Другая жизнь. Одинокий путь

***

       Холодный шквал брызг заставил Лань Чжимина прийти в себя. Он сидел не так близко к воде, чтобы даже большая волна могла накрыть его. Разве что, то оказалась бы самая большая волна. Такое явление действительно иногда случается здесь, но в другом месте и в другое время.       Очередной ледяной всплеск ударил заклинателя в лицо не хуже пощечины. Его слуха настиг бушующий грохот моря.       Проморгавшись, Лань Чжимин увидел высоченную стену воды чуть ли не до самых небес, пенный гребень заваливался, угрожая упасть, впору было бы спасаться бегством. Только эта стена все равно настигнет: слишком стремительная и уже опадает.       Он инстинктивно поднял руку, чтобы прикрыть, но не себя, а своего учителя, ради которого и проводил столько времени у моря, которому всем своим существом стремился помочь.       Лань Чжимин понял, что вероятно задремал от усталости и от этого начал опасаться, не навредил ли ненароком Вэй Усяню. О себе он по-прежнему не думал.       Рассветное солнце подсветило надвигающуюся на них огромную стену воды, и заклинатель увидел сквозь нее гигантское чешуйчатое змеящееся темное тело, рогатую голову.       Мощный выдох разлетелся целым ливнем брызг, заставив Лань Чжимина зажмуриться, однако он успел увидеть два огромных глянувших прямо на него изумрудных глаза.       Когда же заклинатель в очередной раз проморгался и снова смог видеть, никакой нависающей над ним волны уже не было, остался только обычный прибой.       Из него на берег шагнул человек в черных одеждах, — тот самый, явившийся однажды в ночи незнакомец. Его одежда была сухой, только мыски сапог, да самый край ханьфу стали влажными. К ним сразу прилип песок, потому что человек, не шел, а мчался к Лань Чжимину бегом: — Что ж ты творишь, неразумный! Сил ведь не хватит!       Незнакомец встряхнул Лань Чжимина за плечи. Заклинатель встретил взгляд пары таких же невероятно зеленых, как и у него самого, человеческих глаз. — С какой стати ты взялся? — допрашивал тем временем человек. — Кто он тебе? — Шифу, — смог произнести Лань Чжимин.       Теперь он ни капли не сомневался, что перед ним вовсе не какой-то полубезумный чудак, а самый натуральный человек-дракон. Он ведь видел именно его сквозь огромную волну. Он видел дракона! — Вот как… — протянул тот. — Позволь-ка взгляну?       Ему как будто бы сразу стало интересно, а Лань Чжимин не успел ни возразить его предложению, ни согласиться с ним.       Незнакомец коснулся Вэй Усяня у виска одной рукой, затем другой.       Заклинателю показалось, что человек нахмурился и что-то сказал при этом, но очень тихо, одними губами, кажется: «Не может быть..» или что-то очень похожее. — Не могли бы вы рассказать, что почувствовали? — осмелился он уточнить. — Твой шифу в мире среди нас быть не желает, — проронил человек-дракон. — Это так, — со вздохом подтвердил Лань Чжимин. То же самое он множество раз слышал от Баошань и Инари. — Но ему нужно прийти в себя. Слишком долго оставаться без памяти для человека, даже если он — сильный заклинатель, смертельно опасно. — Ты переживаешь за него, — заключил незнакомец. — Но тебе в одиночку его волю не переломить. Желаешь, чтобы я сделал это? — Если это можно сделать, не навредив, — осторожно ответил Лань Чжимин. — Нельзя, — прямо и честно ответил незнакомец. — Заставлять против воли — без ущерба не бывает. — Но он может погибнуть от того, что его физические силы без поддержки иссякнут, — сказал Лань Чжимин почти обреченно. — Он все еще может сам однажды прийти в себя, — предположил человек в черных одеждах. — А, что если — нет?! — воскликнул Лань Чжимин.       