Другая жизнь. Одинокий путь

***

— С ним очень трудно налаживать внутреннюю связь. Нелегко понять, что его поддерживает. — Я тоже не могу этого понять. — Почему саньжэнь оказалась не в силах ничего сделать? — Они незнакомы. Думаю, причина в этом.       Лань Чжимин задумался: — Есть еще другие, связанные с ним. — Хуатоу. Они связаны, это верно. Только… она все-таки отличается от людей. Еще больше, чем я, — оценил Инари. — Вэнь Нин? — Он мертв. И лучше ему вовсе не являться сюда!       Лань Чжимин удивился резким словам ками. — Он вероятно все понимает и сам. Пусть продолжает стеречь мечи, — добавил Инари ровнее. — Мечи… Может быть… Бичэнь — меч Ханьгуан-цзюня, что если?.. — Пфф, ты думаешь оружие способно заменить своего хозяина? — Я сразу же подумал, что Бичэнь возродит у шифу тяжкие чувства и воспоминания. Но, что если, не только это? Разве мы не можем попробовать? — предложил Лань Чжимин. — У нас нет права на ошибку. Вэй Ин просто не выдержит, — напомнил Инари. — Но и достаточных средств для его поддержки у нас нет, — добавил заклинатель. — Он ведь все равно умирает. — Ты понял, — вздохнул ками. — Я просто думал, что измотано его тело… А оказалось… — Хотел бы я знать, кто это сделал… — рыкнул в сердцах Инари. — И каким образом?..

***

      Ками было страшно. Смотреть в глаза человеку, который отказывался от поддержки и помощи, умоляя, прося, повторяя, что нужно заниматься не им, а искать того, кто потерялся вдали от дома, в холодных негостеприимных предгорьях Хэланьшань.       Изредка, недолгое время Вэй Усянь чувствовал себя почти нормально. Всякий раз краткая передышка обрывалась по непонятным причинам, то ли от его мыслей, то ли от воспоминаний, то ли от настроения, то ли и вовсе в зависимости от того, на что случайно падал его взгляд.       «Так покалеченная духовная сущность терзает его изнутри», — полагал Инари.       Сам Вэй Усянь в подобном состоянии не мог даже толком говорить, не мог выразить, что чувствует, и не мог конечно ничего объяснить.       Он позволял Лань Чжимину поддерживать себя. Ками приходилось действовать осторожно, чтобы сяньшэн не видел, иначе он начинал сопротивляться. Он хотел, чтобы с ним не возились, просил, чтобы все отправились искать Лань Ванцзи. Лань Чжимина и Хуатоу по его мнению рядом с ним вполне достаточно. Тем более, что едва к нему чуть вернутся силы, он конечно тоже отправится на поиски Лань Ванцзи.       Повезло, что не только Лань Чжимина, но кюби Хуатоу Вэй Усянь тоже подпускал к себе, именно внутренне не отгораживался от нее.       Серебристой лисе не понадобилось много времени, чтобы почувствовать в состоянии ее второго хозяина примерно то же, что ощущал в нем Инари.       Сначала не веря, но после осознав неотвратимость происходящего, Хуатоу стала ходить за ками попятам, в слезах падала перед ним на колени, умоляя его найти способ спасти Вэй Ина.       Инари знал, что для лисы он — почти всесильное создание, поэтому она и обращается к нему так. Умом она наверняка понимала, что ками и без того делает все, что может, ей просто нужно было выплеснуть свои чувства.       Когда-то Вэй Ин обещал ей прожить долгую жизнь и до сих пор держал слово. Кюби уже стала почти совсем серебристой. Однако, она жила среди людей и очень привыкла к ним. Ками прекрасно знал, где она останется, даже полностью одевшись в белый мех и став бессмертным созданием. И конечно она совсем не думала о том, что век людской краток, что ее второй хозяин однажды оставит мир. Тем более вот так. Не от слабости бренного человеческого тела, а от того что кто-то или что-то искалечит его земной дух, заставив медленно сгорать в агонии изнутри.

***

— Я навещу Вэнь Нина, заберу оружие и скажу ему возвращаться. Пусть выполняет то, о чем просил его Вэй Ин. Всё должно идти своим чередом, — проговорил Инари. — Вы хотите сообщить им? — несколько удивленно уточнил Лань Чжимин. — Даже отрекшийся в праве знать, что происходит в его доме и окрестностях, — заявил ками. — Если ему это интересно… Постойте, но почему? Полагаете, Хуань Шэнь может… — невольно спросил Лань Чжимин. — Когда слишком многое неизвестно, лучше давать окружающим побольше возможностей, — рассудил Инари. — Не будем медлить. У нас каждый час идет в счет.

