Имя моей борьбы

Алим жил с постоянным ощущением петли, затянутой на его шее. Она причиняла боль, не давала нормально дышать, не давала забывать, что у него нет будущего. Наверное, все маги в Круге в той или иной степени чувствовали то же самое. Ты одинок. Отрезан от всего мира. По сути, ты навечно заточен в магической тюрьме с себе подобными под присмотром церковников, которые ненавидят и боятся тебя. Ты практически раб. И единственная перспектива, которая у тебя есть в жизни – стать Старшим чародеем, старшим рабом, который будет учить других рабов мириться с ситуацией. Хотя, если ты будешь достаточно прилежным, то можешь к концу жизненного пути получить сомнительную должность Первого раба. Как Ирвинг. Что творилось в голове этого старика – для Алима было загадкой. Хотя положение его было, очевидно, незавидным. Он, вроде и сострадал магам, прикрывал мелкие шалости, мягко наставлял на путь истинный. А с другой стороны – именно он был тем, кто писал обвинительные отчеты рыцарю-командору и вместе с ним же подписывал распоряжения об усмирении. Алим, как и многие, боялся усмирения. Ужасно, до дрожи в коленях, до липких кошмарных снов. Почему? Боялся перестать видеть Тень по ночам? Боялся расстаться со своим гневом и отчаяньем, которые были единственными постоянными чувствами, которые он испытывал? Он не знал. Это не что-то рациональное. Возможно, он просто боялся потерять себя. Даже такого – надломленного и загнанного себя с постоянным ощущением удавки на шее. В последние дни ситуация изменилась. Из-за идиотского рыцаря Каллена. Глупые поступки храмовника, внимание, мелкая помощь, а иногда и просто молчаливое присутствие дарили давно забытое чувство спокойствия и умиротворения. Алим чувствовал, как удавка немного расслабляется, наполняя грудь свежим воздухом. И его это бесило. Он все время ожидал чего-то. Но чего? Что после всех этих широких жестов Каллен рассмеется магам в лицо и скажет: «Я просто притворялся, а теперь буду таким же ублюдком, как остальные храмовники!»? Что его переведут? Он погибнет? Или просто уйдет из Храма, сбежав с какой-нибудь томной пышногрудой магесской? Каллену хотелось доверять. Хотелось опереться на него. А иногда, в особо мрачные дни, подбежать к нему, обнять, согреться теплом его золотисто-карих глаз и ощущать, как томительное чувство безысходности тает в его присутствии, словно остатки дурного сна. Алим ощущал себя, как затворник, впервые за долгие годы выпущенный из заточения и увидевший солнце. И больше всего на свете сейчас он боялся, что это солнце снова исчезнет. «Нельзя. Никогда не расслабляйся. Держи оборону. Все – обман» - Твердил себе эльф. Но это не очень-то помогало. Он все наблюдал. Как Каллен, несмотря на неудобный доспех, помогает усмиренному подбирать руны, которые тот по случайности рассыпал по всему полу. Как по своему же предложению помогает магам тренировать стихийную магию на себе, ненавязчиво, с шутками подсказывая, что противник делает не так. Не забывая добавить: «Ведь ты же потом со мной пойдешь в город, будем плечо к плечу защищать людей от одержимых!». Как принес из города корзину свежих яблок и отнес маленьким магам: «Кушайте. Вам нужно расти крепкими!». Как расцветают лица всех обитателей Круга, когда он просто идет по коридору. Легко, с улыбкой. Даря надежду, что все будет хорошо. В голове Алим копил все эти моменты. Собирал список. Будто, дойдя до какого-то определенного числа пунктов, он был готов позволить себе поверить этому храмовнику. И тут… Алим сидел в тихом закутке, с головой погрузившись в свиток с описанием целебного зелья. Свиток этот он получил от Старшего зельевара Вернона с ворчливым замечанием о том, что Алим «слишком небрежный, невнимательный и безответственный для будущего целителя». Так хотелось выплюнуть старикану в лицо, что в отличие от зельевара ему, по крайней мере, хватает мозгов не давать тупице Йовану важных поручений. Но он сдержался. На этот раз… Во-первых, почему-то не хотелось подставлять Йована (С чего? От Каллена заразился?). Во-вторых, вокруг было слишком много молодых учеников, и привлекать к себе их внимание скандалами Алим