Adoro il mio marshmallow

      Гарри любит школу, хотя ему и надоело учиться. У него достаточно много друзей из разных классов, но ближе всех он общается с Найлом Хораном — бетой из его класса. Они много времени проводят друг с другом, и ирландец даже знаком с родителями и альфой Гарри, которые вполне себе поддерживают их дружбу.       Перед уроками они встречаются у своей любимой кофейни, заказывают там кофе или чай навынос и отправляются в школу, обсуждая всё то, что произошло за время, пока они не виделись и прочие новости. Вот и сегодня Гарри хвастается своим новым свитшотом, умиляясь от того, как его альфа заботится о нём и радует неожиданными подарками.       Тёплый майский ветер колышет его кудри, и он с мягкой улыбкой поправляет их так, чтобы они не лезли в глаза. Этот день обещает быть очень хорошим, поэтому у омеги и его друга достаточно хорошее настроение.       — Да ты весь сияешь, Хаз! — подмечает Хоран, довольно глядя на него. — Что-то изменилось в тебе, знаешь… ну типа, как это сияние после первого раза или при беременности.       — Что? — искренне удивляется Стайлс и смеётся. — Глупости! Ты же знаешь, что мы с Луи не пересекаем эту черту, да и плюс ко всему, я ещё абсолютно не готов к подобному. Так что это глупо. У меня просто хорошее настроение.       — Знаю, извини, не хотел обидеть тебя, но у тебя правда глаза блестят, Хаз. Ты уверен, что ничего не скрываешь от меня?       — Что я могу скрывать? — усмехается омега, затем переводя тему в более нейтральное русло, когда они заходят в школу.       До звонка ещё целых двадцать минут, поэтому парни неспеша подходят к своим шкафчикам, чтобы достать нужные учебники и оставить там свои ланч-боксы до подходящего времени, обсуждая сериал, который они всё никак не могут досмотреть вместе. Они ведут себя так, как обычно ведут себя подростки — смеются, передразнивают друг друга и подкалывают, пока рядом не появляются альфы. Альфы-подростки всегда всё портят. Особенно настроение Гарри.       — Эй, кудряш! — Стайлс готов поспорить, что его по-настоящему передёрнуло от раздражения из-за этого прозвища, потому что Найл немного удивился его реакции. — Тебе на кросы единорог насрал? Нормального мальчишеского цвета не было что ли?       — А у твоих родителей под рукой нормального списка имён не было, Джерри? В честь кого или чего тебя назвали? В честь мыши или мороженого? — он только-только разворачивается к задире, как тот в мгновение ока врывается в его личное пространство, и Гарри в ужасе отшатывается, глядя на него во все глаза.       — Слышишь ты, сучка, ещё раз скажешь что-то подобное, и я тебе зубы по полу раскидаю, понял? — рычит молодой альфа, толкая его в грудь и вынуждая удариться спиной о дверцу шкафчика.       — Слышишь ты, альфач, поубавь-ка уровень тестостерона, пока я директору на тебя не настучал, — вступается за друга Найл, влезая между ними и чуть отпихивая его от Гарри. — Ведёшь себя как мудак.       — Завали ебало, Найлер. Ты, вроде, нормальный чувак, а ошиваешься с таким чмом, как Стайлс. Тошно смотреть.       Гарри молча опускает взгляд, потирая грудь, неприятно ноющую от грубого толчка Джерри, — раньше такого ощущения не было, поэтому это вводит юношу в некоторый ступор. Но Хоран отвлекает его от мыслей болтовней о том, как Гарри повезло встретить своего истинного, который оказался таким хорошим и воспитанным альфой, а не таким придурком, как их одноклассник. И Стайлс только согласно кивает, решая не беспокоиться о произошедшем слишком уж сильно, потому что это, по большому счёту, бесполезно.       Урок начинается, и парни проходят в кабинет. Всё как и всегда в пятницу… уроки будут длиться целую вечность, но не испортят настроения кудрявого омеги.

