Фиолетовый сорняк

Огромный холл замка, до отказа заполненный волшебниками, напоминал Майе то ли магловский вокзал после пожара, то ли растревоженный улей, в который плеснули кипятком. Колдуны в пробитых, изодранных мантиях стояли группками у стен, другие сидели, скорчившись, на роскошных, обтянутых фиолетовым стульях, третьи лежали на широких дубовых скамьях, а один или двое – прямо на полу, на расстеленных плащах. Плотный рыжеватый, коротко остриженный колдун склонился над похожей на него ведьмой со слипшимися от крови волосами, обрабатывая смоченной в зелье тряпкой глубокую рану на её плече. Беллатриса и Майя пробирались между стоящих и лежащих, отыскивая взглядом того, от кого зависела их дальнейшая судьба. Но ни блестящего черепа, ни тёмно-зелёной мантии не обнаружили они среди стонущих, бранящихся или напряжённо молчащих волшебников. В холле царила чернота, как в тонах одеяний, так и в настроении собравшихся. - Тёмный Лорд здесь? – спросила Беллатриса у высокого Пожирателя Смерти, сидевшего у стола. - Ушёл, – коротко ответил Пожиратель. – Велел ждать его и ушёл. - Белла! – к вновь пришедшим быстрыми шагами спешила Нарцисса Малфой с волшебной палочкой в руках. За ней по воздуху плыл металлический поднос, уставленный зловещего вида флаконами и пузырьками. Сёстры обнялись. - Что с Родольфусом? – спросила Беллатриса, разрывая объятия. Мадам Малфой задержала руку на её предплечье: - Родольфус очень плох, Белла. Кросби принёс его без сознания. Невозможно понять, где самые опасные повреждения. Я приказала отнести его в спальню. - Спасибо, Цисси. Я поднимусь туда, как только смогу. - Белла… - Нарцисса нервно сглотнула и показала куда-то в сторону. – Рабастан… здесь. - Где? – Беллатриса развернулась. На лавке у стены лежал младший из братьев Лестрейндж с остекленевшими глазами. Его лицо и одежда носили следы то ли сильнейшего удара, то ли падения с большой высоты. Беллатриса судорожно схватила его за руку, потом, выхватив другой рукой волшебную палочку, провела ею над лицом Рабастана, над его грудью, над животом, каждый раз бормоча новое заклинание. Сунув палочку обратно, извлекла из-под мантии отполированный, как зеркало, серебряный кинжал и поднесла его к губам Рабастана, после чего несколько секунд смотрела на незамутнённое блестящее лезвие. - Кто видел, как это случилось? – спросила она негромким и страшным голосом. Майя не видела её лица, но стоящие перед ней Пожиратели Смерти почему-то подались в стороны. - Я видел, - после долгой паузы ответил худощавый Пожиратель с бородкой клинышком. – Когда началось, то ихний старший с двумя парнями навстречу вам полетел, за ведьмой крашеной, а он, значит, мистер Лестрейндж, то есть – за этим чёртовым мотоциклом. Селвин и мы с Корком, значит, следом, и тут из мотоцикла вылетела кирпичная стена, развернулась на лету ярдов на десять – и прямо на пути у них с Корком. Корк, значит, успел выше взять, а мистеру Лестрейнджу не повезло. Влетел в эту стену на полной скорости, метла вдребезги, и он, значит, сам наземь. Я за ним. Хотел его Манящими задержать, да тут меня проклятая стена в воздухе догнала – не успел… - Ясно! – приглушенно сказала Беллатриса. Пожиратель отступил назад. Беллатриса, которая всё это время держала Рабастана за руку, отпустила её и двумя пальцами, с усилием, закрыла деверю глаза. - Вот и всё, - сказала она в пустоту. – Теперь он уснёт без кошмаров. Она опустилась у скамьи на колени, так что её густые чёрные волосы закрыли изуродованное лицо волшебника, и поцеловала его в разбитую щёку: - Прощай, Рабастан! Резко распрямившись, она