Красная нить судьбы

Ее живот сжимается, когда она слышит еще один его хриплый стон. Как будто он знает, Саске кладет руку ей на живот, вслепую нащупывая застежки ее поясного ремня. Он умело снимает их и бросает ей за спину, и она задается вопросом, сколько раз он делал это в свое время. Его губы не перестают двигаться, когда его рука скользит к ее боку, задирая ее красное платье, пока он не находит обнаженную кожу. Прикосновение Саске на удивление теплое, и оно не колеблется; его рука обхватывает ее грудь поверх тонкого материала лифчика, и она едва сдерживает писк, когда он добавляет немного давления. Скажи мне остановиться, — бормочет он ей в губы, но Сакура полностью игнорирует это. Она погружена в чувственное оцепенение, ее чувства перегружены. Они целуются. Саске целует ее, и он сжимает ее грудь, теребит ее твердый сосок, и все это кажется безмерно приятным. Он мягко толкает ее на спину, устраиваясь на боку рядом с ней. Ее платье задралось до половины туловища, и он дергает за подол. Пока она снимает его, его рука занята собой, прокладывая дорожку вниз. Его пальцы скользят у нее между ног, и ей кажется, что тогда она перестает дышать. Когда он снова двигается, прикосновение становится более жестким, он прижимает кончики двух пальцев к ее центру и прослеживает путь до ее клитора. Между его прикосновением и ее обнаженной кожей все еще два слоя, но, тем не менее, она чувствует жар. Она нетерпеливо хнычет, когда его большой палец зацепляется за пояс ее шорт. Она уже обнажена топлесс, когда он встречает ее взгляд. Ее лицо теплеет, когда она видит, что он наблюдает за ней; он так же затаил дыхание, как и она, растрепанные волосы торчат во все стороны, несмотря на их длину, а глаза остекленели. Он медленно сглатывает, и она, кажется, понимает, что он собирается спросить ее снова. Но Сакура не хочет, чтобы он останавливался. Она соблазнительно прикусывает губу, надеется, и пытается сказать ему, что ей нужно, чтобы он продолжал. Чтобы снова двигаться. Саске издает хриплый звук и просовывает пальцы ей под шорты. Он начинает оттягивать ткань вниз, и она автоматически помогает ему одной рукой. Командная работа на всем пути вниз, вниз, вниз, по ее ногам. Впервые в жизни она по–настоящему обнажена перед мужчиной, и Сакура счастлива, что ее видит Саске, хотя он еще не ее Саске — она счастлива, что однажды он им станет. Его одинокая рука сбрасывает ее одежду на пол и прокладывает дорожку туда, где она была несколько секунд назад. Простое, мягкое прикосновение кипит на медленном огне. Она чувствует, как ее кожа, ее тело покалывает в предвкушении. Он опирается на своё плечо, поворачиваясь как раз так, чтобы наблюдать за своей работой. Его пальцы ласкают и исследуют, так нежно, что Сакура думает, что она может заплакать. Он делает ей максимально комфортно, и она чувствует, как ее сердце трепещет за него. Она не уверена, на каком ощущении ей следует сосредоточиться сейчас; все, что он делает, кажется хорошим и новым. Так же, как она думает, что лучше уже быть не может, он доказывает ее неправоту, нажимая указательным пальцем на ее клитор. Он трет крошечный круг, проверяя и прощупывая. Ее бедра двигаются в ответ, взлетая вверх, как будто в нее ударила молния. Саске быстро перекидывает ногу через ее колено, удерживая ее на месте. Он повторяет движение, и на этот раз она наполовину готова. Она наслаждается этим ощущением, тихо постанывая. Во время определенного грубого круга ее рука поднимается и сжимает его плечо. Саске немедленно шипит, и так она понимает, что зажимает травму и сводит на нет свою собственную работу. Извинения проскальзывают у нее так же быстро, как ее рука светится зеленым, чтобы успокоить область. Он хмыкает, и Сакура понимает, что это его способ сказать спасибо — это ей нравится, думает она с нежностью. Он наклоняется ближе, его волосы щекочут ее нос. Она хочет поцеловать его снова, но, как бы она ни пыталась, извиваясь, дотянуться до него, у Саске другие планы; он счастлив, наблюдая, как она корчится под его опытными прикосновениями. На этот раз она скулит, и он позволяет ее руке дотянуться до своей щеки. Ее пальцы перебирают его темные локоны, отводя их назад, создавая идеальную демонстрацию красоты его