Имя моей борьбы

Рыцарь Каллен оказался действительно занятной фигурой. Мало того, что он не просто показательно оттащил Алима из коридора, но действительно довел его до спален магов. И лишь «Нет спасибо, я сам!», произнесенное самым категоричным тоном из арсенала Алима, заставило его отказаться от идеи дотащить мага еще и до постели. Развлечения развлечениями, но только слухов о молодом светловолосом храмовнике рядом с его кроватью Алиму не хватало. Еще бы раздеть предложил… А на следующий день Алима вызвали на допрос к рыцарю-командору Грегору, что немало его озадачило. Не соврал? Подал рапорт? Грегор был темнее тучи и, как всегда в подобном расположении духа, немногословен. Он очень кратко спросил Алима правда ли, что Ивар настиг его у дверей кладовой. Верно ли, что ему были нанесены увечья. И, как полагается порядочному храмовнику, осведомился о наличии разрешающей бумажки. Алим протянул пропуск на склад с самым непроницаемым выражением лица, хотя про себя подумал «Подотрись». И Грегор подтерся. Не в прямом смысле, конечно же. Такое он мог позволить себе только с декларацией о правах магов, экземпляры которой, Алим был уверен, водились в его уборной. Но ситуация была очевидная. И Грегор был вынужден принять меры. Ивар исчез. А через пару дней по Кругу прошел слух, что его отстранили от работы на месяц, и сейчас он занят какими-то малоприятными исправительными работами. В душе Алим торжествовал. Но, разумеется, не подавал вида. Он вообще был счастлив, когда понял, что практически никто не в курсе, что это он – тот избитый маг, ставший причиной шумихи. Мысли о том, как долго рыцарь Каллен протянет со своей честностью и благородством, немало его занимали. Тем более, что кудрявая макушка этого храмовника стала мелькать в Круге до неприличия часто… Или дело в том, что теперь Каллен стал для Алима выделяться среди однообразных рядов храмовничьих консервных банок? Он то и дело видел его на посту, или идущим в сторону кабинета рыцаря-командора со стопкой бумаг, или в обеденном зале. Каждый раз, наталкиваясь на Каллена, Алим думал: может подойти, поблагодарить? Но каждый раз, морща нос, поспешно отметал эту мысль. С чего вдруг? Это рыцарь Каллен пусть играет в благородство, если ему так нравится. А Алиму это все по барабану. Не стоит лишний раз нарываться. Вдруг выяснится, что храмовник хочет чего-то взамен? В какой-то момент Алим поймал себя на том, что следит за Калленом. Нет, он не преследовал его, но когда храмовник появлялся с ним в одном помещении, маг просто не мог не обратить на него внимание. А обращать было на что. Он был вежлив и тактичен со всеми. Нет, не так, со всеми: не только с начальством и другими храмовниками, но и с магами. Здоровался, придерживал двери, улыбался в ответ. Алим собственными глазами видел, как однажды Каллен, дежуривший на третьем этаже, завидев Старшую чародейку Винн с огромной стопкой книг, нагнал ее и, лепеча что-то про «вы надорветесь» и «позвольте мне», отобрал книги и гордо пошел провожать женщину в библиотеку. В другой раз на складе реагентов Алим видел как Каллен помогал магессе, которую Создатель обделил ростом, доставать склянки с верхних полок. Однажды на тренировке стихийных магов, куда Алима поставили дежурить целителем, тренировочное сражение двух магов вышло из-под контроля. Один упал на пол, поскользнувшись на собственноручно наколдованном льду, а второй в этот момент, распалившись, запустил в него огромный фаербол. «Минус один», - только и успел подумать Алим, и закрыл глаза, чтобы избавить себя от неприятного зрелища горящей плоти. Если парень и выживет, то придется всю ману истратить, чтобы затянуть ожоги. Но раздался лязг, характерный звук удара фаербола о щит и испуганный вопль Старшей чародейки: «Мессир храмовник, вы в порядке?!». Когда Алим открыл глаза, он увидел занимательную картину: неудачливый маг все еще лежал на полу целехонький, а над ним, как скала, защищая себя и его щитом, стоял храмовник. От мысли о том, какое проворство понадобилось рыцарю, чтобы за доли секунды преодолеть зал и встать в оборонительную позу