вышла на середину комнаты. - Оборотень! – глухо произнесла она. – Кому достался оборотень? - Мне, - ответил низкий голос. Отвечал черноволосый волшебник, до сих пор неподвижно и молча стоявший возле пылающего камина, спиной к собравшимся. - Он издох? – с надеждой спросила Беллатриса. – Северус, он издох? Волшебник обернулся. Майя едва не села на пол, узнав профессора зельеварения. - К сожалению, нет, - ответил Снейп. – Жаль, что я не смог доставить тебе такое удовольствие, Беллатриса. Когда они исчезли прямо у меня из-под носа, он был ещё жив. - Зато клоуну, что за ним сидел, славно прилетело! – вмешался костлявый Пожиратель с нездоровой кожей. – Башку ему Северус разделал – будь здоров! Кровища аж до меня добрызнула. - Я поняла, Мальсибер, - оборвала его Беллатриса. – Сочувствую, Северус. Ты, должно быть, очень огорчён. Снейп не ответил. - А его самка? – спросил он после недолгого молчания. – С ней покончено? - Если бы! – раздосадовано протянула Беллатриса. – Убралась у меня из-под носа, как и её прихвостень. Двадцать-ноль. Можешь радоваться, Северус. - На мой взгляд, здесь радоваться абсолютно нечему, - холодно отозвался Снейп. – У нас трое погибли, восемь человек, в том числе и твой муж, тяжело ранены. Четверо, среди них Долохов, ещё не вернулись. И до сих пор непонятен конечный результат всей нашей… экспедиции. - Ты снова прав, Северус! – воскликнула Беллатриса, ударив кулаком по скамье. – Какого тролля ты всё время прав? Телохранители, двойники – вздор! Настоящий мальчишка – вот что важно! Кто-нибудь видел настоящего? - Тёмный Лорд, - коротко ответил Снейп. Воцарилась тишина. Продолжить разговор никто не осмелился. Майя поняла, почему все замолчали. Если бы глава Пожирателей Смерти одержал победу, то здесь, посреди зала, на видном месте возлежало бы неопровержимое её доказательство. Но в холле были только слуги Тёмного Лорда, живые и погибшие. Скрипнула дверь. В наступившей тишине этот простой домашний звук показался чужеродным, как ядовитый паук в копилке. Часть собравшихся, среди них Майя, повернули головы в сторону звука. В дверь вошёл Люциус Малфой, бледный, скверно выбритый, с напряжённым, измятым лицом. Даже его когда-то роскошные волосы не сияли благородной платиной, а невнятно белели на фоне чёрного ворота мантии. Он то и дело бросал взгляд на свою правую ладонь, то ли надеясь что-то в ней обнаружить, то ли желая убедиться, что она ещё при нём. - Тёмный Лорд будет занят до утра, - ни на кого в отдельности не смотря, проговорил Малфой. – Он примет ваши доклады завтра. Ждите его вызова. И словно в ответ, откуда-то снизу донёсся едва слышный, прерывающийся крик. Некоторые из Пожирателей вздрогнули. Постепенно, один за другим, чёрные мантии потянулись к выходу. Раненые и погибшие остались на своих местах, Северус Снейп вновь застыл, как статуя, у камина. Беллатриса резко развернулась на каблуках, отыскала глазами Майю и коротко кивнула в сторону двери, из которой только что появился Люциус. Это означало: «Иди за мной!» Майя зашагала за наставницей по незнакомым коридорам. Посреди одного из них Беллатриса резко остановилась, развернулась к Майе и схватила её за воротник мантии. - Я найду того, кто заколдовал этот мотоцикл! – прошептала она, уставившись на Майю горящими глазами. – И тогда его ничто не спасёт, хотя бы его хранили сам Великий Мерлин и все драконы Ра! И его потомство до тринадцатого колена, если оно у него есть. Советую тебе дожить до этого дня, тогда ты увидишь, с какими церемониями хоронили павших наследников во дни величия королей Овертон-Хилла. А