Фиолетовый сорняк

Меньше, чем садиться на метлу в это время суток, Майе хотелось только одного – садиться на скоростную метлу, до сих пор знавшую лишь одну хозяйку. Майя вообще не была уверена, что Беллатриса не оснастила «Грифон» каким-нибудь сюрпризом. Но приказ Тёмного Лорда был вполне однозначен и обсуждению не подлежал. Одна была надежда – что чудо-метла хоть немного привыкла к Майе, когда та забирала её для наставницы и ставила обратно. В метлохранилище было пусто, половина стоек оставалась незанятой. Майя отыскала глазами знакомую стойку, приготовилась к обнаружению и разгадке дюжины охранных заклятий, но обнаружила лишь накрученную в несколько витков на чёрной рукояти метлы, возле самых прутьев, чёрную же шёлковую ленту. «Откуда это? Не само же так выросло! Она такое никогда бы на метлу не поставила – говорила же мне как-то раз, что лучше самой носить дурацкий колпак, чем украшать метлу бантиками. Или в ней как раз защита и запрятана?» Как бы то ни было, ленточку следовало проверить. Вот когда Майе пригодилось то, что она недавно прочитала по обнаружительной магии. Колдовство на ленточке было, но какое-то неопределённое. Эльфийское? Может быть, это Никки какое-то повреждение исправлял? Майя нащупала узел, попробовала его распустить… и неожиданно через её пальцы словно пропустили электрический ток, полутёмное хранилище озарила мертвенно-лиловая вспышка, из которой одна за другой выступали сменяющие друг друга картинки. … Просторная комната, чёрная тень на паркетных узорах, вытянутая вперёд белая рука с волшебной палочкой. На пальце – серебряное кольцо в виде головы мёртвой птицы. Палочка почти упирается в худое девчачье лицо с расширенными от боли глазами. - Что вы ещё там взяли? Что вы ещё взяли? Отвечай, магловская дрянь! Слова наставницы тонут в жутком крике. Мелькает серебряный кинжал. Голос Беллатрисы звенит от ненависти… и от страха? От такой же паники, как в тот вечер, когда она услышала про Гриндельвальда... … Та же комната, на полу, нелепо раскинув руки и ноги, застыло чьё-то тело в джинсах и свитере. Над ним застыла тёмная плечистая фигура в забрызганной грязью мантии. - Полагаю, грязнокровка нам больше не понадобится. Забирай её, Грейбэк, если хочешь. Только сохрани для меня голову – я её кое-кому задолжала. - Не-е-е-ет!.. … Громкий треск, взгляд поднимается к потолку – сверху, стремительно разрастаясь, падает что-то огромное, круглое, блестящее. Ослепительная боль в левой руке, из глаз летят искры – задело висок. - Добби! Ах ты, дрянная мартышка! Как ты смеешь…?! … Картинка прыгает от боли. Комната вся засыпана осколками стекла и искорёженными обломками металла, в дальнем углу – какая-то мешанина из рук, ног и туловищ – человеческих, гоблинских, эльфийских. Безумный визг Беллатрисы – и серебряная молния пересекает комнату и вонзается в груду тел в углу, чтобы через миг исчезнуть вместе с ними… Лиловая вспышка погасла. Майя обнаружила себя по-прежнему стоящей посреди метлохранилища, а метла Беллатрисы была у неё в руках. С метлой что-то было неправильно, но Майя не могла понять, что. Только взявшись с опаской ещё раз за ленту, она обнаружила, что лента изменила цвет. Стала ярко-фиолетовой. Как люпин, что рос прошлым летом возле Совиного камня. Новая служба показалась Майе скучной и выматывающей. Сиди час за часом и жди, пока кто-нибудь соизволит пожаловать. Самого Волдеморта в эти сутки в поместье не было, но Майя знала, что он может вернуться в любой момент. И поэтому не заглядывала в книгу, которую прихватила с собой. Только дважды отлучалась за ширму, где к услугам дежурного прятался самоподогревающийся кофейник, да перед самым рассветом позволила себе подремать в кресле, поставив на все двери оповещающие заклятия. За целые сутки только двое колдунов явились к Тёмному Лорду с докладом. Майя аккуратно, стараясь не перепутать