в полном латном доспехе, стало немного не по себе. На храмовнике был шлем. Но не нужно было обладать даром прорицания, чтобы узнать имя этого смельчака. Никто в Круге, кроме идиота Каллена, не стал бы так нестись на помощь какому-то неудачливому магу. Да еще и потом помогать ему подняться. Чародейка ворковала над Калленом, пока тот снимал шлем, чтобы отдышаться. Лицо рыцаря покрылось испариной, а глаза горели синим от лириума. «Даже хваленую антимагию успел включить», - удивился Алим, но вида не подал. Он сидел в сторонке и изо всех сил старался делать вид, что происходящее его не занимает. Но оно занимало! И еще как! Виновник произошедшего – младший маг Тревер - кинулся к храмовнику с извинениями. Очевидно, боялся, что теперь рыцарь воспользуется правом разбить ему лицо за причиненные неудобства. Но Каллен лишь слабо улыбнулся ему и ответил: «Это мой долг, разве нет? Ты не хотел причинить вред товарищу». На этих словах Алим едва сдержал порыв взвыть и ударить себя по лицу. «Товарищу». Идииоооот. А потом он еще и предложил Старшей чародейке как-нибудь договориться с начальством и организовать совместную тренировку магов и храмовников. «Это будет и безопаснее, и, полагаю, полезно для всех» - наставительно сказал он. И чародейка одарила его нервной улыбкой. Но следующая сцена была совсем уж вопиющей. Алим с младшим магом Йованом сидели в алхимическом классе и работал каждый над своим зельем. Йован пыхтел над каким-то целебным отваром и, судя по его взволнованному лицу, получалось это у него паршиво. Он бормотал под нос рецепт из толстого фолианта, постоянно путаясь в названиях и скидывая в котелок реагенты из склянок, названия на которых даже не мог прочесть надлежащим образом. Видимо, кретин просто надеялся, что Создатель укажет ему путь. - А теперь радикс ви… вит… А, к демонам все это! – взвыл Йован и, схватив стоявшую рядом склянку, щедро насыпал в котелок. Варево довольно булькнуло, поглотив предложенный ингредиент, и по классу разнесся знакомый резкий запах. Он очень насторожил Алима. - Что ты, позволь узнать, делаешь? – настороженно спросил эльф. - Целебный отвар для рыцарей храма. – Пожал плечами Йован. – Там после разборки с одержимым их с десяток раненых вернулось. И Старшему зельевару рук не хватает. Вот он меня и попросил помочь. - У Старшего зельевара зуб на храмовников? – холодно уточнил Алим. – Или он не может найти повод для усмирения, о котором давно мечтает? Йован шокировано уставился на Алима. В ответ Алим поморщил нос и красноречиво посмотрел на котел. Да, как он и предполагал, зелье было буро-зеленым. - Я даже предположить не могу, почему он поручил это дело такому неумехе, как ты. Но это ладно. А вот то, что ты вместо целебного зелья сварил отравляющее, и, видимо, собирался перебить им весь выживший состав выездного отряда, наводит на размышления. Йован подскочил, как ошпаренный. - Отравляющее?! Он дико посмотрел на котел, потом на склянку, из которой насыпал ингредиенты последним. - Верно мыслишь. – Усмехнулся Алим. – Что там написано? Йован трясущейся рукой взял склянку и прочел полустертое название: - Радикс мо.. мортем. - Да, сушеный Корень смерти. – Подсказал Алим. – Тебя совсем не смутило слово «мортем» в названии? Или ты просто прочел «радикс», то есть корень, и удовлетворился этим? Йован стоял бледный, как смерть, не зная, что предпринять. - К счастью, этот отвар опасен, только если принять его внутрь. Просто вылей. Но за истраченные ингредиенты, которых ты тут перевел на увесистую сумму, тебе, безусловно, влетит. По моим прикидкам, дней десять карцера на хлебе и воде, где ты будешь прилежно переписывать алхимические трактаты. Может, больше. – Без тени сочувствия сказал Алим. Он и так помог достаточно. За дверью послышались шаги. Йован отшатнулся от стола, затравленно озираясь, куда бы спрятаться. Но, очевидно, что даже забейся маг в самый темный угол алхимического класса, ничто не спасет его от расплаты. Помощь пришла, откуда не ждали. Когда в дверь вошел рыцарь-капитан Стефан, стоявший у двери на дежурстве храмовник отсалютовал ему и громко