Имя моей борьбы

Урок фехтования. Каллен в очередной раз не понимал: радоваться ли ему или тревожиться. Он был рад, что эти уроки были. Ведь они стали гарантированным способом встретиться с Алимом без свидетелей, не вызывая при этом никаких подозрений и лишних вопросов. С другой, между ним и Алимом накопилось уже столько недосказанного, столько болезненного… “Или точнее, только у меня самого”, — с горечью подумал Каллен. Храмовник прекрасно жил и служил Церкви долгие годы, интересуясь только тем, как лучше исполнить свой долг. А потом в его жизнь ворвался этот юноша со своими скабрезными шуточками, вспыльчивым нравом и затравленным взглядом зеленых глаз… И все полетело к демонам! Каждое столкновение с Алимом приводит к новым волнениям, новым впечатлениям и, главное, к новым совершенно неуместным желаниям. Но где гарантии, что Алим вообще отдает себе отчет в том, как он и как само его существование мучает бедного храмовника? Может он уверен, что между ними просто добрая дружба, странно скрепленная не самыми невинными шутками. Каллен понимал, что дошел до той точки кипения, что больше он этого незнания не вынесет. Надо было как-то мягко объяснить Алиму, что он чувствует. Желательно, до смерти его не напугав. “Ну скажу, как есть”, — обреченно решил Каллен, — “Главное дать понять, что я от него ничего такого не жду. Ни к чему не принуждаю. Просто пусть хотя бы мучить меня перестанет”. Но решить — дело одно, а вот решиться… Алим пришел в зал в несвойственном ему бодром расположении духа. Он с порога улыбнулся храмовнику, заявил, что сегодня просто прекрасный день и он очень даже готов обучаться. — Что-то особенное случилось? — насторожился Каллен. Он настолько привык видеть юношу более мрачным, что поневоле заподозрил, не околдовали или не опоили ли его чем-то. В ответ Алим лишь рассмеялся: — Много чего. И в карцере два дня срезал. И с отработкой быстро разобрался. И, в каком-то смысле, на фронте обучения достигаю вполне себе побед. Почему не порадоваться? “Действительно”, — подумал Каллен. И внутренне напрягся. Последнее, что ему хотелось, это портить Алиму такое редкое и исключительно хорошее настроение нытьем о своих чувствах, которые, скорее всего, ему вовсе-то и не нужны. Но была и другая важная информация, которую нужно было сказать Алиму. Вероятно, более полезная и менее… вызывающая? — Очень не хочется портить твое прекрасное настроение, но я должен тебе рассказать про рыцаря-лейтенанта Джонатана. — Местного маньяка? — с иронией спросил Сурана, — И что же в его жизни случилось нового? — На него подали рапорт о превышении полномочий, — сказал Каллен, — И он был передан на рассмотрение Владычицы церкви в Денерим. Алим начал понемногу разминаться и, казалось, не очень вслушивается в то, что говорит Каллен. Только небрежно бросил: — Ну так здорово. — Не очень здорово, — возразил Каллен. — Такие дела Владычица рассматривает не очень быстро. А пока не рассмотрит, Джонатан останется в Круге. Алим остановился и, подойдя к Каллену, серьезно заглянул в его глаза: — Ну а ты чего ожидал? От этой реакции Каллен немного опешил. Воспользовавшись паузой, Сурана продолжил: — Ты серьезно думал расстроить или напугать меня этой новостью? Каллен молча кивнул. Алим вздохнул и закатил глаза: — Это, конечно, невероятно мило, что ты переживаешь за меня и бережешь мои чувства. Но давай вместе признаем, ты у нас человек наивный и веришь во все хорошее. А я — нет. И мне в этом плане сильно легче жить. Я и не надеялся, что в один прекрасный день пара хороших парней выкинет этого закостенелого изверга из Круга. — Категорично заявил маг. — Он у начальства на хорошем счету. Служит здесь Создатель знает сколько. Конечно, его так просто не выкурить отсюда. С какой стати? Соответственно, так как я не имел никаких волшебных ожиданий на этот счет, я и не