Еще свидимся мы с тобой

      — Постой, — вдруг сказал Вэй Ин и вытащил диск, который получил от Хранителя. — Я знаю, что это. Это ключ. И я знаю, где находится дверь.       Лань Сичэнь не хотел думать о том, каким образом он все здесь исследовал. Каким сильным нужно быть, чтобы выдержать столько боли, но раз за разом упрямо двигаться и изучать это отвратительное место. Вероятно, что-то отобразилось на его лице.       — Лань Сичэнь… — энтузиазм испарился из голоса, оставив там лишь грусть. — Это все в прошлом. Не думай об этом. Я могу завязать тебе глаза, когда мы пойд…       — Нет, — твердо сказал Лань Сичэнь. Если Вэй Ин выдержал здесь столетия, прячась от еще худшей участи, хотя сравнения вообще неуместны, все было равнозначно ужасным, то он тоже сможет.       — Уверен?       — Уверен.       — Лань Сичэнь, ты сейчас чертовски напоминаешь своего брата «многословностью», — Вэй Ин попытался немного разрядить обстановку.       — Я не представляю, как бы он отреагировал, узнай все это.       — Ты ему не станешь рассказывать, верно?       Вэй Ин закусил губу и с тревогой посмотрел.       — Если ты так хочешь, — после паузы произнес Лань Сичэнь. Вэй Ин еще в машине сказал, что было бы хуже, окажись здесь Ванцзи. И Лань Сичэнь был с ним согласен. Причинять еще большую боль брату он бы не стал. А такое знание несомненно причинит ему много боли. Достаточно, что ее будет хранить Лань Сичэнь. Как Вэй Ин не сошел с ума за время своего пребывания в этом наполненном нескончаемым страхом лабиринте? Хотя пещера и казалась убежищем от всепроникающей силы, здесь было все пропитано отчаянным одиночеством, о чем и свидетельствовали многочисленные рисунки — отголоски воспоминаний.       — Ты собирался спуститься сюда один.       — Не смотри на меня так.       — Я понимаю. И благодарен, что ты позволил пойти с тобой.       Вэй Ин чуть наклонил голову и улыбнулся — такой знакомый жест и взгляд, от которого вдруг сбилось с ритма сердце. Ох, как же он хорошо сейчас понимал своего брата.       — Ты готов? — хрипло спросил Лань Сичэнь, когда понял, что слишком долго смотрит на Вэй Ина.       — А ты?       — Не уверен, что к этому можно быть готовым, даже учитывая… Как… Как ты смог? — он все же не удержался от мучающего вопроса.       — Мне не впервой сталкиваться с тьмой и терзающими душу демонами.       — Вэй Ин…       — Айя, Лань Сичэнь, перестань, — Вэй Ин растянул губы в улыбке, которая не коснулась глаз, наполненных болью. Ох, Вэй Ин…       — Не делай этого. Не прячься.       — Упрямый.       — Я хочу проверить твои меридианы и ядро. Ты позволишь?       Вэй Ин кивнул. Лань Сичэнь придвинулся ближе и положил одну ладонь чуть ниже пупка, а вторую — правее сердца и сосредоточился, пустил чуть своей энергии.       — Все еще нестабильно. Но твое ядро очень мощное.       — Вы очень помогли, столько в меня вкачали, пока я был без сознания.       — Как ты смог его довести до такого уровня, не совершенствуясь? Да и как вообще смог с ним родиться? Уже много столетий в мире не рождались заклинатели.       — Думаю, мне помогли. Я не знаю, как так получилось. Надеюсь, получу ответы когда-нибудь. Хранитель, когда мы впервые встретились, сказал, что тот, за кем наблюдает сама судьба, то боги тоже смотрят на него. Что бы это ни значило.       — Ты знаешь, кто он? Правда демон?       — У него демоническая энергия, но есть еще что-то, я не смог уловить. А наглеть я не хотел, он мне помог. И он знает намного больше, чем говорит.       Лань Сичэнь вопросительно вскинул брови и опустил ладони, все еще ощущая легкое покалывание в кончиках пальцев.       — Он мне рассказал про жемчужину и лабиринт. Я ему не то чтобы поверил… Но то место, где я был… В общем, шанс находиться где-нибудь в другом месте казался очень привлекательным. Как бы то ни было, благодаря этому я смог раньше пойти на перерождение. Как же там сказал Хранитель… «Благо для Небес зачтется душе, что есть непреложный закон вселенной».       Лань Сичэнь промолчал, но Вэй Ин усмехнулся.       — Знаю, о чем ты думаешь. Не прибавил ли я своими действиями мощи какому-нибудь темному божеству. Что ж, будем решать проблемы по мере их поступления. Но я не думаю, что он опасен для нас или мира. Я готов отвечать за свои поступки.       Как всегда, Вэй Ин, как всегда.       — Полагаюсь на твое мнение, — Лань Сичэнь не мог судить о сущности, которую видел какую-то четверть часа. А Вэй Ин всегда хорошо чувствовал намерения других. — Помочь тебе стабилизировать энергию?       — Думаю, это не помешает. Я знаю, как это сделать лучше.       Вэй Ин пересел между ног Лань Сичэня спиной к нему, запустил руку назад, прижал к животу на уровне нижнего даньтяня. Лань Сичэнь в свою очередь вернул ладонь на даньтянь Вэй Ина, а второй прижал его к себе плотнее. Они одновременно выпустили свою энергию, позволяя ей циркулировать по кругу. Лань Сичэнь сосредоточился на потоках. Они были такими яркими и насыщенными силой, он лишь немного подправлял течение. Взаимный обмен всегда был крайне интимным действием, но если к этому примешивались чувства, которые заклинатели испытывали друг к другу, то все играло несколько иными красками. Хотя, конечно, не сравнить с интимностью двойного совершенствования, во время которого открываешься полностью, впускаешь другого не только в тело и духовную энергию, но в саму душу.       Лань Сичэнь улыбнулся, когда по его потокам понеслось тепло, свитое из ярких эмоций. Одно дело слова, но энергия никогда не врет, всегда открывает истину. Он улыбнулся и уткнулся в темноволосый затылок, мысленно благодаря за это подтверждение.       — Ты очень доволен, да?       Разумеется, Вэй Ин тоже мог чувствовать в ответ.       — Не могу удержаться, — прошептал Лань Сичэнь и нежно коснулся губами шеи.       Энергия все мягче кружила, сплетенная воедино, даря успокоение. С некоторой неохотой они отстранились друг от друга.       — Надо делать это почаще, — сказал Вэй Ин, поднимаясь. — А теперь пойдем.       Они снова взялись за руки, хотя в этом не было особой необходимости, но ощущение твердой хватки давало за что зацепиться. Теперь Лань Сичэнь знал, чего ожидать, и его не так сильно оглушило. Хотя это было все равно мучительно. Окунаться в море собственной и чужой боли и страха, которые переплетались как нити в веревке, скручивались в единый прочный жгут, было нестерпимо. Но они упрямо шли и шли. Это место не хотело просто так сдаваться, оно словно чувствовало, что жертва уходит, и усиливало давление, буквально вбивая в мозг образы, что рвали сердце в клочья.       Они периодически останавливались, закрывали глаза и просто прижимались друг к другу, шептали успокаивающие глупости, давали себе небольшую передышку.       — Я с тобой.       — Я знаю.       — Просто дыши.       — Да… вместе.       — Мы сможем.       — Сможем.       Лань Сичэнь не знал сколько они таким образом передвигались и куда шли. Каким образом здесь ориентировался Вэй Ин оставалось для него загадкой, но тот уверенно двигался, петлял по бесконечным проходам, следуя одному ему ведомому направлению. Все пространство было каким-то изломанным, словно кто-то смял жестянку в гневе и отбросил в сторону. Маслянисто-глянцевые грани всхлипывали в надежде вкусить чужой боли. Они высасывали все радостное и светлое, оставляя лишь обугленный остов боли и отчаяния. Выжимали стоны, переходящие в крики, потому что удержаться не было сил.       — Это здесь, — наконец хрипло прошептал Вэй Ин.       Они стояли возле стены губчатого камня. Грани изломами обходили довольно большое пространство. Вэй Ин вытащил камень и вложил в едва заметный паз. Вздохнул и направил поток энергии. Некоторое время ничего не происходило. Лань Сичэнь сильнее стиснул ладонь Вэй Ина, но молчал и ждал. Он боялся даже думать, куда их все это может привести. Что за намерения были у того странного Хранителя? Действительно он хотел помочь или повергнуть доверившихся его словам в новый виток страданий? Наверняка подобных этому мест было великое множество. Он даже восхищался авантюризмом Вэй Ина, готового идти, не думая. Может, иногда и стоило так делать?       Вспыхнуло внезапно. Лань Сичэнь зажмурился и ощутил, как земля уходит из-под ног. Все, что он чувствовал, это ладонь Вэй Ина. И их резко выбросило на твердую поверхность. Из груди выбило воздух, а глаза болезненно полоснуло ярким светом.       — Готов поставить Чэньцин на то, что этот демон что-то знает.       Лань Сичэнь огляделся. Они оказались на небольшом плато с уходящей ввысь скалой с одной стороны и обрывом, затянутым густым влажным туманом — с другой. Он вопросительно посмотрел на Вэй Ина.       — Здесь вход в обитель богов. Кажется, я ему задолжал. Наверное, на это он и рассчитывал.       — Ты знаешь, что делать дальше?       — Да, — скривился Вэй Ин и поднялся, протянул руку и помог встать Лань Сичэню. — Хорошо… Ладно, давай начнем. Позволишь воспользоваться Шоюэ?       