Другая жизнь. Одинокий путь

***

— Вэй Ин? — Какого черта! — Ты задремал… Прости… — Проваливай! — Вэй Ин, пожалуйста… — Шушу… — прозвучал негромкий мелодичный женский голос.       Ей Вэй Усянь не смог ответить грубым словом. Но сейчас он был и правда совсем уже не в силах выносить присутствие людей рядом, поэтому накрыл лицо сгибом локтя и отвернулся. — Ванцзи? — тихо спросил Цзэу-цзюнь. — Возможно, теперь и правда не лучшее время для беседы?       Его же дочь, Лань Сяомин, все-таки сделала шаг подойти ближе к тому, кого с раннего детства привыкла называть «Ин-шушу». — Мин-эр, пожалуйста, не настаивай? Позволь сяньшэну отдохнуть, — негромко, но настойчиво проговорил ее отец.       Ханьгуан-цзюнь только медленно и горестно кивнул, после чего все трое вышли и аккуратно прикрыли за собой двери домика.       На полянке около него яркие цветы горечавки чуть покачивались, как будто бы тоже скорбно и сочувственно.       Лань Сичень коснулся плеча младшего брата: — Ванцзи? Держись… Его можно понять. Все-таки это была… — Ему все хуже. — Ванцзи… Он справится.       Ханьгуан-цзюнь лишь коротко вздохнул в ответ.       Он немного проводил своих сюнчжана и племянницу, после чего, скрепя сердце, вернулся домой. — Я сыт по горло всем этим, Лань Чжань! — выругал его Вэй Усянь. — Считаешь, вокруг меня мало утешителей?! С какой стати ты притащил их сюда снова? Ведь это… Представь, если бы довелось схоронить брата, что бы ты чувствовал? Все они! Их взгляды, полные сострадания! Они же только и делают, что снова напоминают мне, …       Он так и не смог произнести этого вслух. Кажется, со временем в его сердце горечь утраты только росла, а вместе с ней и отчаянное отторжение того факта, что его шицзе, Цзинь Яньли, больше нет в мире. — Вэй Ин…       Лань Ванцзи видел, как он сжимает пальцы в кулак, как медленно сквозь зубы втягивает воздух, стараясь подавить ни то стон, ни то всхлип, а может, — рвущийся из сердца вопль отчаяния и тоски. — Вэй Ин. — Не смей! Не прикасайся! Не трогай меня!       Вэй Усянь метнулся от него прочь к порогу.       Все эти дни он так яростно избегал прикосновений и попыток Лань Ванцзи поддержать его, что последнему не оставалось иного, как отступаться, опускать руки, снова и снова.

***

***       Цзинь Яньли, из клана Цзян, от рождения не обладала талантом и предрасположенностью к заклинательству. Это была простая кроткая милая девушка, заботливая любящая супруга, мать, старшая сестра и шицзе.       Жизни смертных недолги по сравнению с теми, кто познает бессмертие.       И без того первая госпожа Цзинь провела в мире достойный век, пережив даже своего младшего родного брата, заклинателя и главу ордена Цзян, Цзян Чэна.       Старость пришла к ней своим чередом. Оставаясь снисходительной к ее внешности, все же отмерила срок.       Оглядываясь назад, Яньли была рада и не сожалела. Огорчало лишь то, что приходится оставить их: мужа, младшего брата по ордену, детей. О последних она не очень переживала. Ведь дети успели вырости.       Ради нее супруг и А-Сянь держались до самого последнего ее дня, часа, минуты, вздоха.       Яньли, конечно же прекрасно понимала, что это именно им после ее смерти придется тяжелее всего.       Странствуя по миру вместе с Лань Ванцзи, появляясь там, где творится хаос или просто, где угодно его вольной душе, Вэй Усянь не оставлял надолго без внимания ни Ланьлин, ни Юньмэн. Все его близкие были рядом. Сообща им удавалось выдерживать удары судьбы.       До тех пор, пока…       Вэй Усянь провел подле своей шицзе ее последние дни. Его не стали отговаривать от этого, не брались советовать ему. В таких ситуациях нет верных решений, только те, что приняты и исполнены.       Один раз и навсегда.       Однажды ее душа может вернуться в мир, чтобы прожить еще одну счастливую жизнь.       Вэй Усянь знал, она очень хочет вернуться к ним.       Только это ни капли не смиряло его разрывающееся от скорбной боли сердце.