расстроен. Или ты мне еще что-то хотел сказать? — Его понизили в звании, — отчего-то виноватым тоном сказал Каллен. — И ты боишься, что он будет мстить? И окончательно съедет с катушек? — Да. Алим ободряюще похлопал Каллена по плечу. — Буду иметь в виду. Спасибо, что предупредил. А теперь, — Алим изобразил на лице улыбку, — Давай вернемся к той части, где ты учишь меня защищаться. Это будет гораздо полезнее. Дальше тренировка пошла довольно спокойно. Алим, как всегда, был серьезен и внимателен, впитывал все, что готов был рассказать ему храмовник. Он уже перестал путаться в собственных ногах и даже довольно сносно отбивал удары. Каллен поспешил похвалить ученика за успехи и получил в награду искреннюю улыбку. — Если у меня, как ты говоришь, получилось взять самую базу, может попробуем сразиться по-настоящему? — Азартно спросил Алим. Каллен вернул ему улыбку: — Ты думаешь, у тебя после нескольких занятий получится всерьез противостоять опытному храмовнику? Попробуй отбить хотя бы это. Каллен сорвался с места и сделал вид, что собирается нанести магу рубящий удар сверху — прямо по голове. Алим, ожидаемо, занял стойку и выставил меч горизонтально перед собой, чтобы отразить атаку. Но когда Каллен был уже совсем близко, он по дуге опустил руку и нанес удар эльфу по левой ноге. Сурана не успел среагировать на уловку и перестроить защиту. Удар был не очень сильный, но ощутимый. И Алим, зашипев от боли, припал на пораженную ногу, покачнувшись. Каллен испугался, что перестарался, и эльф сейчас рухнет, на ходу выбросил деревянный меч в сторону и подхватил мага. — Ты как? — участливо спросил Каллен, помогая Алиму встать ровно. — Нормально, — пробубнил эльф, странно поглядывая на обнявшую его руку, — А ты как всегда. Благородный рыцарь. Каллен осознал, что замер, обнимая эльфа, и тут же отпрянул. Повисла неловкая пауза. Алим быстро нашелся и присел на пол, потирая ушибленную ногу. “Ну вот и отличный момент для твоего выступления”, — шепнул гадкий внутренний голос, — “Он наверняка услышал, как бешено бьется твое сердце от этого весьма банального прикосновения”. — Ты не чувствуешь себя неловко? — аккуратно спросил он. — Рядом со мной… — После вчерашнего? — Неожиданно перебил его Алим с совершенно нахальной улыбкой, — Чувствую. Но, давай сойдемся на том, что наш счет один один, и забудем об этом. — Счет? — Удивился Каллен. — Ну да. Ты вчера видел меня почти голым. Я — до этого видел тебя практически полностью голым. Каллен почувствовал, как лицо заливает жар. Ну зачем он это вспомнил? Теперь говорить будет еще более неловко. — А до этого ты меня еще в шутку в лоб поцеловал, — ехидно вспомнил эльф, — А потом в камере я тебя в губы… Погоди! — Наигранно встрепенулся он, — Если все это сложить вместе, мы с тобой считай уже встречаемся! Неплохая пара из нас выходит, не считаешь? Каллен отчетливо чувствовал биение сердца у себя в горле. От волнения даже немного закружилась голова. “Вот это тот самый идеальный момент. Сейчас я открою рот и скажу: Знаешь, насчет этих вот шуток. Для меня это вовсе не шутки. Похоже, что я в тебя влюбился. И, пожалуйста, или перестань так шутить со мной, или эти поцелуи и прочее продолжатся, но уже всерьез”, — собрался с мыслями Каллен. Затем сделал глубокий вдох. Выдох. Как можно серьезнее посмотрел на Алима и сказал: — Знаешь… На счет этих вот шуток… Но тут неожиданно распахнулась дверь в зал, а на пороге появился рыцарь-лейтенант Лиам. Злой, всклокоченный, с мечом наголо. Он обвел звериным взглядом помещение и громко рявкнул: — Вы все время тут были одни? Никто не прибегал? — Никак нет, сэр, — отчитался Каллен. — Демонова жопа! — Выругался лейтенант, — Резерфорд, хватай меч и бегом со мной осматривать все помещения. У нас проникновение в Круг. Рядовой Альвин, которого мы выкинули из выездных, проник в башню и порезал Лексию.