произнес: - Вы за целебным отваром, сэр? Он готов, я отнесу. Затем он стремительным шагом подошел к столу, схватил котел и, резко развернувшись, наступил на собственную перекидку. Раздался дикий грохот, который способен издать только храмовник в полной выкладке, неожиданно встретившийся с каменным полом. Котел опрокинулся и, разливая все свое содержимое, покатился в сторону рыцаря-капитана. - Рядовооой! – измученно застонал капитан. Но тут же собрался и перешел на командный голос. – Встать! Привести тут все в порядок! Два наряда на кухне все очереди. И потрудитесь, наконец, потребовать у интенданта перекидку по размеру! – рявкнул он и перевел взгляд на магов. – Вы. Оба. Сделайте новую порцию. Я вернусь за ней через час. Алиму стало интересно, что же это за идиот-храмовник, так удачно выливший зелье. И немало удивился, когда тот снял шлем. Каллен. Опять Каллен. И, что самое чудовищное, теперь для Алима ситуация предстала в новом свете. Он специально. Все это время он стоял у двери и слышал их разговор. Он сделал это, чтобы помочь. - Йован, давай признаемся, - надменно произнес Алим, - Будет значительно лучше, если в этот раз отвар сделаю я. Раз уж на нас обоих теперь висит эта ответственность, в результате я хочу быть уверен. А ты, будь душкой, сходи в кладовую за тряпкой. Полагаю, тебе это будет удобнее, чем рыцарю в переляпанном отравой доспехе. Казалось, Йован только и ждал этого предложения. Мгновенье – и он стрелой вылетел из класса, оставляя Алима и Каллена наедине. - Вы же это специально, да? – будто случайно проронил Алим, делая вид, что больше занят своим зельем, которое уже приготовилось и требовало только, чтобы его разлили по фиалам. - Да. – Простодушно ответил Каллен, подходя к Алиму и устало ставя шлем на стол. - Очень глупый поступок. – Не смог удержаться от колкого замечания Алим. – Виноват он, а влетело вам. Каллен стянул латные перчатки и молча положил их рядом со шлемом. Пригладил упавшие на лоб светлые пряди. И лишь тогда, мягко глядя на Алима, ответил: - Мне досталась пара часов чистки картофеля. А мальчишку могли голодом неделю морить в камере-одиночке. Вам не кажется, что цена не сопоставима? С учетом того, что картофель очевидно не может меня убить. И с учетом того, что я в курсе, что все это – просто глупая случайность? При этих словах Алим почувствовал, как в нем шевелится какое-то давно забытое чувство, имя которому эльф пока не был готов дать. Этот Каллен… Невероятный тип. Невыносимый. Маг перестал делать вид, что зелье требует его внимания. Он повернулся к Каллену лицом и прямо посмотрел в его глаза. Кажется, это был первый раз, когда он мог так близко рассмотреть храмовника. Благородный идиот. И внешность под стать его характеру. Высокий, широкоплечий, крепкий. Со светлым открытым лицом. С внимательными и теплыми светло-карими глазами. С завивающимися волосами цвета спелой пшеницы. Будто сошел со страниц какой-то детской сказки про блистательных рыцарей. Именно такому типу в конце истории всегда достается принцесса. Наверняка, и недели не пройдет, а половина молодых магесс Круга не будет давать ему прохода, встречая его появление томными вздохами. Тьфу, аж тошнит. - И, тем не менее, вы приняли на себя наказание за то, в чем не виноваты. Ради того, чья судьба вас не касается. - Касается. – С легкой улыбкой ответил Каллен. – Я – храмовник Круга. Маги – его обитатели, которых я должен охранять и которым должен помогать. Разве нет? Если Круги магов существуют ради спокойствия и мира, почему бы не начать с того, чтобы создать эти спокойствие и мир внутри Круга? Алим вгляделся в светлые искорки в глазах Каллена. Казалось, в них живет солнечный свет. Обманчивый свет с обманчивым теплом, к которым хотелось тянуться. Но Алим не был таким идиотом, чтобы доверять каждому своему порыву. Слишком часто сталкивался с горьким разочарованием. - И все же мне не очень ясны ваши мотивы. – Настороженно сказал эльф. На что Каллен обезоруживающе улыбнулся и, пожав плечами, ответил: - Я просто делаю то, во что верю, теми средствами, которыми располагаю в данный момент.