***

      Ками вернулся обратно с мечами и дела пошли одновременно и лучше, и хуже.       Вэй Усянь дольше чувствовал себя сносно, но от этого лишь сильнее рвался в путь. Сладить с ним стало окончательно невозможно. Он не внимал разумным доводам.       Однажды поздним вечером он и вовсе сначала прикинулся спящим, а после попытался ускользнуть с постоялого двора в одиночку.       Ками преградил ему путь, но Вэй Усянь не остановился, лишь вполне однозначным жестом опустил руку на рукоять Бичэня.       Этот меч, в отличие от своего собственного он теперь все время носил при себе.       Инари однако вовсе не собирался отпускать его. В изрядной мере он был уже также сыт по горло его неугомонностью. Даже понимая, что Вэй Усянь тяжело ранен, ками все же полагал, что тот мог бы проявлять чуть больше контроля над собой и благоразумия. Просто он тоже устал и позабыл, что сяньшэн всегда был порывистым, стихийным человеком.       В итоге Вэй Ин обнажил меч и приставил его острие почти к самому горлу Инари, требуя убраться с дороги. Ками движением руки отшвырнул наставленный на него клинок, как игрушку.       Вэй Усянь конечно был сейчас слишком слаб тягаться с ним. Он даже не смог удержать в руках оружие. Бичэнь, звякнув, упал на пол.       Ками же прошипел сквозь зубы: — Да, катись ты ко все чертям! — и ушел вглубь постоялого двора.       К тому времени они уже жили там одни.       Соседство с Вэй Усянем бывало довольно шумным. Иногда он вскрикивал даже во сне и просыпался от собственного крика.       Не дожидаясь, пока остальные немногочисленные постояльцы разбегутся сами собой, с хозяином постоялого двора договорились о сходной цене, поэтому все остались довольны.       Заняв больше комнат, заклинатели и долгоживущие смогли по очереди относительно спокойно отдыхать.       Вэй Усянь наклонился поднять меч. Холодный металл заалел в том месте, где Инари коснулся его. Даже ками не мог схватить лезвие Бичэня, не поранившись.       Снова резко оборвалось дыхание. Вэй Усянь опустился на колено там, где стоял. Инари отлично понимал, что он все равно не уйдет далеко, именно поэтому оставил его.       От мысли что только что слишком всерьез угрожал ему, сяньшэну становилось все хуже.       «Он прав, я не могу уйти, » — с горечью подумал Вэй Усянь. — Прости, — прошептал он вслух, хотя легкие шаги ками уже были совсем неслышны. — Прости, мне просто очень нужно найти Лань Чжаня. — Конечно ты найдешь.       Вэй Усянь почувствовал объятие. Узнал голос. Хуатоу.       Разумеется, кюби не могла оставить своего второго хозяина, ни в коем случае. Инари знал, ощутив, что ему опять плохо, лиса тут же явится. — Ты обязательно найдешь Ханьгуан-цзюня, — повторила Хуатоу.       Вэй Усянь слушал ее, чувствуя, как внутри ему вроде бы становится легче. — Не сомневайся, — сказала кюби. — Я найду его, — повторил Вэй Усянь, желая понять, связано ли изменение внутреннего состояния с тем, о чем он думает, что говорит.       Его взгляд снова скользнул по лезвию меча, отметил следы крови на нем — голова пошла кругом. — Инари, — шепнул Вэй Усянь. — Я… — Первый хозяин пошел отдыхать, — сообщила ему Хуатоу. — Тебе тоже нужно. Пойдем, я побуду с тобой? Ладно? Пойдем? — Но… — было заговорил Вэй Усянь, однако одернул себя, сознавая, что сейчас он и правда почти ничего не может, у него слишком мало сил.       Скрипнув зубами, он заставил себя подняться, вложил в ножны меч.       Хуатоу попробовала поддержать его, как обычно, но он возразил: — Не нужно. Я должен сам. Иначе…так и останусь беспомощным. Мне нельзя. Я ведь хочу отыскать его!       Он сделал шаг, еще и еще. Не сдержавшись, прижал ладонь к груди, оперся на меч. Несмотря на это, упрямо глядя вперед, он явно собирался продолжать в том же духе.       Не в силах наблюдать это, кюби забежала перед ним и обняла, останавливая таким образом и держа: — Вэй Ин! Так нельзя! Не смей мучать себя! И не вздумай закрываться от меня и других. Тебе нужна помощь! Один… Как ты наберешься сил, чтобы пойти и отыскать его? Мы можем поддержать тебя. Мы все очень хотим помочь и поддержать тебя!       Вэй Усянь погладил ее по голове. Лиса очень чуткая и переживает. Она и сама не заметила, что уже всхлипывает через слово. — Прости, кюби, — шепнул ей сяньшэн.       Хуатоу не стала уточнять, за что он извиняется, лишь была рада, что снова может ощутить его дух, искалеченный, но все еще позволяющий ему продолжать жить. — Идем потихоньку? Ты сможешь? — спросила лиса. — Смогу, — тихо ответил Вэй Усянь.       Она помогла ему вернуться в его комнату и лечь, напоила его отваром, который специально подбирала и готовила Баошань. Устроившись рядом, кюби слушала, как часто бьется его сердце.