теперь марш за мной! – она выпустила Майю и стрелой полетела по коридору. – Позаботимся о живых. Раньше Майя не раз пыталась представить себе, как выглядят личные покои наставницы. А теперь, оказавшись в них, почти не смотрела по сторонам. Запомнились только стопки книг по углам, висящие под потолком скелеты магических существ в самых невероятных позах, да ещё столик с разложенными на нём украшениями, от одного взгляда на которые дрожь брала – то ли наследство от очень давних предков, то ли неразобранные подарки от названой сестры из Хорватии. На стене висела странного вида карта, кажется Скандинавского полуострова, из какой-то точки на севере карты торчал очередной серебряный кинжал. Ещё с порога Беллатриса взмахнула палочкой, часть стены с картой и кинжалом отодвинулась, и перед взором Майи предстала ниша с четырьмя полочками, на трёх из которых стояло по шкатулке. Самую верхнюю шкатулку Майя узнала – тёмно-зелёного камня, с золотистой змеёй на крышке, из которой Беллатриса иногда доставала ароматы и притирания. На одну полочку ниже располагалась шкатулка, из камня ярко-синего цвета, побольше первой, и серебряная змея, возлежавшая на ней, была крупнее, её кольца свободно свисали с крышки вниз. Ещё ниже стояла третья шкатулка – высокая, очень тёмная, почти чёрная, с крышкой-домиком, на которую карабкался до невозможности похожий на настоящего дракон. Самую нижнюю полочку скрывала такая густая тень, что Майя не могла разобрать, стоит ли вообще на ней что-нибудь. - Возьми это, - Беллатриса, передав Майе шкатулку из синего камня, новым взмахом палочки открыла ещё один тайник и извлекла из него книгу в чёрном переплёте с украшениями из кости. – Девочку руками не трогай. В это время суток она очень нервная. «Какую девочку?» - Майя не сразу догадалась, что речь идёт о змее. Впрочем, эта фраза вполне подходила и к самой наставнице, которая так сжала пальцами переплёт, что книга недовольно заворчала. Не обращая внимания на протестующую книгу, Беллатриса открыла заклятием неприметную дверь, войдя в которую, волшебницы очутились в просторной полутёмной комнате, затем в другой, и вошли в спальню. В спальне тоже царил полумрак. Двойные бра на стенах и светильники на ночных столиках давали достаточно света, чтобы не споткнуться о широченную кровать, но не позволяли вглядываться в подробности. Виден был лишь тёмный силуэт на белоснежной простыне – распростёртое во весь рост грузное тело Родольфуса. До пояса оно было укрыто простынёй, торс обнажён, на широкой груди виднелись два тёмных пятна, вместе образующие что-то вроде восьмёрки. Глаза волшебника были наполовину прикрыты, из-под тёмных век виднелись лишь белки. Беллатриса, подбежав к кровати, приподняла веко Родольфуса и, низко склонившись, некоторое время заглядывала ему в глаз. - Кажется, успели. Обычно, когда моя сестра говорит: «Очень плохо», всё и правда очень плохо, - сказала она, распрямляясь и зажигая над кроватью цепочку ярко светящихся шариков. – Но чтобы настолько? Чем же его достала эта размалёванная крыса? Сними с меня рукава! Майя задержалась ровно на секунду, припоминая заклятие. Через миг шнуровка на рукавах Беллатрисы распустилась сама собой, а две полоски чёрной кожи на изумрудной подкладке легли на столик у стены. Сама Беллатриса, не отрывая взгляд от лежащего, быстрыми движениями снимала кольца с пальцев. - Слушай меня! В этой шкатулке флакончики стоят в гнёздах с номерами. Я называю номер – ты достаёшь флакон, открываешь, и подаёшь мне. Я говорю «Забери» - ты берёшь у меня, закрываешь и ставишь на место. Очень