Имя моей борьбы

Каллен быстро нашел глазами труп давно убитого демонами храмовника, подбежал к нему и, сняв с тела меч, кинул Лиаму. Лейтенант благодарно хмыкнул, и храмовники встали спина к спине. Демоны и одержимые, сползаясь на запах живых душ, окружили их плотным кольцом. — Андрасте, помоги нам! — Рявкнул Лейтенант. Глаза его загорелись синим пламенем, и он рванул вперед, сбивая с ног сразу двух противников, но быстро вернулся в исходную позицию. “Не хочет оставлять мой тыл открытым”, — с уважением и благодарностью подумал Каллен. Демоны не торопились кучей набрасываться на ощетинившихся оружием храмовников. Время от времени кто-то из них, набравшись храбрости, пытался напасть, и получал мечом по роже, руке или корпусу. Пару демонических лап рыцари вовсе уже отрубили. — Не думал, что попаду на старости лет в такую заварушку, — бросил через плечо Лиам. — Отправили на пенсию называется. В ответ Каллен усмехнулся: — Вам как раз было очень скучно сидеть с бумажками. Так чего вы жалуетесь? Лиам рассмеялся. Один из демонов решил, что это момент его слабости, и кинулся на него, тут же упав с рассеченной грудью. — Судя по тому, сколько тут демонов, сегодня мы с тобой имеем огромный шанс встретиться с работодателем… — С кем? — Не понял Каллен. — С Создателем, с кем же еще! — Хохотнул Лиам. — О чем жалеешь, глядя в глаза смерти, рядовой? Каллен сделал выпад и, вонзив меч в плечо одержимого, вернулся в исходную позицию. Одержимый взвыл и упал на пол, истекая кровью. — Что не увижусь с сестрой, — честно признался Каллен, — Что не смог спасти этот Круг… Много о чем. — Ну хоть со зверенышем своим повидался. — Ответил Лиам. — А он подрос. Да и уроки фехтования твои ему явно пригодились. Каллен не сдержал улыбку: — Да, он оказался очень талантливым учеником. Я действительно рад его видеть. И я очень горд иметь такого друга. — Друга? — Неподдельно удивился Лиам. — То есть… Его отвлек демон, кинувшийся на него в прыжке. Лиам присел, выставив меч вперед и швырнул в демона Святую кару. Демона, объятого белым пламенем, отбросило назад, сбивая им с ног еще пару врагов. Уже через мгновенье в белом пламени погибло четверо демонов. Лиам вновь встал с Калленом спина к спине. — Скажи честно, — сказал лейтенант, — А вот о том, что этот Сурана никакой тебе не друг ты ему не признался или самому себе? — Как вы?... — Каллен задохнулся от смущения. К сожалению или счастью напирающие враги не давали ему возможности сконцентрироваться даже на таких ярких эмоциях. — Не первый день на свете живу, — иронично ответил Лиам. — А вообще, у тебя на роже все написано. И то, как ты с ним обращался все это время, очень о многом говорило. Но я разочарован, если честно. — Тем, что он маг? Или… — С трудом пытаясь побороть смущение спросил Каллен. Но озвучить слово “мужчина” так и не смог. — Тем, что ты такой идиот! — Воскликнул Лиам. Два резких удара мечом разделили подползшего к нему одержимого на три части. — Я тебе дал в руки ключ от собственного кабинета и даже сказал, когда именно меня там точно не будет. Зачем? Чтоб ты там всерьез все эти часы бумажки разгребал? От осознания, что сейчас говорит ему лейтенант, у Каллена загорелись уши. Он ощутил, как благодарность распирает его грудь. С другой стороны — это за кого он его держал все это время?! Что он, рыцарь Храма, прямо в кабинете начальника будет… — Если выживешь, — прервал череду его мыслей Лиам, — Обязательно ему все скажи. Иначе будешь до гробовой доски жалеть. Поверь мне. В его словах проскользнула такая невыносимая горечь, что сердце Каллена сжалось. Он вспомнил рассказ Лиама о девушке-магессе, которую тот, кажется, когда-то очень любил и потерял. — Обещаю вам. — Сказал Каллен. Башня вздрогнула. Рыцари, как и все нападавшие на них, рухнули на пол. В то, что было дальше Каллен верил с трудом. Позади Ульдреда проступила завеса. Именно такая, как ее описывали в книгах: призрачная, тягучая, удерживающая за собой множество демонов. И Ульдред заклинанием проделал в ней крошечную дыру. Этого оказалось достаточно, чтобы демоны, находящиеся за ней, обезумели. Когтистые лапы вцепились в края отверстия, всеми силами разрывая и увеличивая брешь. — Если они прорвутся, то не только Кругу, тут всему Ферелдену кранты. — Констатировал