Все вокруг только и твердят ему оставить все, как есть. Это стало уже за пределами того, что сердце заклинателя и ученика могло выносить спокойно. — Я знаю его! Он — мой учитель! Не в его характере так скрываться! Быть может, что-то держит его! Вы не понимаете! Ему нужны люди! Нужна пища! Поддержка! Невозможно, чтобы он просто погиб вот так! Уже прошло больше месяца! Нельзя просто ждать! — Изволь, я разбужу его, — пожал плечами человек-дракон. — Мне не жалко. Чего ты шумишь? Так бы и сказал сразу.       Лань Чжимин перехватил его руку: — Каков риск? — Послушай, дитя, я вижу его впервые, откуда же мне это знать? — выгнул брови дракон.       Заклинатель понял, что от него что-то скрывают, вероятно, не особенно хорошее.       «Довериться ему?»       Лань Чжимин раздумывал недолго, все-таки его внутренняя уверенность, что Вэй Усяню в сознании будет лучше, была велика: — Пожалуйста, разбудите его, как можно аккуратнее.       Незнакомец в черных одеждах согласно покивал: — Хорошо. Я разбужу его для тебя. Но после… Сколько он сможет выдержать, от меня зависеть не будет. — Прошу Вас, хоть немного подробнее? — взмолился Лань Чжимин. — Мне правда нечего сказать, дитя. Будь то часы, дни или годы — определить невозможно. Ты сказал, он — учитель тебе. Твое сердце подскажет лучше. Ты будешь бережен с ним и без моих наставлений. Надеюсь, у тебя все получится, — заключил незнакомец.       Заклинатель снова ощутил внутреннее замешательство, как если бы он оказался в тупике перед проблемой, что не имеет решения: куда ни кинь — все равно пропал. Но ведь это по-прежнему его учитель…       Тем временем человек в черных одеждах снял с пояса Вэй Усяня серебряный колокольчик Цзян. Он покрутил его в руке, с любопытством осматривая.       Лань Чжимин вспомнил, что это именно любимая шицзе его шифу давным-давно передала ему этот знак их семьи. Теперь, когда ее не стало, Вэй Усянь наверняка берег эту вещь еще больше, как память.       Незнакомец же, кажется, так заинтересовался колокольчиком, что напрочь забыл обо всем остальном, он обвел рисунок лотоса, продолжая вертеть вещицу так и сяк, пока она не звякнула в его руках как будто слегка обиженно.       Человек улыбнулся и встряхнул вещь сильнее, будто назло. Звук получился резким. Человек повторил еще раз и сделал жест, как если бы собрался выбросить колокольчик, но придержал его за подвеску и заставил лететь обратно к себе.       После он раскрутил предмет с такой силой и скоростью, что стал виден след от его перемещения: два круга, перетекающих один в другой. Налету колокольчик продолжал звенеть то мелодично, то срываясь. Слушать его стало почти невыносимо.       Наконец человек поймал вещицу в ладонь, а Вэй Усянь в этот момент открыл глаза.       Услышав знакомый отзвук, он повернул голову и приподнялся. Безошибочно узнав свой колокольчик, висящий на подвеске в чьей-то руке, он потянулся забрать свое имущество.       Это почти получилось, лишь в последний момент, пальцы незнакомца сжали концы подвесного шнура, Вэй Усянь вскинул взгляд. — Пожалуйста, постарайся не огорчать больше моего внука так сильно? — проговорил глубокий чуть рокочущий и вместе с тем мягкий голос.       На Вэй Усяня смотрели изумрудно зеленые глаза. И, будь он внимательнее, непременно различил бы и немалое сходство черт… Но сейчас его занимали совсем другие мысли. — Я постараюсь, — машинально пообещал он и, получив наконец свой колокольчик назад, обернулся. — Где Лань Чжань? — незамедлительно спросил он Лань Чжимина. — Шифу, — выдохнул заклинатель, в очередной раз изрядно сбитый с толку происходящим. — Где он? — требовательно повторил Вэй Усянь.       