Лань Сичэнь призвал меч. Вэй Ин потянул его и провел пальцем, взрезая плоть до крови, вычертил в воздухе знак.       — Мы не можем просто так попасть в чертоги небожителей, нужен ключ.       Знаки мерцали алым. Вэй Ин поднял ладонь, остановил в паре цуней от знака       — Подними руку. Сейчас нужно будет его коснуться. Будет очень больно. Готов?       Лань Сичэнь кивнул и их ладони соприкоснулись, зажимая знак. В тот же момент Вэй Ин притянул его к себе и впился в рот. Это был самый странный поцелуй в жизни Лань Сичэня. Тело продирало, скручивало болью, а губы мягко и нежно целовали. Он попытался сосредоточиться на приятных ощущениях, это было сложно. Вдруг Вэй Ин дернулся, выгибаясь, словно одеревенел на какой-то миг. Его глаза широко распахнулись, и он начал оседать. Справа от них, над обрывом туман расступился, явив широкий золоченый мост с переливающимися перламутром покрытием.       — Ты сделал это.       — Да. Ох… А это не входило в планы, — Вэй Ин криво усмехнулся и прикрыл глаза. Лицо исказилось, кожа покрылась испариной.       — Вэй Ин!       Лань Сичэнь опустился на колени, все еще удерживая Вэй Ина. Осмотрел, ощупал, проверяя все ли с ним в порядке. Но все было далеко не в порядке. Сзади, на уровне нижнего даньтяня, между позвонков был вогнан кинжал почти по самую рукоять.       — Так и знал, что вы сюда придете, — вдруг раздалось истеричное.       Лань Сичэнь резко вскинул голову. Чуть в стороне стоял тот самый прислужник Мэн Яо. Нет, только не это.       — Что, помнишь меня? Я Ючун. Вы! Вы убили моего Хозяина! Как вы посмели!       Лань Сичэнь вытащил Шоюэ, аккуратно уложил Вэй Ина на траву и сделал шаг вперед. Мэн Яо не хотел исчезать из их жизни слишком просто, даже опосредованно он сумел нанести вред. Это когда-нибудь закончится? Или Лань Сичэню теперь вовек не расплатиться за давние грехи?       — Я не боюсь тебя. Теперь этот мерзкий человек сдохнет, как ему давно и полагалось, — засмеялся Ючун безумным смехом. Его руки тряслись, а ободранный хвост хлестал по ногам.       Лань Сичэнь ничего не ответил, лишь вложил столько духовной силы в удар, что Ючун развеялся прахом в одно мгновение. Спрятал меч и тут же снова бросился к Вэй Ину.       — Твою мать, это паршивая штука. Черт… Не хотелось бы так умирать.       — Ты не умрешь.       — Ох, ты такой милый, — Вэй Ин вымученно улыбнулся, но тут же содрогнулся от прошившего его спазма, по подбородку потекла кровь. Лань Сичэня буквально парализовало от страха, но он тут же отвесил себе мысленную пощечину. Он должен быть собранным. Перед глазами вспыхнула давняя картина из храма, пронзительный крик Лань Ванцзи и обмякшее безжизненное тело… Нет-нет-нет.       — Давай я вытащу его и волью в тебя свои духовные силы, — Лань Сичэнь положил ладонь на рукоять, торчащую из спины. Его начинало все сильнее трясти. Этого не может быть. Не тогда, когда они столько преодолели.       — Нет, — тут же запротестовал Вэй Ин и дернулся, скривившись от пронизывающей боли. — Нельзя… нельзя этого делать.       Лань Сичэнь застыл. Ему стоило передать ту божественную силу, которую хранил все века. Которую Ванцзи добыл для своего возлюбленного. Лань Сичэнь думал провести ритуал, но меридианы и духовная энергия Вэй Ина после возвращения памяти были столь не стабильны… Нужно было подождать и провести обряд двойного совершенствования. Он позволил этому произойти.       — Эй… — Вэй Ин положил ладонь ему на щеку, заставив посмотреть на себя. — Не смей, слышишь, не смей!       — Вэй Ин, я…       — Это не твоя вина.       — Что это такое и как я могу помочь?       Не время сейчас погружаться в самобичевание.       — Это Шип Аньин (45), — Вэй Ин закашлялся. Его губы, покрытые кровью, подрагивали. — Где он его отыскал?       — Что он делает?       Лань Сичэнь уже догадывался и надеялся, что ошибается.       — Он уничтожает Золотое ядро. Прости… Но тебе придется отнести это самому.       Вэй Ин достал мешочек Цянькунь и сунул в окоченевшие пальцы Лань Сичэня.       — Нет.       Лань Сичэнь вернул его, а потом поднял Вэй Ина на руки и направился к мосту. Если это обитель богов, то они должны помочь. Если нет… Лань Сичэнь не знал, что сделает.       — Меня еще не носили на руках как невесту, — слабо усмехнулся Вэй Ин и положил голову на его плечо, едва ощутимо потерся щекой.       — Тогда тебе еще предстоит это узнать.       — Лань Сичэнь, ты такой романтик.       Не в такой ситуации он бы хотел проявлять романтические порывы. Изо всех сил он гнал от себя мысли о самом ужасном.       