черт и проницательности его глаз. Теперь, когда она участвует, он идет дальше; скользя пальцем ниже, он дразнит влагу, скапливающуюся в ее сердцевине. Всегда так чертовски готова, — его глубокий голос издает стон, который проходит вверх и вниз по ее позвоночнику. И она есть, но ей нужно подтвердить, что это только для Саске-куна. Он ругается себе под нос, и это может быть еще одной вещью, которая усиливает боль, которую она чувствует между ног. Теперь она пульсирует сильнее, волны удовольствия проходят по ее телу. Один за другим. Это явный признак приближающегося оргазма; самый сильный, который она когда-либо испытывала до сих пор. В этот момент ее разум воспринимает все: их близость, то, что он делает с ней, давление его эрекции на ее бедро Она хочет прикоснуться к нему; ей тоже нужно его почувствовать. И, может быть, сейчас нет времени — потому что она так чертовски близка — но мысль делает это. Это, и его палец входит в нее, исследуя тщательно и методично, а затем снова возвращается к ее маленькому бугорку. Как будто что-то вспыхнуло внутри нее, вырывая из нее яростный стон, когда она безостановочно дрожит под ним. В этот момент он наклоняет голову и берет один сосок в рот. Удовольствие усиливается, когда его язык высовывается и кружит вокруг набухшего бутона. Ее грудь всегда была чувствительной, но когда он тянет ее за сосок, глубоко втягивая его в рот, она видит звезды… и луну, и все остальное. Кажется, это длится вечно, а не в одно и то же время, и он терпеливо прорабатывает ее через ударную волну за ударной волной ее кульминации. Когда Сакура приходит в себя, она чувствует теплое дыхание Саске возле своего пупка. Его язык идет следующим, задевая, а затем погружаясь в ее пупок. Она смотрит вниз, чтобы встретиться с его голодным взглядом, и боится спросить, что он там делает, потому что он продолжает отступать и почти. Все, что она может видеть сейчас, это его темные волосы, парящие в нескольких дюймах от ее бедер, и одно это зрелище настолько возбуждает, что может просто обжечь ее. Первое прикосновение его языка к ее складкам запускает электрический ток по ее позвоночнику. Она кричит, благодарная за то, что они находятся у черта на куличках, потому что сейчас она не может молчать. Особенно, когда его рот касается ее чувствительного бугорка, и он обводит его языком вот так — медленными, преднамеренными движениями, которые сводят ее с ума, с ума от желания. Вспышка удовольствия почти захватывает ее дыхание, и рука Сакуры взлетает, хватаясь за волосы, чтобы удержаться. Тебе это нравится? — Он спрашивает у нее между ног — они раздвинулись сами по себе, чтобы дать ему необходимый доступ. Я знаю, что ты это делаешь. Сакура энергично кивает, не в состоянии сформулировать вразумительный ответ, потому что ей это нравится. И тот факт, что Саске знает, и он так самоуверен в этом, когда говорит об этом, что-то делает с ней. Она удивляет себя несколько секунд спустя, когда напевает «пожалуйста» нуждающимся голосом, хотя она не совсем уверена, о чем просит. Его стон одобрения приглушен, когда он наклоняется назад, обхватывая губами ее клитор. Когда он начинает сосать и ласкать там, два пальца просовываются в нее, и она снова кончает. На этот раз она кончает быстрее, и все заканчивается быстрее, но получается так же вкусно, как и в первый раз. Она чувствует себя удовлетворенной, но в то же время так сильно ранена, что может просто взорваться в любой момент. Сакура быстро садится, и он откидывается на колени. Он все еще в штанах, и это больше не годится. Ее руки работают быстро, и она слышит смешок над собой, когда она стягивает оскорбительный предмет одежды с его лодыжек, а затем снимает. Может быть, она не продумала это до конца, потому что теперь они оба голые, и она не знает, что делать дальше. Она пользуется моментом, чтобы полюбоваться им, несмотря на нервы. Его тело длинное и гладкое, мускулистое. Она проводит пальцами по его твердому, как камень, прессу — о чем она мечтала с тех пор, как впервые увидела его за пределами убежища Орочимару — дерзкая улыбка растягивает ее губы, когда его мышцы дрожат от ее прикосновения. Она отслеживает все, как будто он карта, и она хочет открыть для себя мир. Это действие