Имя моей борьбы

Алим почти не помнил, как очутился в кабинете Первого чародея. Кажется, он долго бежал, в беспамятстве ища безопасное место, пока на его пути не возникла дверь в обиталище Ирвинга, которую он не задумываясь снес. Увидев бесцеремонно вломившегося ученика, Первый чародей схватил его за шкирку, усадил в кресло и даже вручил стакан воды, терпеливо ожидая, пока эльф отдышится. Поначалу Ирвинг с тревогой поглядывал на дверь и даже пододвинул посох поближе. Но мгновения шли, ничего не происходило, и он понемногу расслабился. — Судя по вашему виду, мессер Сурана, за вами гналось не менее десятка врагов, — с доброй усмешкой сказал Ирвинг, — Но на мое удивление они все еще не последовали за вами. — Некому, — бросил Алим, чувствуя, как от долгого бега раздирает горло и легкие, — Он умер. Ирвинг изменился в лице. — Кто умер? Первый чародей с тревогой схватил Алима за плечо и легонько встряхнул. Алим сделал очень глубокий выдох, надеясь, что сердце хоть немного уймется. — Рыцарь Джонатан, — почти шепотом болезненно сказал Сурана, — Напал на меня. — И вы его убили? — Изумился Ирвинг, поднимаясь на ноги. Алим энергично замотал головой. — Эйлин. Она пыталась меня спасти. — Еще один глубокий выдох. — Мы пытались бежать. Храмовник выстрелил ей в грудь из арбалета. И она вызвала Геенну огненную. Кустистые брови Первого чародея полезли на лоб от удивления. — Почему он на вас напал? Алим сначала нервно пожал плечами. Он и так очень многое сказал. Но потом подумал, что молчание поставит его в еще более невыгодное положение. — Хотел отомстить рыцарю Каллену через меня. Потому, что мы… Вроде как друзья с ним. Ирвинг вернулся в кресло и понимающе кивнул: — Я осведомлен. — И, подумав, с печалью сказал, — Как все это ужасно звучит. В дверь постучали, и на пороге появился какой-то маг, которого Алим толком не разглядел. Ирвинг подошел к нему вплотную, так что Сурана не слышал, о чем они переговариваются. И визитер поспешил скрыться. — Расскажите, как рыцарь Джонатан напал на вас. — Сказал Ирвинг мягким, успокаивающим тоном, попутно роясь на одной из многочисленных полок кабинета. — Держите успокаивающую настойку. Я и сам порой унимаю ей расшалившиеся нервы. Эльф принял маленькую бутылочку из рук чародея и не без подозрений пригляделся к содержимому. “Не пытается ли он под шумок подсунуть мне какую-то дрянь”. Алим открыл пробку и принюхался. Пахло действительно успокоительным сбором. Но Сурана был не из рисковых. — Пожалуй, я справлюсь со своими чувствами самостоятельно, — сказал Алим, закрывая и возвращая флакон, — Но большое спасибо за заботу… В этот момент Алим не без удовольствия отметил, что голос его начал звучать увереннее, а сердце вошло в более-менее нормальный ритм. — Что касается рыцаря Джонатана. Он заманил меня в заброшенную лабораторию, зная, что нас там никто не найдет. Обнажил меч и пытался убить. Ничего хитрого. Отбился я только благодаря тому, что нас каким-то чудом обнаружила Эйлин, зашла ему за спину и разбила табурет об его голову, когда он… “Доказательства!”, — шепнул внутренний голос, — “Кто поверит тебе без них?”. Алим поспешно отодвинул ворот рубахи, демонстрируя Первому чародею горло. — Он душил меня. Очень сильно. Я уверен, должны были остаться следы. Ирвинг приблизился к ученику и внимательно осмотрел шею, щекотно пройдя кончиками пальцев по правой стороне. — Вижу синяки, — подтвердил Инвинг, с некоторой тревогой в голосе, — И немаленькие. — Он был в латной перчатке и пытался меня убить, — мрачно ответил Алим. — И как же ему удалось заманить вас в эту лабораторию? Сурана занервничал. Лучшим вариантом было предъявить записку. Но, как на зло, Алим не помнил ее дословного содержания. Он помнил лишь ощущения от нее: трепетное предвкушение уединенной встречи. Было ли там хоть слово, имеющее минимальный, отделенный романтический подтекст? Скорее нет… Но вот это неуверенное “скорее” все портило. Последнее, чего хотел Алим, это чтобы из-за него имя Каллена вновь выполоскали в грязи. — Вам неловко об этом говорить? Вы чувствуете угрозу? — Начал слегка давить Ирвинг. “Проклятый старик”, — выругался про себя Алим. — Он не сразу сказал мне, зачем я понадобился ему в лаборатории, — соврал Сурана, — Когда тебя просит куда-то пройти храмовник, вопросы задавать не принято. Ирвинг нахмурился и понимающе кивнул. Дверь в его кабинет распахнулась, и на пороге появились две грозная фигура: рыцарь-командор Грегор. Вслед за ним в кабинет вошли трое рядовых храмовников в полной выкладке. “Дело дрянь”, — понял Сурана, — “Но чего я, собственно, ожидал? Надо было просто спрятаться. Никто бы и не узнал, что я имею к этому хоть какое-то отношение”. — Командор, — вздохнул Ирвинг, — У нас тут свидетель и пострадавший. — Прекрасно, — мрачно откликнулся Грегор, смеряя Алима суровым взглядом, — Ты его опросил? Ирвинг кивнул. — Похоже, нам нужно с вами серьезно поговорить. — Безусловно, — ответил Грегор, — Но я предпочту, чтобы этот разговор прошел наедине. А пока, — он повернулся к Алиму, — Этот юноша подождет продолжения нашего разговора. В карцере. Прежде, чем Алим опомнился или успел что-то вякнуть, трое храмовников вцепились в него и поволокли в подземелья. “Ну а чего я ожидал?”, — обреченно подумал Алим, — “Первый чародей, хоть и маг, но всегда на их стороне”. Оставалось только ждать и надеяться на то, что предъявленных доказательств хватит, чтобы убийство Джонатана не повесили на самого Алима. Но это было еще не самым плохим вариантом… “Святая Андрасте!”, — взмолился Алим, пока него тащили по лестнице, — “Никогда ни о чем тебя не просил. Но если ты есть, пожалуйста, пусть мне попадется нормальный отряд охранки. Не дай дружкам Джонатана окончить начатое им”. Есть ли на самом деле всепрощающая святая — Сурана не знал. Заслуживают ли ее сострадания такие как он, существа с грязной кровью, — тоже. Но когда перед ним, наконец, распахнулась дверь в казематы и он увидел там рыцаря-лейтенанта Коула, он был готов уверовать.