Фиолетовый сорняк

Майя просидела с докладом до утра. Первое в жизни связное повествование давалось ей с трудом – управляться со словами оказалось едва ли не труднее, чем удерживаться на метле, применяя сверхмощные заклинания. Она пыталась изъясняться культурно, а выходило громоздко, аляповато и совсем не то, что пыталась рассказать. Майя зачёркивала, перечёркивала, высасывала чернила из пергамента, писала заново и вновь уничтожала. На втором часу мучений она махнула рукой на подбор выражений и начала писать своими словами, но через три фразы подумала о том, что, возможно, сам Тёмный Лорд прочтёт её неграмотные каракули, и ей стало страшно. «Не трать время на ерунду, глупышка! Делать больше нечего Тёмному Лорду, как придираться к почерку! Он снисходителен к нашим недостаткам, если они не мешают точно выполнить приказ». Майя вздрогнула и оглянулась – в номере никого не было. Но слова, произнесённые ехидным голосом Беллатрисы, она слышала так же чётко, как если бы наставница сидела тут же на диване. На всякий случай она обошла номер и проверила его с помощью Гоменум ревелио – пусто. «Вот-вот, уже голоса начались. С этими Пожирателями у меня самой скоро либо крыша поедет, либо кукушка отлетит». Неожиданно от голоса Беллатрисы, пусть даже воображаемого, куда-то отступил страх. А затем случилось и совсем странное: Майя словно наяву представила Беллатрису, как она сидит на диване, положив ноги на журнальный стол, как потягивает вино из стакана и поигрывает серебряным кинжалом… и начала мысленно проговаривать голосом Беллатрисы, с её любимыми интонациями, то, что безуспешно пыталась записать. Текст эссе «Необыкновенные приключения ведьм в Тауэре» сложился сам собой, и перо Майи запорхало по бумаге. Слегка задержавшись на описании ловушки – не магической, а обычной, сработавшей от нажатия на одну из каменных плит в полу – Майя задумалась о предназначении тайника. Кто в нём скрывался? Или кого-то скрывали? «Койки было две. Наверное, двое и прятались». «А кто эти двое были? Волшебники или маглы?» «Маглы, наверное. А волшебники их от маглов прятали». «А зачем? Чтобы заточить? Или наоборот, спасти?» «Об этом можно будет подумать позже, а пока закончим с писаниной». Когда Майя поняла, что больше ни слова не напишет, за окном уже полыхал, отражаясь алым во всех подряд окнах, безумный августовский рассвет. До завтрака, который улыбчивая филиппинка привозила к ним в номер на тележке, оставалось, по скромным оценкам, ещё часа два. Магловские деньги у Майи были, но выбираться из гостиницы на поиски открытого в такую рань заведения не хотелось совершенно – умственное упражнение оказалось неожиданно утомительным, и Майя решила обойтись минеральной водой, стоявшей на столике у окна. С усилием покинув кресло, она добрела до столика… и едва не опрокинула его: рядом с двумя так и не открытыми бутылками воды – с газом и без газа – стояла закупоренная бутылка сливочного пива, с подмигивающим волшебником на этикетке. Поймав на себе взгляд, нарисованный волшебник улыбнулся в два ряда зубов и высоко поднял пенную кружку. «Откуда она здесь?» - в мгновение ока Майя выдернула из кармана джинсов волшебную палочку. Гоменум ревелио… в гостиной пусто. А рядом? Определила, как же! Гостиница полна народу. Проклятия… яды… магическое подслушивание… вроде ничего. «Вроде» или «ничего»? Майя пустила в ход заклинание поиска портала, которое осваивала уже в Тауэре. Тоже никакой реакции – хватать Майю за пупок и уволакивать в неизвестность таинственная бутылка не собиралась. «Что ещё забыла? Или сразу изничтожить? Забери её маглы, откуда она взялась?» - Успокойся, дурёха! Это же твоё пиво! Та-а-ак!.. Один гоменум в номере всё-таки ревелио. Из благоухающей жасмином ванной вышла Беллатриса в чёрном бархатном халате. За спиной колдуньи клубился пар. - Это я её перенесла. А ты тоже хороша – оставила волшебный предмет на магловской крыше. Рано расслабляться, девочка, этот город ещё не полностью наш! Беллатриса выпустила из волшебной палочки ветерок, взъерошивший её мокрые волосы, и с видимым удовольствием расположилась на широком диване. По воздуху к ней уже плыла, открываясь на ходу, бутылка минеральной воды. - Ай да Беллатриса, ай да умница, ай да молодец! – нараспев