***

      Выбежав прочь, он отсутствовал уже довольно долго, и Лань Ванцзи вышел из домика, чтобы осмотреться.       Спустился скорый осенний вечер. Стало прохладно.       Сяньшэн был поблизости. Ханьгуан-цзюнь отлично знал это. Только беспокоился, что тот продрогнет снаружи. Волновался за него, чувствуя, как ему становится все горше и нестерпимее.       Раз за разом он опять и опять отправлялся вслед за ним, заведомо прощая всякую грубость, резкость, неосторожные слова.       Вэй Усянь сидел на краю поляны, усеянной цветами горечавки.       Лань Ванцзи замер, глядя на него.       Рядом угадывалась зыбкая фигура женщины, тихонько, как ребенка, поглаживающая сяньшэна по волосам.       Однако, не само это явление настолько поразило Ханьгуан-цзюня. Дух его матери давным-давно привязался к этому месту и уходить не желал. Странно и страшно было то, что, судя по всему, Вэй Усянь присутствие духа подле себя вовсе не ощущал. — Вэй Ин? —решился позвать Лань Ванцзи.       Тот не ответил.       Лань Ванцзи приблизился, посмотрел на призрачную фигуру и было тоже протянул руку, но остановил жест, так и не коснувшись Вэй Усяня. — Вэй Ин… — повторил он, не зная, что сказать дальше.       Вэй Усянь медленно повернулся к нему.       Встретив его изнуренный, болезненно блестящий взгляд, Лань Ванцзи окончательно онемел. — Лань Чжань, — проговорил Вэй Усянь глухим шепотом. — Подумать только, скольких мы проводили за эти годы… Нас, нашего поколения, осталось так мало. Познавать бессмертие, это, что: шаг за шагом приближаться к одиночеству? Я до сих осознать до конца не могу, что из знаменитых на весь заклинательский мир троих побратимов только твой старший брат в живых и остался, да еще и вдовцом. Совсем неприкаянный… — Дети не оставляют его без внимания, — проронил Лань Ванцзи первое, что пришло ему в голову. — Дети, — бесцветным голосом повторил Вэй Усянь. — Вот и мои все ушли… Даоцзаны, ты помнишь, ведь, — тоже. А люди… Все так быстротечно, Лань Чжань. Оказывается, вовсе не нужны войны, чтобы познать вкус потерь, достаточно просто задержаться в дороге.       У Лань Ванцзи перехватило дыхание от этих слов. Он произнес наобум, снова не особенно размышляя: — Есть ведь и те, кто живут куда дольше нас с тобой… — Ах, ты про А-Яна? Инари, Хуатоу, санжэнь Баошань… Но, это совсем другое. Они далеки. И я… да, я тоже отдаляюсь куда-то, все больше. Но я не хочу так! — Вэй Ин, прошу тебя… — О чем? Чего в самом деле ты хочешь? Чтобы я замолчал? Хорошо… — Нет, нет. Говори на здоровье. Сколько тебе угодно. Сколько нужно. Я только хотел сказать… Давай уйдем? — Что? — не особо заинтересовано переспросил Вэй Усянь, все же пытаясь сосредоточиться на смысле прозвучавших слов. — Уйдем странствовать? Ты говорил, тебе трудно сейчас среди людей, среди знакомых. Оставим всё? — Оставим… — повторил Вэй Усянь. — Но я… — он растеряно покачал головой. — Даже не знаю… не чувствую, куда… и зачем стоило бы теперь пойти. — Пойдем просто развеяться. Куда глаза глядят, — продолжал уговаривать его Лань Ванцзи. — Ладно, — наконец уступил Вэй Усянь. — Уйдем. На север. По заброшенным землям.       Ханьгуан-цзюнь не стал спорить с выбором направления просто чтобы не перечить ему, уверенный, что главное, хотя бы начать, сдвинуться с мертвой точки.       Авось, станет лучше в пути. — Вернемся в дом? Уже холодно. — Мне лучше здесь. Снаружи. — Вэй Ин… — Лань Ванцзи снова протянул к нему руку. — Не трогай! — одернул его Вэй Усянь резко и посмотрел так, что у Лань Ванцзи дрогнуло сердце. — Прости, — со вздохом извинился он в ответ. — Я принесу тебе теплую накидку и одеяло, чтобы ты не замерз тут, под открытым небом… — Мне нравится холод, — проронил Вэй Усянь.       Лань Ванцзи на секунду замер. Так не вязались эти слова, интонации с тем, каким на самом деле был его любимый…       Вернувшись, Ханьгуан-цзюнь аккуратной стопкой оставил подле Вэй Усяня принесенные вещи.       Тот никак не отреагировал.       Но Лань Ванцзи не ушел. Выждав немного, он достал из рукава гуцинь и принялся играть.       Так продолжалось до самого рассвета: Вэй Усянь сидел неподвижно, руки же Второго Нефрита Лань плавно парили над струнами музыкального инструмента.

***

***       Прозвучал утренний колокол. — Вэй Ин, сходим поесть и начнем собираться? — Поешь один, я не голоден, — проронил Вэй Усянь. — Иди. Я чуть позже присоединюсь к тебе.       Лань Ванцзи послушно поднялся и, понурясь, отправился к дому.       Через пару шагов его слуха настигла тихая музыка флейты, такая печальная, что от ее звука сердце сжималось.       Пройдя еще немного, Ханьгуан-цзюнь перестал слышать мелодию. Сяньшэн наигрывал совсем негромко.       «Пусть так… Может быть, к лучшему?..»       Вэй Усянь действительно вскоре пришел в дом. Бегло осмотрелся по сторонам, прихватил из всех вещей теплую накидку, да два сосуда: для воды и для вина, после чего бросил на Лань Ванцзи выжидающий взгляд. — Отправимся пешком? — осторожно спросил тот, допивая чай. — Может быть, все же поешь перед дорогой?       Вэй Усянь отрицательно покачал головой. — Присядь хотя бы? — попросил его Лань Ванцзи.       Сяньшэн подошел ближе и опустился напротив на подушечку для сидения. Он сложил руки на коленях и прикрыл веки. Не медитировал, просто не хотел смотреть вокруг.       Замерев, он ждал неподвижно и молча, пока Второй Нефрит Лань соберется и будет готов отправиться в путь.       Безошибочно угадав момент, когда все приготовления были наконец окончены, сяньшэн открыл глаза и поднялся на ноги.

***

      Утро оставалось все еще довольно ранним.       Вэй Усянь к тому же не пошел к главным воротам, выбрав западную стену Облачных Глубин и совсем неприметную тропку. Поэтому никто не заметил, как они ушли.       …И далеко не сразу их отсутствие было обнаружено.