Другая жизнь. Одинокий путь

***

— Лань Чжань?       Вэй Усянь перекатился на спину, потирая ноющее плечо.       Вокруг было сумеречно, почти совсем темно, лишь в отдалении тускло мерцал золотистый отблеск бумажного фонарика. Вэй Усянь смутно помнил, что вроде бы только что был совсем в другом месте. Так бывает, если приснится слишком живой сон. — Лань Чжань…       Пошарив рукой, он коснулся его, перевернулся на бок и увидел. Должно быть, в беспокойном сне, невзначай выбрался из его объятий.       Лань Ванцзи дремал на боку, не на спине, как обычно. Он бы не позволил себе такой позы, если бы не держал Вэй Усяня в кругу своих рук во сне. — Лань Чжань? — снова позвал Вэй Усянь и затормошил его. — Прости, что бужу, мне просто хочется сказать тебе. Вообрази? Мне снилось, что я ищу тебя. Долго и безрезультатно. Но все же, кажется, нашел. Лань Чжань?       Перевернув того на спину, Вэй Усянь, смотрел в светлые глаза, вглядывался в черты и вдруг подспудно осознал: — Мне это всё не приснилось?.. Что… Что с тобой?       Глаза Лань Ванцзи влажно блестели, длинные ресницы прильнули одна к другой, а лицо было мокрым от слез.       Те, что он проронил за всю жизнь, можно было пересчитать по пальцам. Что же могло так довести его бедное сердце, заставив в прямом смысле рыдать?.. — Вэй Ин, — произнес Лань Ванцзи и, положив ладонь ему на загривок, потянул его ближе к себе.       Вэй Усянь поддался этому движению, чувствуя, как руки Лань Ванцзи, дрожа, обхватывают его крепче. — Лань Чжань, хороший, любимый, что произошло? — снова попытался дознаться Вэй Усянь.       Лань Ванцзи обхватил его обеими руками, закопался лицом в сгиб шеи. Вэй Усянь ощутил мягкое прикосновение его губ.       Ошеломленный случившимся, Лань Ванцзи все еще не вполне верил и тронул его так, чтобы ощутить пульс. Чтобы удостовериться, что видит не наваждение, не принимает желаемое за действительное. Ему хотелось чувствовать биение его жизни, каждый новый вдох, ведь совсем недавно…       Вэй Усянь и сам припомнил, что чувствовал себя нехорошо в последнее время. Донимала ужасная слабость, вкус крови то и дело подступал к горлу.       Это состояние так измотало его, что он, ощущая себя на последнем издыхании, буквально начал прощаться с жизнью.       То есть какое там с жизнью, то жалкое бессилие выносить было уже просто невозможно.       Он припомнил всю тяжесть своего предыдущего пробуждения и то, о чем просил Лань Ванцзи в тот раз, что говорил ему. После очередного «прости» память обрывалась в темноту, но не может же быть, чтобы… — Лань Чжань, я с тобой, — шепнул Вэй Усянь. — Все хорошо. Я… Я ни за что никуда от тебя не денусь.       Повернувшись, он поцеловал уголок его губ, обвел языком такую совершенную линию мягких, чуть разомкнувшись нежных лепестков, тронул по очереди каждый из них и немного отстранился.       Лань Ванцзи прерывисто выдохнул что-то среднее между «Вэй Ин» и «еще, пожалуйста».       Вэй Усянь погладил его по голове, запуская пальцы под лобную ленту, любуясь им в неверных отблесках тусклого освещения.       В ответ Лань Ванцзи тоже потянул за алую ленту, удерживающую высокий хвост. Та скользнула с волос Вэй Усяня, освобождая их. Они тут же рассыпались, скрывая будто занавесом очередной поцелуй, на этот раз более глубокий и страстный.       Вэй Усянь тихо рассмеялся, чувствуя, как руки Лань Ванцзи распускают пояс его одежд, пробираются к телу, порывисто и сильно лаская его.       Перевернув Вэй Усяня на спину, Лань Ванцзи оказался над ним, убрал разметавшиеся пряди с его лица и вгляделся. Теперь он узнавал его лучше, не только сердцем. Эти смеющиеся, искрящиеся серые глаза, чуть приподнявшиеся брови, выразительное лицо, открытая сияющая беззаботная улыбка. Лань Ванцзи снова жадно поцеловал его в губы. Вэй Усяню ведь очень нравится такая ласка. Он отвечает, предлагая продолжать, не желая прерывать поцелуй. Но в конце концов они все же отпускают друг друга, делая глубокий вдох.       