быстро. Поняла? - Поняла, мадам. - Тогда готовься. Номер третий. Время дорого. – Беллатриса прошипела что-то непонятное, серебряная змея шевельнулась и втянула кольца на крышку, которая с негромким щелчком откинулась вверх. Под крышкой оказались десятка четыре разного вида и размера пузырьков. Они были разделены тонкими каменными перегородками, на которых виднелись клочки пергамента с цифрами. Майя отыскала третье гнездо, извлекла из него флакон с багровой жидкостью, вытащила пробку и протянула наставнице. Через несколько секунд та вернула ей флакон со словами: - Забери. Теперь семнадцатый. У семнадцатого флакона пробка оказалась похитрее – бронзовая, с замочком. К счастью, пальцы сами совершили нужное движение до того, как Майя успела подумать об этом. В течение пяти минут они перепробовали ещё шесть или семь флаконов. Одно зелье Беллатриса втирала вокруг отметины, другим смачивала губы неподвижного Родольфуса, третье закапала ему в широко открытый глаз… С каждым флаконом движения Беллатрисы становились всё резче, а голос, которым она называла номера – всё отрывистее. Наконец, вернув Майе последний флакон, она метнулась к столику, на котором лежала книга, заклятием заставила её открыться в каком-то определённом месте и низко склонилась над ней, судорожно листая страницы. Майя отважилась глянуть через плечо наставницы на листы древнего тома, в первый миг ничего не поняла, а во второй, случайно бросив взгляд на иллюстрацию, порадовалась этому. Беллатриса с треском захлопнула книгу. - Совсем паршиво! – прошипела она. – Я так и не поняла, что с ним сделали. Никаких повреждений, а тело просто отказывается жить! И магия Цисси, которая держит его в этом мире, вот-вот иссякнет. Она сделала несколько шагов по спальне, затем вернулась к столику. - «Время дорого»? Отлично. Значит, купим его задорого. Я готова платить. Направив палочку на шкатулку, она издала несколько звуков, чередуя свист и шипение. Змея на крышке недовольно ударила серебряным хвостом и быстрым, но плавным движением стекла-сползла между флаконами. На глазах Майи все флаконы вместе с перегородками начали медленно подниматься, пока не зависли в воздухе. Ещё одно повелительное шипение-свист – и из тёмной глубины шкатулки поднялся каменный пузырёк, вместо пробки запечатанный вырезанной из такого же камня лобастой морской тварью с десятком щупальцев, намертво вцепившихся в горлышко. Беллатриса быстро прижала некоторые из них одно за другим, и пузырёк открылся с таким скрежетом, будто сдвинулась с места тяжёлая гранитная плита. - Ты обедала сегодня? – спросила Беллатриса, наполняя пробку зельем. - Нет, мадам, - вопрос был настолько не к месту, что Майя едва поняла, что отвечает. - Это хорошо. Если тебя вывернет в шкатулку, девочка тебя не поймёт. Левой рукой наставница перебросила Майе маленький флакончик чёрного стекла: - Держи его наготове. Когда я отойду от кровати, дай его мне понюхать и сразу же закрой. Прольёшь на себя хоть каплю – без рук останешься. Если я свалюсь, оттащи меня подальше и тоже сунь флакончик под нос. Досчитай до пяти и закрывай. Брать меня только за одежду! Тела не касайся, иначе… впрочем, сама увидишь. Запомнила? - Да, мадам. - Если я не приду в себя, разыщи мою сестру. Она знает, что делать. Больше никому ни слова. Все, начали! Беллатриса положила волшебную палочку на стол, резко выдохнула и одним глотком осушила пробку. По всему её телу прошла дрожь. Неуверенными движениями, как незрячая, колдунья запечатала флакон и не глядя сунула его в шкатулку. Из глубины донеслось возмущённое шипение. Изумлённая