произнесла колдунья, отрываясь от наполовину опустевшей бутылки. – Везде побывала, всех повидала. Четыре визита за одну ночь, и ни одного эксцесса. Так редко получается встретить настолько понятливых волшебников! Едва узнавали меня, как сразу до них доходило, что шутки кончились. До чего же приятно беседовать, когда тебя слушают с таким вниманием! Одно слово – Попечительский совет. Колдунья допила минералку до конца и небрежным движением палочки трансфигурировала её в узкую хрустальную вазу, в которой одиноко стояла тигровая лилия. - Надо будет написать Северусу, что с него причитается. Столько хлопот, чтобы посадить его в кресло директора, когда он мог бы и сам подсуетиться. Бутылку вина он мне, конечно, не поставит, но может показать нам с тобой на пару что-нибудь интересное. Например, заклятие, отводящие магические помехи от магловской техники. Он этим владеет, а я – нет. Майя молча слушала, украдкой разглядывая роскошный халат Беллатрисы. На чёрном, как августовская ночь, бархате мерцали серебристые точки, образуя что-то знакомое… Да ведь это же карта звёздного неба, да какая подробная! С астрономией у Майи ещё в Хогвартсе были нелады, но некоторые созвездия она запомнила в подробностях, до самой маленькой звёздочки. Больше других её поразил Орион, восходящий только зимой – он напоминал занесённые кем-то над головой гигантские песочные часы, в которых медленно, по звёздочке, пересыпается отпущенное Майе время. Сейчас Орион красовался как раз напротив сердца колдуньи, и одна звезда в районе правого плеча небесного охотника горела ярче других. - А у тебя как успехи? – поинтересовалась наставница. – Показывай, что нацарапала. Майя послушно шевельнула палочкой, и исписанный ею пергамент отправился в руки к Беллатрисе. Колдунья углубилась в чтение. - Ну и почерк у тебя! – объявила она некоторое время спустя, откладывая пергамент. – Долго возилась? - Не очень. - Не ври! – рука с палочкой как бы невзначай шевельнулась, и ветерок, сделавшись невозможно горячим, заставил волосы Майи затрещать от жара. - Не, я честно… Только что закончила. - Представляю, как ты потела над этим, - Беллатриса встряхнула стопкой исчерканных листов пергамента. – Три с половиной свитка, в переводе на хогвартские мерки – и ни одного «ну», «типа» или «как бы», даже удивительно. Впрочем, глядя на результаты твоего подвига, я вспоминаю, каково приходится моему несчастному мужу, и думаю, что если кому-то из вас и надо посочувствовать, то это ему. - А что такое с … мистером Лестрейнджем? – разговор о написанном трактате, похоже, откладывался, и Майя против этого не возражала. - Что с ним такое? Выражаясь твоим языком, Родольфус по-чёрному влип. Магия к нему возвращается, но слишком медленно, на метлу он в этом году вряд ли сядет, поэтому Тёмный Лорд поручил ему штабную работу. Принимать доклады, пока самого Тёмного Лорда нет в усадьбе, составлять из них сводку и пересылать распоряжения Лорда исполнителям. Графические заклинания ему уже вполне подвластны, но как же он всегда ненавидел марать бумагу! Даже ответы на письма родичей за него писала я либо братец… когда не успевал сбежать. За этот месяц Родольфус исчеркал больше пергамента, чем за все одиннадцать лет Первого восхождения. А стоило мне намекнуть, что это, возможно, верный шаг к посту министра магии, как он невербально запустил в меня табуреткой. - Ужас какой! – Майя невольно уставилась на лицо Беллатрисы в поисках возможных следов и тут же испугалась самого предположения. Колдунья расхохоталась: - Да не дёргайся ты так! Что я, по-твоему, настолько старая кочерга, что с летающей табуреткой не справлюсь? Если бы мой муж и глава дома реально захотел причинить мне вред, я бы пришла в себя, в лучшем случае, на нижних ступенях лестницы. А так – просто вернула мебель, где была. И отметила, что левитация у него уже неплохо получается, но министры магии чаще бросаются в простых смертных чернильницами. Через пять секунд мы оба уже рыдали от смеха, как безумные, а дуроломы из внешней охраны подумали, что самоубийцы из Ордена проникли в замок через окно и пытают нас обоих. Когда они стали ломиться в покои Родольфуса и орать: «Мистер Лестрейндж! У вас всё в порядке?» - мы заржали ещё сильнее. Наверняка кто-то из