Вэй Усянь освобождает от пояса Лань Ванцзи, пока тот раздвигая одежды гладит его по шее, ключице, опускаясь по середине груди и левее, к сердцу. — Было больно? — тихо спрашивает Лань Ванцзи, опуская голову ему на грудь. — Пустяки, — фыркает Вэй Усянь, думая, что речь о шраме от тавра, который он получил давным-давно. — Пропасть лет прошла. Оставь. Это просто на память.       Он чувствует глубокое, срывающееся дыхание Лань Ванцзи, дрожь его рук и тела, и до Вэй Усяня вдруг доходит, что вопрос мог быть вовсе не о шраме.       Сейчас ему стало хорошо, и он по привычке сразу задвинул подальше память о страдании, которое измотало ему тело и душу до предела.       Но что должен был предпринять Лань Ванцзи, чтобы ему сделалось настолько лучше? Обругав себя, Вэй Усянь, обнял его крепче и попытался ощутить. — Вэй Ин, — сразу же позвал Лань Ванцзи. — Что ты делаешь? — Ничего такого, — заверил Вэй Усянь. — Расслабься, пожалуйста. Все в порядке.       Если то, что он вспомнил сквозь сон, было явью, то то, что сумело восполнить теперь его покалеченный дух могло быть только одним. Сяньшэн ужаснулся представив, что, возможно, спасая его, ляньжэнь пожертвовал частью себя. — Вэй Ин, не надо, я просто устал, — проговорил Лань Ванцзи. — Не волнуйся, — попросил его Вэй Усянь. — Доверься мне. Все будет хорошо. Мы ведь и правда едины с тобой. Ничего страшного, если наши духовные сущности соприкоснутся и сольются вместе на время. Мы уже делали так множество раз. — Осторожнее, — прошептал Лань Ванцзи. — Тише, — шепнул в ответ Вэй Усянь. — Я с тобой. Мы вместе. Я просто немного подержу тебя. Люблю тебя, слышишь? — Мгм, — отозвался Лань Ванцзи. — Я тоже. Тепло, — добавил он. — Ты замерз? — уточнил Вэй Усянь. — Немного, — подтвердил Лань Ванцзи. — Сейчас согреешься. Я помогу, — пообещал Вэй Усянь.       Дыша вместе с ним, он подстраивал в такт все внутренние ритмы, постепенно приближая свою духовную сущность к его. Дух и душа работали вместе, заставляя сердца биться в такт, как одно.       Вэй Усянь действительно уже множество раз проделывал это.       В последний раз это было как раз в долине бурь, в той самой хижине. Только тогда он затеял очередную проделку, решив слиться со своим любимым одновременно не только телесно, но и духовно, при чем так, чтобы их сущности духа и души полностью совпали на пике физического наслаждения.       Вэй Усянь вспомнил, как тогда под его веками расцвела ослепительно яркая белая вспышка, из горла вырвался крик неистового удовольствия, а после… Разум и сознание не могли вынести столь сильного впечатления, и он по-видимому полностью потерял контроль над происходящим.       Сейчас он вовсе не думал ни о каких безрассудных экспериментах, только стремился поддержать силы своего любимого, чувствуя, как тот чуть дрожит, не только от удовольствия взаимного соприкосновения, но и от слабости.       Лань Ванцзи казалось, что он парит, и что только руки Вэй Усяня держат его и не дают улететь и раствориться в пространстве. — Вэй Ин, — позвал он и прислушался, ловя в их общем ритме часть, что принадлежит ему. — Лань Чжань, я с тобой, мой хороший. Не волнуйся. Я держу крепко, — проговорил Вэй Усянь и ощутил, как Лань Ванцзи легко тронул его в ответ губами над сердцем.       Ничего особенно страшного и тем более непоправимого в его состоянии Вэй Усянь не обнаружил, только общий уровень духовных сил был минимальным, но уж это-то сейчас он мог поправить почти шутя, помогая объединившимся духовным сущностям уравновесить друг друга.       Опустив веки он не видел, что ци, струящаяся от него к Лань Ванцзи приобрела мягкое малиново багряное свечение и текла будто вода.       Встречаясь с похожей на северное сияние энергией Лань Ванцзи, их общая ци становилась матово белой, полупрозрачной. Не цвет, а отсутствие цвета. Возможность для чего угодно.       Свыше данная способность совершить друг для друга все, что потребуется.