***

      То, что он испытывал от прикосновений было чем-то на грани. Внутренне ему очень хотелось прижаться к кому-то изо всех сил. К кому-то… Он помнил вкус его кожи, его запах, его объятия. Все, что он получал вместо этого теперь, было не тем. Но все же лучше, чем ничего вовсе.       Стараясь подстроиться под его дыхание, кюби тихонько гладила Вэй Усяня по шее, разминая пальцами точки акупунктуры. Она не заметила, как он сильнее прижал ее к себе, ощутила только, что его духовная сущность стала как будто чуть ближе и доступнее ей. Довольная, что можно прикоснуться к ней полнее, Хуатоу инстинктивно тоже крепче прильнула к нему, закапываясь лицом во впадинку над ключицей.       Немного закружилась голова. Кюби не смогла сразу понять причину случившегося, а после ей достался поцелуй: глубокий, жадный, резкий.       Любимый, с которым Хуатоу связала свою судьбу, был человеком деликатным и мягким, нужно было как следует раззадорить его, чтобы его ласки, движения стали по-настоящему напористыми, страстными. А тут вдруг сразу такая уверенная сила рук. Кюби по достоинству оценила неожиданно доставшийся ей подарок.       Вэй Усянь все-таки опомнился и отстранился от нее, тяжело дыша. — Прости, — выдохнул он, и его взгляд метнулся в сторону. — Ничего. Не волнуйся, — Хуатоу погладила его по плечу. — Все в порядке. Мне совсем не больно.       Кюби не считала предосудительным, если хозяин немного прижмет свою лису, уверенная, что тот не навредит ей и лишнего себе не позволит.       Вэй Усянь же был на этот счет ровно противоположного мнения и ощущал себя практически за чертой, преступать которую никогда не собирался. — Успокойся, пожалуйста, — попросила кюби. — Ничего плохого не случилось. Ложись обратно. Тебе нужно расслабиться и отдохнуть.       Сяньшэн понял, что даже мысль снова просто лечь рядом с кюби стала выглядеть для него как-то неприлично иначе. Он тряхнул головой и попросил: — Можно мне немного воды, пожалуйста?       Хуатоу не догадалась, что он специально отослал ее, потому что не представлял, чего ожидать дальше от самого себя, и за один неосторожный жест уже внутренне отчаянно казнился.       Когда она вернулась, он лежал ничком, беспокойно терзая в руке край одеяла. Опустив веки, он беззвучно повторял одно и то же имя: «Лань Чжань.»       Кюби уже множество раз видела у него это состояние полубессознательного бреда. — Тише. Потерпи, пожалуйста. Он найдется. Все будет в порядке, — попыталась уговорить Хуатоу, хоть и знала, что он не слышит ее.       Смочив платок, она встряхнула его ему над лицом, коснулась висков, как если бы хотела облегчить жар.       Спустя время он затих и, кажется, задремал.       Хуатоу гладила его по волосам, по плечу, вглядывалась в черты.       Он оставался все таким же, как в то время, когда они только повстречались. Тогда он погладил ее, красную лисицу, по загривку, спине, сминая и разглаживая шерсть. Так приятно, что ей захотелось возвращаться к нему. Оставаться с ним.       Кюби снова улеглась рядышком, обнимая своего второго хозяина со спины. — Вэй Ин, ты обязательно найдешь его. Не сдавайся, пожалуйста. Держись. Я не верю, что ты не сможешь. Не верю, что однажды… Пусть пока что никто не видит для тебя выхода и решения, это ведь еще не значит, что их и правда нет. Пожалуйста, продержись еще немного. Позволь мне и дальше поддерживать тебя. Пожалуйста, оставайся подольше здесь, с нами… Не уходи.