успокаивает ее, возвращая уверенность в себе. Она встречает его взгляд, поднимает голову, и то, что она видит, — это благоговейный взгляд влюбленного мужчины — эта мысль заставляет ее сердце биться быстрее. Сакура не может удержаться, чтобы не поцеловать его, следуя по дорожке от груди к шее, затем вдоль челюсти, пока не найдет его ждущие губы. Она знает, что он наслаждается ее исследованием так же, как и она сама, если его прерывистое дыхание о чем-то говорит. А еще напряжение пробегает рябью по его мышцам, когда она прижимается к нему. У нее вырывается вздох удивления, когда его рука спускается с ее розовых локонов и касается ягодицы. Он крепко сжимает их и использует как рычаг, прижимая ее к своей длине. Он шепчет ее имя, как священное, прерывая слоги между поцелуями. Это действие подпитывает ее; она проводит языком по тому же пути, что и раньше, покусывая и пробуя на вкус каждый дюйм его тела. Саске на вкус как соль, земля и… мужчина. И ей этого мало. Когда ее рот заканчивает свое путешествие вниз, и ее губы касаются этой аппетитной буквы «v» — да, у Учихи Саске есть эта чертова буква «v» под пупком — он останавливает ее. Ты не должна…— начинает он, слова запинаются, когда она вмешивается. Я хочу этого. На этот раз нет никакого движения или понимающего взгляда, говорящего ей остановиться, и за это она благодарна. Она не представляла, что с ней будет, если он отвергнет ее ухаживания. Ее язык касается его плоти, и его бедра дергаются вперед. Она старается не ухмыляться, продолжая работать над ним, изучая его текстуру и вкус, облизывая его гладкую длину. Она действительно не знает, что делать, но она пробует все, что хочет, вспоминая, как он использовал свой рот на ней ранее. Его рука почти болезненно сжимает ее волосы, когда Сакура узнает, что ему действительно нравится, когда она делает это своим языком; закручивает его вокруг его налившейся головки, а затем разглаживает, когда она достигает его кончика. Когда она повторяет новый трюк, он издает этот мучительный звук глубоко в горле — это так сексуально, и так Саске. Осознание того, что именно она вызывает такую реакцию, наделяет ее силой, о которой она и не подозревала, что это возможно. Сакура поднимает взгляд и делает это снова, на этот раз она втягивает кончик в рот и нежно сосет. Черт возьми… Он ругается, ворчит, ее имя тоже срывается с его губ, и мгновенно она чувствует прилив тепла, стекающий по ее пупку. То, как он не может молчать, приводит ее в бешенство; она не может остановиться сейчас. Сакура понимает, что он слишком большой, чтобы пройти весь путь, поэтому она обхватывает пальцами его основание и начинает спуск. Она принимает его так глубоко, как только может. Одновременно сосать и качать, она чередует темп, когда узнает, что он ценит больше всего. Ей нравится дразнить его, и без предупреждения она меняется с ужасно медленной на срочно быструю. Его стоны становятся более отчаянными, дыхание более прерывистым и затрудненным. Сакура Она не знает, является ли ее имя мольбой или сдавленным предупреждением. Она знает, что он близко. Именно тогда он дергает ее прочь. Он все еще держит ее волосы в кулаке, резкое движение не причиняет боли, но пугает ее. Он выглядит злым и голодным одновременно, его глаза говорят ей об этом. Пока нет. Говорит он, толкая ее на спину. Сакура надувает губы, глядя на него сквозь ресницы. Она вроде как хотела большего. Как будто он мог прочитать ее мысли, он рычит в ответ, раздвигая ее колени своими. Он бормочет что-то, чего она не может расслышать, потому что ее сердцебиение почти оглушает. Она раздражена, и, возможно, это только то, что он сказал — что она дразнящая, раздражающая. Она бы не удивилась, если бы это было правдой. По наитию Сакура подносит свою скользкую руку к губам и неторопливо сосет пальцы. Один за другим. Она помнит, как Ино говорила это своиму парню, и теперь она не хочет ничего больше, чем разозлить его. Как он посмел остановить ее посреди. Когда палец соскальзывает с ее губ, он хватает ее запястья и поднимает их над ее головой, удерживая их там. Его глаза светятся страстью, и она не может отвести взгляд. Новое ограничение заставляет ее сражаться; это вполне естественно для шиноби. Сакура не использует