Он с опаской ступил на мост, бережно неся свою ношу. Туман открывал ровно столько пространства, чтобы можно было сделать пару шагов, и тут же смыкался за ними непроглядной молочной стеной. Воздух здесь был тяжелым. И он словно высасывал все силы, не так как в лабиринте, но похоже. Лань Сичэнь с трудом шел, словно сквозь толщу воды, преодолевал сопротивление. Он упал на колени, но Вэй Ина не выпустил.       — Здесь лишаешься всех сил. Это такая защита. Просто… Оставь меня. Все в порядке.       Лань Сичэнь проигнорировал слова. У него не было сил спорить. Неужели Вэй Ин не понимал? Он поднялся, ноги подрагивали от напряжения, а руки так и норовили опуститься. По лбу и шее неприятно струился холодный пот. Он упрямо шел вперед, в надежде, что мост все же не бесконечен и приведет туда, куда нужно, а не в какое-нибудь место, где они умрут, а Ванцзи никто не спасет. Ради брата и его возлюбленного, он должен продолжать идти. И он шел.       Когда перламутровая гладкость сменилась шершавой поверхностью гранита, а перед глазами возникла стена с огромными вратами, Лань Сичэнь опустился на колени, прижимая к себе Вэй Ина из последних сил.       — Пожалуйста, — прошептал он. Слишком тихо, чтобы его кто-то мог услышать. — Пожалуйста…       Он ничего не услышал, лишь почувствовал, как чья-то рука коснулась его плеча, и он потерял сознание.       Когда Лань Сичэнь пришел в себя, то обнаружил себя лежащим на ложе. Он сглотнул, страх сковал все тело. Но потом рядом кто-то зашевелился. Лань Сичэнь повернул голову.       — Вэй Ин…       — Ему потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя, — послышался голос сбоку.       Чуть поодаль в кресле сидел мужчина в шитых золотом одеждах и крутил в руке кинжал, который… Лань Сичэнь тут же ощупал спину Вэй Ина — никакого намека на ужасное оружие.       — Где вы нашли эту гадость? — снова подал голос мужчина.       — Демон… — Лань Сичэнь закашлялся. — Демон пытался его убить.       — У входа в мои чертоги? — нахмурился мужчина, провернул запястье и кинжал истаял в воздухе.       — Кто ты?       — У меня много имен. Но ты можешь называть меня Юй-ди (46).       Лань Сичэнь встал, пошатнулся, силы все еще не вернулись. И отвесил церемонный поклон.       Юй-ди махнул рукой.       — Я кое-что забрал, что принадлежит мне.       Лань Сичэню не требовалось уточнять, он уже и так понял. Они ведь сюда шли с определенной целью.       — Ты утомляешь наших гостей. Здравствуй, Лань Сичэнь. Ты быстро восстановишься, нужен только сон.       В комнату вошла невероятно красивая женщина. Ее силу, как и силу сидящего в кресле мужчины, он ощущал даже при практически опустошенных меридианах. Юй-ди ласково улыбнулся ей и тут же поднялся навстречу. Они поцеловались. Лань Сичэнь в смущении опустил глаза и присел обратно на кровать. Грудь Вэй Ина вздымалась равномерно, как в глубоком сне. Он коснулся его запястья, проверяя духовную энергию. С ним и правда все будет хорошо. Ядро на месте и не разрушалось.       — Тебе нужен сон, — мягко сказала женщина, оказавшись рядом с ним. От нее веяло грозовой свежестью, а рубиновые подвески в ее белоснежных волосах покачивались слишком завораживающе. Она коснулась его плеча и он ощутил, как мир переворачивается.       Вэй Ин чувствовал себя так хорошо, он словно покачивался на волнах пруда у Пристани Лотоса, а рядом что-то мелодичное напевала шицзе. Голос становился все громче. У него возникло желание подняться, но так не хотелось выныривать из приятной прогретой солнцем неги. Но голос был неумолим, песнь его манила столь сильно, что он был не в силах ей сопротивляться.       — Достаточно. Возвращайся.       Вэй Ин распахнул глаза. Возле него сидела Тяньхоу (47). Он слишком много времени провел в компании ее души, заключенной в жемчужину, чтобы не узнать эту ласковую энергию.       — Здравствуй, — улыбнулся Вэй Ин. — Прости, что тебе пришлось столько ждать.       — Не волнуйся об этом. Я знала, что так будет.       Вэй Ин хотел уточнить, но тут опустил голову и увидел Лань Сичэня. Тот лежал с умиротворенным выражением лица. С ним определенно все было хорошо.       — Он должен спать, — сказала Тяньхоу. — Не буди его.       — Хорошо. Благодарю тебя. Ты поможешь мне?       — Твой возлюбленный? — она скосила глаза на спящего рядом и лукаво улыбнулась.       — Он тоже, — без малейшего стеснения сказал Вэй Ин. Он не собирался стыдиться того, что у него двое возлюбленных, даже перед лицом Царицы Небес. — Но помощь нужна не ему.       — Тому, кого удерживает Яочи Цзинму?       — Прошу тебя, он уже выплатил свой долг. Он имеет право на свободу. Он… он не заслуживает…       — Достаточно, — Тяньхоу подняла ладонь и Вэй Ин замолчал.       Она поднялась и подошла к столику, на котором стоял чайный набор, грациозно опустилась и принялась готовить чай. Повела рукой, показывая Вэй Ину чтобы он занял место напротив нее. Что он и сделал.       Приготовление чая даже у братьев Лань всегда было целым ритуалом, словно отдельный вид медитации и искусства. Богиня молчала, полностью сосредоточившись на своем занятии. Вэй Ин боялся начинать говорить. Хотя это было и не в его натуре. Но сама мысль о том, что он находится в чертогах богов, наполняла трепетом и почтительностью к обитателям этого дворца. К тому же, ему нужна была их помощь. Он гнал от себя мысли, если ему откажут. Тогда… Он на многое был готов пойти ради Лань Ванцзи. Вэй Ин сделал несколько глубоких вдохов и медленных выдохов. Богиня поглядывала на него из-под ресниц и чуть улыбалась, словно прекрасно понимала, что за мысли бродят в бедовой голове.        Помещение, наполненное светом и летящими полупрозрачными тканями, покачивающимися на ветру кистями с крошечными колокольчиками, что издавали легкий нежный перезвон, напоминало чем-то давно позабытый цзинши в Облачных Глубинах. Круглое окно с обрешеткой из темного дерева за спиной богини, низкий столик на массивных ножках для чаепития. Широко раздвинутые перегородки, выходящие на строгого стиля террасу, за которой начинался пруд. Не хватало лишь изящных изображений облаков. Вэй Ин смахнул навернувшиеся слезы. Он и не подозревал насколько скучал по тем временам. Когда еще не было столетий ожидания встречи. Не было смертей, а только наполненное глупой надеждой и самоуверенностью будущее. Когда его душа не была так искалечена болью, одиночеством и бессилием что-то изменить.       — Выпей это, — она, придержав длинный рукав своего богатого золотого ханьфу, подвинула ему крошечную чашу с напитком. — Первый глоток горький.       Вэй Ин благодарно склонился и взял чашу двумя руками, церемонно, как делал это Лань Ванцзи. Словно и не сидел здесь в джинсах и свитшоте, слишком не вписывающийся в обстановку, не подходящий божественной компании. Как, впрочем, и всегда. Белая ворона Вэй Усянь. Но, похоже, богиню это не смущало. Он аккуратно выпил чай, даже не поморщившись от резкой горечи.       — Второй — сладкий, — богиня подвинула в его сторону вторую чашу.       Вэй Ин столько же неспешно выпил второй глоток, вязкой сладостью разлившейся по пищеводу.       — И третий.       Вэй Ин снова взял чашу. Она не озвучила вкус третьего глотка. Чай был почти прозрачным, идеальной температуры — не обжигающе горячий, но и не противно остывший. Богатый насыщенный букет вкуса нес в себе так много: снежную свежесть прохлады горных пиков, влажную тяжесть летнего дождя, нотку сандалового дерева, горечь аромата первых почек, едва распустившихся под теплеющими лучами весеннего солнца, пряный запах смятой в порыве травы, соленый вкус поцелуя, жгучую остроту желания, теплую нежность влажных волос на коже, дурманящий запах костров, взвивающихся в небо.       Так много. Так сильно. Вэй Ин пытался справиться с тем потоком образов, что хлынули на него. Тяньхоу с легкой улыбкой потягивала свой чай и по-прежнему наблюдала за ним из-под полуопущенных ресниц. Давала ему время. А Вэй Ину хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Он помнил всю свою долгую жизнь, наполненную тьмой и болью. Но это теперь ощущалось не так остро, не так отчаянно. Потому что в его жизни было и так много прекрасного, ради чего стоило жить. Его душа была спокойна и, хотя внутри еще бурлили скрытые омуты, избавиться от которых он никогда не сможет, теперь он испытывал невероятное облегчение.       — Благодарю за этот дар, — наконец смог выговорить Вэй Ин, когда сумел совладать с голосом, хотя он все равно звучал хрипловато.       — Это мое извинение.       — Извинение?       — Да. В том что с тобой произошло есть доля моей вины, — она отставила чашу в сторону и вздохнула. — Нам запрещено вмешиваться в дела смертных. И мы этого не делаем. С тобой же… Это вышло случайно. Я заглянула в павильон брата, когда он ткал полотно вашей судьбы. Узор был таким странным, что я не удержалась рассмотреть поближе. Судьба совершенствующихся немного иная как правило. Мало кто добивается поистине выдающихся результатов, чтобы сравниться силой с кем-нибудь из нас. Но бывают исключения. Я случайно порвала твою нить судьбы. И когда попыталась восстановить, произошло что-то странное и она сама вплелась в полотно, но совсем иначе. Словно твоя душа решила воспротивиться уготованной участи и выбрать собственный путь. Нелегкий, извилистый, но по своей воле.       