них уже послал Тёмному Лорду сову с доносом, что оба оставшихся Лестрейнджа окончательно сошли с резьбы. Ну и пусть! С меня достаточно и того, что Родольфус засмеялся впервые после смерти брата. - А мистер Лестрейндж правда… может стать министром? – Майя попыталась представить монументальную фигуру Родольфуса в строгой официальной мантии на первой странице «Пророка». Одно с другим сочеталось, мягко говоря, с трудом. На развалинах горящего замка глава рода Лестрейндж смотрелся бы гораздо уместнее. - Не думаю. Разве что Тёмный Лорд очень уж на него рассердится. – Беллатриса приманила к себе сумочку и извлекла из неё угрожающе оскаливший зубы магический гребешок из чёрного дерева с серебром.- Ну зачем ему это, скажи на милость? - Зачем? – сбилась Майя при этом, казалось бы, очевидном вопросе. – Чтобы это… быть самым главным. И в историю войти. Чтобы в книгах написали. Слава рода, и всякое такое… - Ха-ха-ха! – Беллатриса запрокинула голову так, что густые волосы колдуньи разлетелись во все стороны, как чёрное пламя на ветру. – Много ты прибавишь к славе рода Лестрейндж, разбирая склоки чиновников и вычитывая тупые законы о днищах котлов! Нет уж, путь этим Пий занимается, это как раз по его мозгам. А мы – Пожиратели Смерти, те, кто меняет облик мира. Восьмидесяти поколениям предков, что смотрят на нас со звёзд, этого должно быть вполне достаточно. - А разве министры его не меняют? У них же власть… - Ни флоббер-червяка они не меняют! – Беллатриса с хищным выражением лица вонзила гребень в пышно разметавшиеся волосы. – Министр должен делать то, что ждёт от него общественность, иначе очень быстро перестанет быть министром. И ещё министр должен всё время врать. Повторять правильные вещи, в которые никто давно не верит. Про то, что волшебники все равны, что закон для всех одинаковый, и тому подобный вздор. - Ежели про равенство, тогда точно вздор, - неожиданно для себя сказала Майя. – Когда начинают про равенство болтать, то потом однозначно подставят. Или в карман залезут. - Интересные у тебя политические взгляды! – расчёсывающая волосы Беллатриса соизволила посмотреть на Майю. – Сама додумалась? Или кто опытный надоумил? - Это дед так говорил, - от внимания наставницы Майя смутилась. «И зачем я это сболтнула? Помолчать не могла?» - И что заставило сего достойного волшебника покуситься на самую светлую мечту человечества? Наверное, были основания? - Были, - уже безо всякой охоты продолжала Майя. – Дед, когда в хорошем настроении был, много про свою учёбу рассказывал. Так вот, у него в Хогвартсе на курсе был один такой студент… разговорчивый. Очень красиво про всё про это рассуждал: про то, что у волшебников, мол, никогда лордов не было, потому что им не надо ни от кого зависеть. Что это маглы всегда друг друга угнетают, потому что боятся не выжить, а настоящий волшебник сам всего добьётся. И что волшебная сила – она от рождения, а остальное можно развить. Кем хочешь, тем и станешь. - Складно излагал, подлец. Гриффиндорец? – неприязненно уточнила наставница. - Ага. Флимонт его звали. Флимонт Поттер. Дед до пятого курса на него только что не молился. - Поттер? – голос наставницы сделался вкрадчивым, как мурлыканье кошки, но свободная левая рука непроизвольно скользнула к лежащей рядом палочке. – А что же такое произошло на пятом курсе? Мастер Харди внезапно прозрел? - У него Поттер девчонку увёл. У них на курсе девчонка была, Юфимия. Самая красивая на факультете. Дед на неё заглядывался, а потом Поттер взял и увёл. И на дружбу наплевал, и на чувства его эти… сокрытые, и вообще на всё на свете. Эти разговорчивые только на словах за равенство. А как до дела дойдёт, то приходят и берут что хотят. Почище аристократов. - Взял и увёл? – с нескрываемым сарказмом переспросила Беллатриса. - Ах, разбойник! А девушка вообще была в курсе, что наследник славного рода Кри на неё «заглядывался»? Или он был ею настолько очарован, что забыл её предупредить? - Не знаю… Наверное, знала. - Всё понятно, - резюмировала колдунья. – Ничего она не знала. Интересно, твой дед хоть что-то сделал, чтобы обратить на себя её внимание? Хоть раз читал ей стихи в полночь на Астрономической башне, за что в его времена карали карцером? Хоть раз постучался к ней на рассвете