свою силу, нет, она хочет насладиться этим. Итак, она извивается под ним, выгибая спину над кроватью, чтобы приблизиться — или отстраниться, она не знает. Сакура задыхается, ее груди вздымаются и касаются его горячей кожи. Ощущение его пальцев, прижатых к ее пульсу, клеймит ее; она принадлежит ему так же, как и он ей. Ее кожа покрывается жаром, и она отчаянно хочет стереть любое пространство между ними. Она целится в его губы, но Саске уже скользит ниже, захватывая один из ее сосков в рот… Он сильно сосет. Сас-ооо, — кричит она. Стоны, которые вырываются у нее, громкие и неконтролируемые, и она пытается заглушить их простынями (что ей не удается). Сакура чувствует, как его губы кривятся, дергаются, и она знает, что ублюдок ухмыляется; гордится своей работой. Он с хлопком отпускает ее сосок, затем лижет дорожку к другому. Он проводит по нему кончиком языка: один раз, два и еще несколько раз. Рефлекторно ее бедра раскачиваются в поисках… она страдает, чувствует себя опустошенной Еще, — скулит она. Его губы повсюду, отчаянно пытаясь покрыть каждый дюйм ее тела. Она думает, что ее просьба осталась без внимания, но затем. Затем она чувствует, как он подталкивает ее, кончик его твердой длины касается ее входа. Ее пульс учащается, она едва может дышать, потому что знает, что сейчас произойдет — и кто это с ней делает. Слеза скатывается по ее виску, и она фыркает; она счастлива и плачет. Сакура, его большой палец рисует круг на ее запястье, и ее глаза становятся внимательными. Ты знаешь дзюцу? Сосредоточившись на его скрипучем голосе, повторяя вопрос в своей голове, Сакура подавляет желание усмехнуться, потому что есть только одно дзюцу, о котором он мог говорить, и как он смеет! Какой бы она была ниндзя-медиком, если бы не знала простого противозачаточного дзюцу? Вместо этого Сакура поднимает розовую бровь и подтверждает: Это сделано. Когда? Спрашивает он, проводя кончиком носа по ее подбородку. Три предмета одежды назад, потому что она всегда готова, и если он действительно ее будущий муж, он должен знать. Ча! Он покусывает мочку ее уха, втягивая и вынимая ее изо рта, затем шепчет: Это моя девочка. Она не уверена, как реагировать, но Сакура знает, что будет дорожить этим моментом всю свою жизнь. Дело не только в самих словах, но и в том, как он это сказал; его тон сразу похвалил и признал ее, с собственничеством, от которого у нее по спине побежали мурашки. Повернув голову, она захватывает его губы, целуя его со всей страстью, которая у нее есть. Сначала это неаккуратно, но когда он выравнивает их тела, это становится безумным и восхитительно горячим. Ее бедра двигаются выше, сгибаясь в коленях, приветствуя его. Она прижимает их к его бедрам, чувствуя, как его твердость скользит по ней. Она помнит, что он длинный, толстый и внушительный И недостаточно близко. Ее запястья освобождены, и она автоматически скучает по теплу и давлению там. Но затем Саске приподнимается на локте, и она видит, как напрягаются его бицепсы у ее плеча. Это приятное развлечение, думает она, облизывая губы в предвкушении. Он снова подталкивает ее, нажимая сильнее, и Сакура испытывает самое восхитительное ощущение растяжения, когда он входит в нее — дюйм за дюймом — останавливаясь только тогда, когда встречает небольшое сопротивление. Это не займет много времени; как будто Саске просто дает ей понять, что это все. Он продвигается вперед. Ее губы приоткрываются, глаза закрываются. Это не так больно, как она ожидала. Она чувствует смесь боли и удовольствия, сжигающую ее изнутри, и ее реакция заключается в том, чтобы выгнуться и прижаться к нему. Его рот находит ее через секунду, проглатывая сдавленный крик. Теперь он полностью внутри нее, и внезапно она наполняется. Так что… Черт возьми. Полный. Ее внутренние стенки сжимаются и разжимаются вокруг него, крепко прижимаясь и заставляя его стонать. Сакура, — бормочет он между поцелуями. Запутавшись пальцами в ее розовых локонах, он крепко тянет, используя захват, чтобы контролировать поцелуй, пока он пожирает ее, тщательно исследуя ее рот. Затем она каким–то образом вспоминает, что у нее есть две руки, которые удобно свободны, чтобы бродить по его лицу. Одна тянется прямо к его волосам, потому что