Еще свидимся мы с тобой

      Вэй Ин нашел Лань Сичэня на террасе. Он стоял, заложив руки за спину, и смотрел вдаль. Возможно, в прошлое, которого уже нет и которое никогда не вернуть. Поодаль виднелось озеро, закатные лучи над которым раскрасили небо в розовые оттенки. Издали доносился крик птиц, приглушенный расстоянием звук моторной лодки. Шум был далекий, фоновый, словно оттенял тишину и уютное спокойствие этого дома, окруженного ухоженным садом, в глубине которого неслышно струилась слезами беломраморная стела с облаками. Облаками, которые преследовали Вэй Ина в последнее время слишком часто. Теперь он понимал, почему.       — Цзэу-цзюнь, — позвал Вэй Ин, пытаясь понять как к нему обращаться после… после всего. Ох, боги, как все запуталось.       — Меня так давно уже никто не называет, — Лань Сичэнь чуть повернулся и улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь?       — Самое верное будет сказать — ошеломленным, — нервно рассмеялся Вэй Ин и потер нос. Он ощущал неловкость. И радость. И желание сделать нечто, что не мог себе позволить.       — Понимаю.       — Вы… Ты в порядке? — наконец определился обращением Вэй Ин. — Лань Сичэнь?       — Разумеется. Не волнуйся.       — Не могу. Лань Чжань пока не может поблагодарить тебя, но я могу это сделать. Я в неоплатном долгу перед тобой.       Вэй Ин вытянул руки и склонился в церемонном поклоне. Лань Сичэнь тут же подхватил его.       — За что?       — За что? Лань Сичэнь! Я надеюсь, ты сделал это не из чувства вины.       — Ванцзи мой брат, а ты его чжицзи. Вы моя семья, как и Сычжуй. Я не мог поступить иначе.       — Я… Небеса, как же сложно, — Вэй Ин запустил ладонь в свои волосы и потрепал пряди. — Я, наверное, должен извиниться за свое поведение.       — Должен? — Лань Сичэнь вскинул брови. И он не улыбался.       — Разве нет?       — Тебе виднее.       В глубине его глаз таились грусть и смирение. Вэй Ин растерялся. Он провел в забытьи почти две недели, которые были наполнены навалившимися воспоминаниями. Их было так много. Слишком много. И к ним прибавлялись недавние, которые заставляли сейчас пылать щеки и чувствовать себя крайне неловко.       — Лань Сичэнь, я понимаю, что ты заботился обо мне и позволял… вольности. Наверное, тебе это не очень нравилось.       — Почему ты так решил?       — Не знаю. Я немного растерян, если честно. Можно… можно тебя обнять? Лань Сичэнь повернулся и кивнул. Вэй Ин тут же притянул его в объятия, теплые сильные руки легли на спину, чуть погладили. Уютно и спокойно. Правильно. Раньше он такого себе бы не позволил, но время, проведенное рядом с братьями, когда он еще не понимал кто они для него, сделали его более смелым, а тринадцать лет, прожитых без памяти о прошлом — более откровенным в выражении своих чувств. И сложно было игнорировать ту близость, которая все же возникла между ними. Он ведь не ошибался?       — Твоя симпатия в мою сторону была для меня неожиданной, а моя — не была продиктована чувством долга или заботой.       Не ошибался. Вэй Ин отстранился.       — Лань Сичэнь, это значит, что я тебе и правда нравлюсь?       — Да, Вэй Ин, именно это и значит.       — Ох, хорошо… — Вэй Ин смутился. — Я…       — Не нужно ничего говорить. Я просто хотел, чтобы ты знал. Мы сначала должны вернуть Ванцзи.       — Да, конечно, — в горле внезапно пересохло. — Ты прав, конечно, ты прав. И я скажу о своем поведении Лань Чжаню. Все равно я виноват.       Они оба прекрасно знали Лань Ванцзи и его принципиальность в некоторых вопросах. Не важно, что было «до», ведь «после» все может измениться. И да, Вэй Ин чувствовал, что ему нужно разрешение возлюбленного на те вольности с его братом, которые он себе позволял. И — чего греха таить — все еще хотел позволять и впредь. И Лань Сичэню оно тоже нужно. К тому же, теперь, когда Вэй Ин все вспомнил, не мог беззастенчиво флиртовать за спиной Лань Ванцзи. Это недопустимо. Даже невзирая на особенности братских взаимоотношений.       — Я бы не сказал, что здесь есть виновные. В таких вопросах ответственность лежит на всех участниках.       — Ох, ты такой серьезный. Я не знаю, как мне хватило наглости тебя домогаться.       — Разве тебя когда-нибудь останавливала чья-либо холодность или неприступность?       — О, небеса, — Вэй Ин рассмеялся. — Лань Сичэнь…       Когда-то Лань Ванцзи бегал от него как от огня, что мог растопить его ледяную оболочку, за которой он так удобно прятался всю свою жизнь. Что в итоге и случилось. Только Вэй Ин не подозревал что под шапкой девственного снега найдет бурлящий вулкан, в который с огромной радостью сиганет. А в новой жизни он преследовал другого из братьев Лань. Определенно, все немного запуталось.       — Ты поговорил с А-Юанем?       — Да, ох… сегодня слишком много эмоций. Я чувствую себя ребенком, который не может остановиться и непрерывно плачет, хотя все наконец хорошо, — Вэй Ин улыбнулся и сунул руки в карманы. — Вэнь Нин сказал, что они отбили атаку в первый день, но демоны не остановились.       — Да, потом Ванцзи разозлился и показал им всю мощь меча божественной силы.       — Хотел бы я это видеть, — усмехнулся Вэй Ин, вспоминая как умело сражался его возлюбленный, как изящно наносил смертоносные удары.       — Но они снова придут.       — Я знаю. Я должен с этим разобраться, — Вэй Ин упредил готовый сорваться вопрос. — Сначала я должен вернуть его.       — Он тебя ждет. Он приходил каждый день, вливал свою духовную энергию, играл на гуцине.       — Знаю. Чувствовал каждого из вас. Это помогло мне не потеряться и найти путь к вам.       — Я рад что ты с нами. Мы слишком долго тебя ждали.       Вэй Ин вскинул взгляд, закусил губу и тут же отвернулся. Нет, он не имел пока права, делать то, что сейчас настойчиво билось внутри.       Вэй Ин оттягивал этот момент. Но теперь он стоял на пороге комнаты Лань Ванцзи, получив разрешение войти, и не мог сделать следующий шаг. А вдруг ничего не получится? А вдруг Лань Ванцзи ошибся? Или не смог сделать так, чтобы остался спусковой механизм памяти. А вдруг?.. Много-много разных «вдруг» и «если». Внутри скручивало страхом.       Лань Ванцзи сидел в медитационной позе и смотрел в терпеливом ожидании. Всегда такой невозмутимый, словно ничто не могло поколебать этот нефритовый столп спокойствия и сдержанности. Но Вэй Ин знал, что это лишь внешнее. Даже сейчас он мог видеть, как напряжены скулы и чуть сильнее обычного сжаты губы, а в глубоких глазах плескалось волнение, которое он пытался скрыть своими непостижимо длинными ресницами, когда опускал глаза вниз. Кисти рук нарочито расслабленно лежали на столе рядом со строгим открытым футляром, в котором покоилась Чэньцин. Словно он часами ее разглядывал, искал ответы, которые мог дать лишь Вэй Ин.       — Ты вернешь меня? — просто спросил Лань Ванцзи.       — Да, я верну тебя.       Вэй Ин всхлипнул. Он не ощущал уверенности в своих словах. Любовь и нежность его просто захлестывали. Слишком много всего сегодня произошло: встреч, объяснений, тревожного ожидания, невысказанных слов, щемящей нежности. И сумасшедшей надежды, что все у них получится.       Лань Ванцзи взял Чэньцин, поднялся и подошел. Протянул ее.       — Я это хранил для тебя?       — Да, — Вэй Ин дрожащими руками взял флейту и крепко сжал до побелевших костяшек. — Я… где я могу сесть?       Ноги его практически не держали. Лань Ванцзи неопределенно махнул рукой на комнату, что тоже выдавало его волнение. Хотелось прижаться к нему, опереться в привычном жесте, но для этого время еще не пришло. Вэй Ин прошел и сел чуть поодаль от столика, где перед этим сидел Лань Ванцзи. Тот вернулся на свое место, изящно опустился на плетеную циновку, как и всегда это делал, неважно, какая одежда на нем была: многослойное ханьфу или строгий костюм. Или как сейчас — простой ифу привычного траурного цвета.       Вэй Ин сделал глубокий вдох и поднес к губам флейту. Что ж, он тысячу лет не играл на Чэньцин и надеялся, что не забыл, как это делается. Он помнил весь звукоряд и аппликатуру их песни. А сердце подсказывало что нужно вложить в нее, чтобы она звучала как прежде. Чтобы она позвала его Лань Чжаня из той темницы, в которую он себя добровольно заключил во имя любви. Руки чуть подрагивали, когда он сделал первый выдох.       Мелодия полилась, словно все прошедшие века он играл ее каждый день, она выплескивалась из него вместе с болью потери и счастьем обретения. «Кровь бурлит и жжет металл. / Средь рек и гор / Звучит струна, / Нетленным чувством музыка полна!» (40) — напевал Вэй Ин про себя. Как впервые он услышал песню в пещере Черепахи Губительницы уплывающим сознанием, так и запомнил на всю жизнь. А потом, намного позже, чем хотелось, Лань Ванцзи пел ее ему, обдавая горячим дыханием скулу и тесно прижавшись после прекрасно утомительных часов на влажных простынях.       