фамилии, записала во вручённую ей толстую чёрную тетрадь: «15-40. Бобби Даззлер. Доложить об операции в Норфолке». «23-35. Вильям Э. Лоусон. Донесение из Франции». В восемь утра явился рыжеволосый волшебник. Его рана заметно поджила, и лицо выглядело не таким перекошенным, но словоохотливее он от этого не стал. - Сам здесь? – спросил он вместо приветствия. - Не видела, - ответила Майя. - Происшествия? - Тоже не было. - Ладно, пиши. Взглянув на надпись выше, Майя по её образцу аккуратно вывела: «1998 апреля 3. Сдала Люпин». Выхватив у неё перо, рыжеволосый черкнул строчкой ниже: «Принял Корк». - Не слышала, кто вместо Лестрейнджа? – спросил он, усаживаясь в кресло. - Не слышала, - сказала чистую правду Майя. – А он куда делся? - Кто его знает, – похоже, Корк исчерпал трёхдневный запас разговорчивости. - До свидания, - попрощалась Майя, не рассчитывая, что её услышат. Но Корк ответил: - Бывай! За пределами дежурств дни катились примерно так же, как и раньше. С утра до полудня – «Грифон», вечером – библиотека. Метла перестала проявлять характер где-то после третьего взлёта, и норовила уже не сбросить, а аккуратно донести. Когда была в настроении. А настроения у этой бешеной связки прутьев менялись так же быстро, как у её хозяйки. Занимая место за столом дежурного, Майя с трудом верила, что сидит на мягком сиденье, которое прочно стоит на ровном полу. Запись в чёрной тетради следовала за записью: «1998 апреля 6. Сдал Хиггс. Приняла Люпин». «1998 апреля 7. Сдала Люпин. Принял Корк». «1998 апреля 10. Сдал Хиггс. Приняла Люпин». Четырнадцатое апреля… Восемнадцатое… двадцать второе… За дежурствами, тренировками и тяжёлым, нервным сном как-то не выходило навестить укромный уголок на затерянном кладбище домовиков. Майе доводилось терять и больше, но эту разлуку она ощущала остро, как никогда. Хотелось бросить всё, шмыгнуть во двор замка прямо через окно и незаметно пробраться к совятнику. Посидеть на корточках, обязательно без ботинок, возле Совиного Камня. Посмотреть, как совы одна за другой вылетают на вечернюю охоту через стрельчатые окна, как солнце прячется за фигурные башенки, как толстый шмель протискивается в сиреневый туннель расцветшего люпина (хотя ему положено цвести ещё только через месяц). Послушать, как шуршит трава о скрытые в ней эльфийские камни. Разумеется, Майя могла погулять и в парке, никто бы ей теперь слова не сказал. Но в парк её как-то не тянуло. Не потому, что важные господа могли её оттуда попросить, а потому что всё время казалось, что вот-вот из-за подстриженных кустарников покажется Рабастан. Или того веселее – гости из Хорватии. «А что? С этих станется вот так запросто на огонёк заглянуть. Придут такие, в этих своих плащах, и спросят: как тут наша сестрёнка, не обижают её? И такое начнётся...» Волдеморт за всё это время в своих апартаментах во время её дежурства так и не показался. О членах семейства Малфой и других провинившихся обитателях замка не было ни слуху ни духу. Разве что немолодой, какой-то колючий, вечно недовольный Хиггс, сдавая Майе дежурство, как-то желчно обмолвился: - Хвост, скотина, всех нас подставил. Он-то сдох, а мы теперь расплачивайся. В эти дни Майя всё чаще задумывалась о том, что магия – это, как выяснилось, тоже порядок. С исчезновением наставницы из окружающего Майю кусочка волшебного мира исчезла и неожиданная, безумная составляющая, так похожая на то, что маглы называют словом «чудеса». В Хогвартсе жизнь юных волшебников тоже была намертво втиснута в расписание, но там находилось время и с приятелями подурачиться, и в Запретный Лес сбегать, и по замку ночью побродить. В штаб-квартире Тёмного Лорда все теперь вели себя по-взрослому, не рискуя сделать хоть одно лишнее движение. За любое небрежение, как и наоборот, за неуместный энтузиазм, кара была одна – смерть. А тот, кто мог покарать, находился