ничего не может с собой поделать — ей всегда хотелось поиграть с его волосами. Другая расчесывает его бока и очерчивает контуры спины, исследуя, пока не находит точку опоры вокруг лопатки. Все становится размытым пятном. Они двигаются вместе, и он повсюду. Она чувствует все. Он не останавливается; он ведет ее шаг за шагом, медленно и быстро. И это прекрасный танец, который ее тело, кажется, уже знает. Он опирается на колени, впиваясь пальцами в ее бедро, когда она чувствует, как первая волна удовольствия приближает ее к месту восторга, звезд и снов. Тело Сакуры, кажется, уже привыкшее к этому ощущению, знает, что делать — или чего она хочет. Во время особенно сильного толчка она наклоняется вперед, держась за него. Новый ракурс заставляет ее стонать его имя, и острые ногти впиваются в его плоть, оставляя после себя красные следы. Сасу-ке—А-а! В ответ он издает отчаянный звук, который вибрирует по всему ее телу — возможно, и по всей комнате тоже. Она прижимается грудью к его груди и зарывается лицом в изгиб его шеи. Его кожа горячая, его запах пьянящий и такой мужской. Она прижимается губами к его горлу и не может остановиться; это чертовски затягивает. Сакура продолжает целовать его, проводя губами и языком по гладкой коже, пробуя его на вкус, когда он жестко опускается, увеличивая свой бешеный темп. Она может чувствовать, как его сердцебиение колотится у ее груди, его пульс становится горячим на ее губах. Все это очень волнующе. Саске подталкивает ее голову носом, и она смотрит на него. Его глаза пылают; горят ослепляющей потребностью, которая слишком нова для нее, но ей этого мало. Его взгляд, кажется, говорит: Эй, детка, держись. Я держу тебя, и Сакура делает именно это. Она держится, пока он набирает темп, входя в нее глубокими размеренными движениями. В какой-то момент она больше не может оставаться неподвижной; она встречает его каждый толчок, двигая бедрами навстречу его движениям, пока ничего, кроме соприкосновения кожи с кожей и стонов, не заполняет комнату. Эротические звуки, которые они издают, выводят их из себя. Падение происходит почти одновременно. Сакура теряется в его глазах, пока они держат ее в плену, теряя контроль над реальностью но Ками знает сколько времени. Она знает только, что ее тело покалывает, непроизвольно содрогаясь, когда он не торопится наполнять ее. Рука, которая когда-то с удовольствием держала ее за бедро, скользит вниз, чтобы схватить ягодицу, сильно прижимая ее к себе. А потом он перемалывает. Темп значительно замедляется, и каждое плотное движение прижимает ее чувствительный бугорок к его лобковой кости, продлевая восхитительное, мучительное удовольствие, которое они испытывают. Она тяжело дышит, цепляясь за него, к тому времени, как они падают на кровать. Сакура находится где-то между его плечом и боком, наполовину раздавленная его весом — не то чтобы она жаловалась. Близость, интимность контакта приветствуется. Рукой, которая не находится под ним, она прослеживает определенный путь, который его вены рисуют на его руке. Это завораживает, думает она, желая, чтобы она могла продолжать делать это вечно. В какой-то момент ее оцепеневший разум осознает, что, несмотря на их извращенные объятия, он все еще внутри нее. Сакура сжимается и чувствует ответное подергивание. Она не уверена, как долго продлится этот… опыт — время, проведенное с ее будущим мужем, и хотя она, возможно, не знает его так хорошо, как его жена (или так хорошо, как она знает своего Саске), Сакура хочет еще немного насладиться его обществом. Направляя свою силу, она переворачивает их. Только что они были сцеплены по бокам, а в следующую секунду она уже на нем. Она смотрит на мужчину, который будет принадлежать ей навсегда, полностью обнаженная и на этот раз без следа стыда. Сакура принимает его, восхищаясь тем, как она влияет на него. Этот мужчина… этот красивый, (горячий) мужчина тяжело дышит и выглядит совершенно удовлетворенным. И это все из-за нее. По ее телу пробегает дрожь, когда она видит его таким. Он кружится и тянет ее за низ живота, отчего у нее пересыхает во рту. Она не ожидала, что захочет большего…не так скоро. Но, может быть, именно так обстоит дело с Саске; она всегда будет жаждать большего.