревожные взгляды. Цзинь Цзысюань касался ее руки или рукава, когда она слишком засматривалась. Но этого хватало ненадолго.       Ее эмоции были понятны, но все же она вела себя слишком несдержанно, а у Вэй Усяня не было возможности каким-либо образом ответить ей. Он попробовал чуть покачать головой, но видимо жест этот оказался слишком незаметным, пришлось оставить попытки.       Кроме клана Цзинь знакомых одежд или представителей других кланов в поле зрения не наблюдалось. К тому же вскоре стоять склонившись стало окончательно невыносимо: в дополнение к ногам заныла еще и спина.       Вэй Усянь сжал зубы и попробовал сосредоточиться на дыхании, медленно втягивая и выпуская воздух из легких. Сам не заметив, он полуприкрыл глаза, и время для него окончательно замерло.       Как будто невзначай стоящий рядом с ним слева пихнул его локтем слегка, потом посильнее, едва различимо шепча: — Эй, А-Сянь, где пропадал столько времени? Расскажешь потом, м? — Бесстыдник, — шикнули справа. — Нашел время подначивать. Не видишь, он едва держится.       Вэй Усянь мысленно поблагодарил стоящего справа, который избавил его от необходимости открывать рот. — Сянь-Сянь, потерпи. Глава ордена добр. Скоро нам тоже позволят присесть, чтобы немного поесть и выпить.       Вэй Усянь кивнул, подтверждая, что принял прозвучавшее к сведению. — Можешь немного прислониться ко мне, если совсем трудно. — Ничего, братец, я справлюсь. — Опять тебе за дерзость что ли влетело? — допытывался стоящий справа.       Вэй Усянь успел подумать, что мысленная благодарность ему была поспешной. — Ты бы лучше вел себя сдержаннее, правда. Они — господа. Прихлопнут и не заметят. Ханьгуан-цзюнь не будет вечно прикрывать тебя. Подумай сам, если кто-то из его семьи потребует наказать тебя, разве он станет противиться, пойдет против родной крови из-за тебя? Зачем ему это? — Ты прав, братец, — шепнул Вэй Усянь. — Спасибо. — В пустую стараешься, младший брат, — тихо фыркнули слева. — Он все забудет. Всегда забывает. — Не наговаривай зря. Что-то ведь Сянь-Сянь помнит. Вот имя свое хотя бы. — А мое, мое имя помнишь? — с явной издевкой допрашивали слева. — Тише, — одернул тот, кто стоял справа. — Оставь его и хватит болтать.       Вэй Усянь был рад, что двое рядом с ним наконец унялись.       Вскоре в зал принесли дополнительные столики, которые расставили поодаль от центрального круга, и Цинхэн-цзюнь действительно предложил слугам присесть и отведать угощений вместе с господами.       К тому времени Вэй Усяню уже начало казаться, что он врос ногами в пол и уже просто не сможет сойти с места.       Получив разрешение двигаться свободно, стоящий справа тут же поддержал Вэй Усяня под локоть. — Делай сперва небольшие шаги, сможешь? — Да-да, сейчас, — подтвердил Вэй Усянь, мягко уклоняясь от поддержки. Он хорошо видел, что Яньли смотрит прямо на него. — Гордый, — тихо фыркнул другой слуга. — Оставь его, Сун-ди, что ты возишься?       Договорив, он шагнул вперед и скрыл Вэй Усяня от глаз сидящих за столиками господ.       Оставшийся подле, снова проворно подхватил Вэй Усяня под локоть, едва тот попытался сделать шаг. — Ничего страшного, если я немного поддержу тебя, не упрямься. — Сун-гэ, почему ты так обо мне беспокоишься? — не слишком размышляя над словами, спросил Вэй Усянь. — Тебе не так часто, как нам приходится стоять так. Мышцы затекли, я же вижу.       Вэй Усянь уступил и позволил поддерживать себя первые пару шагов. Ноги и правда казались ватными. От движения по ним побежали колкие мурашки. — Ничего-ничего. Потерпи. Не останавливайся, — шептал ему его настойчивый провожатый. — Сейчас станет легче. — Все хорошо, — как можно ровнее выговорил Вэй Усянь. — Дальше я сам. Спасибо.       Мышцы действительно разошлись довольно легко.       Для слуг принесли не маленькие столики, а несколько больших. За каждым могли легко уместиться трое. Оказалось, что подначивающий Вэй Усяня вовсе не удалился восвояси, а братец Сун ловко направляет его к выбранному первым столику. — Меня зовут Вэйчжэн, — прозвучало в лицо Вэй Усяню. — Садись.       