Стрипы

Средние числа ноября приносили вместе с собой атмосферу наступающего праздника. Улицы, как и многие заведения, украшались елками и новогодними символами. Яркая мишура и новогодние шарики - все вокруг буквально начинало светиться и сиять. Забавно, что все так окунулись в атмосферу, когда на улицах все еще был серый асфальт и обнаженная потускневшая трава. Кафе, в коем работала темноволосая, так же не отходило от всеобщей суеты. Неустойчивая стремянка и дрожащие ноги определенно мешали, когда тонкие руки пытались повесить красиво гирлянду, что никак не крепилась, вызывая тихую ругань под нос. Одна нога ради удобства пытается спуститься на ступеньку вниз, однако оступается, заставляя девушку тихо вскрикнуть и попрощаться уже с конечностями. Но, на удивление Елизаветы, встречается она не с твердым кафелем, а сильными руками, поймавшими тонкое тело буквально на лету. Зеленые глаза смотрят на свою спасительницу с испугом и легким удивлением. В голове каша из того, что она уже попрощалась с копчиком и мыслями о том, что маме будет тяжело возить ее на инвалидной коляске. — Девушки, конечно, всегда на меня вешались, но с небес еще не падали, — произносит хриплый голос с некоторым смешком, пока кареглазая по-доброму осматривает чужое лицо. Помогает девушке на ноги встать достаточно устойчиво и сама про себя усмехается, когда румянец на щеках замечает. — Прошу прощения и спасибо, что спасли меня. Я уже успела попрощаться с костями. — тихо проговаривает и вмиг за кассой оказывается, готовая принимать заказ. Наблюдает за тем, как блондинка устойчивость стремянки проверяет и хмурится. — Что желаете? — Не залезай больше на нее, иначе действительно потом костей не соберешь. — произносит вновь своим голосом хриплым, что подмечает почти сразу Андрющенко. Прокуренный. — Мне маленький американо, пожалуйста. Без сахара. — Будет сделано, — взглядом скользит по чужой фигуре, пока пальцы автоматически на экране заказ пробивают. На чужую рекомендацию тактично молчит, не желая делиться нытьем, что выбора у нее особо нет и украсить кофейню она должна в любом случае. Никому неинтересны чужие проблемы, а эта посетительница лишь так, одна из немногих, кто заинтересовался хотя бы немного. Лиза заученными движениями достаточно быстро готовит кофе, желая как можно быстрее вернуться к украшению помещения. Чем быстрее сделает, тем раньше закончит с этой всей мишурой. Тонкие руки ставят стаканчик с кофе в зону выдачи, и только сейчас темноволосая может заметить, что все это время взгляд карих глаз фигуру прожигал, осматривал и запоминал. — Маленький американо без сахара готов. Хорошего дня! — так же заученные фразы проговаривает, наблюдая за тем, как чужие татуированные пальцы стаканчик обхватывают. Подмечает что-то для себя, прежде чем очнуться от ступора. — Спасибо, кисуль, — ухмылка на чужом лице и медленные шаги к двери. Фразу последнюю бросает, прежде чем покинуть их. — И я серьезно про стремянку, не залезай больше туда. Голубые глаза вновь распахиваются от очередного стука по оконному стеклу. Юля жмурится да руками уши зажимает, пытаясь настойчиво игнорировать чужое вторжение в пространство квартиры Чикиной. Однако, как бы девочка не пыталась, все же вновь встает с раздражением жутким да окно открывает, глядя взглядом пронзающим на блондинку. — Какой сегодня прекрасный день, Юль, не правда ли? — улыбается ангел, отчего, каким бы не было раздражение, оно улетучивается вместе со сном, что нарушила Мишель. Она с ног до головы осматривает. Она всегда была красиво одета, накрашена так, будто собиралась на какой-то светский вечер. Была действительно чем-то нереальным, похожей на галлюцинацию. — Почему ты оказываешься у моего окна? — спрашивает тихо, голосом охрипшим. Чикина действительно делала прорывы. Говорила по одной маленькой фразе каждый раз, когда блондинка оказывалась в квартире. — О, так я живу этажом выше, переехала недавно с семьей. — произносит так, будто бы в этом нет ничего такого и это очевидно, что выход есть только через окно Юли. Гаджиева непонимание в чужих глазах видит и усмехается лишь. — Иногда я немного ссорюсь с родаками и… скажем так, выхода через дверь у меня нет. Поэтому ты меня вот так вот спасаешь, мой ангелочек. Она по щечке треплет голубоглазую, заставляя ту нахмуриться и попытаться убрать моментально руку Мишель с щеки. Наблюдает за тем, как блондинка уже по памяти идет к двери входной, лишь на автомате закрывая окно. — Пора бы уже к новому году все украшать, вон, снег выпал. Или ты из тех, кто состоит в команде Гринча? — шутит и ждет, пока тонкие пальцы дверь откроют, выпуская блондинку на свободу. — Удачного дня, Юлька! Давай не хворай. Голубые глаза еще некоторое время наблюдают за тем, как Мишель достаточно быстро преодолевает лестничные пролеты, скрываясь от чужого взора. В сердце затрепетало тихо, пока взгляд зацепился за окно в подъезде. Снег и вправду выпал. Поцелуи терпкие, со вкусом хорошего виски от уст младшей спускаются ниже, покрывают тонкую шею, касаются едва, оставляя лишь влажные следы. Татуированные пальцы скользят по телу младшей, оглаживают, будто бы вновь исследуют в который раз за этот вечер. Тихий шепот, едва имя упоминающий, срывается с губ, пока пальцы покрывало сжимают. Губы от тела отстают, Юля взгляд