неизвестно где, и от этого было ещё страшнее. «Новый порядок, старый порядок – всё равно порядок, - думала Майя. – Разве что метла при новом порядке чуть получше стала». Насчёт метлы Майя лукавила – лучше было некуда. «Грифон», с которым наконец-то удалось наладить отношения, был бесподобен. Полёт на этом чуде метельного мастерства позволял Майе чувствовать себя птицей. Правда, недолго – Майя не забывала, что это сокровище всё-таки не совсем её. Точнее говоря, совсем не её. В прежние, «дозамковые» дни вопросы собственности на украденное Майю абсолютно не смущали. Было ваше – будет наше, делов-то! Зевать не надо было. Зато теперь, когда владелец изъятого был хорошо известен… Беллатриса в любой момент могла ворваться в замок с чьей-нибудь головой, получить от хозяина полное прощение и на радостях призвать свою собственность прямо с небес. Если на ней в это время кто-то сидит – это проблемы седока. Кто сказал: «Приказ Тёмного Лорда»? Ну и что? Если бы не было приказа, вообще бы грохнула. А так только уши оборву. Стой спокойно, не двигайся, а то ещё и без носа останешься!.. На этом месте Майя поймала себя на том, что до крови прокусила верхнюю губу – только чтобы не заорать на всю усадьбу. Чёрт возьми, неужели она тоскует по Беллатрисе? По ежедневному шестичасовому издевательству, по постоянным оплеухам и щелчкам, по бесконечным угрозам убить, съесть и поменять органы местами? Приходилось признаться – да, тоскует. Вблизи от Тёмного Лорда и так жизнь была не сахар, а без мадам Лестрейндж стало и вовсе тошно. Даже несмотря на всю её безжалостность, на чудовищный характер и постоянно исходящую от неё смертельную угрозу. Да, это так, но угроза в этом замке исходила отовсюду, а Беллатриса хоть иногда проявляла к своей подопытной нормальный человеческий интерес. Пусть этот интерес часто был жестоким, как у тех придурков, что из любопытства мухам крылья отрывают, но он всё-таки был. В своей недолгой жизни Майя от других и такого не видела. А по-другому относиться к людям мадам Лестрейндж, наверное, просто не умела. «Она привыкла всех пугать. Ей почему-то прикольно, когда её боятся. А на самом деле она человек как человек. У неё детство было, подруга… Выпивает, когда грустно. За мужа переживает, и он за неё… хотя на людях оба ходят с каменными рожами. Ей тоже больно, когда её пытают. И плохо ей бывает, как всем». Перед Майей, безо всяких лиловых вспышек и фиолетовых знаков, до боли чётко предстала картина из совсем недавнего прошлого. Один из первых дней после падения Министерства. Они с Беллатрисой коротают в «Медузе» пасмурный лондонский вечер. На улице промозгло и туман, а им скоро предстоит возвращаться в замок после очередного «похода в гости». Дрожат огоньки свечей на столах, из-под потолка доносится энергичная вечерняя музыка. Наставница в короткой кожаной куртке и чёрном свитере под горло, поверх которого тускло сверкают зелёные камушки, потягивает коньяк из пузатого бокала. Всё прошло успешно, но настроение у Беллатрисы паршивое до невозможности. - Работа для троллей. Никакого простора для фантазии. Заглянула, убедила, попрощалась. Тупо до невозможности. Если и дальше война будет продолжаться таким образом, устроюсь санитаркой к Святому Манго. Там хотя бы интересные случаи попадаются. Огонёк свечи, отразившись от бокала, скользит по зелёным камням на чёрном фоне. Свитер сшит маглами полгода назад, камни оправлены в серебро за три века до принятия Статута. Вместе получается мрачно и в тоже время притягательно. Сочетать то, что не сочетается – визитная карточка Беллатрисы. Вроде бы безумно, а глаз не оторвёшь. - Лучше бы я в Хорватии осталась. Хотя для кого было бы «лучше»? Не для меня – это точно. Беллатриса, едва пригубив, ставит бокал на стол и смотрит сквозь него на пламя свечи: - Никогда бы не подумала, что в доме у названной сестры