Другая жизнь. Одинокий путь

***

      Успешно призвав Бичэнь сообща, в ожидании последней трети растущей луны Вэй Усянь и Лань Ванцзи продолжали практиковать объединение духовных сущностей.       То и дело в процессе Вэй Усянь ластился к Лань Ванцзи, соблазняя его, и тогда под своды пещеры вновь и вновь возносились вздохи и стоны, неизменно сопровождающие эти игры падающей жар-птицы и феникса.       Обсудив между собой, сяньшэн и Ханьгуан-цзюнь пришли к выводу, что практика духовного слияния может помочь им ускользнуть из этого места, так как духовные сущности, объединенные в одну, представляют собой нечто отличное, особенное, неожиданное.       Они были в этом правы и ошибались одновременно.       Повелитель бурь непременно заметил бы происходящие перемены, если бы его внимание не было от них отвлечено.       Везение нередко приходило на выручку Вэй Усяню. Так и сейчас судьба осталась щедрой к нему.       Но все-таки лишь до тех пор пока они с Лань Ванцзи снова не оказались в пределах долины бурь в предгорьях Хэланьшань.       Тут-то и случилось то, что должно было произойти рано или поздно: повелитель бурь обнаружил пропажу.       Они не успели уйти так уж далеко. То, что Ханьгуан-цзюнь и сяньшэн оставались при этом единым целым, стоя на одном мече, еще на некоторое время отсрочило их обнаружение.       И тем не менее они все еще находились там, где грозный сын неба без труда мог подобраться к ним.       Вэй Усяню и Лань Ванцзи пришлось в конце концов сойти с меча. Двигаться на нем дальше стало просто невозможно.       Они принялись играть музыку, чтобы противостоять стихии, поэтому им все-таки удавалось шаг за шагом продвигаться вперед.       Однако их силы с противостоящим им небожителем были совсем не равны.       Играя на Чэньцин, Вэй Усянь использовал силу своего духа и темную ци. Ему приходилось сложнее. Вымотавшись, он оказался не в состоянии идти дальше, но все еще мог заставлять свою флейту звучать и из упрямства и отчаяния предложил Лань Ванцзи продолжать путь в одиночку, сознавая конечно, что тот ни за что не согласится на подобное.       Тот остановился вместе с ним, опустился спиной к спине, продолжая играть на цине и заодно поддерживая Вэй Усяня.       Их общая музыка упрямо вплеталась в рев бури до тех пор, пока сяньшэн не выронил свою флейту из рук.       Лань Ванцзи показалось, что на тот момент стихия немного поутихла.       Он поднял Вэй Усяня на своей спине.       У сяньшэна все еще оставалось немного сил, чтобы держаться и позволять тем самым Ханьгуан-цзюню продолжать играть на цине на ходу.       Обвив Лань Ванцзи руками и ногами и собрав всю волю, чтобы не упасть и не слишком мешать ему, Вэй Усянь не замечал, что они ходят по кругу. У него не было сил даже поднять веки, к внутреннему чутью он не прислушивался, уделяя внимание лишь тому, чтобы хоть немного дополнять Ханьгуан-цзюня, чтобы тот мог продолжать идти.       В конце концов сознание Вэй Усяня все же полностью померкло и отступило в темноту.

***

      Очнувшись, он несколько раз моргнул, прогоняя с глаз мутную дымку, и увидел над собой Инари.       Так уже определенно было однажды. Когда он искал, тщетно плутал, в конец обессилел и… — Где Лань Чжань? — выдохнул Вэй Усянь. — Здесь. Рядом, — очень тихо ответил ему ками.       Вэй Усянь вздохнул еще раз и приподнялся, желая удостовериться, одних слов ему определенно было мало. — Не спеши, пожалуйста. Ханьгуан-цзюнь действительно здесь. Подле брата. Вэй Ин, тебе не стоит двигаться так сразу, — пытался уговорить его ками, у которого совсем не было сил сейчас, чтобы физически остановить его.       Сяньшэн не внял словам и, поднявшись на ноги, действительно увидел Лань Ванцзи неподалеку.       Тот сидел к ним почти спиной. Не один.       Вэй Усянь пошел к нему. С каждым шагом он видел яснее того, кто покоился в объятьях Ханьгуан-цзюня. Те же белые траурные орденские одежды. Заглянув в лицо, сяньшэн все еще не верил. Хотелось. чтобы представшее глазам было наваждением, сном, видением, кошмаром.       Отличить живого от почившего Вэй Усяню никогда не составляло труда. Цзэу-цзюнь, глава ордена Лань, Лань Сичень.       Он остановился за плечом Лань Ванцзи. В горле застряли слова, даже дыхание давалось с трудом. — Вэй Ин, — глухо попросил Второй и теперь единственный из Нефритов ордена Лань. — Пожалуйста, подожди немного? Я хочу проститься с ним, наедине. — Да, — с трудом смог выдавить Вэй Усянь. — Прости, пожалуйста.       Он развернулся, все еще видя застывшие перед мысленным взором навсегда опустившиеся веки, тело, совсем недавно расставшееся с духом и душой.       Моргнув и с трудом переведя дыхание, Вэй Усянь сделал шаг.       Его прояснившийся взгляд подметил подле Инари лежащую на земле Хуатоу. Сразу предположив худшее и не в силах вынести этого, Вэй Усянь потерял сознание.       Инари едва успел метнуться к нему, чтобы подхватить у самой земли.       Лань Ванцзи обернулся на шум через плечо. Бережно опустив сюнчжана, тоже поспешил подойти. — Я просил его не вставать. Сразу сказал, что вы здесь, рядом, — извиняющимся тоном проговорил ками. — Все в порядке, — ответил Ханьгуан-цзюнь. — Это мне стоило лучше владеть собой. — Соболезную Вам, — проронил Инари. — Благодарю, — сдержанно кивнул Лань Ванцзи.       Он помог устроить Вэй Усяня, посмотрел на Хуатоу, спросил: — Как кюби? — Ничего. Ей нужно время, — ответил ками. — Я вернусь ненадолго к сюнчжану, — тихо произнес Ханьгуан-цзюнь. — Мы не сможем нести дальше всех, — осторожно сказал Инари. — Придется придать земле здесь. — Я знаю. Я все устрою. Постарайтесь, пожалуйста, отдохнуть, пока у нас есть немного времени, — проговорил Лань Ванцзи.