не хотел. Но пометку о том, что нужно в перспективе прессануть зельевара он сделал. Будет полезно. Тот все равно слишком слабохарактерный и бесхребетный, чтобы всерьез пойти и настучать даже Ирвингу. А хорошо выверенная порция хамства отвадит его от излишнего внимания к Алиму. Пока мысли о возмездии шли где-то фоном к чтению старинного и довольно запутанного описания зелья, маг не заметил, как к нему подошли. - Можно отвлечь вас на секунду? – спросил знакомый мужской голос. Алим поднял глаза и увидел перед собой Каллена. В первые секунды он даже не нашелся, что сказать. Зачем он тут? Что ему нужно? Видимо, эти вопросы отразились на его лице, потому что Каллен поспешил ответить: - Я искал вас. Вот так просто. Искал. Его. - Чем могу быть полезен? – с опаской спросил маг. Храмовник в ответ улыбнулся этой своей ужасной ласковой улыбкой, от которой, казалось, солнце выходило из-за туч, а птички начинали петь. Алим изо всех сил пытался убеждать себя, что ему она ни капельки не нравится. - Мне сказали, что вы – целитель. – Ответил Каллен. И, дождавшись, пока маг кивнет, продолжил: - Не думаете, что стоило сказать об этом при нашей первой встрече? Это могло бы нам обоим облегчить задачу по вашему перемещению из подвала к комнатам магов. Предъява? Усмешка? Нет. Просто легкий дружеский упрек. Почти шутка. И Алим просто не смог прикусить свой язык: - Здешние храмовники поголовно– мрази. Хотелось хотя бы раз в жизни ощутить заботу одного из них. – Алим нервно дернул плечом. - О, ну тут я всегда к вашим услугам, мессир Сурана. – рассмеялся в ответ Каллен. А затем, неожиданно добавил: - Я заметил, что не все местные храмовники могут держать себя в руках. Но, знаете, вы не правы. Далеко не все из них такие... Как вы выразились. "Создатель милостевый! Он ещё и не сквернословит!" - при этих мыслях Алим попытался не закатить глаза. - "Какой святоша". Тем временем Каллен продолжил: - Рыцарь-Капитан Стефан весьма надёжный и честный человек. Лейтенанты Лиам и Коул тоже никогда не позволяют себе лишнего и предостерегают своих подчиненных. Многие рядовые... Вот вы знали, например, какой у нас пришёл новый набор рыцарей? У каждого третьего родственник - маг. У некоторых даже в этом Круге. Они полны сострадания и рады служить здесь. Алим был потрясён. Каллен искренне пытается изменить его картину мира. Перевернуть все с ног на голову! Есть и другие лояльные храмовники. На них тоже можно положиться. Вот только Алиму в это особо не верилось. Где были все эти прекрасные и честные рыцари, когда какой-то гад избивал его у двери склада? - А кому подчиняется Ивар? Тоже добродетельный и замечательный? Каллен на секунду задумался. Он взвешивал ответ. - Нет. - Неожиданно сказал он. - Лейтенант Джонатан не лучший образец рыцаря Храма. Карьерист. И, как я понял, недолюбливает эльфов. - Опять мучительная пауза. - Я обдумываю подать прошение о его разжаловании. Алим не смог удержать изумления. - А получится? - Не знаю. - Твёрдо ответил Каллен. - У меня, конечно, не достаточно полномочий. Но я постараюсь быть убедительным и, по крайней мере, привлеку внимание руководства к его действиям. Я должен. Неожиданно Алим усмехнулся. Беззлобно, по-мальчишески. - Делаете то, во что верите, средствами, которыми располагаете? - Да. - Осторожно ответил храмовник. - Это вас забавляет? - Нет. Скорее, занимает. - Честно признался Алим. И тут вспомнил. - Вы же зачем-то искали меня. - Да. Это по поводу целительства. - Опомнился рыцарь и, запустив руку в поясную сумку, извлёк оттуда маленькую книжечку. - Это вам. Алим посмотрел на книгу, потом на Каллена. - Что? Каллен вздохнул: - Выездной отряд изъял в городе у отступника. Она о целительных ритуалах долийских эльфов. Мне сказали, редкая и весьма интересная. И я решил, что вам, как целителю, она будет полезна. Аллен продолжал неподвижно сидеть и глядеть на Каллена как на умалишенного. - Чтобы избежать неловких ситуаций, я даже подписал разрешение на владение ею для вас у Старшего чародея Агнессы. Бумага под обложкой. И тут Алим Сурана взвыл. - Почему я? Ну за что?!! - Эльф спрятал лицо в ладони. - За что вы, такой чистосердечный