мне может быть настолько тошно. Дело даже не в переговорах, которые я с треском провалила. Просто когда я сидела с Йованкой у очага и смотрела на её сыновей, мне хотелось выть. И луна тут была ни при чём. Сейчас выть хотелось Майе. И она понимала наставницу как никогда. «Пусть что хочет мне обрывает! Лишь бы вернулась!» Конец всему настал где-то после восьмой записи. Сдав дежурство неизменно молчаливому Корку и заслуженно проспав до вечера, Майя рассчитывала весь следующий день провести на «Грифоне», благо погода на дворе благоприятствовала полётам вообще и тренировкам в частности. В два часа дня Майя сосредоточенно нарезала над усадьбой круги, постепенно увеличивая скорость, когда в кармане мантии что-то завибрировало. Спустившись на землю, Майя извлекла из кармана вызов – карточку плотной голубоватой бумаги с таинственным значком в углу и надписью в одну строку посредине. Стопку таких же листков Майя каждые четыре дня получала вместе с тетрадью, правда ещё ни разу ими не воспользовалась. Заколдованная Тёмным Лордом лично, карточка сама находила любого волшебника в пределах усадьбы. За пределы приходилось посылать сову. На карточке почерком, который Майя видела в тетради, было вписано её имя, а ниже значилось: «К Тёмному Лорду. Сегодня в 16-00». У Майи было в распоряжении ещё два часа, чтобы закончить тренировку. Часы на камине показывали ровно без одной минуты четыре, когда Майя, успевшая счистить с себя пыль и освежиться заклятием, поднялась на третий этаж. За столом дежурного сидел довольно молодой, но невероятно мрачный волшебник в угольно-чёрной мантии под горло, с длинными тёмными волосами, собранными в хвост. Майя его раньше не видела, но встречала в чёрной тетради фамилию Морган – он дежурил всегда после Корка, и с Майей не пересекался ни разу. Услышав шаги, волшебник поднял темноволосую голову. Наверное, под столом у него была спрятана книга. - Люпин? – спросил он, оглядывая Майю сверху донизу. - Да, - сказала Майя, положив на стол карточку с вызовом. Лицо волшебника на секунду окаменело – видимо, наставив палочку под столом, он невербально проверил Майю на вредоносные чары. - Заходи. Майя поднялась по лестнице. Резная дверь распахнулась перед ней сама собой. Волдеморт стоял у камина, рядом с ним на освещённом пламенем полу расположилась Нагайна, чьи кольца и петли образовали на тёмном паркете плетёный ирландский узор. - Вы звали меня, милорд? – отдав поклон, спросила Майя. Волдеморт ответил не сразу. - Я хочу дать тебе особо важное поручение, Люпин, - сказал он, смотря на огонь. – Среди поручений, которые я даю моим слугам, неважных не бывает. Но здесь потребуется всё твоё внимание и исполнительность. Ошибиться даже в мелочи ты не имеешь права. Ты готова? - Да, милорд, - ответила Майя, изо всех сил стараясь не допускать в голову посторонние мысли. - Тогда слушай. Ты должна отправиться в банк «Гринготтс», получить там один предмет и доставить мне сюда. Слушай внимательно и запоминай до последнего слова. Волдеморт повернулся лицом к собеседнице. Майя скромно опустила взгляд вниз, к полу, где свободно раскинулась огромная змея. - Через два часа ты получишь от меня три письма. Первое ты доставишь в Министерство Магии и отдашь Корбану Яксли. Отдашь лично в руки и только наедине. Запомнила? - Да, милорд. - Яксли даст тебе своё письмо для гоблинов и охрану. На охрану ты можешь не обращать внимания – скорее всего, ты её даже не заметишь. Они проследят, чтобы тебе в пути никто не помешал, и чтобы ты сама с него не сбилась. Прямо из Министерства, нигде не задерживаясь ни на минуту, ты отправишься в «Гринготтс». Там ты вручишь второе моё письмо и письмо Яксли старшему гоблину. Он проводит тебя в сейф семьи Лестрейндж. «Сейф Лестрейнджей! Туда даже она лишний раз не заглядывала! Видать, то ещё местечко». - Оказавшись в сейфе, и только в сейфе, ты