Приобняв за плечи, он усадил его, не дожидаясь ответа и отошел, чтобы взять выпивку и закуски.       Тем временем к столику подсел и второй. — Как ты, Сянь-Сянь? — Нормально, — кивнул Вэй Усянь. — Сойдет.       Едва расставив на столике чарки, Вэйчжэн тут же наполнил их. — С тебя штрафная, раз снова забыл мое имя. Может, запомнишь хоть так.       Вэй Усянь кивком согласился и поднял чарку.       Вместе с тем он подумал, что не лишним будет взглянуть на того, кто только что представился ему, очевидно далеко не впервые. Повернувшись он увидел лишь часть лица за завесой распущенных, как и у всех слуг, волос. Его привлек к себе взгляд. Пронзительный, свысока. Даже дыхание перехватило. Но не столько от их выражения, - цвет этих глаз показался Вэй Усяню сочно зеленым. Он замер, потом моргнул. Померещилось? Вроде бы скорее серо-зеленые и не сказать, чтобы яркие. Но и это достаточно необычно. Вэй Усянь сдвинул с ним чарку и быстро, махом выпил свою. Стоило ему опустить чарку, в ней снова возникло вино. — Вэйчжэн, зачем ты? Словно нарочно. Не помнишь разве, как в прошлый раз… — слуга по имени Сун осекся и попросил. — Сянь-Сянь, не пей много, ладно? — Не буду, — пообещал ему Вэй Усянь, беря палочки.       Остальные тоже принялись за еду. Вэй Усянь заметил, что оба рядом с ним едят с аппетитом.       Алкоголь немного придал ему беззаботности, и он поискал взглядом Лань Ванцзи, с ухмылкой прикидывая, сколько тот уже мог успеть выпить. Без труда опознав нужную фигуру среди заклинателей, он чуть прищурился. и принялся наблюдать.       Вскоре его ощутимо пихнули в бок. — Опять забыл о почтении, — шикнул на него Вэйчжэн. — Думаешь, никто на тебя не смотрит? Твое дело склониться и есть. Не то, будь уверен, найдется охотников исполосовать твое смазливое лицо.       Вэй Усянь было подумал, не сидит ли означенный охотник прямо рядом с ним. — Спасибо за заботу, Чжэн-сюн, — проронил он, опуская взгляд, снова заставив свой голос дрогнуть. — То-то же, — хмыкнул тот. И тут же вскинул взгляд. — Погоди, так ты помнишь?       Вэй Усянь молча ел, оставив прозвучавший вопрос без ответа. — Конечно, он помнит, — проговорил за него другой.       Они и за столом заняли те же места: Вэйчжен слева, слуга по имени Сун — справа.       Вэй Усянь было задумался, случайно или нарочно они поступили так, но тут боковым зрением заметил, что Лань Ванцзи поднялся.       Он явно изрядно набрался. Хоть и старался держаться ровно, его все равно вело. Однако, когда он выпрямился, осанка была снова безукоризненной.       Отложив палочки, Вэй Усянь собрался подняться следом. — Сянь-Сянь, — слуга по имени Сун перехватил его за запястье. — Оставь, — одернул того Вэйчжен. — Пусть идет, если жизнь его ничему не учит. Тебя наказали вчера? Скажи своему любимому господину, посмотрим, что будет. — Вэйчжэн! — возмутился второй слуга укоризненно, вместе с тем все-таки отпуская руку Вэй Усяня. — Сянь-Сянь, ты можешь выйти там, — указал он им за спины в направлении того места, где они простояли несколько часов. Не ходи прямо через весь зал за вторым господином. Стража не пропустит тебя.       Вэй Усянь прислушался к совету, но из-за этого потерял время. Теперь ему оставалось лишь надеяться, что цзиньши на том же месте, что и была, и что Лань Чжань отправился именно туда.       Каждый шаг отдавался вспышками боли под коленями и в пояснице, идти быстро Вэй Усянь просто не мог.

***

      Добравшись до нужного домика, он распахнул дверной створ без стука и спохватившись, остановился, уже войдя.       Лань Ванцзи сидел на краю кровати, склонив голову и опираясь на руку. — Благодетельный Ханьгуан-цзюнь, позволено ли будет недостойному слуге спросить Вас, сколько чарок вы милостиво соизволили осушить сегодня на празднике? — полюбопытствовал Вэй Усянь, под действием алкоголя привычно разыгрывая развязную беспечность.