Другая жизнь. Одинокий путь

***

— Сянь-Сянь, покажешь покупки? — запросто спросила Яньли, когда они вернулись домой.       Вполне закономерный вопрос, как минимум потому что все было приобретено за ее счёт, хотя, разумеется, она спросила не поэтому. Ей просто хотелось немного растормошить шигэ и как-то вернуть ему прежнее беззаботное расположение духа. — Хорошо. Я все тебе покажу, — согласился Вэй Усянь.       Он догадывался, что она спросит и почел за лучшее не скрывать, а скорее провести на ней первый опыт. В конце концов он не вполне представлял себе то, каким было отношение к Вэй Усяню в нынешнем заклинательском мире. Поэтому появиться в одеждах привычной расцветки сразу перед массой людей, да еще и на празднике было бы все-таки слишком опрометчиво.       Открыв коробочку с подвеской, он убедился, что Яньли интересует не это. Вещица была простой, хоть и изящной работы. Вполне стандартный знак внимания, ничего необычного. К тому же, она успела рассмотреть ее ещё при покупке в торговых рядах в Цаи. А вот свертки…       Вэй Усянь не стал тянуть дальше и, прихватив оба, отправился за ширму. — Одежда? — радостно воскликнула Яньли.       Обычно в ордене слуги носили положенные белые одежды. Но на праздник разрешалось разнообразить наряд, например, повязав алый пояс или надев нательное одеяние другого цвета. Верхнее должно было все равно оставаться белым. Но Сянь-Сянь ведь был не просто слугой и, конечно, знал, что может рассчитывать на исключение для себя.       Яньли ждала его появления с нетерпением. Время тянулось, и она безотчетно сделала пару шагов ближе к ширме.       Он не томил ее специально, просто странное чувство щемило в груди, сродни тому, что заставило его отвести ей глаза в городе во время покупки.       Подтянув пояс и отбросив назад волосы, он шагнул в комнату, когда Яньли была уже в паре шагов от ширмы.       Вэй Усянь не знал этого и по инерции прошел разделявшее их ничтожное расстояние. — Сянь-Сянь! — она ухватилась за пояс его одежд и решительно принялась распускать узел. — Не все правила созданы для того, чтобы их нарушать. Ну, разве так можно?       Вэй Усянь чуть развел руки, не мешая ей и не останавливая ее.       Негромким шепотом она мягко упрекнула его за невнимательность и принялась рассказывать, почему такое сочетание цветов одежды нежелательно, что натворил Вэй Усянь, некогда носивший такую расцветку и почему теперь его имя стараются не произносить вслух.       Яньли лишь распустила пряжку пояса и положила ладонь на грудь шигэ, будто держась за него, а заодно пытаясь сдержать нечто внутри него и вразумить.       От услышанного у Вэй Усяня разбежались все мысли, кроме одной: «Почему же все так обернулось, словно нарочно, против него до самого последнего намерения, которое он ясно помнил в той жизни, которое казалось ему таким верным и последовательным, а в итоге… он едва, оказывается, не сгубил все на свете?!»       Его сердце готово было замереть. Только ладонь Яньли и ее взгляд, устремлённый в его лицо заставляли его продолжать дышать.       Ошеломленная его внешним видом, А-Ли говорила торопливо и сбивчиво. Она и не думала отчитывать его, но вдруг заметила, как краска сбежала с его лица, а в глазах отразилась тяжкая горечь. Она замолчала, думая, что, пожалуй, была слишком резка с ним, он ведь старше. Нужно извиниться и сгладить ситуацию.       Но сделать этого она не успела: он отодвинул ее в сторону и стремительно шагнул вперёд, закрывая собой.       Неосторожно распущенный Яньли пояс упал на пол, освобождая темно-синее верхнее одеяние, которое, раскрывшись от резкого движения, преподнесло и без того бешено сверкающему взгляду Лань Ванцзи ещё больше алых красок от нательных одежд Вэй Усяня.       Сердце бешено отбивало ритм, мешая слуху, а мир вокруг, казалось, застыл. Нужно было что-то сказать. Но не в силах сейчас разыграть беспечность, Вэй Усянь лишь сделал ещё пару шагов вперёд, будто и не замечая того, что Лань Ванцзи держит Бичень, направляя меч в его сторону. — Ханьгуан-цзюнь, признаю, — наконец хрипло выговорил он. — Я свалял дурака. Но не думай лишнего. Шимэй…она просто была возмущена моим внешним видом, как и ты. Я… не буду оправдываться. В этот раз я в самом деле перешёл все границы и заслуживаю наказания. Твой гнев оправдан, и я не прошу о снисхождении.       