вскроешь третье моё письмо. В нём – инструкции для тебя. Следуя этим инструкциям, ты отыщешь в сейфе один предмет, заберёшь его и замаскируешь так, чтобы никто, даже гоблины, не увидел, что ты забрала. С этим предметом немедленно вернёшься в усадьбу и сразу же поднимешься ко мне. Здесь узнаешь, что ты должна будешь сделать дальше. Ты всё поняла? - Да, милорд. А этот предмет – он большой? Чтобы его замаскировать получше. - Всё, что нужно знать, ты узнаешь из письма, которое откроешь в сейфе. Когда предмет будет у тебя, письмо уничтожится само собой. В этот момент ты поймёшь, что взяла действительно то, что мне нужно. А я узнаю, что ты прочла письмо и выполнила всё, что в нём содержится. В награду ты можешь взять в сейфе для себя любые вещи, которые сможешь унести. - Благодарю вас, милорд, - пробормотала Майя, уже зная, что в этом сейфе она для себя ни вытертого кната не возьмёт. - Я плохо тебя расслышал. – В голосе Волдеморта заметно прибавилось холода. – Тебя что-то смущает в моём распоряжении? - Прошу прощения, милорд, - Майя уже знала, что ответить. – Я не настолько сильна в магии, чтобы пробовать на себе защиту сокровищ «Гринготтса». Я опасаюсь, что заклятия гоблинов примут меня за обычную воровку. «И правильно сделают. Кто я на самом деле такая?» - Разумное опасение, - проговорил Тёмный Лорд. – И хорошо, что ты подумала об этом до того, как… попробовала. В самом деле, моим сторонникам нет смысла размениваться на мелочи. В очень скором времени, когда волшебники сами будут контролировать своё золото, у тебя будет в «Гринготтсе» собственный сейф. И он не будет пустым, слово Тёмного Лорда тому порукой. - Благодарю вас, милорд! – на всякий случай Майя поклонилась – голова не отвалится. - Я не забываю вознаграждать тех, кто верно мне служит. Мой путь – путь магической силы, путь власти и безграничных возможностей. Кто пойдёт со мной до конца, у того всего этого будет в избытке. На службе у меня ты приобретёшь не только золото, но и кое-что подороже золота. Ты получишь возможность очистить позорящие пятна с твоего родового имени. - Это вы о моём прошлом, милорд? - рискнула Майя задать вопрос. - Не только. В истории твоей семьи были ещё менее почтенные эпизоды. Но сейчас разговор не о них. Все они забудутся, когда об имени Люпин будут судить по твоим заслугам передо мной. Сегодняшнее поручение – только первый шаг. Я должен увидеть тебя в серьёзном деле и понять, на что ты способна. Тебе уже исполнилось семнадцать лет? - Да, милорд. Прошлым летом. - Если ты и дальше покажешь себя с лучшей стороны, то через год тебя будет ждать чёрная мантия Пожирателя Смерти. - Благодарю вас, милорд! – Майя поклонилась ещё раз. - Благодарить будешь тогда, когда заслужишь это отличие. Сейчас не время об этом разговаривать. Обожди в приёмной. Никуда не отлучайся и ни с кем не общайся. Через два часа я тебя вызову. В приёмной Майя устроилась на один из жёстких и неудобных стульев с высокими спинками, что стояли возле камина. Морган покосился на неё, но ни слова не сказал. Возможно, просто не успел – не успела Майя мантию расправить, как сверху послышался удар гонга, и Морган, захлопнув тетрадь и не забыв заколдовать стол от постороннего внимания, стремительно взбежал по лестнице. Через пятнадцать минут он спустился обратно с охапкой конвертов и пергаментов, с подозрением зыркнул на сидящую Майю и удалился. Наверное, прошёл в совятник. Майя сидела на краешке стула и слушала, как тикают каминные часы. Смотреть на циферблат ей было незачем – у неё всегда было неплохое чувство времени, и оно подсказывало, что из отпущенных Тёмным Лордом двух часов не прошло и трети. А раз так, то к чему зря на стрелки пялиться? Ждать, не изводя себя пустыми размышлениями, Майя научилась ещё в родительском доме. Ждать, не расслабляясь, её приучили уже здесь, в усадьбе. Спасибо наставнице