и пустоголовый свалились мне на голову?!! Каллен оторопел. - Я сделал что-то не так? - Вы сделали не так ВСЕ! - Фыркнул эльф, вскакивая со скамьи. - Вот почему я? - Вы - целитель. Это полезно для вашей квалификации. И недавно вы пострадали от действий Рыцаря храма. Это вроде как знак извинения от лица ордена. - Отлично. - Всплеснул руками эльф. - Но почему из всех Старших чародеев именно Агнесса? - Она была свободна от занятий. И сама проявила инициативу. Ну... Неоднократно повторяла, что готова и рада помочь если что. Алиму нестерпимо хотелось вцепиться Каллену в светлые кудри и со всей силы приложить головой о стену. Вместо этого он, наконец, выхватил книгу из рук храмовника и устало вздохнул. - Ладно. Что сделано, то сделано. Спасибо за книгу. Резкими нервными жестами засунув книгу в сумку и подхватив свиток, Алим собрался поспешно уйти. Но Каллен остановил его вопросом, брошенным в спину: - И все же я бы хотел понять, в чем был не прав. Алим немного подумал и, не оборачиваясь, ответил: - Вы в Круге недавно. И, видимо, ещё не поняли, что это за место. Здесь куча несчастных и одиноких людей и эльфов, ненавидящие друг друга, живут в замкнутом пространстве, лишённые надежд на будущее, практически любой информации извне и развлекающиеся в основном только сплетнями и интригами. Здесь все ждут, что кто-то оступится. И наиболее пристально следят за теми, кто выделяется. Своим подарком вы выделили меня. Да ещё и сделали это не тайно, а поставив в известность самую болтливую Старшую чародейку Круга. Если что-то знает она, это знает весь Круг. Она льнула к вам не потому, что любезна, а потому, что больше всего на свете боится пропустить какую - то пикантную сплетню. А это, - Сурана красноречиво указал на сумку, в которой лежала подаренная книга, - Более чем повод для сплетни. Но не переживайте, рыцарь, достанется не только мне. Наверняка у нелояльных храмовников появятся к вам вопросы, отчего это вы одариваете какого-то мага таким вниманием. - Мне жаль, что я доставил вам неудобства. - Отчеканил Каллен. - Я искренне надеялся, что подарок вам понравится. Что касается меня, я не боюсь осуждения. И буду только рад в глаза увидеть тех самых нелояльных храмовников. Будет проще за ними следить. Алим резко развернулся и, бросив на Каллена убийственный взгляд, уточнил: - Используете меня в своей священной войне? Каллен замялся и смущённо ответил: - На самом деле просто пытаюсь найти позитивные моменты в сложившейся ситуации. - Ясно. Расширяете список средств, которыми можете идти к тому, во что верите. - С лёгкой иронией ответил маг. Этот оптимизм бесил его чуть ли не сильнее идиотского благородства и того, как рыцарь выделил его среди остальных. По крайней мере, он пытался себя в этом убедить. - Но вы упустили ещё одно важное неудобство, которое вам, возможно, придётся пережить. То как этот широкий жест подчёркнутого внимания может быть оценён местным скучающим обществом. С учётом того, как вы повысили ставки, впутав в это Старшую чародейку Агнессу. Она обожает брать вот такие ситуации и додумывать к ним более глубокий и красочный фон... Наверное, в ней умер талантливый романист. – Почти драматично подытожил эльф. Каллен несколько секунд озадаченно смотрел на Алима, бестолково хлопая глазами, пока, наконец, не решился признаться: - Я не понимаю, о чем вы. - Ох... - Алим нервно провел ладонью по голове, взъерошивая изрядно отросшие волосы. - Знаете, если вы этого не понимаете, я определённо не хочу быть тем, кто станет вам это разъяснять. Будем надеяться, что я не прав и все обойдётся. Эльф, не дожидаясь, пока Каллен переварит полученную информацию и начнёт засыпать его неудобными вопросами, поспешил исчезнуть. И пока он стремительно убегал в сторону своей комнаты, в голове птицей билась одна только мысль: "Идиот! Идиот! Благородный, добрый и очаровательный идиот!". Добежав до комнаты, Алим закрыл дверь и, рухнув на кровать, зарылся лицом в подушку. У него безумно кружилась голова. Такое бывает от переизбытка кислорода. Дышалось слишком легко. Ведь впервые за долгие годы Алим не чувствовал на своей шее крепко затянутой петли.