Не дождавшись внятного ответа, он вскочил на ноги.       Лань Чжимин не ожидал от него такой прыти, а Вэй Усянь уже скоро шагал прочь от берега.       Заклинатель растеряно посмотрел на человека-дракона, хотелось что-то сказать ему, о чем-то спросить, что-нибудь сделать…       Но тот жестом показал ему следовать за учителем, и Лань Чжимин подчинился, отправился догонять Вэй Усяня. — Шифу, постойте, не торопитесь так, куда вы?       Лань Чжимину пришлось бежать, чтобы догнать его. — Что вы намерены делать? — запыхавшись, но наконец приблизившись снова спросил он. — Найду остальных. Ты ведь не один здесь, — сообщил Вэй Усянь. — Все верно, не один, — подтвердил Лань Чжимин. — Отправимся дальше на мече? Вам лучше поберечь силы. — Ты бы сперва о себе подумал, — оценил его состояние Вэй Усянь. — Со мной все в порядке, — заверил его Лань Чжимин. — Чем ты занимался? — уточнил Вэй Усянь. — Сидел с вами на берегу. Я помню, вы любите море, — отговорился Лань Чжимин. — А тот в черном с тобой? — Я не знаю его, — проронил Лань Чжимин, осознав, что даже не спросил имени, не поблагодарил за помощь.       Вэй Усянь смерил его взглядом с нескрываемым подозрением: — Я не ослышался? Он назвал тебя внуком? Глаза у вас схожие… — Назвал. Но я не знаю… Мы встретились лишь раз, в сумерках. Он… — Неважно, — не стал слушать Вэй Усянь. — Отправляемся в город. Сейчас же.

***

— С какой стати вы все здесь, а не там?! — кричал Вэй Усянь.       Инари и Баошань поселились на одном уютном небольшом постоялом дворе на окраине городка. Хуатоу также была здесь, только Вэнь Нин отсутствовал. Лань Чжимин с Вэй Усянем с первых же дней перебрался как можно ближе к морю, в совсем простую хижину в прибрежной деревушке. Лютый мертвец оставался там, чтобы присматривать за оружием. Лань Чжимин счел, что сразу же увидеть ножны с Бичэнем может оказаться для Вэй Усяня не очень хорошо, поэтому был отчасти рад, что тот отправился сначала в Хайнин. Но ровно до тех пор пока не зазвучала его гневная отповедь.       Теперь двое долгоживущих и кюби стояли перед Вэй Усянем, потупив взгляды, как младшие, не выучившие урока. — Мне вовсе не требуется ваша компания! Вы обязаны все до единого искать его! Пока не отыщете!.. Не беда, — вдруг махнув рукой, тихо добавил он. — Отправимся теперь все вместе, раз так… — и покачнулся. — Шифу! — Лань Чжимин метнулся к нему поддержать. — Осторожнее. Тише. Тебе нельзя так переживать.       Лань Чжимин наконец достаточно пришел в себя, чтобы вспомнить: они давным-давно перешли на «ты».       Вэй Усянь сжал его плечо.       Лань Чжимин ощутил, что он дышит резко и при этом очень часто. — Присядь. Осторожнее, — попросил он, опускаясь вместе с ним.       Хуатоу успела принести для них подушечки.       Вэй Усянь повернулся и скрестил руки у него за спиной, обнимая: — А-Мин,… — Я с тобой. Держись.       Вэй Усянь как раз и держался за него в самом прямом смысле. Он хотел объяснить, но не мог. Можно было бы сказать, что внутри у него будто бы плавятся кости, от того, что по жилам течет жидкий огонь — только все это никак не приблизит к пониманию того, что чувствует человек, чье тело помнит горячие прикосновения, которых не повторить, не получить прямо сейчас.       Вэй Усяню все же показалось, что от возможности обнять своего ученика ему стало немного легче, не так нестерпимо.       