Лань Ванцзи сидел, все больше напрягаясь. Он склонил голову, едва не уронив ее на грудь, кулаки сжимались и разжимались. Его потряхивало, словно непрерывно било током. Он резко дернулся и прижал ладонь на уровне сердца, застонал. Вэй Ин смотрел и продолжал играть, давя желание отбросить флейту и подбежать, чтобы обнять, успокоить. Еще рано, твердил он себе. И вился, и вился мотив от одного сердца к другому.       Вэй Ин вплетал в мелодию свои духовные силы, вкладывал всю свою любовь и отчаянное желание вернуть возлюбленного. Было очень больно, но эта боль была правильной. Он хотел прожить ее, ощутить сполна, наполниться ею и отпустить, оставить позади прошлое, через которое они шли друг к другу.       Последние звуки плавно истаяли в воздухе, вслед им сорвался вздох с губ Лань Ванцзи. Он медленно поднял голову. По нижней губе и подбородку прочертила дорожку алая влага.       — Лань Чжань?       — Вэй Ин.       — Пожалуйста, скажи, что все получилось? Ты… Ты помнишь меня?       Вэй Ин всматривался в такие родные черты лица и до смерти боялся, что не смог вернуть его. Лань Ванцзи наконец поднял взгляд, черты лица смягчились, глаза наполнились той любовью, что едва помнилась. Флейта выпала из рук и откатилась в сторону.       — Ох, Лань Чжань…       Лань Ванцзи в мгновение ока оказался рядом, чуть подрагивающей рукой коснулся лица.       — Вэй Ин…       — Тебе не больно? — Вэй Ин обхватил ладонями его голову, вглядываясь в глаза. Утер кровь с губы и подбородка.       — Я в порядке.       — Лань Чжань, — с укором произнес Вэй Ин. — Мне было больно все возвращать.       — Любая боль ничто, если рядом Вэй Ин.       — Может, тебе нужно отдохнуть или?..       — Мне нужен Вэй Ин.       — Ох… — слезы катились помимо воли. Вэй Ин ничего не мог поделать. Слишком много всего, чтобы уместить в такого маленького его. — Прости, я задержался.       — Никаких «прости», — прошептал Лань Ванцзи, его глаза мгновенно переполнились влагой, и одна прозрачная дорожка скатилась по щеке.       — Мой Лань Чжань. Мой, мой, мой…       Стон вырвался из самой глубины сквозь сомкнутые губы Лань Ванцзи, он притянул Вэй Ина к себе, затащил на колени. Вжал изо всех сил, впился в рот с отчаянием ощутить, убедиться в реальности происходящего.       — Я здесь, здесь, — шептал Вэй Ин, когда удавалось оторваться, глотнуть немного воздуха. Им нужно было это обоим: ощущать друг друга настолько близко, насколько это возможно.       Он чувствовал себя опьяневшим как от нескольких кувшинов вина, радость облегчения бурлила внутри, вырывалась наружу и лопалась как мыльные пузыри. Лань Ванцзи никогда не умел выражать словами свои чувства, зато мог действиями.       Вэй Ин чувствовал, как его уносит от близости, жара, жадных рук и губ, от темного огня, льющегося из глаз прямо в душу и прошивающего насквозь. Как уходит напряжение и волнение, уступая место жажде. От осознания, что позволено все: растрепать эти аккуратные волосы, чтобы пропустить их между пальцами, потянуть и услышать рык куда-то в шею, почувствовать укус и бесконечно подставляться под терзающий рот. Боги, как же долго они этого ждали. Однако было кое-что, о чем он должен рассказать, прежде чем их унесет, как это обычно и бывало.       — Лань Чжань, подожди… Лань Чжань…       Голос сорвался в протяжный стон. Лань Ванцзи планомерно освобождал его от одежды, чуть ослабляя объятия, чтобы выпутать мешающую ткань. Быстро, умело, четко — как он делал все.       — Не могу ждать, — шептал сквозь зубы Лань Ванцзи. — Не могу. Вэй Ин…       Руки играли на его теле, словно на гуцине, задевали те струны, которые издавали приятную его слуху музыку. Словно это возрожденное тело он знал настолько же хорошо, что и прежнее, которое успел изучить досконально. Судя по всему, так и было. И Вэй Ин не мог сдержаться, «пел» от умелых ласк и настойчивых губ. Разве у него хоть когда-то были силы противостоять Лань Ванцзи, особенно когда тот был таким несдержанным на грани одержимости?       — Нам надо поговорить, — Вэй Ин честно пытался сосредоточиться.       — Сейчас?       Вэй Ин выгнулся, когда палец легко и влажно скользнул внутрь. Они так и не переместились в более удобное место. Лань Ванцзи сидел на полу и словно боялся хоть на миг разжать объятия. Вэй Ин крепко впивался пальцами в его плечи, подрагивая от остроты ощущений.       — Да. Но ты… Ах, Лань Чжань, да что же ты делаешь?       Лань Ванцзи был сосредоточен на процессе. Вэй Ин чуть отстранился, заглядывая в любимое лицо. О, небеса! Сколько огня в этом взгляде, так контрастирующем с невозмутимым выражением. Лань Ванцзи выглядел таким порочно соблазнительным с этими растрепавшимися волосами и зацелованными губами.       — О чем?       — Что? — Вэй Ин потерял мысль. Лань Ванцзи уже действовал двумя пальцами. Двигал ими ритмично, ударяя твердыми подушечками пальцев в точку, от которой дрожь расходилась по всему телу, ноги разъезжались в стороны, а пальцы поджимались. Слишком много возбуждения и воздержания за последнее время сказывались сейчас самым фатальным образом.       — Ты хотел поговорить. О чем?       — О твоем брате. Ох, Лань Чжань… ты не мог бы остановиться ненадолго?       — Нет.       — Нет? Ох… хорошо… хорошо. Я…       — Вы любовники?       — Что? Нет! — Вэй Ин выгнулся на особо глубокое движение тремя пальцами. Да что же он творит? Может стоит взять пару уроков по выдержке у одного невозмутимого заклинателя. Хотя не похоже, что она у него имелась. — Но я его целовал, а он… Лань Чжань, прошу дай передышку.       — Нет. Продолжай.       — Он отвечал. И я вел себя неподобающе с ним.       Лань Ванцзи опрокинул его на спину, приспустил штаны и навис над ним, подхватил под бедра и вошел одним длинным плавным движением, сразу до конца. Вэй Ин задержал дыхание, утонув на миг в бездонных озерах напротив. Лань Ванцзи замер, уткнувшись лбом в его плечо, частое сорванное дыхание опаляло кожу. Наконец он задышал ровнее, вжал пальцы в бедра до боли.       — Я не против.       — Что?       Это было нечестно со стороны Лань Ванцзи — так действовать. Двигаться внутри, когда Вэй Ин пытался собраться во что-то мыслящее, а не жадно растворяющееся в болезненном и тягучем удовольствии бесформенное нечто, способное лишь стонать. Почему этот невыносимый Лань так на него действовал?       — Я не против.       — То есть ты согласен, чтобы я занимался сексом с другими? Ох, Лань Чжань, полегче! — тут же вскрикнул Вэй Ин, когда ощутил несколько жестких толчков, болью прошивших вдоль позвоночника.       — Не другие. Брат.       — Я знаю, что вы… у вас…       — Ты злишься? — Лань Ванцзи замер и серьезно посмотрел в глаза, между бровями залегла небольшая складка.       — Нет. О, боги, Лань Чжань, нет, конечно. Ты и правда собирался хранить целомудрие тысячу лет?       — Я не смог, — ресницы практически покаянно опустились вниз. — И он…       — Что, Лань Чжань?       — Брат.       — Разве это имеет значение? Ты думаешь, я буду осуждать? Нет, конечно, нет, — Вэй Ин взял его лицо в свои руки. — Лань Чжань, посмотри на меня. Ты не можешь прятать взгляд, когда я тут лежу растянутый твоим членом.       Член Лань Ванцзи отреагировал тем, что затвердел еще больше, хотя казалось куда уж сильнее, но Вэй Ин готов был поклясться собственной задницей, что так и было.       — Лань Чжань, — снова позвал Вэй Ин. — Ты сейчас не в том положении, чтобы прятаться. Ох…       Лань Ванцзи двинул бедрами, словно пытался пробить себе путь еще глубже. И наконец посмотрел в глаза.       — Вэй Ин.       — Когда ты так произносишь мое имя, мне кажется, что я сейчас вознесусь на небеса. Или все дело в ситуации? Лань Чжань, не смотри на меня так.       — Не могу.       — Что не можешь?       — Не смотреть.       — Ох, Лань Чжань. Ладно, давай отложим разговор.       Лань Ванцзи воспринял эти слова как руководство к действию. Он подхватил Вэй Ина под спину и поднялся, снова усаживая себе на колени. Замер на миг, тяжело дыша в изгиб плеча. А затем издал какой-то рычащий звук, укусил за многострадальную шею и принялся вбиваться с такой силой, подбрасывая Вэй Ина, что оставалось лишь крепче впиваться пальцами, чтобы удержатся в этой бешеной скачке.       Вэй Ин потерялся где-то между собственным оргазмом и бесконечными, короткими как выдох «Вэй Ин». И, наверное, он вырубился ненадолго, потому что, когда открыл глаза, увидел Лань Ванцзи, который лежал рядом, едва не касаясь его носом, и очерчивал кончиками пальцев его лицо.       — Лань Чжань.       — Вэй Ин.       — Ты меня второй раз лишаешь девственности. Ты рад?       — Тебе больно? — встревоженно спросил Лань Ванцзи.       — Думаю, эту боль я переживу, — засмеялся Вэй Ин и поцеловал его в нос. — Эй, я тоже безумно тебя хотел. Мы тысячу лет этого ждали, разве нет?       — Я был слишком…       — Настойчивым? Жестким? Голодным? Именно таким ты и был.       Лань Ванцзи прикрыл глаза, снова пряча взгляд. Вэй Ин улыбнулся, стараясь удержать слезы, которые сегодня лились из него как дождь с небес, и нежно поцеловал пальцы, что бездумно блуждали по его лицу, словно пытаясь запомнить каждую черточку.       — Ты ко мне вернулся, — наконец сказал Лань Ванцзи, как будто это все объясняло. Хотя в его случае так и было.       — Конечно! А ты сомневался?       — Нет.       Лицо Лань Ванцзи было напряженным, между бровями залегла складка.       — Лань Чжань, — позвал Вэй Ин, отводя с его лица влажную прядь волос. — Я бы никогда не стал злиться на то, что ты хотел тепла. И близости. Я бы никогда не упрекнул тебя, если бы ты имел любовников. Не хмурься так, ладно? Я уверен, что ты усмирял свое тело до тех пор, пока не становилось невыносимо. Я прав?       Лань Ванцзи чуть повернул голову, волна волос скользнула, скрывая тень эмоций.       — Лань Чжань?       — Мгм?       — Ты смущен?       — Счастлив, что Вэй Ин здесь.       Вэй Ин отвел волосы и поцеловал своего такого родного и такого закрытого чжицзи.       — Твой брат.       — Мгм?       — Ты ему нужен, сейчас особенно.       — Ты тоже. Ты нравишься брату. Очень. Я видел.       Вэй Ин смутился. Он не так представлял себе их разговор на столь деликатную тему. Хотя, если честно, вообще никак не представлял. Учитывая отношения с братом самого Лань Ванцзи… Хотя Вэй Ин не успел об этом подумать как следует.       — Я рад, что вы были друг у друга. Мне легче смириться с тем, что тебе пришлось сделать. У тебя был Лань Сичэнь.       — Вэй Ин был один?       — Увы, мой Лань Чжань, — Вэй Ин погладил нахмурившиеся брови. — Но теперь у меня есть ты.       — И брат.       — Да. Я теперь не устану благодарить небеса за вас в моей жизни.       Лань Ванцзи напрягся и закусил губу, чуть согнулся.       — Лань Чжань, что? — встревоженно встрепенулся Вэй Ин, заглядывая в исказившееся мукой лицо.       — Метки.       Вэй Ин дернул рукава его рубашки и теперь понял, почему он остался одетым.       — Ты не хотел показывать мне это?       Печати богини были живыми. Знаки дрожали, въедались в кожу, оставляя оплавившиеся борозды. Казалось, они пройдут сквозь кости, прожгут в руках дыры.       — Когда это началось? И не смей врать.       — Когда вспомнил.       Лань Ванцзи сел и потянул Вэй Ина в крепкие объятия.       — Почему ты не сказал?       — Я хотел…       — Да, я понял чего ты хотел. Ох, Лань Чжань, ты вспомнил мост Найхэ? Из-за этого тебя накрыло?       — Не смог сдержаться.       Вэй Ин нежно поцеловал его в шею, куда как раз утыкался.       — Все хорошо. Ты дрожишь. Тебе ведь больно. Ох, мой Лань Чжань.       — Я должен идти.       — Ты скоро вернешься?       — Я не знаю, — Лань Ванцзи наконец отпустил его — просто безвольно уронил руки, а когда Вэй Ин отстранился, поднялся и принялся переодеваться.       — Лань Чжань, если ты не вернешься или не подашь знака, я за тобой приду, — Лань Ванцзи вскинул на него нечитаемый взгляд, словно с аккуратно завязанным узлом галстука надел маску, полностью спрятавшую его Лань Чжаня. — Мы. Мы за тобой придем. И вытащим. Сутки, Лань Чжань. Я даю тебе сутки.       — Вэй Ин, — предупреждающе нахмурился Лань Ванцзи.       — Я знаю, что с богами не стоит связываться, — Вэй Ин поднялся, давая рассмотреть себя во всей красе, подошел и прильнул к нему. Лань Ванцзи был полностью одет, и прижиматься к нему обнаженным будоражило и порождало мурашки на коже. — У меня есть козырь. Тише. Просто поцелуй меня.       Лань Ванцзи впился в его рот, словно хотел поглотить. Вылизывал так глубоко, что это казалось нереальным. Вэй Ин почувствовал, как ноги снова подкашиваются. На долгие несколько мгновений они снова растворились друг в друге. А потом Лань Ванцзи отодвинул его.       — Вэй Ин, — с сожалением произнес он.       — Я понимаю. Не дай себя убить, ладно?       — Мгм.       