в окно, чтобы влететь в него на метле и принести ей первоцветов из Запретного Леса? Или на худой конец, написал её имя несмываемой краской на стене коридора на пути в Большой Зал, чтобы вся школа видела? Нет? Я так и думала. Просто стоял и ждал, пока она неведомым волшебным образом оценит его скромность и прочие скрытые достоинства. А когда девушка, ничего не разглядев в угрюмом молчуне, пошла за речистым нахалом, почему-то был, - Беллатриса широко раскрыла глаза и отвесила нижнюю челюсть, - о-о-очень удивлён! - А мистер Лестрейндж тоже в своё время делал… вот такое? Для вас? Бац! Прилетевшее невербальное заклятие больно щёлкнуло Майю по кончику носа. - Легче на поворотах, соплячка! – одёрнула её Беллатриса. – У тебя ещё нос не дорос, чтобы совать его в мою семейную историю. Разумеется, Родольфус Лестрейндж не творил милую романтическую ерунду ради меня. Всякие забавные, и не всегда безопасные глупости мы с ним творили вместе! Иногда в компании с его братцем, иногда так, вдвоём. Но про то, что мы делали, маленьким девочкам знать не обязательно. Беллатриса отложила гребень, наколдовала из воздуха зеркало и, помогая себе палочкой, начала сооружать из безумного чёрного хаоса, царящего у неё на голове, аккуратную, но сложную причёску. Процедура, видимо, потребовала её внимания, и некоторое время колдунья молчала. Только сейчас Майя осознала, что держит в руке бутылку сливочного пива, которую так и не удосужилась открыть. Уложив на затылке хитроумный узел из волос, Беллатриса заговорила вновь: - А что касается равенства, то твой дед такой же болван, как и его так называемый соперник. Люди не рождаются равными, и с этим ничего не поделаешь. Настоящего равенства достичь можно, но только в одном месте. У нас. Перед Тёмным Лордом равны все Пожиратели Смерти до единого. Он стоит настолько выше нас, что все различия между нами – в древности рода, в богатстве, в волшебном мастерстве – перед его лицом несущественны. Как перед самой Смертью. – Беллатриса осторожно погладила левое предплечье через рукав и, глядя куда-то сквозь Майю, продолжила: - Хотя то, что я узнала про твоего деда, мне подсказывает, что у нас бы он не прижился. Твой дед был из тех волшебников, которые предпочитают высказываться, а не действовать. Тёмный Лорд принимает службу у всякого, но войти в круг настоящих, доверенных слуг у такого нет шансов. Разве что ничтожеством на побегушках, вроде Хвоста. - А у меня? - Это зависит от того, кем ты станешь. Тебе ещё есть, куда расти. Тем временем у входа в номер что-то зашуршало. Две волшебные палочки качнулись в сторону двери, но это был всего лишь шорох просунутой под дверь утренней газеты. - Семь утра. Надо же, я думала, что ещё рано, - Беллатриса шевельнула палочкой, заставляя газету отправиться в сторону Майи и развернуться перед её глазами. – Посмотри, что маглы пишут. - В Сент-Джеймсе целое крыло на ремонт закрыли, - объявила Майя, пролистав несколько страниц. – На полгода. - Понимаю! – хмыкнула наставница. – И как объяснили? - Что пришли в негодность старинные деревянные перекрытия, - прочитала Майя. – Из-за перепадов температуры и влажности. - При случае спрошу у Антонина, что это были за «перепады», - усмехнулась закончившая укладывать причёску Беллатриса. – А про Тауэр ни слова? - Немного есть. Что маглы в стене при прокладке проводов сетку нашли. А про нас ничего. И про тайник ничего. - Собственно то, о чём я и говорила. Придумали сами себе сказочку и утешаются ею. В Министерстве пора упразднять Комитет по объяснениям для маглов, раз они прекрасно сами себе всё объясняют. Или назначить туда Долохова – он объяснит, так объяснит. – Беллатриса гибко, как кошка, спрыгнула с дивана и распахнула гардероб. - Мадам Беллатриса! – осторожно позвала Майя. - Что тебе не даёт покоя на этот раз? – спросила колдунья, перебирающая вешалки с магловскими одеяниями. - А когда мы закончим… что дальше будет? То есть, как мы маглов из Тауэра выгоним? - Вот это и будет темой твоего следующего эссе! Чтобы к завтраку было готово! И написано человеческим почерком, – глядя на ошеломлённую Майю, колдунья расхохоталась: - Шучу! Просто подумай об этом, когда окажемся на месте. Я знаю, что задача неподъёмная, но тем почётнее будет её решить.