Одним движением Вэй Усянь заставил верхнее одеяние соскользнуть с плеч. Он не заметил, как у Лань Ванцзи задрожали руки, от чего он ещё крепче стиснул рукоять меча. — А-Ли, пожалуйста, возьми это и брось в очаг, чтобы никому больше не пришлось волноваться.       Яньли стояла за его спиной, боясь пошевелиться. Она видела старшего брата, обнажившего меч, невольно подметила легкую дрожь губ, сжавшиъся в тонкую нить, прищур глаз, пронзительный и острый. Она понимала, о чем он подумал, увидев ее так близко к Сянь-Сяню. Любой на его месте подумал бы именно об этом. — Возьми и уходи! Живо! — негромко, но резко бросил ей через плечо Вэй Усянь.       Этот окрик наконец вывел Яньли из оцепенения. Она выполнила, что он сказал: бросив одежду в огонь, метнулась к дверям за спиной старшего брата почти бегом. А он и не глянул ни на нее, ни на взметнувшееся в очаге пламя. — Лань Чжань, остынь, прошу тебя. Подумай, стал бы я обижать твою младшую сестру? — проговорил Вэй Усянь, подходя к Лань Ванцзи ещё немного ближе.       Тот едва дышал сквозь стиснутые зубы. Завидев мэй-мэй буквально в объятиях Сянь-Сяня, одетого в запрещённые цвета одежд, он выхватил меч моментально, не подумав о последствиях.       От нахлынувших негодования и гнева ему мгновенно стало душно и жарко, поэтому теперь Лань Ванцзи внутренне желал только, чтобы происходящее прекратилось хотя бы на мгновение, чтобы у него была хоть секунда осмыслить и понять ситуацию.       Но неотразимо прекрасная фигура человека в алых одеждах, приближалась, все сильнее завораживала его и распаляла в сердце жажду, тоску и ревность, которые становились нестерпимы.       Второй Нефрит Лань хотел лишь, чтобы Сянь-Сянь остановился и замолчал, но не мог даже произнести этого вслух, поэтому попытался сдержать его заклинанием, которое недавно наложил на него. Но оно не срабатывало. — Ладно, — продолжал Вэй Усянь, плавно двигаясь вперед. — Хорошо. Не можешь успокоиться, действуй. Что ты намерен сделать этим мечом? Пронзить мне сердце?       От острия Биченя его отделял последний шаг, и Вэй Усянь сделал его. Голова у него шла кругом, и он сам не вполне понимал, чем рискует. Просто не желал прекратить двигаться, приближаясь к Лань Ванцзи, не желал отступать, хотя конечно же ему совсем не хотелось быть пронзенным мечом. Но разве Лань Ванцзи мог бы в самом деле стремиться ранить его?       Холодный металл упёрся ему в грудь, рассекая кожу. Совсем лёгкая царапина, которой по счастью хватило, чтобы остановить его упрямое стремление. Мысли его опять заметались в беспорядке, словно снова в бреду.       Вэй Усянь силился осознать, что видит и кто стоит перед ним на самом деле? Хотелось сказать что-то особенное. Нечто важное, значимое требоввло выражения, но подходящие слова не шли на ум.       «Извиниться? Спросить? Помнит ли он? Как случилось, что он сам помнит те события, тот миг: заклинание, шум и рокот стихий, бессмертие и колокольчик Цзян, дракон…» — Лань Чжань? — позвал Вэй Усянь.       Лань Ванцзи одичалым взглядом смотрел как алый цвет по капле стекает с нательных одежд на металл его клинка и не падает вниз, а ползет по ложбинке в середине меча к рукояти все ближе и ближе к нему. Пусть человек в алых одеждах теперь и стоял на месте, но его стремление вперед, вопреки всему, не иссякло.       Сердце Второго Нефрита Лань бешено колотилось, отдаваясь звоном в ушах. Он не отдавал себе отчёта, совсем не контролировал ситуацию.       Резко бросив меч в ножны, он развернулся и бросился из домика буквально наутек. По счастью, выбежавшая отсюда ранее Яньли оставила двери нараспашку, и ничто не помешало Лань Ванцзи умчаться прочь. — Что я натворил? — прошептал Вэй Усянь, качнувшись вперёд, будто, исчезнув, Бичэнь лишил его опоры. — А-Ли… — спохватился он и потряс головой, надеясь прогнать муть из глаз.       Он понимал, что Лань Ванцзи не в себе и может напугать Яньли, если столкнется с ней, ведь вряд ли она успела уйти далеко.       Она и не пыталась уйти.       Выскочив из домика, отпрянула к стене и замерла там, ни жива, ни мертва, боясь звука собственного дыхания.       Когда мимо нее бесшумно и невероятно быстро пролетела фигура в белом, Яньли на секунду и вовсе перестала дышать, не смея подумать о том, что случилось внутри.       