И Лань Ванцзи исчез, истаял как морок. Вэй Ин протянул руку туда, где только что стоял его чжицзи, но теперь там его не было. Он не должен был ощутить навалившуюся опустошенность и бессмысленность жизни, словно его настиг откат от употребления наркотика. Лань Ванцзи служил богине тысячу лет и наверняка не всегда было все гладко, зная упрямство и своеволие в некоторых вопросах Лань Ванцзи. Не важно, что он не помнил себя и все свои поступки, но оставался тем, кем был всегда. Однако сейчас, когда Вэй Ин едва вернул самого себя, вернул своего Лань Чжаня… Теперь ему хотелось утащить и спрятать возлюбленного подальше от всего мира. Защитить. И после столь бурной встречи такой откат, что… Ноги подкосились, и он осел на пол. Сегодня был очень длинный и тяжелый день.       Вэй Ин быстро принял душ и оправился к себе, но застыл перед дверью в комнату Лань Сичэня. Не думая и не постучав, он шагнул внутрь. В дальней стороне у стены стоял небольшой деревянный светильник, стилизованный под старинный фонарь с бумажными стенками. Его скудного света хватало, чтобы послужить путеводной звездой и указать куда идти.       — Вэй Ин, — удивленно распахнул глаза Лань Сичэнь, когда к нему скользнули под одеяло и прижались. — А… Где?.. Что случилось?       — Он ушел.       — Богиня, — понимающе вздохнул Лань Сичэнь. — Как все прошло?       — Хорошо и больно. Все получилось. Но потом активировались печати и… Он часто так пропадал?       — Да. Иногда надолго.       Вэй Ин не готов снова ждать. Больше нет. Впредь он не отпустит Лань Ванцзи. Вэй Ин отныне будет крайне эгоистичным, заберет себе обоих братьев и никому не позволит стать между ними. Если бы еще все было так просто.       Лань Сичэнь лежал на спине напряженный, вытянув руки вдоль тела, словно боялся сделать лишнее движение. Вэй Ин закинул на него ногу, скользнул ладонью по мягкой ткани пижамы, просунул руку под рубашку. Мышцы живота стали еще тверже.       — Вэй Ин, — прошептал Лань Сичэнь с неопределенной интонацией.       — Лань Сичэнь, он не против.       — Не против?       — Нас, — пояснил Вэй Ин. — Можно обнять тебя? Я знаю, что тебе это нужно. И мне тоже. Пожалуйста.       Лань Сичэнь заметно расслабился и притянул Вэй Ина к себе на грудь, обнял.       — Боюсь, она его так просто не отпустит, — наконец высказал вслух свои опасения Вэй Ин. — Я дал ему сутки, а потом мы за ним пойдем. Я знаю, что нужно делать.       — Это как-то связано с тем, что ты сделал в Диюе?       — Да. Но я потом все расскажу, ладно?       — Хорошо. Тогда спи.       Он прикоснулся губами к макушке и замер. Сердце под щекой Вэй Ина учащенно билось в грудной клетке, хотя дыхание было размеренным. Мышцы живота то напрягались, то расслаблялись, наверняка повинуясь силе воли. Вэй Ин потерся щекой о него. Лань Сичэнь был шире в плечах и его, и брата. Хотелось изучить мощь его тела. У него еще будет такая возможность. А пока он водил пальцами по прессу, обрисовывал узор выступающих мышц. Пальцы на его плече чуть сжались. Вэй Ин продвинул руку чуть ниже по сгущающейся дорожке волос. Дыхание сбилось, но тут же снова стало равномерным.       — Первый Нефрит такой стойкий, — усмехнулся Вэй Ин и прикусил кожу на груди сквозь ткань, тут же намочив ее слюной.       — А Вэй Ин у нас мастер испытывать стойкость.       Вэй Ин поднял голову и улыбнулся. Чуть подтянулся.       — Я хотел сделать это, когда ты стоял весь такой неприступный на террасе.       И поцеловал. С полным осознанием что делает и с кем, ведомый не только сексуальным желанием, но и осознанием, что Лань Сичэнь часть их с Лань Ванцзи жизни. Важная, неотъемлемая.       Лань Сичэнь выдохнул в рот и тут же скользнул языком по губам, прикусил и сразу зализал. Одной рукой прижал к себе крепче, а вторую запустил в волосы. Вэй Ин застонал ему в рот и впустил язык, начал посасывать его. Если в этой жизни у него не было полноценного опыта, то в поцелуях и ласках он поднаторел, изучая стороны своей сексуальности. Он двинул руку еще ниже, под резинку целомудренных пижамных штанов, и добрался наконец до совсем не целомудренно затвердевшей плоти.       Лань Сичэнь сегодня был жадным. Целовал самозабвенно и вздрагивал, когда пальцы Вэй Ина сжимались на его плоти, проходились по головке, растирая выступившую смазку.       — Не уверен, что у меня хватит сейчас сил на что-то серьезное, — Вэй Ин отстранился, чувствуя, как горят губы, — но я бы хотел сыграть на этой флейте. Если ты позволишь.       — Будь так добр.       Вэй Ин рассмеялся и сполз пониже, откинул одеяло, стянул штаны и без лишних церемоний вобрал твердое великолепие в рот. Рука легла на голову, чуть потянула за волосы. Вэй Ин расслабил горло и пропустил член глубже. Ему определенно придется нелегко с щедро одаренными Нефритами. Но он готов был пойти на такую жертву.       