Лань Чжимин в ответ положил руки ему на спину, гладя: — Попробуй поработать с дыханием? Делай вдохи поглубже, не такие частые. — Не надо, не надо, — с жаром возразил Вэй Усянь, зарываясь в его плечо. — Я не хочу снова… — Чего ты не хочешь? — не понял Лань Чжимин. — Снова… перестать воспринимать, — как мог, объяснил Вэй Усянь. — Ты можешь потерять сознание, если продолжишь в таком темпе, — терпеливо проговорил Лань Чжимин. — Будет полегче, если сможешь немного расслабиться и унять дыхание. Тебе больно? Где болит?       Гладя, он разминал точки акупунктуры в верхней части спины Вэй Усяня.       Инари приблизился к ним.       «Говори с ним, » — одними губами посоветовал он.       Это состояние, в котором находился сяньшэн сейчас, очень походило с виду на то, каким обнаружил его Инари там, у края долины бурь. Между учителем и учеником тоже есть своя связь. Ками думал осторожно попробовать воспользоваться этим, чтобы оценить состояние Вэй Усяня и попытаться немного помочь. — Сколько прошло времени? — спросил сяньшэн.       Хуатоу поймала взгляд Лань Чжимина и испугано замотала головой, но тот не смог скрыть от учителя правду. — Сейчас начало весны. — Не может быть… — прошептал Вэй Усянь.       Когда они с Лань Чжанем подходили к предгорьям хребта Хэланьшань было что-то около самого короткого дня года. — Не волнуйся, — попытался утешить его Лань Чжимин. — Все это время идут поиски. Ханьгуан-цзюнь очень сильный. Мы непременно найдем его. — Там очень холодно, — проговорил Вэй Усянь. — И он не может держать направление, ветер мешает ему. Кажется, во всем виноват ветер. — А тебе в той долине ветер совсем не мешал? — очень тихо спросил его Инари. — Я знаю, где край долины, где Иньские горы, а где спуск обратно к Великой реке. Нетрудно ощущать стороны света и направление общего уклона земли под ногами, — спокойно ответил ему сяньшэн.       Ками чуть кивнул и полуприкрыл глаза, он вел ладонью над рукой Лань Чжимина очень близко, но не касаясь. Сейчас стала ощущаться сила его духа, как легкое дуновение прохлады. — Приятно, — оценил Вэй Усянь, немного расслабляясь. — Хорошо. — Все будет в порядке, — пообещал ему Лань Чжимин. — Просто твое тело очень измотано. Ему нужно поправиться. Все наладится. — Где Лань Чжань? Он вышел без меча, оставил его в хижине, где мы укрылись, чтобы немного отдохнуть. Лишь наутро я заметил, что его нет. Наверно, это было утро. Буран усилился, но свет стал серым, ночная темнота ушла. Я искал его долго. Звал. Но ответа не было. И после я тоже не мог найти ту хижину снова. Что за пропащее место… — Ничего-ничего, сообща мы обыщем там всё — и найдем, непременно, — попытался подобрать подходящие слова Лань Чжимин. — К счастью я сразу же взял с собой его меч, — проговорил Вэй Усянь. — Где Бичэнь? — У Вэнь Нина. И Суйбянь тоже, — сообщил ему Лань Чжимин. — Хорошо, — вдруг уступил Вэй Усянь. — Хорошо.       Непонятно, было ли это ответом, либо реакцией на воздействие силы духа ками. Так или иначе его дыхание постепенно становилось глубже и ровнее.       «Пусть заснет, — снова без голоса одними губами шепнул Инари. — Так для него лучше.»       Лань Чжимин согласно кивнул, подтверждая, что понял его. — А-Мин, — позвал Вэй Усянь. — Я здесь, здесь. Я держу тебя. Буду держать, сколько нужно. Ничего не опасайся. Все пройдет. Ты справишься.       Пока Лань Чжимин уговаривал его так, Вэй Усянь, кажется, действительно задремал и затих.       Несмотря на это, заклинатель продолжал массировать его точки акупунктуры, а ками — поддерживать силой своего духа.       Наконец Инари кивнул Лань Чжимину, и они прекратили.       Ками остался сидеть на полу, опершись на руку и склонив голову.       Лань Чжимин и другие в комнате невольно поочередно посматривали на него, но никто не решался заговорить с ним.       Коротко вздохнув, Инари жестом предложил всем собраться поодаль.       