И все же она смогла собраться, решив, что любая реальность лучше надуманных опасений. — А-Сянь! — воскликнула она, вбежав в двери, по-прежнему открытые.       Натолкнувшись на него и упершись ладонью ему в грудь, Яньли почувствовала, как он вздрогнул, а ее рука заскользила, размазывая ещё сочащуюся кровь. — А-Сянь! — снова воскликнула Яньли, вглядываясь в его лицо. — Я в порядке. В порядке. Не бойся. Ничего, — заговорил Вэй Усянь, несмотря на то, что у него темнело в глазах и почти подкашивались колени.       Он вдохнул глубже, надеясь превозмочь непонятную слабость. Меч оставил на его груди лишь лёгкую царапину, которая не могла бы никак навредить ему. Разве что клинок был отравлен. Но этого совершенно точно не может быть. Или всё-таки может? Но ведь он сам наткнулся на Бичэнь. Лань Чжань не сделал ни одного атакующего выпада, ни единой попытки напасть. Едва ли он хотел ранить и уж тем более не мог желать… «Вэй Ин! Вэй Ин!» — прозвучало откуда-то издалека, и Вэй Усянь покачнулся.       Сквозь пелену слез, вставшую в глазах, Яньли с трудом могла видеть, но чутьем угадав движение, она смогла поддержать его. — Шигэ, ты ранен? — едва не плача, выдохнула она.       Ее дрожащий голос привел Вэй Усяня в чувства. — Нет, что ты, — поспешно возразил он. — Это царапина. Просто небольшой порез. — Ты совсем бледный, — продолжала беспокоиться Яньли. — Даже губы бескровные.       Она подумала что след на его груди у самого края нательных одежд может быть не единственной его раной. — Я просто очень… — проговорил Вэй Усянь, делая ещё один глубокий вдох. — Я очень переживал за тебя. Как ты? — Все хорошо. Только мне страшно. — Не бойся, — попросил ее Вэй Усянь. — Не нужно бояться. Все обошлось. Хоть я и совершил ужасную глупость. — Ничего, шигэ. Ничего, — заговорила Яньли, утешая его. — Подожди секундочку, я прикрою двери, а потом присядем.       Вэй Усянь потёр порез на груди. Болезненное ощущение немного прояснило сознание.       «Если я в самом деле едва не уничтожил все сущее, почему я снова стою здесь? Разве мой дух мог бы успокоиться, а душа сумела бы вернуться для новой жизни? Нет, это не может быть новой жизнью. Не может быть, чтобы я совсем ничего не помнил о своем нынешнем состоянии, но при этом так ясно осознавал прошлое… Что же случилось? Кто-то призвал меня? Или я сам захватил чье-то тело, как блуждающий призрак?.. Заместить дух теряющего рассудок несложно. Кто такой Сянь-Сянь? Дух падающей жар-птицы… Узнав, что его используют, фактически медленно убивая, мог ли он захотеть отомстить?..» — Шигэ, тебе плохо? — спросила Яньли, вернувшись к нему.       Он был по-прежнему очень бледен и тяжело дышал.       Вэй Усянь ответил ей лёгким кивком, чувствуя, что все равно не сможет убедительно притворяться. — Прости, пожалуйста, — извинилась А-Ли. — Тебе нельзя так переживать, ты ещё не поправился.       «Холодный источник,» — вспомнил Вэй Усянь, но понял, что должен что-то ответить: — Тебе не нужно извиняться, А-Ли. — Нет, правда, шигэ — возразила ему сестра по ордену. — Тебе очень к лицу этот цвет и сочетание темного и алого — тоже. — В самом деле? — переспросил Вэй Усянь, возвращаясь мыслями к тому, что, похоже, пытаясь уничтожить бессмертие едва не истребил вообще всё.       Его пальцы крепко сжали плечо Яньли. — Шигэ, ничего страшного. Это же просто одежда. Мне стоило быть сдержаннее. Но я ведь совсем не ожидала, — объясняла Яньли, ведя его к кровати и стараясь отвлечь его внимание.       Она понимала, что он может переживать совсем о другом. Но заговорить о Лань Ванцзи у Яньли не хватало духа. — А-Ли, это я… — начал Вэй Усянь и осекся, потому что от резкой боли в груди прервалось дыхание, и он не смог сдержать хриплого стона перед тем как его сознание померкло. — Шигэ! — воскликнула Яньли, опуская его на постель поверх одеяла.       Он не отвечал и не издал больше ни звука.       Усилием воли заставив себя не впасть в панику, Яньли уложила Сянь-Сяня в правильном положении, заодно осторожно осмотрев и более или менее убедившись, что у него нет серьезных ран от меча.       Сложив ему руки, она тронула запястье и всё-таки испугалась: ритм был очень сбивчивый и неровный.       Чувство, что на сей раз дело очень серьезное и ей одной не справиться, мигом овладело ей. — Сянь-Сянь… — прошептала она. — Умоляю, продержись только… я… Я мигом!       Решившись и быстро поднявшись, она побежала прочь со всех ног.