и Хоррору. Морган вернулся где-то через полчаса. Проверил стол, повертелся перед зеркалом, стряхивая с малодоступных мест мантии совиный пух, уселся в кресло и углубился в чтение. Солнце за окнами уже клонилось к закату, когда снова ударил гонг. Морган взбежал наверх и через минуту спустился обратно. - Заходи! – кивнул он в сторону лестницы. В покоях Волдеморта за два часа изменилось немногое. Куда-то исчезла Нагайна, да на столе появились три конверта разного размера, запечатанные чёрными печатями. - Ты запомнила, что тебе следует сделать? – ровным голосом спросил Тёмный Лорд. - Да, милорд, - Майя ждала, что Волдеморт прикажет ей повторить инструкцию, но тот лишь глянул ей в глаза. Затылок и лопатки обдало уже привычным холодом. - Возьми письма, - приказал Волдеморт. – В Министерство отправишься через камин. Прямо отсюда. – На столе рядом с конвертами возник небольшой бронзовый сосуд на трёх ножках. В сосуде тускло поблёскивал зеленоватый порошок – «летучий порох». Майя уже собиралась забрать конверты, когда в дверь постучали. Тёмный Лорд сделал неуловимое движение рукой, и створка открылась. - Что такое, Морган? – спросил он ещё до того, как колдун вошёл в комнату. - Милорд, - начал вошедший ещё с порога. – Срочное донесение из «Гринготтса». - Кто? – спросил Волдеморт, медленно разворачиваясь к нему всем корпусом. - Какие-то гоблины, милорд. Трое. С ними Трэверс. Связанный, под заклятием. Они в большой гостиной… - Прочь! - коротко приказал Волдеморт, бросив взгляд на Майю. Та, едва не забыв отдать поклон, пулей вылетела из комнаты. Переход от обещания наград к смертельному заклятию у лорда Волдеморта редко занимал больше одной секунды. Болтаться в приёмной без прямого приказа смысла не было, и Майя вернулась к себе. Здесь так же можно было дожидаться вызова, как и в любой другой точке поместья. Обед, доставленный старательным Никки, давно ждал на столе, но наедаться перед возможной дальней дорогой не следовало. Осушив стакан тыквенного сока, Майя предалась размышлениям. Ей было о чём подумать. Сначала Сами-Знаете-Кто даёт поручение что-то забрать в «Гринготтсе», причём из множества своих слуг выбирает самое полное ничтожество, которое в прежние времена к волшебному банку и на милю не подпускали. Потом из того же «Гринготтса» приходят гоблины, приносят связанного Трэверса, и Тёмный Лорд сразу же отменяет поручение. Трэверс – один из самых заслуженных Пожирателей Смерти, заметная фигура в Министерстве Магии, а его приволакивают, как тюк. Самоубийцы они, что ли? Если гоблины учудили это по своей воле, Сами-Знаете-Кто открутит им головы без разговоров. А вот если по его приказу, тогда другое дело. Мысли в голове Майи разбегались, сталкивались, догоняли одна другую и все разом сбивались с пути. Что сделал Трэверс? Предал? Ошибся? Невольно нарушил приказ? Почему Сами-Знаете-Кто вообще захотел послать туда Майю? Почему не кого-нибудь из Ближнего Круга? Не самих хозяев сейфа, наконец? Им бы и прятать ничего не нужно было – это их сейф, что захотели, то и забрали. Тёмный Лорд больше не доверяет Лестрейнджам? Или… уже некому доверять? Додумать пугающую мысль до конца помешал удар гонга, от которого загудел и завибрировал весь огромный замок. Сигнал общего сбора – для тех, кто, как Майя, ещё не заслужил Чёрную Метку. Майя поспешила вниз. Весь холл перед большой гостиной, куда надлежало явиться по сигналу, был запружен волшебниками. Но в саму гостиную никто не входил, у самых дверей образовалось пустое пространство. Несколько младших Пожирателей, вооружённые волшебными палочками, выносили из гостиной тела. Из горящего камина в холле выметнулось почти до потолка зелёное пламя – кто-то явно пересыпал в огонь «летучего пороха». Из пламени выкатился Антонин Долохов, бешено сверкающий глазами, с палочкой наизготовку, как будто прямо сразу в бой