Майя смотрела во все глаза на происходящие с наставницей перемены. Застывшее лицо Беллатрисы, шея, обнажённые руки начали светиться изнутри призрачным голубоватым светом. Тело колдуньи как бы стало полупрозрачным. Странными движениями, какими передвигалась бы ожившая каменная статуя, Беллатриса вернулась к кровати и положила бесчувственному Родольфусу руку на грудь. Чтобы не закричать, Майя до боли прикусила губу: тело Родольфуса там, где его коснулась светящаяся рука, тоже становилось полупрозрачным! Исходящее от голубоватой руки сияние просвечивало его насквозь, так что стали видны жгуты мускулов под кожей, более плотные линии костей, а под ними – что-то вовсе невообразимое. Мало этого, освещающая всё это рука медленно погружалась в тело, как фрукт в желе, и продолжала подсвечивать его изнутри. Когда рука – или голубое светящееся нечто в форме руки – по самое запястье проникла в грудь, прозрачные пальцы ухватили что-то плотное и тёмное. - Ага! – проскрипело то, что недавно было Беллатрисой Лестрейндж. – Вот что это! Захватив покрепче добычу, голубая тварь медленно потянула руку назад, и по мере как сияющее нечто выходило из груди Родольфуса, его тело постепенно возвращало себе плотность и непрозрачность. Когда тварь совсем отняла от его груди руку и сделала шаг назад, Родольфус выглядел как обычный человек, только бездыханный и неподвижный. Вспомнив о флакончике, который крепко сжимали её собственные пальцы, Майя поспешила отвинтить пробку и торопливо сунула горлышко под нос голубому созданию. Эффект был страшен – полупрозрачное тело сотрясла судорога, широко открытые глаза твари замерцали, от перекошенных губ поднялся бледный пар. Из правого глаза выкатилась ярко-бирюзовая слеза, прочертила дорожку на мерцающий скуле и упала на пол. Там, где неведомая субстанция коснулась пола, поднялся едкий дымок, и на глазах Майи в полу образовалось крошечное чёрное отверстие. - Воды! – послышался хриплый, но вполне узнаваемый человеческий голос. – Много! Чтобы получилось наверняка, Майя вызвала из своей комнаты полный графин и полоскательницу. Наполнив сосуд водой, она отправила его по воздуху к Беллатрисе, которая, как и Родольфус, уже приобрела почти нормальный цвет. Хрипло дыша и вздрагивая, как от мороза, колдунья опустила обе руки в воду и некоторое время решительно оттирала с них что-то невидимое. Потом вытерла насухо, вытянув из воздуха полотенце, взмахом волшебной палочки сотворила хрустальный кубок и, подозвав к себе шкатулку, принялась собственноручно откупоривать один за другим пузырьки и добавлять в кубок капельки разноцветных настоев, сиропов и вытяжек. - Хорошо! Очень хорошо! – приговаривала она, помешивая золотистый состав длинной, похожей на серебряную, ложечкой с витым черенком. - Теперь ясно, почему ни я, ни Цисси не могли сразу понять причину. Мы искали следы одного заклятия, а их было два! - Два? – не удержалась от вопроса Майя. - Два с половиной! – огрызнулась непрозрачная, плотная, восхитительно живая Беллатриса. – Наложены были на лету, кое-как, совместились одно с другим и подействовали самым неожиданным образом. Одно – обыкновенное парализующее, довольно мерзкая дрянь, если под него попадёшь, но легко снимается. А второе – кто бы мог подумать? – заклятие, которым ловкачи из Отдела по устранению глушат на улицах магловскую технику. На человека вообще не должно действовать, а здесь соединилось с первым… и отключило бедняге Родольфусу весь организм. Всё на месте, ничто не повреждено, но упрямо не хочет запускаться обратно! Да ещё и проросло в его плоть, получая подзарядку