Хуатоу принесла для своего второго хозяина, только заснувшего, еще подушек и одеял, чтобы устроить удобнее.       Баошань расставила на небольшом столике пиалы со свежим чаем, но Инари даже не притронулся к напитку, сразу спросив Лань Чжимина: — Как ты смог привести его в чувства? — Я… — проговорил заклинатель и не нашелся с ответом.       Нельзя сказать, чтобы он совсем ничего не сделал, но все же не он сам вернул своего шифу в сознание.       Инари смотрел на него строго. — Хозяин, — заговорила Хуатоу, понимая, что ками сердится. — Лисенок не делал плохого. Он только использовал технику своей школы, чтобы поддержать дух Вэй Ина. И позвать его. Я понимаю А-Мина. Я тоже успела соскучиться по моему второму хозяину за прошедшее время. — Ты знала, чем он занимается, — заключил Инари.       Хуатоу потупилась. — Ты мог бы посвятить нас в свои планы, раз нетерпеливый такой? — ками бросил на заклинателя гневный взгляд. — Ты, старый лис, чего расшумелся? — Баошань против обыкновения демонстративно, при всех погладила его по руке. — Или досадуешь, что пришлось поработать?       Нежестко, но вместе с тем однозначно, ками отнял у нее свою руку, не давая ей продолжать. — Скажи хотя бы, что ты ощутил? — наконец сформулировала общий вопрос саньжэнь. — Он серьезно ранен. Не ослаблен. Это странное повреждение. Как если бы его духовную сущность гладко разделили надвое и оставили только одну такую половину вместо целого. Это все равно что… разрубить тело вертикально пополам и заставить в таком виде продолжать жить, — попробовал подобрать подходящее сравнение Инари. — Ты спросил, больно ли ему, но он не смог ответить тебе, потому что в человеческом языке нет слов, хоть сколько-то верно описывающих такое состояние. Мучительно. Нестерпимо. Кошмарно. Разве мы не предупреждали тебя, что прийти в себя для него будет хуже пытки? — Если вы знали все это раньше… — Нет, не знал! — взвился Инари. — Я увидел! Сейчас! — Хозяин, не надо, — жалобно попросила Хуатоу. — Но… Мы же смогли помочь, правда? — с надеждой спросил Лань Чжимин. — Ему стало легче сейчас? — Ненадолго. — Пусть даже так. Он справится, — заверил Лань Чжимин. — Это не выглядит как то, что можно исправить, А-Мин, — проговорил Инари тише. — Чушь! — теперь уже заклинатель из Лань был возмущен. — Дух шифу очень сильный! Сильнее любого в мире заклинателей! Не может быть, чтобы он не мог восстановиться! — Если, допустим, отсечь человеку правую руку, он может взять меч в левую, но утраченную руку заново не отрастит, — сказал ками. — Ладно, хорошо. Но это же все равно жизнь! Оставаясь без памяти, он рисковал умереть, вы не понимаете?! — горестно воскликнул Лань Чжимин. — Ну, полно вам, — вступила в разговор Баошань. — Вы оба, отпейте-ка, наконец чая? Чего взялись тягаться? Ясно же, что Вэй Ин дорог вам обоим.       Ками опустил взгляд и было взял пиалу, но снова опустил ее на место. — Что-то не так… Я не мог привести его в чувства. Маловероятно, что ты бы справился в одиночку. Кто тебе помогал?! — Тот, кто назвался драконом, — признался Лань Чжимин. — То есть… Он — дракон и есть.       