Вэй Ин молча слушал, пытаясь осознать и переосмыслить свою жизнь, слишком долгую для таких, как он.       — Ты должен был умереть еще в детстве, — продолжала Тяньхоу. — Из-за собак. Не зря ты их так боялся. Братья Лань не пережили бы войну. А мир заклинателей погиб бы раньше.       — Он все равно погиб.       — Это было неизбежно, — она провела пальцами по витиеватой вышивке на своем рукаве, будто искала в узорах нужные слова. — Из-за моей оплошности — я нарушила закон вселенной — меня ждало наказание, и именно тебе предстояло вернуть меня. Или я бы навеки осталась в чертогах лорда Янь.       — Я бы не хотел, чтобы это произошло. Ты не заслуживаешь такой участи.       Вэй был искренен в своих словах. Мало кому место в необъятных чертогах Диюя. Тяньхоу легкомысленно пожала плечами, подвески в ее волосах закачались.       — Даже боги не могут безнаказанно вмешиваться в течение рек судьбы.       — Я благодарен. Ведь у меня есть они.       Вэй Ин впервые растерял свою многословность. Он был ошеломлен свалившимися на него откровениями. Но он высказал главное, что считал важным. Он не хотел бы иной судьбы, где не было бы в его жизни прекрасных любящих его — такого нерадивого — Нефритов. Даже если бы судьба уготовила ему счастливую жизнь, а не трагичную кончину в детстве, но без них… без них он не мог даже помыслить себя в этом мире.       — Мое ядро — это тоже ты?       Тяньхоу улыбнулась и поднялась, прошла на террасу, освещенную закатным солнцем, словно окунулась в мягкий акварельный свет. Вэй Ин последовал за ней и остановился в паре шагов позади.       — За это тоже будет цена.       Вэй Ин и не сомневался. Мало что ему давалось просто так.       — Какая? — спросил Вэй Ин, когда богиня замолчала надолго.       — Ты поймешь.       — Они… с ними все будет…       Он не хотел этого знать, но в то же время безумно жаждал удостовериться, что Нефриты выживут, даже если его участь предрешена.       — Теперь их судьба в твоих руках, — она оглянулась через плечо, словно хотела увидеть его реакцию.       — Что?       — Это ты тоже поймешь. Не торопись.       Вэй Ин подавил в себе желание подойти и встряхнуть ее хорошенько, чтобы добиться однозначного ответа, уверения. Но не ему тягаться с Царицей Небес. Он не мог понять богов, живущих так долго, что они позабыли что такое волнение за любимых. Или он все же ошибался?

***

      — Так вот, значит, ради кого мой Байфэнжень пошел со мной на сделку, — Яочи Цзинму обошла Вэй Ина кругом, разглядывая, как животное на ярмарке.       Тяньхоу указала им короткий путь в чертоги королевы-матери Запада. И теперь они стояли пред ее очами. Вэй Ин чувствовал себя слишком маленьким и никчемным, пока не понял, что это сила богини на него влияет. Подавляет, заставляет чувствовать себя ничтожным рядом с прекрасной, но недоброй богиней. Никакой легкости и необъятной любви к миру, что исходила от Царицы Небес. Лишь сила и мощь, что разотрет любого в порошок, кто посмеет ей перечить.       — Я прошу вернуть его, — как можно тверже сказал Вэй Ин, глядя ей в глаза. Он не станет поддаваться давлению и не опустит глаз. Она этого не достойна, пусть даже и богиня. Она держала его Лань Чжаня, словно он ее животное, которое не имеет права решать, что ему делать.       — И что в тебе такого, что он, даже потеряв память, хранил верность? — продолжала меж тем богиня. — Хотя не совсем, правда?       Она подмигнула Лань Сичэню и провела пальцами по его щеке. К чести Лань Сичэня ни один мускул не дрогнул на его лице, но Вэй Ин буквально ощущал исходившие от него волны ярости и возмущения. Он представил, как реагировал Лань Ванцзи на подобные фамильярные жесты.       — Хотя могу его понять. Вы оба такие… интересные. Вас и правда связывают столь крепкие узы? Отвечай, — она поддела пальцами подбородок Вэй Ина, заставляя смотреть ей в глаза.       — Все верно.       — Отдашь мне его в обмен на своего чжицзи? — она пренебрежительно кивнула на Лань Сичэня.       — Как я могу отдать часть своей души, божественная?       Он буквально всей кожей ощутил прилив нежности со стороны Лань Сичэня. Неужели он и правда думал, что Вэй Ин готов обменять его? Они нужны ему оба. Он столько раз умирал или находился на грани смерти, спорил с судьбой и богами не ради того, что потерять хотя бы одного из них.       — Тебе придется выбрать, — рассмеялась Яочи Цзинму.       Вэй Ин сдержался, чтобы не вытащить Суйбянь. Вместо этого он силой воли преодолел давящую мощь богини и улыбнулся. Он чуть наклонился к ней, несколько интимно, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Мало кто мог похвастать фамильярным к ней отношением, наверняка обычно она так действовала — вторгалась в личное пространство, касалась небрежно, заставляла чувствовать себя неловко. Да и кто бы посмел?       — Был ли в твоей бесконечной, наполненной всеми благами жизни тот, кто был бы готов ради тебя на все: поспорить с судьбой, пойти против самих Небес, спуститься с тобой в ад, умереть за тебя? Добровольно. Только потому что ты, по какому-то счастливому стечению обстоятельств, оказалась безумно дорога этому человеку. А у меня таких двое. Как ты думаешь, божественная, готов ли я отказаться хоть от одного из них? Какой неблагодарной собакой бы я тогда был?       — Да как ты смеешь?! — она отпрянула в сторону, зазвенев своими золотыми персиками.       — Верни моего возлюбленного и ты меня больше никогда не увидишь.       — Нет.       Вэй Ин вздохнул и протянул ей нефритовую печать Небесного Императора.       Глаза Яочи Цзинму сузились в гневе.       — Вы кем меня считаете? Разве моя воля ничто? С вами двумя сплошные проблемы. Отлично! Забирай его!       Она резко взмахнула рукой, энергия взвилась вверх вихрями и вокруг них с глухими ударами одна за другой появились двери. И тут же начали распахиваться с резким звуком.       — Выбирай, — усмехнулась Яочи Цзинму.       Дверей было больше двадцати, и в каждой одна и та же картина: грязные клочки тумана то открывали, то скрывали прикованное к скале полуобнаженное тело с развевающимися темными волосами.       — Лань Чжань! — вскинулся Вэй Ин, чувствуя как заполошно забилось сердце. На плечо легла рука и чуть сжала. Лань Сичэнь. Он благодарно кивнул и чуть расслабился.       Да, все верно. Нужно понять какая дверь ведет к Лань Ванцзи, а не к мороку или в ловушку.       — Чего же ты ждешь?       Вэй Ин проигнорировал ее, он сосредоточился, прикрыл глаза. Лань Чжань. Его возлюбленный, которого он так давно потерял. Один образ которого позволил не сойти с ума в лабиринте Мэнцзи. Его несмелый взгляд из-под ресниц, который Вэй Ин по своей глупости не смог расшифровать долгое время. Его сила, вера в недостойного Вэй Ина, смелость, упрямство, честность, благородство, чистота, верность и конечно же бескрайняя любовь, которой он одаривал со всей своей страстью, так долго сдерживаемой бесчисленными правилами Гусу Лань. Дай мне подсказку, как тебя отыскать. Дай мне искру, которая укажет путь. Он не мог потерять его, когда он настолько близко, только руку протяни.       За дверьми, многократно силясь, гудел ветер, раз за разом то разгоняя туман, то снова заволакивая повисшего в бессилии человека, такого маленького на фоне громадной скалы, верха ни низа которой не было видно, будто лишь ее кусок соткали, не удостоившись воссоздать полностью.       Вэй Ин направил энергию из своего среднего даньтяня, из самого средоточия своих чувств, любви, несокрушимого желания отыскать возлюбленного даже из другого мира, из самих глубин ада, о которых никто не знал, но которые успели познать его душу. Вдруг он почувствовал, как на спину легла теплая ладонь и поток прохладной успокаивающей энергии хлынул из нее. О, Лань Сичэнь. Как всегда готов помочь, отдать все ради них двоих. Разум прояснился, а их общая энергия свилась прочным жгутом и натянулась.       — Я чувствую его, — он едва не разрыдался от облегчения.       — Верни его.       Вэй Ин развернулся и смело шагнул в один из проемов. Какой-то частью он боялся, что ошибся, что снова облажался, как было множество раз до этого. С замирающим сердцем он двинулся вперед, где виднелся Лань Ванцзи, распятый на скале.       Ветер усилился и дул с такой силой, будто вознамерился развеять по этому тусклому миру вязкого тумана посмевшего шагнуть в его обитель. Вэй Ин упрямо шел вперед, увязая ногами в странной массе, что служила здесь подобием почвы.       Достиг небольшого плато и опустился на колени. Несмело протянул руку. Не развеется ли сейчас образ, не истает все тем же мерзким туманом. Пальцы коснулись холодной кожи.       — Лань Чжань!       — Вэй Ин… — он медленно поднял голову и улыбка скользнула по губам. — Ты пришел.       — Конечно, пришел, любимый. Как ты мог сомневаться?       — Никогда, — твердо сказал Лань Ванцзи. О, Небеса, эта неизменная вера в него. Никто так беззаветно не верил в него.       — Давай заберем тебя отсюда.       Он призвал Суйбянь и, вложив в удар духовную силу, рубанул цепи. Те, звякнув, опали на промерзшую землю. Вэй Ин подхватил Лань Ванцзи, не давая упасть. Исхудавшее тело с огрубевшей от ветра кожей казалось слишком легким. Вэй Ин уткнулся в шею, сжал возлюбленного покрепче, согревая собственным теплом.       — Ты в порядке?       — Нет, — выдохнул Лань Ванцзи. Наверное, впервые в жизни не став храбриться и скрывать свое состояние.       — Сейчас, подожди.       Вэй Ин опустился на землю, усадил Лань Ванцзи поудобнее и активировал свою ци, вливая в него. Посиневшие губы начали понемногу розоветь. Он подрагивал и с трудом мог поднять руку, но все же поднял и коснулся лица Вэй Ина, стер слезы, бегущие по щекам.       — Не плачь.       Вэй Ин помотал головой. Ему определенно не хватало сдержанности Лань Ванцзи. И в слезах сейчас выплескивалось напряжение и облегчение.       — Не буду. Я… я просто так рад.       — С тобой что-то не так.       — Ох, Лань Чжань, по сравнению с тобой я просто в суперпорядке.       — Вэй Ин.       — Как у тебя получается одним моим именем выразить всю степень своего недовольства или любви? Как ты это делаешь?       — Вэй Ин.       — Ладно, ладно. Тебе лучше? — и, дождавшись кивка Лань Ванцзи, снова поднял его на ноги. — Нам нужно убираться отсюда. Здесь так холодно, что я сейчас превращусь в ледышку. Я все тебе расскажу. Как только выберемся отсюда. Угораздило же тебя связаться с самой стервозной богиней.       — Она помогла с душой Вэй Ина. Это того стоило.       Обратная дорога к сияющему вдалеке проему была еще сложнее. Лань Ванцзи старался не быть обузой и идти самостоятельно, но у него это плохо получалось. Вязкая масса под ногами стала еще более рыхлой, так и норовила поглотить их как зыбучие пески. Они упали перед самым выходом. С той стороны, за мерцающей завесой виднелся лотосовый пруд и аккуратные луга сочной зелени с яркими цветными вкраплениями, так контрастирующие с серостью этого места.       За дрожащей стеной стоял Лань Сичэнь. Вэй Ин поднялся и с силой вытолкнул Лань Ванцзи. И с облегчением вздохнул, когда увидел, что брат поймал его.       Сам же упал на колени, отдышался и поднялся. Едва сделал шаг, как преграда замерцала, отбросила его в сторону и схлопнулась. До него еще успел донестись слаженный вскрик «Вэй Ин».       Ну да, конечно, до этого все было слишком просто. Он устало прикрыл глаза. Масса под его спиной вдруг показалась такой уютной и мягкой. Лежать было намного приятнее, чем стоять или пытаться идти. Пытаться преодолевать, бороться. Даже ветер утих и стало спокойно. «Разве не этого ты хочешь? Не покоя?» — шептал чей-то ласковый голос. Как когда-то давно тьма, наполненная обидой, шептала о мести. Вэй Ин еще тогда цеплялся за жизнь, даже на самом дне Могильных Курганов. Упрямства в нем всегда было много. Может слишком много.       Но определенно он хотел не этого покоя в мертвой пустоши, не забвения, не смерти. Нет! Внутри поднялась ярость. Как посмела богиня это сделать? Сколько еще его будут словно игрушку бросать то туда, то сюда? Нет, ярость ему не поможет, тут же пришло прохладное спокойствие, что еще текло в его меридианах энергией Лань Сичэня. Он тряхнул головой. Боги, здесь его Лань Чжань провел много времени. В этом отвратительном мире, наполненном лишь холодом и тоской.       Вэй Ин снова призвал Суйбянь. Тяньхоу не зря наполнила своей силой его клинок. Он все еще мерцал божественной энергией. Вэй Ин провел ладонью по острой кромке, окропляя кровью и добавляя своей ци. Теперь меч полыхал, словно само орудие Небес. И Вэй Ин размахнулся, взрезая саму ткань этого мира, который был всего лишь продуктом незрелой воли Яочи Цзинму. Проделанная прореха начала шириться, съеживаясь по краям как горящая бумага. Вэй Ин рванулся вперед и едва не засмеялся от облегчения, когда буквально упал к ногам стоящих с обнаженными мечами братьев Лань.       — Вы тут собрались войну развязать?       — Вэй Ин, — Лань Чжань едва не раздавил его, когда обнял. Лань Сичэнь сжал плечо.       — Божественная, — обратился Вэй Ин к Яочи Цзинму. — Прости, я уничтожил твой мир, но уверен, у тебя есть еще.       — Убирайтесь! — прошипела богиня и отвернулась.       Они с удовольствием последовали совету.