собрался. Пламя вспыхнуло снова, появился Яксли, за ним ещё два колдуна в богато расшитых мантиях. Полыхнуло ещё раз, уже не зелёным, а фиолетовым, и из камина вышел, грузно опираясь на свою тяжёлую трость, Родольфус Лестрейндж собственной персоной. Майя подумала, что сейчас следом за ним появится и Беллатриса, но пламя в камине вернулось к обычному алому цвету – больше из него никто не выходил. Вместе со всеми Майя молча наблюдала, как из гостиной выносят последнее тело. Это был гоблин – малый рост, торчащие в стороны вытянутые уши, длинные, как тараканьи усы, носки остроносых башмаков. Сразу за плывущим по воздуху мёртвым гоблином из распахнутых дверей показался Волдеморт, и вид его был таков, что стоявшие близко к дверям волшебники шарахнулись назад. Майе отступать было некуда – у неё за спиной была стена. - Объявляется всеобщая мобилизация! – громко и отчётливо проговорил Тёмный Лорд. – Поднимайте всех наших людей. Егерей, шпионов, наблюдателей – всех! Собирайте людей у ворот усадьбы и будьте готовы по первому моему слову трансгрессировать в указанное место. Яксли, немедленно приведи туда всех министерских чиновников, кто способен правильно использовать волшебную палочку. До самого министра включительно. Срок – полчаса. Яксли, низко поклонившись, развернулся, пронёсся мимо Майи и с треском исчез в камине. - Ты! – Тёмный Лорд уже обращался к Лестрейнджу. – Бери сколько хочешь бездельников, но чтобы в течение часа были оповещены все мои слуги, которые болтаются неизвестно где. В первую очередь – Грейбэк и его стая. Кто не явится к воротам через час, будет объявлен дезертиром и предателем. Сколько человек охраняют подступы к Хогвартсу? - Четырнадцать, мой лорд. - Этих не трогать. Письменный приказ Макнейру: усилить патрули вдвое и перенести комендантский час с девяти на восемь вечера. Долохов! Возьмёшь троих. Отправляйся в «Гринготтс» и наведи там порядок. Когда гоблины прекратят визжать, снимешь оттуда половину волшебников из охраны. Отправишься вместе с ними туда, куда я тебя призову. Замершая толпа пришла в движение. Лестрейндж, стучащий тростью, и Долохов с перекошенным больше обычного лицом быстро шли по залу, отбирая помощников. - Роули! Гойл! Крэбб! Три огромные фигуры поспешно выбрались на середину холла. - Приготовьте великанов. Я пришлю к вам гонца, он скажет, куда нацелить порталы. Сейчас я покидаю замок. А вы отправляйтесь к воротам и ждите моего приказа в полной готовности. Тёмный Лорд вышел из холла так быстро, что его мантия развевалась, как на сильном ветру. Пожиратели Смерти, кланяясь, в спешке расступались. Час давно прошёл, побежал второй. Тьма сгущалась, ожидание затягивалось. К воротам замка прибывали всё новые волшебники. Одни трансгрессировали, другие подлетали на мётлах. Несколько Пожирателей Смерти подошли со стороны замка – наверное, прибыли через камин. Стайка министерских служащих в унылых официальных мантиях, которых притащил на хвосте Яксли, недоумённо озиралась, с опаской смотря на увеличивающееся сборище. Неподалёку от них разместились полдюжины подозрительных личностей во главе с Грейбэком. На министерских они поглядывали, как волк на барана. Свет магических светильников, загоревшихся над воротами замка, отражался в их глазах недобрым оранжевым огнём. На исходе второго часа по толпе прошло движение. Один за другим Пожиратели Смерти то вскидывали головы к небесам, то хватались за левое запястье. Распахнулись ворота – шумно сопя и со скрежетом вонзая трость в гравий, от замка быстро шёл Лестрейндж. За ним едва поспевали его «бездельники», среди которых обнаружился помятый, держащийся за бок Трэверс. Остановившись посреди толпы, Родольфус направил волшебную палочку себе на горло и произнёс зычным, магически усиленным голосом: - Слушать всем! Приказ Тёмного Лорда – немедленно выдвигаться! Цель – главная площадь Хогсмида!