Лиам. Каллен быстро вскочил на ноги и, воспользовавшись всеобщим замешательством, прирезал двух одержимых. — Надо действовать. Надеюсь, у меня получится. Все-таки столько лет отдал службе… — Сказал Лиам. Поднялся на ноги и командным голосом крикнул на весь зал, — Слушай мою команду! Всем отступить ко входной двери! Встать клином! Каллен, Сурана и воин — впереди. Целителя за спину, к самой стене, чтоб никто не подошел! рыжая, рядом, чтобы нападать с фланга! Ваша задача — выстоять пять минут. Команда ясна? Неожиданно и Алим, и его спутники хором ответили “Есть” и побежали к двери, вставь в точности с распоряжением Лиама. Первой добежала Старшая чародейка Винн, успев бросить в раненого воина, который пришел с Сурана, исцеляющее заклинание. К ней было метнулся какой-то одержимый, но его прирезала рыжеволосая убийца, мгновенно нарисовавшаяся рядом. Когда Каллен и Алим встали перед ними, сомкнув строй, Винн выставила защитный барьер, поглощавший заклинания и значительную часть урона. Каллен был уверен, что Лиам сейчас встанет рядом с ними, но он так и остался стоять посреди зала. Убедившись, что команда готова держать оборону, старый лейтенант поднял меч над головой, прикрыл глаза и начал громко нараспев читать: — Таковые истины открыл мне Создатель: Как есть лишь один мир, Одна жизнь, одна смерть, Так есть один лишь бог, и Он наш Создатель. Грешники те, кто дарит свою любовь Ложным богам. Тело лейтенанта объяло ослепительное синее пламя. Он начал медленно двигаться сквозь толпы демонов и одержимых, и едва пламя касалось кого-то из них, враги загорались и с дикими воплями оседали на пол. — Магия призвана служить людям, а не править ими. Злы и испорчены те, Кто принял дар Его И обратил против детей Его. Да будут названы они Малефикары, проклятые. Да не найдут они покоя в мире И за его пределами. Сердце Каллена сжалось в ожидании. То, что происходило, было торжественно-прекрасным и трагически-болезненным. И храмовник не мог оторвать глаз от пылающего огнем Лиама. — Что происходит? — Шепнул Алим, явно изумленный происходящим. — Лейтенант читает Песнь Света, взывая к Создателю. Он использует все свои силы и веру ради того, чтобы изгнать демонов и закрыть дыру в Завесе. — А почему он раньше этого не сделал? Каллен с печалью посмотрел в глаза Алиму. Отблески синего пламени, которое уже объяло половину зала, плясали на его смуглом лице. — Не каждому храмовнику хватит сил и веры для такого. И… Он тоже сгорает в этом пламени. Глаза Алима расширились. Он перевел взгляд на Лиама. — Раньше о таком я только читал. — Честно признался Каллен. — Но если кто и мог сделать такое, то только он. Тем временем Лиам продолжал свое шествие: — Всякий человек есть Творение Рук нашего Создателя, От нижайших рабов До величайших королей. Те, кто наносит вред Беспричинный самому малому из Его детей, Прокляты Создателем и ненавистны Ему. Старший чародей Ульдред пытался направить в Лиама несколько заклинаний, но все они были поглощены бушующей стихией. Как и сам маг, стоило лейтенанту приблизиться к нему. Сгорая в божественном синем огне, Ульдред пытался кричать что-то про величие и то, что все вокруг будут прокляты, но его пустые слова заглушались ревом пламени, пока окончательно в нем не утонули. Лиам подошел к Завесе и коснулся ее мечом. Стена, как и демоны за ней, тут же занялись огнем. Раздался такой вой, что Каллен чуть не оглох. Краем глаза он видел, как его спутники пригнулись, пытаясь закрыть уши. Огня в зале стало уже так много, что фигура Лиама окончательно потонула в нем. Понемногу пламя начало угасать. Вместе с ним развеялись и видения Тени, и пепел сожженных и убитых демонов… Постепенно зал погрузился в полумрак, и в нем остались только Каллен, Алим и их союзники. Каллен с удивлением почувствовал, что Алим крепко сжимает его руку, продолжая напряженно вглядываться в место, где на пол оседала фигура рыцаря-лейтенанта и исчезали последние языки пламени Создателя. — Все закончилось? — Тихо, не глядя на Каллена, спросил Алим. — Да. — С горечью ответил храмовник, накрывая ладонью руку Сурана. Там, в полумраке, они какое-то время так и стояли, держась за руки и глядя друг другу в глаза. И Каллен думал о том, что ради того, кто ему дорог, он тоже готов был бы пожертвовать собой.