***

      Обычно Гарри менее рассеянный на уроках. Обычно Гарри не думает о Луи во время уроков. Обычно Гарри с первого раза слышит вопросы учителей, с лёгкостью отвечая на них. Но к третьему уроку мальчик просто перестаёт соображать, не в силах перестать думать о том, что Луи ждёт его дома, чтобы они могли провести выходные вместе. И, Боже, почему он вообще думает о руках Луи? Почему он представляет их на своих бёдрах и на промежности?..       Раньше Гарри не думал об этом так… так серьёзно. Эти мысли настолько навязчивые, что ему даже приходится выйти из кабинета, чтобы умыться холодной водой. И как только он выходит из класса, его щёки начинает покалывать от появляющегося румянца. «Боже!» — испуганно думает Стайлс, чувствуя, как трусики начинают мокнуть, и невольно прибавляя шаг, чтобы поскорее добраться до уборной.       И как же страшно ему становится, когда буквально через минуту он понимает, что впервые жизни намок… из него начинает течь вязкая, липкая смазка! Постаравшись как можно быстрее привести себя в порядок, омега нервно возвращается в класс, чтобы отпроситься домой. И ему становится очень страшно, когда звонок звенит буквально за секунду до того, как он заходит в кабинет. Альфы удивлённо смотрят на него, тихо перешёптываясь и посмеиваясь, поэтому Найл, будучи бетой, в замешательстве оглядывается на них. Это плохо… это очень плохо.       Учитель уходит, и Гарри не успевает даже слова сказать, когда рядом с ним появляется Джерри.       — О, а ты пахнешь очень хорошо, учитывая, какой ты отброс, Стайлс, — смеясь, говорит он.       — Иди к чёрту! — отталкивая его, чтобы пройти к своей парте, шипит омега, и тот послушно отходит в сторону, в следующее мгновение сильно шлёпая по ягодице, отчего смазка начинает вырабатываться ещё больше. — Блять!       — Он сказал тебе пойти к чёрту, придурок! — ничего не понимая, восклицает Найл и тянет опешившего друга к себе, тут же замечая темнеющее синее пятнышко на его светлых джинсах. — Хаз… чёрт… Уходим отсюда. Сейчас же.       Гарри плачет от стыда и ужаса, когда они сидят на крыльце со стороны школьной парковки, ожидая, когда приедет Луи с подавителями, чтобы забрать своего парня.       — Перестань плакать, Хаз, всё в порядке. Эти придурки не понимают, как это прекрасно, что у тебя наконец-то началась течка…       — Что в этом прекрасного?! — восклицает Стайлс, вытирая слёзы уже влажными рукавами. — Я опозорен на всю школу! Я отвратителен! И у меня болит грудь, болит живот, а ещё зудит задница! Я не могу нормально сидеть! Боже, да я чёртов Ниагарский водопад! И я всё время думаю о Луи! О его руках, о его щетине, о его груди и… Боже!       — Ну перестань… — с искренним сопереживанием в голосе, отзывается Найл. — Да, я не знаю, через что ты проходишь, но сам подумай, теперь вы с Луи можете перейти на новый уровень ваших отношений и ничего не бояться… Теперь ты физически готов ко всему этому… Луи наверняка очень обрадуется, это же так важно для вас…       — Да он даже никогда не спрашивал у меня о течке! — взрывается Гарри. — Ему это неинтересно! Боже, я ему противен…       — Неправда! — удивляясь его словам, проговаривает Хоран. — Ты сам рассказывал, как он заботится о том, чтобы ты не мёрз зимой, о том, как он выполняет все твои капризы, и о том, как он ласков с тобой! Конечно, ему это интересно, конечно, он думал о том, когда у тебя течка! Но ты же сам знаешь, как это может быть неловко — говорить о таких вещах. Тем более, что вы не торопитесь.       — Да, но… что мне теперь делать, Найл? — испуганно глядя на него, спрашивает омега. — А если он изменится? Если он сделает мне больно?       — Поверь мне, Хаз, всё будет хорошо, — Найл правда уверен в своих словах, хотя и не знает Луи так хорошо, как его знает сам Гарри. Он просто почему-то очень доверяет этому мужчине. — Если он за эти полтора года не показал ни одного красного флажка, то почему именно сейчас должен? Он не похож на неадекватное животное, которым движут инстинкты. Так что успокойся, пожалуйста, пока я сам не разрыдался, глядя на тебя.