из его собственной волшебной силы. Разбить заклятие, не разбив Родольфуса, я не смогла, оставалось только вытащить его вместе с наиболее пострадавшей частью плоти. Если удастся восстановить это место, то, считай, дело сделано. Ах ты ж, Великая Бездна Вихрей, как же у меня руки дрожат! Беллатриса вернулась к кровати и занесла волшебную палочку над торсом Родольфуса, левой рукой поддерживая правую. - Возьми из шкатулки пузырёк номер сорок семь, отвинти пробку, но не до конца, и следи за моим голосом. Как только я замолкну, тут же открывай и лей тонкой струйкой прямо под острие моей палочки. Лить будешь, пока я не скажу «Стой». Ну, живо! Майя, стараясь не делать резких движений, приготовила пузырёк. Беллатриса нараспев принялась читать какое-то невероятной длины заклинание на колючем, кашляющем языке. С каждой фразой острие палочки Беллатрисы приближалось к какой-то одной ей ведомой точке на груди лежащего волшебника. Когда Беллатриса умолкла, палочка почти касалась кожи Родольфуса. Майя тут же скрутила пробку, протянула руку с пузырьком и наклонила горлышко. Янтарное зелье впитывалось в кожу, как в сухой песок. - Стой! – остановил её страшный шёпот над самым ухом. Запечатывая пузырёк, Майя бросила взгляд на лицо Родольфуса: веки волшебника дрогнули. Секунду спустя пошевелились губы, с них сорвался еле слышный вздох. - Кубок! – прошипела Беллатриса. Майя, не рискнув использовать чары, бросилась к столику, где стоял кубок с золотистым составом. Беллатриса приподняла одной рукой тяжёлую голову Родольфуса, а другой выхватила у Майи кубок и влила в приоткрытые губы весь состав до последней капли. Родольфус шумно втянул воздух, издал хриплый звук, похожий сразу и на стон и на рычание. Его глаза чуть приоткрылись, с губ сорвался едва слышный вопрос: - Где я? Кто здесь? - Это я, Беллатриса, - ответила колдунья дрогнувшим голосом. – Ты в усадьбе. - Темно… Что со мной…было? - Ты был ранен. Скоро ты встанешь, но пока тебе лучше не двигаться. - А… ты? - Цела и невредима, - голос Беллатрисы заметно окреп. Родольфус помолчал, собираясь с силами для нового вопроса. - Мальчишка… убит? - Нет. - Тогда почему… мы живы? - Не знаю, - ответила Беллатриса. – Не думай сейчас об этом. Тебе нужно отдохнуть. - Погоди!.. – прохрипел Родольфус. – Рабастан… Что с Рабастаном? - Родольфус! – голос Беллатрисы снова дрогнул. – Рабастан погиб. Родольфус снова замолчал, теперь уже надолго, потом прошептал едва слышно: - Оставь… меня. - Тебе что-нибудь нужно? – тусклым голосом спросила Беллатриса. - Не нужно… Оставь меня. – Родольфус плотно закрыл глаза. Беллатриса аккуратно опустила голову мужа на подушку, подхватила со столика книгу в костяном переплёте и, кивнув Майе на закрытую шкатулку, покинула спальню. Оказавшись в соседней комнате, колдунья остановилась и негромко позвала: - Никки! Воздух в нескольких шагах от Беллатрисы взвихрился на миг и тут же успокоился. Из полутьмы, в которую была погружена неосвещённая комната, послышалось: - Да, хозяйка! - Останешься с хозяином. Смотри за ним в оба. Если тебя отзовут – возвращайся к нему сразу же, как освободишься. Станет хуже – сообщишь мне, где бы я ни была. Понял? - Слушаю, хозяйка! - Хотя постой. Прямо сейчас соберёшь ужин для молодой мисс. - А для вас, хозяйка? - Для меня – не надо. Марш! - Слушаю, хозяйка! – воздух задрожал ещё раз, и всё стихло. - А ты – быстро дуй к себе! – приказала Беллатриса, забирая у Майи шкатулку. – А то завтра на тебе только уборку трупов отрабатывать. - Спокойной ночи, мадам! – пискнула Майя, но Беллатриса уже скрылась за дверью.