Лань Сичэнь сдерживался. Мягко перебирал пряди, лишь, когда горло рефлекторно сжималось, чуть натягивал, а второй рукой терзал ни в чем не повинные простыни.       Вэй Ин с пошлым звуком выпустил член изо рта.       — Отпусти себя.       — Не хочу сделать тебе больно.       — Я не против небольшой боли.       — О, — только и сказал Лань Сичэнь. И повторил этот звук уже более протяжно и хрипло, когда Вэй Ин вернулся к изучению глубины своего горла.       Рука в волосах напряглась и потянула, а бедра чуть двинулись вверх. Вэй Ин довольно заурчал и расслабил гортань. Он двигал головой, повинуясь направляющему нажиму руки, утыкался носом в поросль волос. Густая слюна увлажнила все насколько возможно. Вэй Ин расслабился и позволил трахать свой рот в том ритме, который нравился Лань Сичэню. Надолго того не хватило. Несколько жестких рывков — и он замер. В горло хлынула сперма. Вэй Ин проглотил все до капли и медленно, работая языком облизал ствол, пососал головку, вытягивая последние капли.       — Вэй Ин, — прошептал Лань Сичэнь и тут же подтянул к себе, скользнул языком в рот, вылизывая собственный вкус, разделяя отголоски оргазма.       Вэй Ин взял его руку и положил на свой возбужденный член.       — Что ты хочешь? — спросил Лань Сичэнь.       — Твою руку, — прошептал Вэй Ин ему в рот.       Лань Сичэнь еще целовал его несколько долгих мгновений, а потом развернул к себе спиной, стянул штаны и закинул одну ногу на себя, раскрывая себе доступ. Сжал ствол, сделал несколько движений на пробу. А потом задвигал рукой в рваном темпе, вылизывал шею, прикусывал кожу на плече, словно знал какие участки кожи нуждаются в его грубой ласке.       — Тебя возбуждает, что ты попадаешь в те места шеи, которые пометил он?       Дыхание Вэй Ина срывалось, он вскидывал бедра, вбиваясь в кулак, и чувствовал, что уже на грани.       — Я хотел бы увидеть, как он это делает.       Лань Сичэнь прочертил языком от изгиба плеча, по шее, до самой кромки волос за ухом. Прихватил зубами мочку.       — Твою ж… — выстонал Вэй Ин и содрогнулся в оргазме.       — Вэй Ину понравилась моя идея? — усмехнулся Лань Сичэнь в шею и прикусил бьющуюся жилку.       — Вэй Ину определенно понравилась идея.       Лань Сичэнь лизнул сперму со своих пальцев, словно сравнивал их вкусы.       — Ох, как вам удавалось столько времени вводить всех в заблуждение? Непорочные Нефриты. Ха!       Лань Сичэнь усмехнулся и вылизал свои пальцы, подбирая семя как драгоценный нектар. Ничего более непристойного Вэй Ин и представить не мог. Или его фантазия была крайне убогой. И он теперь не сможет смотреть на его пальцы без того, чтобы его воображение не рисовало это порочную картину.       Позже они лежали крепко прижавшись друг к другу. Было уютно.       — Спасибо, — прошептал Лань Сичэнь.       — За что?       — За тебя.       — Сомнительный подарок вам достался, — только и смог выговорить Вэй Ин.       — Нам не дано выбирать, кому мы отдаем свое сердце.       — Лань Сичэнь…       — Спи, — прошептал он и прижался сильнее. Вэй Ин погладил его ладонь на своем животе и переплел их пальцы.       Нервное напряжение, длившееся весь день, наконец его отпустило. Вэй Ин чувствовал себя опустошенным и расслабленным. Он вспомнил как еще совсем недавно лежал рядом с обоими братьями в совершенном непонимании своей жизни. Теперь же… Теперь все было иначе. Они вытащат Лань Ванцзи, иначе и быть не может. И тогда все кусочки паззла станут наконец в правильном порядке, явят цельную картину. Заслуживал ли он держать ленты обоих Нефритов? Это дар, который он не ожидал получить от судьбы. Но получил.       Из сна выбросило резко, словно кто-то столкнул в пропасть. Вэй Ин положил руку на грудную клетку, словно хотел удержать сердце, которое готово было пробиться наружу.       — Вэй Ин, — теплая ладонь легла на спину, погладила. — Плохой сон?       — Я…— Вэй Ин оглянулся. В предрассветном сумеречном освещении Лань Сичэнь казался нереальным, словно сотканным из лунного света. И вот-вот истает с первыми лучами солнца. Как Лань Ванцзи. Сердце кольнуло болью.       Вэй Ин протянул руки и впился в его плечи.       — Ты здесь. Здесь…       Лань Сичэнь притянул его к себе, крепко обнял.       — Конечно. Столько, сколько ты захочешь.       Казалось этой простой фразой он хотел сказать больше. Он некоторое время держал в объятиях Вэй Ина. От этой заботы хотелось плакать и улыбаться одновременно.       — Никто из нас не заслуживает тебя, Лань Сичэнь.       — Не говори глупостей, — он оставил поцелуй на макушке. — Хочешь, сделаю тебе чай?        — Определенно, не заслуживает, — улыбнулся Вэй Ин и кивнул.       Лань Сичэнь помог сменить одежду, пропитанную потом. Сделал приятно пахнущий травяной чай.       — Хочешь поговорить? — Лань Сичэнь устроился рядом, оперевшись на спинку кровати. Их плечи соприкасались.       — О чем?       — О чем хочешь.       Всегда корректный и внимательный. С ласковой улыбкой. Лань Сичэнь и правда был потрясающим. Лань Ванцзи невероятно повезло с братом. И любовником. Вэй Ину ведь тоже, хотя до сих все это казалось несколько нереальным. Вчерашний день был каким-то шальным, и, наверное, пройдет немало времени, прежде чем все внутри уляжется. Но сейчас Вэй Ину хотелось быть ненасытным до теплоты и нежности, что так беззаветно отдавал Лань Сичэнь.       Вэй Ин вдыхал ароматный пар, вившийся над чашкой. Что бы туда ни добавил Лань Сичэнь, это действовало успокаивающе.       — Я боюсь, что он чувствует вину за ваши… за тебя.       — Именно поэтому ты стараешься теперь привязать меня к себе?       Вэй Ин скосил глаза, тот смотрел спокойным открытым взглядом.       — Я никогда не использую это против тебя или него.       — Я так никогда не думал. Этого бы не случилось, между нами, если бы…       — Если бы я остался жив, — вздохнул Вэй Ин. — Возможно.       — Почему ты не осуждаешь? — спросил Лань Сичэнь.       — Не знаю. Лань Чжань, он… Он ведь никого к себе не подпускал. Не думаю, что это изменилось за столетия. А ты всегда был близок с ним. Кажется логичным, что ваши отношения переросли в нечто большее. И я не думаю, что ты был заменой или вроде того. Ты и правда важная часть его жизни.       — Он бы отказался от нас ради тебя.       — Не думаю, что это сделало бы его счастливым. Я никогда этого не потребую. И я бы хотел видеть тебя рядом с нами. Давай вернем нашего Лань Чжаня и больше никуда не отпустим. Я хочу спрятать его от всего мира. Что?       Лань Сичэнь посмеивался.       — Когда-то он хотел сделать то же самое — спрятать одного заклинателя, который пошел иным путем.       — О, это в его стиле, — улыбнулся Вэй Ин. — Он долго меня уговаривал.       — Но ты так и не согласился.       — Наверное каждый из нас должен был пройти свой путь до конца. Тогда мне казалось, что я поступал верно.       — Так и было. Твои намерения были благими.       — Да, но куда они всех нас привели?       Лань Сичэнь нахмурился и отвернулся. Вэй Ин понимал, о чем тот думает.       — А ты хочешь поговорить о… о том, что произошло недавно?       — Не уверен.       — Ты постоянно заботишься обо всех нас, даешь понять, что рядом. Позволь ответить тебе взаимностью.       — Ох, Вэй Ин… Сожаление — это самое разрушающее чувство.       — Ты не виноват. Знаю, это трудно сейчас осознать. Могу поспорить, ты винил себя все эти века.       — Разве не заслуженно? — Лань Сичэнь повернул голову и посмотрел с такой болью, что у Вэй Ина сжалось сердце.       Он отставил чашку в сторону и обхватил ладонями лицо Лань Сичэня.       — Послушай меня. Ты не виноват в моей смерти. Ты не виноват, что хотел любви и поверил Мэн Яо. Он предал твое доверие. И не вини себя за Сун Цзюйчи. Ты не мог знать. И я очень рад, что теперь он окончательно мертв.       — Вэй Ин…       — И я сделаю все, чтобы не предать твое доверие, — продолжил он, не позволяя отвернуться и спрятать недоверчивый взгляд. — Я слишком сильно его ценю, Лань Сичэнь. И нужно ли тебе мое в ответ, но оно у тебя есть. Нас обоих. В конце концов, я надеюсь, что ты поверишь нам. Поверишь в себя. И в то, что ты достоин тепла и любви.       И Вэй Ин его поцеловал. Без страсти, просто нежное касание губ, успокаивающее и такое нужное сейчас.       — Ты должен простить себя, — прошептал Вэй Ин. — Обещай, что сделаешь это.       — Я попробую, несносный ты мальчишка.       — Эй!       — В моем почтенном возрасте простительно так тебя называть.       — Ах, лаодае (41), простите этого молодого, слишком горячего и…       — Самоуверенный наглец, — Лань Сичэнь притянул его к себе и заткнул рот самым действенным из методов.