карих глаз замечает, затуманенный, чувств на самом деле никаких не выдающий, но Чикина себя убеждала что любовь в них видит. Улыбку на чужих губах видит и сама улыбается так ярко. — По одной? — спрашивает едва слышно, руками чуть выше поднимаясь, оглаживая чужие предплечья, едва по груди проходясь. Кивок едва заметный и чужая улыбка лишь ярче становится, заставляет Юлю и саму улыбаться ярче. Она в действительности не помнит, в какой момент мысли перетекли из обычного смирения и принятия того, что Кира употребляет, на те, где Чикину и саму тянуло к очередной дорожке. Она и сама подсела, будто бы не заметив, что происходит на самом деле. Не заметив, как сама стала до дозы жадной. Она не помнит, как пришла уже к порошку, оказавшись с Кирой бок о бок. Помнит лишь тот косяк на вечеринке, а дальше все как в тумане. Постепенно она все дальше заходила, каждый раз себя уверяла, что не подсядет, но в итоге подсела. Иронично. Пока чужие руки умело дорожки делают, Юля взглядом скользит по комнате, что подсвечена лишь светом гирлянды, увешенной по комнате. Первый новый год, который блондинка проводила не с семьей, а с любимой девушкой и дозой под боком. Забавно, как жизнь может за несколько недель измениться кардинально. Тонкие пальцы забирают сверток из чужих пальцев, и девочка ближе к столику придвигается. Уже не в первый раз дорожки с Кирой разделяет, отчего действует уже не так неуверенно. Втягивает белый порошок через нос, после отстраняясь. Облокачивается на стенку и за девушкой наблюдает, что действия повторяет. Чувствует татуированные пальцы на собственном колене, а следом новый поцелуй. Расслабленный, более медленный и спокойный. Тонкие руки вплетаются в платиновые волосы, а Юля всю себя отдает в поцелуй этот, пока там, за их личным миром, на улице салюты пускают, а люди друг друга с новым годом поздравляют. Новый год Чикиной начинается с двух белых дорожек и нежного поцелуя от девушки любимой. Колокольчик на входной двери оповещает о новом посетителе за несколько минут до окончания работы кофейни. Тонкие руки в последний раз протирают стойку, прежде чем Лиза устало взгляд поднимает, но почти сразу заинтересованностью сменяется, глядя на блондинку, что сегодня уже заходила к ним. Видит, как черное пальто покрыто белоснежными крапинками — снежинками и улыбается неосознанно. — Первый снег пошел? — спрашивает тихо так, неуверенно. — Первый снег пошел, — подтверждает хриплый голос. Карие глаза помещение осматривают, пока сама Кира подмечает, что стремянка убрана в угол подальше, а мишура чуть ниже расклеена. Послушалась. — Я, к сожалению, уже не могу приготовить кофе, так как все убрала и почистила, — произносит слегка виновато. Обычно Андрющенко все равно на гостей, что приходят в последние минуты, но здесь было и вправду досадно. — Но могу порекомендовать выпечку, что осталась. Сейчас даже действуют скидочные часы! Есть булочки с маком, круассаны сладкие, несладкие, слойки. — А что ты бы порекомендовала? — спрашивает в лоб, даже не обращая внимание на прилавок с продукцией, лишь на девушку перед собой смотрит. — Я… я думаю, что вы похожи на человека, что взял бы кокосовое печенье, — проговаривает и взгляд свой в пол тупит. Видно, что смущается откровенно. — Тогда я буду кокосовое печенье и твой номер на салфетке. — она за чужой реакцией наблюдает, буквально подпитывается. Видит, как на чужих щеках румянец алеет, как девушка лицо прячет за волосами темными. — Ну или хотя бы разрешение подвезти до дома, так как в капроновых колготках будет ужасно холодно ехать в не отопляемом троллейбусе, — взгляд падает на бейджик, а в груди тепло разливается. — Лиза. Девушка лишь печенье молча пробивает и собирает его столь же медленно, раздумывает, буквально взвешивая за и против. — Ваше кокосовое печенье. Ожидайте десять минут на парковке, пожалуйста, — она свою улыбку пытается скрыть, голову опустив, но выходит это весьма плохо. Медведева лишь улыбается ярко, прежде чем оставить девушку собираться. Все та же скрипучая дверь и все та же темная прихожая. Татуированные пальцы, что крепко пакеты с продуктами перехватывают и тонкие пальцы, что стягивают потрепанные ботинки с ног. — Нужно на выходных съездить в торговый центр и взять тебе новую куртку и ботинки. — блондинка произносит тихо, боясь побеспокоить девушку, что по идее должна спать в комнате, за дверью приоткрытой. — И это не обсуждается. Мысли же Лизы не были к Кире привлечены, что перед фактом ставила, лишь к двери приоткрытой и горящему свету оттуда. Не свету лампы, а чего-то более яркого. Тонкая рука едва толкает преграду, позволяя взгляду зеленых глаз комнату лицезреть. Мишуру, подвешенную над потолком, гирлянды на стене и даже небольшую елку на тумбочке, что когда-то стояла на кухне возле дивана, где спала мама. Андрющенко рассматривает это все с удивлением ярким да взгляд на Юлю переводит, что на собственной кровати сидит, ноги к груди притянув, и сама работу проделанную осматривает. Лиза чувствует Медведеву за спиной, так рядом, что даже горячее дыхание чувствует затылком, да понимает, что сейчас ее даже оттолкнуть не хочет. Лишь бы не нарушить эту маленькую сказку. — На улице снег выпал… — произносит тихо, слегка хрипло, девочка, наконец поднимая взгляд на девушек, в дверном проеме застывших.