Все смотрели на него с удивлением и непониманием. — Однажды я засиделся у моря допоздна и ко мне подошел странный человек в темных одеждах. Я не рассмотрел его. Хоть ночь и была лунной, он держался теней. Наш разговор был недолгим и странным. Но после я стал думать, что напрасно не поверил ему… Уходя, он показал мне, что умеет ходить по воде и… летать… точнее… Он выглядел совсем как обычный человек, особенно в сумерках, но, идя по воде, с места подпрыгнул очень высоко и взмахнул руками, будто крыльями, а потом, нырнув, скрылся в волнах. Я так и не видел его с тех пор до сегодняшнего утра. Только та встреча с ним у меня из головы не шла. Мне запомнился голос, глубокий, исполненный силы, особенный. Поэтому я недавно и спросил о людях-драконах у ками. Но он ответил, что не знает таких, — рассказал Лань Чжимин. — Инари — искони дух рисовых полей, он связан с землей, откуда же ему так уж много знать о море? — произнесла Баошань. — Вы слышали о людях-драконах, саньжэнь? — с надеждой переспросил Лань Чжимин. — Увы, о подобном не знаю. Но, драконы издревле — хранители морей. Легенды говорят, их короли, не чуждые любопытства и причуд, имели способность обращаться людьми и выходить на берег. — Сегодня я видел, как он вышел на берег, — произнес Лань Чжимин. — Почти видел. — То есть? — не понял Инари. — Я видел огромную нависшую над берегом волну и черное змеящееся тело дракона в ней. Потом он окатил меня водой. А когда я снова смог видеть, он уже бежал по песку в нашу сторону. Тот самый человек, что назвался драконом. — Почему он взялся помогать тебе? — Он знает мою семью. С самого начала он спросил мое имя. А я… так и не узнал, как зовут его самого. — Что он спрашивал у тебя еще? — поинтересовалась Баошань. — О прозвище отца, — ответил Лань Чжимин. — В нашем небольшом селении отец следил за тем, чтобы умершие уходили спокойно, а темные сущности не тревожили людей. Он умел с ними договориться. За это его прозывали Хранитель Востока или Яшмовый Дракон. Мы жили в уединенном местечке. Отца очень ценили и немного побаивались, поэтому дали такие имена, немного слишком громкие. — А этот дракон сам, что ж не назвался тебе? — уточнила саньжэнь. — «Я тот самый дракон и есть», — он сказал что-то в таком роде, — припомнил Лань Чжимин. — Честно говоря, после этих слов я подумал, что он, вероятно, не в себе. — Ао-Гуан? — поразилась Баошань.       Теперь уже все в недоумении посмотрели на нее. — Дунхай Юйгуан, Ао-Гуан — король драконов Восточного моря, — проговорила долгоживущая. — Вернись к нему, — проговорил Инари, обращаясь к Лань Чжимину, внезапно сменив тему. — Ты — единственный близкий ему человек. По крайней мере он позволяет себе опереться на тебя, принимает твою поддержку. Может быть, потому что… Неважно, почему. Просто будь рядом. Ему, может статься, так легче. По крайней мере мы можем на это надеяться. — Конечно, — Лань Чжимин с готовностью поднялся.       Несмотря на прошедшие с тех пор годы, он еще хорошо помнил, как и ему самому во время ранения становилось лучше в присутствии шифу.       Он отошел к Вэй Усяню, опустился рядом, бережно приподнял и опустил головой к себе на колени. — Ничего-ничего. Ты поправишься. — тихо проговорил Лань Чжимин.       Тем временем у столика Баошань негромко спросила Инари: — Ну, и о чем ты молчишь, старый лис? Подумай сам, какой толк скрывать? — Я молчу, потому что могу ошибаться. И потому хочу ошибиться на сей раз, — с нажимом ответил ками.       Хуатоу снова вскинула жалобный взгляд, чувствуя, что хозяин опять сердится. Гнев скрывал что-то другое. Но кюби не чувствовала достаточно тонко, чтобы понять что же именно.       Саньжэнь поднялась и чуть похлопала Инари по плечу: — Не горячись? Позволь, я немного разберу тебе волосы гребнем? Это поможет собраться с мыслями.       Ками ничего не ответил. Он сидел неподвижно, чуть покручивая пиалу с чаем меж длинных ногтей. Он опустил взгляд и Хуатоу не могла понять его настроение.       Не услышав возражений, Баошань вынула гребень из своей прически и принялась осторожно от концов гладить и разбирать серебристые волосы Инари.       Тот опустил веки, длинно вздохнув.